Кажется, даже Лило Кон невольно выдавил из себя это слово. Из открытых пусковых шахт выглянули похожие на шляпки грибов тупые рыла корабельных ракет. Новая команда, и они с ревом, парами, оставляя за собой огненный хвост, устремились в небо. Две, четыре, шесть, двенадцать, двадцать!
- И все равно, - Юна прикрыла глаза от ужаса и сжала кулаки, - мы не сдадимся. Мы будем драться!
* * *
Вуд Марг взглядом знатока оценил ситуацию. Крепыша с ожогом вполщеки он уже видел прежде. Года не прошло с тех пор, как они встречались в укрепрайоне на Голубой Змее. Такое лицо забыть непросто. Гвардеец попытался вспомнить: в личном деле тот звался похоже, но как-то иначе. "Точно. Кросс! - Марг гордился своей памятью. Это полезное качество не раз помогало ему. - Он работал водителем, в документах значилось: родом из этих мест. Атр, когда уезжал, забрал его на свой бронеход. Впрочем, - герцог Белларин оценивающе поглядел на Вала Граса. Тот стоял, держа автомат наизготовку, и ствол его смотрел прямо в центр груди новоявленного венценосца. Марг чуть сдвинулся - зрачок ствола едва заметно сместился. - Впрочем, этот разбирается не только в рулях и колесах. Колени чуть согнуты, одно движение - и тут же укроется за железной дверью, словно перетечет с места на место. А в лагере казался этаким увальнем. Непрост, непрост!"
- Спасибо, лейтенант Грас, - улыбнулся Аттайр. - Думаю, вы помните лейтенанта Марга?
- Встречались, - не сводя пристального взгляда со старого знакомца, констатировал бывший механик-водитель. - Утром поступило распоряжение арестовать бывшего первого лейтенанта гвардии Вуда Марга. В случае оказания сопротивления - уничтожить. Военный трибунал приговорил его к смертной казни за дезертирство, бандитизм, вооруженный мятеж и предательство.
Возмущенный герцог рванулся было с места, пытаясь открыть кобуру, но Аттайр оказался быстрее. Он перехватил запястье приговоренного и закрыл его собой, перекрывая линию огня.
- Всем стоять. Лейтенант Грас, я приостанавливаю исполнение приговора.
- Вы?
- До согласования его со Странником. Сейчас Вуд Марг - наш союзник.
Вал Грас удивленно поглядел на бывшего командира.
- Вот это да! Вот это номер!
Тоот отпустил руку бывшего сослуживца.
- Ловко вы это, - уже более добродушно произнес Вуд Марг, потирая ребром ладони сдавленное место.
Хватка у Аттайра была железной.
- Какие будут приказы? - негромко поинтересовался Грас.
- Собирай людей, сейчас будем уходить. Старина Вуд нам поможет. Выдели пятерых бойцов посмышленнее, охранять его светлость.
- Да уж, ясное дело, - хмыкнул герцог Белларин. - Изобразите отряд моих личных телохранителей.
Грас заулыбался. Изображать ему всегда нравилось.
- Только часового около двери и этого паренька-надзирателя сначала надо в чувство привести.
- Зачем, командир?
- Это наши.
- Наши? - Вуд Марг удивленно поглядел на полковника.
- Да, я как раз собирался уходить, когда ты в гости пожаловал.
- Ловко, - снова усмехнулся бывший лейтенант.
В этот момент за спиной Вала Граса послышалось негромкое фырканье, тот отпрянул, быстро оборачиваясь. Упырь сидел, деловито почесывая задней лапой за ухом, словно все время находился именно в этом месте.
- Дрым?
- Мамочка дорогая! - Вуд Марг ошалело попятился. - Я знал, что в деле с гривастым питоном не все чисто!
- Правильно знал. Этот и подавно наш. Ладно, дружище Грас, выполняйте приказ, а нам с господином монархом еще надо кое-что обсудить.
