- На западе свирепствуют банды. А местные владетели и городские ополчения понесли слишком большие потери, чтобы суметь справиться с ними своими силами. - Император сделал паузу и уточнил: - Во всяком случае достаточно быстро для того, чтобы наши проблемы серьезно не усугубились. - Он бросил на Троя испытующий взгляд: - Справишься?
Алый герцог, легенда империи и правая рука самого Марелборо, задумался.
- Не знаю… Я бывал на западе, но недолго, и, считай, проездом, когда я… ну, то есть мы еще у Даргола служили. Поэтому я не особенно знаком с местной географией и особенностями обстановки. Так что надо собрать информацию и подумать, как все делать…
- Думай, - согласно кивнул император, - только побыстрее. Дела там аховые. К тому же много людей я тебе выделить не смогу. Возьмешь своих охотников и егерей. Ты уже с ними гулял в окрестностях Эл-Северина, так что они для тебя - хороший отряд. - Он замолчал, вздохнул, а затем продолжил: - В других местах тоже творится нечто подобное. Но там местные должны справиться сами. Я для того и распустил армию, чтобы владетели и городские ополчения навели порядок на своих и коронных землях. А вот на западе… - Он вздохнул. - Тем более что это нужно сделать быстро. У нас не так много времени, а разговаривать с нашими "союзниками", - тут Марелборо криво усмехнулся, - пока у нас творится такой бардак, - глупо и даже опасно. Могут встать в позу.
- Я понимаю, - кивнул Трой. - А как насчет моего десятка?
Император мотнул головой:
- Нет, побратимов я тебе тоже дать не смогу. Они мне нужны здесь.
- Что ж, ясно, задачу понял, - снова кивнул Трой.
- Вот и хорошо. Главное - почистить дороги. В городах должны сами справиться. Тем более что где-то через неделю на запад выйдет большой отряд под командованием графа Эсбели, сформированный из выздоравливающих. Если они сумеют без серьезных потерь добраться до своих мест, ситуация там должна заметно улучшиться. Но как боевая сила - они пока из себя представляют не особенно много. Большая часть еще окончательно не оправилась от ран, - закончил император.
- Понятно, Ваше Величество, - снова наклонил голову Трой, так сказать, переключаясь из режима "побратим" в режим "вассал". - Я выступлю не позднее чем через три дня.
Совет, собранный через два часа в шатре герцога Арвендейла и состоявший из побратимов и наиболее опытных командиров из числа арвендейльцев и императорских егерей, ломал голову над поставленной задачей почти три часа. По итогам этого собрания было решено, что наилучшим выходом в сложившихся обстоятельствах будет ловля "на живца". Иных более-менее надежных вариантов вследствие незнакомой местности и отсутствия достаточного количества проводников, а также крайне ограниченных возможностей по сбору необходимой информации, не просматривалось. Тем более что если уж банды настолько обнаглели, что нападают на дружины владетелей, купеческий караван они точно не пропустят…
Так что уже на следующее утро выделенные для экспедиции на запад империи люди начали активно переоборудовать купеческие фургоны, дабы, с одной стороны, оснастить их хоть какой-то защитой, а с другой - привести их внешний вид в соответствие с той ролью, которую должна была играть их импровизированная "пожарная команда". И вот именно тогда перед Троем и нарисовался виконт Аскавирал с требованием непременно взять его с собой…
Беглеца поймали, едва они закончили с живописным развешиванием трупов.
- Ведут, милорд, ведут, - довольно произнес Коском, взобравшийся на дерево, чтобы закрепить веревку, на которой должны были подвесить последний разбойничий труп, и потому первый углядевший возвращающихся охотников. - Эк, плюгавенький какой. Да еще хромой. То-то его робяты так быстро догнали… Или это они его стреножили?