* * *
Стена в надзирательской мягко сдвинулась, пропуская Аттайра, штурмовую группу и освобожденных арестантов. Небольшие фонарики, входившие в комплект снаряжения диверсионной группы, разрезали тьму острыми световыми кинжалами. Но Дрыму, уже вполне освоившемуся в подземельях Беллы, свет был не нужен. Он трусил впереди, временами оглядываясь, недоумевая, почему люди плетутся так медленно.
- Командир, - тихо говорил Вал Грас, идущий рядом с Тоотом, - за городом остаток группы. Еще двадцать пять человек. Ну, техника, ясное дело. Замаскированы хорошо. Если не знать места, то вовек не найдут. Эти схроны еще с той поры остались, когда твой брат подземной армией командовал.
- Да, серьезное укрытие. А что за техника?
- В основном бронеходы. Но есть и пара секторных излучателей на танковом шасси.
- Излучатели? - Аттайр даже сбился с шага. - Это замечательно. Если их доставить поближе к берегу…
- Да, неплохо бы, - согласился Вал Грас. - Да только на кораблях артиллерия такая, что пока танк на прямую наводку выедет, его десять раз в труху размечут. Я так думаю, островитяне к нам прежде не совались, потому что наших вышек ПБЗ боялись. Им тогда уже о них было известно больше, чем жителям Метрополии. Потому и строили корабли с такой дальнобойной артиллерией, чтоб можно было систему вышек, не сходя на берег, уничтожить. Правда, о танках с секторными излучателями на островах, возможно, не слыхали, но кто знает…
- Постой-постой, - Тоот остановился. - А ведь ты прав.
- В чем?
- Танки-излучатели для островитян - совершенно неизвестная техника Возможно, черноголовые о них и слышали, но своими руками щупать не доводилось.
- Должно быть так, командир. К чему ты клонишь?
- Вал, все просто. Сегодня вечером его светлость объявит своим драгоценным союзникам, что в боях за городом ему удалось захватить два поврежденных танка-излучателя. И он любезно, в качестве жеста доброй воли, предоставляет его императорскому величеству это секретное оружие, а заодно и квалифицированных техников, способных быстро привести танки в исправность.
- Толково, командир, - Вал Грас расплылся в своей широкой добродушной улыбке. - Если, скажем, с установки снять блок опознания команд, то его разве что как трактор использовать можно на ручном управлении.
- Правильно. А значит, имперцы на радостях доставят на борт одного из своих кораблей излучатели вместе с их же экипажами, которые по сигналу…
- Вставят блоки в родные гнезда. Ох, и веселье начнется!
- Очень на это надеюсь, - честно сознался Тоот. - Хотя не только на это.
Подземелье достигло развилки, один ход полого спускался вниз, другой - поднимался ступеньками вверх.
- Судя по направлению и времени движения, мы, вероятно, уже под замком, - проговорил Тоот. Шествующий впереди Дрым на миг остановился, поглядел назад, проверяя, следует ли за ним его неразумный друг со всеми прочими, и, убедившись, что все на месте, направился вниз.
- Дрым, ты куда? - удивленно крикнул ему вслед Аттайр.
Упырь демонстративно игнорировал его вопрос, даже не сбавив шага.
- Пойдем-ка за ним, - предложил Вал Грас. - Он в подземельях разбирается лучше нас с тобой.
Идти пришлось недолго. Мрачный коридор-шахта вдруг сменился прямым освещенным тоннелем. Тусклые дежурки светили по стенам, едва пробиваясь сквозь толстенный слой пыли.
- Занятное место, - озираясь по сторонам, заметил лейтенант Грас.
- Занятное, - согласился Тоот. - Я видел его во сне.
ГЛАВА 17
Разъездной катер поравнялся с линейным кораблем и сбавил ход, ожидая, когда с флагмана опустят трап. Сокире-рэ внимательно, точно впервые разглядывал гладкие, покрытые темной поглощающей свет краской борта. Этот корабль он знал как свои пять пальцев. Здесь прошло его становление как настоящего офицера флота его императорского величества. Иногда во сне он видел, что сам ведет в бой эту махину, неуязвимую для врага, несущую гибель всякому, кто противится юле светозарного Ниясу.
Где-то далеко на острове находился дом, из которого в отроческие годы его, как всех подростков в империи, увели в назначенный день, чтобы сделать полезным государю, дарителю чести и жизненных благ. Сокире-рэ помнил, хотя с каждым годом все слабее, аккуратный домик, цветы между зеленой изгородью и крыльцом. Матушка всегда любила цветы. Но воспоминания о доме давным-давно ушли на периферию сознания. Он не исключал, что когда-нибудь вернется туда, возможно, увидит и обнимет постаревшую мать.
Сегодня его домом был этот линейный корабль. Отцом - бесстрашный и победоносный циклон-адмирал Лао-то Нис. Но не каждое возвращение в отчий дом приносит радость.
На этот раз вызов к командующему флотом не обещал ничего хорошего. Сокире-рэ знал это и, возможно, в другой ситуации решил бы совершить ритуальное самоубийство, но шла война, и его жизнь всецело принадлежала ставленнику императора, его тени, Владыке Морей, циклон-адмиралу Лао-то Нису. Командир дивизиона миноносцев проклинал сегодняшний день, словно нарочно поставивший себе задачей погубить, втоптать в грязь дотоле безукоризненную карьеру цунами-коммандера. Он вспомнил глаза доставленного на борт штиль-лейтенанта Сото-рэ Ма Сэя. Что-то изменилось в его взгляде. Сокире-ре силился понять что. Это не были глаза побитой собаки. В них, как и прежде, не сыскалось бы места страху, но во взоре юного офицера читалась задумчивость, порою даже удивление. Так, словно юноша пытался осознать, где он находится и что происходит.
- Ты в безопасности, - заверил его Сокире-рэ.
- Так точно, господин цунами-коммандер.
- Расскажи, как все произошло.
- Я не все могу изложить подробно, - извиняясь, начал юноша. - Из-за контузии и боли я часто терял сознание.
- Рассказывай, что помнишь.
- Катер был поражен, едва мы пристали к берегу, дальше - взрыв, меня отбросило, и первое, что я увидел, когда открыл глаза, - офицер-метрополиец.
- Вы попали в засаду?
- И да, и нет, - пытаясь собраться с мыслями, ответил Сото-рэ Ма Сэй. - Нас, безусловно, ждали. Но для засады на берегу было слишком мало людей.
- Сколько?
- Всего двое.
- Двое? - переспросил цунами-коммандер. - Ты ничего не путаешь?
- Никак нет. Там был этот офицер и его водитель, а еще пес. Огромный. Глаза - просто оторопь берет. Клыки - с указательный палец длиной, - островитянин поежился. - По всему видать - очень умный. Ни разу не залаял. А глядел, будто все понимает.
- Хватит о тамошних собаках. Ты видел гонца?
- Так точно. Они его захватили.
- Проклятье. А пакет? Его ты видел?
- Никак нет. Быть может, гонец успел его уничтожить, а может, и не успел. Тогда он у того офицера.
- Что за офицер? Он называл себя?
- Да, когда мы проходили городскую заставу. Полковник Тоот.
- Тоот? Это фамилия командующего армией Метрополии. Возможно, кто-то из его родственников.
- Не могу знать, мой командир. Высокий, сильный. Он часть пути нес меня на себе. Сам идти я не мог, еле ковылял, вот он взвалил меня на плечи, как мешок, и тащил по горам. Потом уже, когда, не доезжая города, автомобиль заглох, он наложил мне на ноги лубки и заставил гонца вместе с водителем тащить меня.
- Что еще? - хмуро осведомился Сокире-рэ.
- Насколько мне известно, наш человек арестовал его и бросил за решетку. Больше ничего не знаю.
- Значит, фамилия полковника Тоот, и он за решеткой, - резюмировал командир дивизиона. - Немедленно следует послать за ним. Содержимое пакета слишком важно, чтобы можно было это так оставить. А если он остался у гонца?
Возможно, но маловероятно. Скорее всего, твой полковник обыскал его, и тогда интересующая нас информация либо у Тоота, возможно, в каком-либо тайнике, либо у этого шута, герцога.
Сокире-рэ повернулся, намереваясь уходить, когда голос юного флаг-офицера остановил его.