Трой, как раз заканчивающий просмотр собранных трофеев, развернулся и окинул взглядом приближающуюся процессию. Да уж, видок как у охотников, так и у захваченного пленного был еще тот. Ну а что вы хотели-то по такой погоде? Тут просто по укатанной дороге милю пройдешь - и уже грязный, как чушка. А этой троице, похоже, пришлось еще по оврагам-буеракам полазать.
- Кто такой? - негромко поинтересовался он у пленника.
- Дык это, Ваша милость, крестьяне мы, из Извозного, знач… К свояку в Пристепь шел, а тута вона чего. Рубиться затеяли. А кто кого, и не понять. Мы ж того… крестьяне, знач… так что в етом деле, наше дело - сторона. Ну я и того… - мужик весьма натурально шмыгнул носом, - тикать, знач… А енти… - тут он зло покосился на двух стоящих по его бокам охотников, - еще и по шее бьють…
Играл мужик хорошо. Виконт Аскавирал так точно повелся. Эвон стоит рожу кривит… Но не Трой. Потому что ему уже пару недель назад стало казаться, что с засильем банд здесь, на западе, все не так просто. Те же нападения на дружины и отряды городской стражи взять. Они требовали не только изрядной смелости, на которую бандиты, как правило, не слишком-то падки. Они же сбиваются в банды для того, чтобы награбить добра и самоутвердиться через унижения и издевательства над другими, а не переть буром на вооруженные отряды. Особенно если эти отряды готовы к схватке и не охраняют ничего ценного… Для подобного нападения требовался еще и небывало высокий уровень координации. Что предусматривало и наличие координирующего центра, и созданную систему связи и опознавания, и налаженную сеть по сбору информации. Как-то оно слишком сложно для обычных грабителей, не так ли?
- Коском, - негромко позвал он.
- Здесь, мой господин.
- Перекинь веревку через во-он тот сук и прикажи развести костер, - Трой окинул стоящего перед ним хромого ледяным взглядом, - тут кое-кто непонятливый и пытается мне "лепить косицу". Так что разговор у нас с ним будет долгим и вдумчивым.
- Эт мы мигом. - Коском угрожающе осклабился. - А щипцы греть или так, головешкой обойдемся?
- Греть, - равнодушно бросил Трой. И тут послышался глухой голос мужика, в котором уже не было никакого "мужицкого" коверканья слов:
- Не надо ничего греть, Ваша Светлость. Я все расскажу.
Трой пару мгновений любовался совершенно обалдевшим лицом виконта, а потом кивнул мужику на валявшуюся рядом корягу:
- Тогда присаживайся. Я же сказал - разговор будет долгим…
2
- О-о, я считаю, что служить столь благородной эвли является честью для любого благородного эвлара, - жарко прошептал барон Каэверли в нежное ушко и мягко передвинул руку чуть ниже, окончательно выйдя за пределы того, что могло еще, пусть и с некоторой натяжкой, считаться талией.
- Ах, барон, вы меня просто смущаете, - игриво взмахнув ресницами, проворковала его партнерша по… м-м-м… наверное, это уже не могло считаться танцем, но как минимум началось оно именно как танец. - Но вы столь галантны, что я… что я… - Она страстно вздохнула и…
- Господин, господин! - Барон Каэверли вздрогнул, напрягся и, с дикой неохотой отстранившись от "партнерши", глухо произнес:
- Прошу меня простить, госпожа графиня, я вынужден ненадолго вас оставить.
По кукольному личику графини промелькнуло выражение крайней досады, почти сразу же сменившееся на высокомерно-благожелательную улыбку.
- Что ж, вас, благородных эвларов, долг часто отрывает от нас, слабых эвли. Идите и возвращайтесь, ваша эвли вас дождется.
Барон глубоко поклонился и ожег страстным поцелуем ручку графини, после чего картинно насупил брови, выпятил грудь и, гремя каблуками, вышел из бальной залы. Впрочем, едва только изящная дверь залы закрылась за его спиной, как его грудь тут же вернулась в более привычное состояние, а выражение лица мгновенно превратилось в озабоченно-злое.