- Я еще хотел добавить, мой командир…
- Слушаю тебя.
- Я видел их глаза.
- А я вижу твои, что с того?
- Эти варвары не боятся. Вы же помните, господин цунами-коммандер, с первого дня военного обучения нам говорили, что они проникнуты ненавистью и страхом. Что метрополийцы - тупое стадо, готовое идти на убой за всяким, кто объявит себя пастухом. Что наша великая миссия - указать длиннолицым их место и что таким образом будет соблюдена мировая гармония. Нам твердили, что в глубине души все эти материковые дикари только и ждут, что придет могучий вождь, который наведет порядок.
- Так и есть.
- Мой командир, простите мою дерзость, раз уж вы почтили меня высокой должностью флаг-офицера, я обязан докладывать лишь правду, особенно когда речь идет о наблюдениях, сделанных на вражеской территории. Так вот, эти люди готовы воевать и умереть за свой дом. Без лишних слов, без страха наказания. И еще, во взгляде этого самого полковника не было ненависти.
Сокире-рэ недобро сощурился:
- Сейчас твоего полковника доставят на флагман, и ты сможешь увидеть в его глазах и страх, и ненависть. Ты ослаб верой, мальчишка. Пока что спишем эту слабость на твою контузию. Но я не забуду о ней.
* * *
Командир дивизиона вспоминал недавний разговор со смешанным чувством печали и сожаления. Это тревожило Сокире-рэ. Он боялся признаться себе, что, возможно, создатели великой Истины всеобщего блага чего-то не учли. Поражение метрополийцев было очевидным и неотвратимым. Появление гигантского флота должно было заставить их склонить голову, осознать ничтожность пред светозарным Императором и его сиятельными воинами. Разгром бригады прибрежной стражи должен был стать наглядной иллюстрацией непререкаемого превосходства. Однако же… Сокире-рэ подумал было: "Они продолжают сопротивляться", но внезапно пришла нелепая мысль: они не сопротивляются, просто воюют. Спокойно, без намека на панику.
Посланный на берег дежурный офицер привез очередную мерзкую новость: полковник Тоот бежал. И не просто бежал, а был освобожден какими-то боевиками, которые, пробив дыру в стене дровяного сарая, обезвредили охрану и вывезли родича командующего в неизвестном пока направлении. Понурившись, точно именно он упустил важного пленника, посланец докладывал, что так называемый герцог Белларин лично обнаружил побег, что сейчас виновники брошены в застенок, а он организовывает погоню и поиски, что перекрыты все дороги, введены специальные пропуска, как сказал офицер, обязательные даже для матросов и солдат эскадры. Конечно, это было неслыханной дерзостью, но вряд ли именно она больше всего волновала циклон-адмирала Лао-то Ниса, ожидающего бывшего флаг-офицера с докладом.
Трап развернулся, любезно подставляя под ноги цунами-коммандера первую ступеньку. Тот набрал воздуха в грудь, как перед опасным прыжком со скалы в воду. Вроде бы ничего экстраординарного не происходило, но Сокире-рэ чувствовал исходящую от корабля отстраненность. В родном доме его не рады были видеть. Командир дивизиона быстро поднялся на борт флагмана. Вахтенный офицер дежурно приветствовал соратника, предлагая сопроводить его до адмиральской каюты. Такой порядок обращения был записан в морском уложении. Но Сокире-рэ сейчас он показался скрытой издевкой. Еще бы, офицер, который не смог выполнить священную миссию, не сумевший с первого раза вонзить копье Ниясу в землю поверженной страны! Разве можно относиться к такому серьезно?! Цунами-коммандер буркнул, что дойдет сам, и зашагал по броневым листам верхней палубы. Вахтенного офицера он помнил еще штиль-лейтенантом, едва ступившим на борт настоящего боевого корабля, а не вонючей банки для сардин, именуемой субмарина. Теперь вот и он при виде Сокире-рэ, отвернувшись, хмыкает и прячет глумливую усмешку.