- Ну что там еще, Тревлен? Я же велел меня не беспокоить…
- Прошу простить, Ваша милость, - испуганно пробормотал его личный слуга, - но там приехали… приехал Кругзан и требует немедленно допустить его к вам. Я проводил его в ваш кабинет.
- Кругзан? - Барон нахмурился. Кругзан являлся его доверенным лицом в нескольких весьма… м-м-м… опасных предприятиях. Опасных, но прибыльных. О-о-очень прибыльных.
После того как напыщенные тупицы с ослиными мозгами, не видящие ничего дальше своего носа и зацикленные на дворянском кодексе и родовой чести, ушли к этому новоявленному самозванцу, в попытке обмануть всех принявшему имя легендарного императора, здесь, на западе, у знающих и-и-и… небрезгливых людей появились неплохие шансы серьезно улучшить свое положение. А положение барона Каэверли к тому моменту даже самый деликатный собеседник однозначно должен был оценить как полную жо… кхм… безнадежность.
Папаша барона был типичным дубоголовым аристократом, кичащимся славными предками и родовой честью, для поддержания которой на кажущемся ему должным уровне папаша немилосердно тратил и весь доход, поступающий от не очень-то и богатого баронства, и приданое жены. Зато его охоты и пиры славились на все графство, а сам барон Каэверли-старший слыл среди общества истинным аристократом и хлебосольным хозяином. Ну и богачом, куда уж без этого. Так что его сын и наследник считался весьма выгодной партией и пользовался большой благосклонностью как у потенциальных невест, так и у веселых вдовушек, не только с благодарностью принимавших от "такого красавчика" всяческие подарки, но и с лихвой вознаграждавших галантного кавалера. Что уж говорить про остальную дворянскую молодежь, среди которой он являлся одним из кумиров. Надо ли уточнять, что подобное положение дел Каэверли-младшему очень нравилось. И почиталось им как совершенно заслуженное и незыблемое. Впрочем, так оно и было… До смерти папаши. А вот потом выяснилось, что баронство по уши в долгах, и новоиспеченный наследник старинной и благородной фамилии фактически банкрот.
Так что то, что случилось после этого печального события, было вполне закономерно. Потенциальные невесты, ранее изо всех сил стреляющие глазками и одаривающие многообещающими улыбками, мгновенно перестали замечать новоиспеченного барона, верные друзья и собутыльники исчезли, как и не бывало, двери домов веселых вдовушек также захлопнулись. Ну а сам теперь уже полноправный барон Каэверли, вместо того чтобы, как он и привык, проводить время в столице герцогства (в Эл-Северин папаша его не отпустил, и он теперь понял почему), вынужден был запереться в родовом замке, где и держать оборону от многочисленных кредиторов. Слава богу, еще предыдущий император утвердил право владетеля земли отказывать в доступе в замок кому бы то ни было, кого этот самый владетель видеть не хочет. К коим, естественно, и относились как кредиторы, так и нанятые ими судейские "чинушы". Так что пока барон прятался в своем замке, кредиторы не могли даже вручить ему уведомление о вызове в суд… Именно тогда, сидя в холодном и темном замке долгими унылыми вечерами, молодой барон поклялся себе вернуть блеск своему роду и-и-и отомстить всем тем, кто в тот момент при виде его кривил губы и презрительно морщился. И надо сказать, будущее показало, что эта клятва не оказалась пустым сотрясанием воздуха очередного экзальтированного юнца, находящегося на пике пубертатного периода. Ибо надо сказать, с той поры барон изрядно приблизился к воплощению этого обещания.
- Что случилось, Кругзан? - раздраженно спросил хозяин замка, входя в свой кабинет. Здоровенный детина звероватого вида, устроившийся в массивном деревянном кресле, сбитом из толстенных деревянных плах и стоявшем через стол напротив хозяйского кресла, при виде хозяина вскочил на ноги и довольно неуклюже поклонился. Ну да, Кругзан никогда и не был образцом этикета. Его ценность для барона Каэверли заключалась совершенно в другом.
- Я только что из Ггурбаха, - хрипло заговорил детина. - То есть я со своимя обретался у Торжного хутора, как вы и велели. Урожай Черной смолки в энтом годе не очень, но урок мы почти собрали. И все было в порядке, пока четыре дня назад подпасок, которого посылали в Ггурбах за маслом, не принес слух, что банда Кривого Кабана - все. Я отправился туда и-и… точно все. Ну, я и тут жа к вам.
Барон страдальчески скривился. Вот, Темные боги, значит, иссяк еще один ручеек, несущий золото в его закрома. Очередной! Впрочем, это было куда менее важно, чем то, что кто-то мог пойти по… м-м-м… руслу этого ручейка и добраться до самого барона.
- Как это произошло?
Кругзан пожал плечами.
- Точно неизвестно. Кривой-тко часть банды должен был отправить с хабаром в Каглум… ну, к Одноглазому. Особо ценного товару на этот раз у него не было, ежели только что в последние пару ден захватил. Поэтому ваших друзей из купеческой гильдии нонича решили не беспокоить и все скинуть этому ушлому барыге… Ну, а сам с остальными должон был остаться на месте.
- У него действительно не было ничего ценного или просто захотел захапать побольше, чем мы договорились? - раздраженно уточнил барон. Детина молча пожал плечами. Мол, может, и так, а может, и эдак. У вас же с Кривым свои дела, в которые вы меня не шибко пускаете… После чего продолжил рассказ:
- Поэтому у его, значить, оставалось, почитай, только половина банды. Так что на кого опасного он бы точно не полез. Да и не было там никого такого. С той поры как вы, Ваша милость, упокоили графа Умбертена с евойными изранетыми доходягами, дворяне, почитай, все по своим замкам забились и ежели куда выезжают, то гуртом и по-быстрому. А у купцов нонича и денег нет на большую охрану. Да и толку-то с нее таперя? Тот же Кривой такие караваны брал, куда там нонешним… Так что оне нонича почитают выгодным платить за проход, а на охране выгадывать. Ну, почитали…
Барон скривился, а затем задумчиво пожевал губами (ну была у него такая дурная привычка). Если банда Кривого Кабана действительно разгромлена, это может породить серьезные проблемы. Потому что она оставалась единственной крупной бандой, находившейся под контролем барона. А еще именно с Кривого и началось новое возвышение ранее совершенно разоренного баронства…
Вернее, началось все довольно грустно… Его вытащили прямо из постели. В одних подштанниках. Вытащили, заломили руки, бросили на колени. Когда он увидел перед собой огромное брюхо, одетое в один из старых отцовских камзолов, который еще и не сходился на пузе, то, даже не видя лица, сразу узнал главаря напавших. Замковый кузнец! Две недели назад барон, истосковавшийся по женскому вниманию, прижал в своем будуаре одну из служанок, чья неблагородная внешность вполне искупалась ее юностью и свежестью. Девка оказалась с норовом, так что, прежде чем удовлетворить свою накопившуюся потребность, пришлось ее немного поучить, несколько раз врезав рукоятью кинжала по лицу. Ну а из-за того, что та орала и дергалась, гарда кинжала разодрала девке губу. Так что удовлетворять свое естество пришлось, накинув на девку угол простыни, дабы не забрызгала кровью.