Циклон-адмирал Лао-то Нис встретил посетителя за огромным столом, рядом с которым его невысокая, но представительная фигура смотрелась до странного мелкой. Большая часть стола представляла собой планшет с искусно сработанной береговой линией Беллы, всеми окрестными бухтами, высотами и укреплениями. На водной глади, будто игрушечные, красовались мастерски выполненные макеты кораблей эскадры. Некоторые еще двигались к конечной цели, другие уже стояли у пирса, ожидая команды. У самого обреза виднелась линия фортов главного рубежа обороны с тщательно изображенными дальнобойными батареями метрополийцев.
- Заходи, - увидев Сокире-рэ, приказал командующий. - И поплотнее закрой дверь. - Он хмуро поглядел на замершего в ожидании офицера. - Я тобой недоволен. Очень недоволен. Ты опозорил себя, опозорил меня, своего учителя. Из-за твоей неловкости и нерасторопности священный замысел нашего светозарного государя под угрозой.
- Это моя вина, о великий господин, - смиренно опустил голову командир дивизиона.
- Конечно, твоя, - циклон-адмирал хлопнул по столу ладонью. - Ты знаешь, что такое копье Ниясу?
Сокире-рэ знал: под большим секретом с опаской, будучи флаг-офицером на этом самом линкоре, он взял с адмиральской книжной полки драгоценный фолиант, обтянутый потемневшей от времени кожей морского змея с железными оковками по углам. Книга именовалась "Сокровенное сказание" и повествовала о том, как предок Ниясу чудесным жезлом исторг сушу из моря, и та стала островами, как заселил он острова народом, пришедшим из бездны, и прочими двуногими, повелев тем быть рабами избранного народа своего. Как люди, позабыв его завет, ополчились друг на друга, желая каждый набить чрево свое и затмить друг друга богатством платья и убора своего. Как прогневался светоч бездны, узрев бесчинства и попрание заветов, оставленных им народу своему.
Сокире-рэ отлично помнил слова истины, точно прочел их лишь вчера. "Открыл я Ниясу суть рождения его и дал жезл порождающий, повелев обратить его в пронзающее копье. И обернул Ниясу светящийся во мраке стержень жезла тяжкими пластинами металла лех, а поверх того металл акато, и начертал имена праотцев бездны на тех пластинах, и все сие, исключая острие, скрыл прочнейшим обкладом дерева тоноко, растущего ныне в саду императорского дворца, ибо под ним узрел Ниясу истину. И укрепило оно дух его, как укрепляет посох шаг идущего, и, приняв бремя предначертания своего, - чуть слышно прошептал командир дивизиона, - обратил Ниясу острие копья своего на ополчившихся, и вышли из оного неисчислимые воинства, сражавшие ужасом всякого, поднявшего оружие против императора". Сокире-рэ не смел взглянуть на учителя.
- Вина моя велика, - с трудом выдавил он.
- Велика. Сказать, что я удивлен, - ничего не сказать. Ты, которого я со временем прочил на свое место, словно какой-то неуч, косорукий юнец, не можешь вонзить в землю копье!
- Там был камень, - не то чтобы оправдываясь, поясняя, вздохнул командир дивизиона.
- Копье Ниясу обращает камни в пыль, должен бы знать это!
Цунами-коммандер промолчал, представив себе резное древко и точно вырастающее из него острие. Всякому было ясно, что оно не железное, хотя никто из знающих не мог объяснить, из чего же сделана эта граненая полупрозрачной желтизны игла. Сокире-рэ знал, что оно способно обратить камни в пыль и погнать вспять неисчислимые воинства, но когда держал в руках священное оружие, когда метнул его… Он боялся признаться себе в том, но… не почувствовал абсолютно ничего особенного.
Циклон-адмирал замолчал, устремил взгляд на планшет для тактической игры и печально вздохнул.
- Ладно, перейдем к другим твоим провинам. Ты нашел гонца?
- Не совсем, мой господин.
- Как это - не совсем? Может быть: или нашел, или не нашел.
- Я знаю, куда он делся из Рачьей бухты. Известно также, что он был доставлен в Беллу. Дальнейшие его пути пока неведомы. Но я предполагаю, что этот авантюрист, которому мы позволили именовать себя герцогом, знает, где сейчас гонец.