Как позже выяснилось, девка эта оказалась дочерью кузнеца, который сначала попытался в отместку поджечь конюшню и амбар, а будучи застигнутым за подобным непотребством, просто сбежал из замка вместе со всем своим семейством… Нет, случись нечто подобное в старые времена, барон тут же вскочил бы на коня и, прихватив пару-тройку дружинников (а зачем большее-то), бросился в погоню - и для того, чтобы наказать преступника, и дабы позабавиться самой увлекательной из охот - на двуногую дичь. Но сейчас… из всей дружины в замке остался только Старый Глуб, бывший капитан замковой дружины, ныне являющийся ветхой развалиной, который и выбирался-то из своей каморки, каковую отец нынешнего барона предоставил ему для житья из уважения к прежним заслугам, далеко не каждый день. Остальные давно разбежались - не только из-за отсутствия денежной платы, но и из-за того, что и кормить их начали далеко не каждый день. Как, впрочем, и большая часть остальных замковых слуг. А куда деваться? Барон мог ощущать себя в относительной безопасности только за стенами замка. Так что даже для того, чтобы забрать обычную десятину от таверны, стоящей на его земле, или у старост деревень, выбирался с большой оглядкой и куда реже, чем надо бы было. А эти сволочи этим и пользовались.
- Ну что, тварь, допрыгался? - зло прохрипел кузнец. - Пришло время отвечать за все…
Барон молча стоял, лихорадочно размышляя над тем, как можно выкрутиться из данной ситуации. Умирать жутко не хотелось. Он же фактически еще и не начинал жить! Потому что какая это жизнь, когда ты в долгах как в шелках и вследствие этого носа не можешь высунуть из родового замка… А ведь когда-то он (вот идиот!) страстно мечтал о том времени, когда он станет полновластным хозяином баронства. Ночами не спал, думал, страдал… Ну, вот он стал, и что - лучше стало? Думай вот теперь не о власти и блеске, а как долги отдать или вот как головы не лишиться.
- Ты, Уфлей, охолони, не гони коней, - пророкотало где-то левее. - Или ты теперь главарь моей банды?
Оп-па! Барон слегка приободрился. Кузнец не простил бы его ни за что, тут и думать нечего, но если он не главарь, то-о-о… тут уже могли появиться какие-то варианты. Могли появиться… а могли и не появиться. И для того, чтобы они появились, Каэверли-младшему следовало сильно постараться. Очень сильно! Потому что ставкой в этом деле была его собственная жизнь. А при такой мотивации чего только у людей не получается…
- Экхм, уважаемый… - самым вкрадчиво-завлекательным тоном начал он, - прошу меня простить, не имею чести знать вашего имени… - Тут барон сделал паузу, ожидая, что его собеседник назовет себя. Но тот сначала гулко захохотал.
- Ой, гля, робяты, какой у нас тут аристократик вежливый… - Тот, кто притормозил кузнеца, гулко расхохотался. - Что, спесивый гусь, поджилки затряслись?
- М-м-м… нет, то есть не совсем, - поспешно поправился барон. Кто его знает, может, этому разбойнику очень нравится, когда перед ним трепещут. Не дай бог обидится… - Просто… просто я хотел бы узнать у вас, как вы смотрите на то, чтобы заработать серьезные деньги. Не ту мелочь, которую вы получите у скупщика, коему оптом скинете все, что награбите в моем… м-м-м… не слишком-то и богатом замке, а по-настоящему серьезные…
Смех резко оборвался, после чего его резко вздернули на ноги и развернули в сторону. Сидевший перед ним детина, одетый в доспех городского стражника и шлем с полуличиной в виде кабаньей головы, окинул его острым взглядом и негромко бросил:
- Говори…
- Кривой, - вскинулся кузнец, - ты обещал мне, что… эыхххх!
Главарь разбойников молча выдернул меч из груди кузнеца и обтер его об его же плащ, а затем высокомерно бросил куда-то вбок:
- Уберите эту падаль. Достал он меня уже своим гундосаньем… - После чего кивнул барону: - Давай, гутарь что хотел…
Барон потер лоб, отвлекаясь от воспоминаний, после чего развернулся к Кругзану:
- А как вообще об этом узнали? Ну, откуда слухи пошли?
- Дык крестьяне на ярмарку ехали и увидели трупы, что на деревьях вдоль дороги развешаны были. Ну, вот и… - Детина развел руками.
- И что, все? Больше ничего узнать не удалось?
Кругзан виновато покачал головой: