Перед ее глазами отобразилась картинка с камер внешнего наблюдения. Янтарные строки сообщали о состоянии вооружения. Наемница потянулась к клавишам на пульте и выбрала одну из турелей верхней полусферы. Картинка сменилась - теперь Дамира смотрела сквозь орудийный прицел, словно сама находилась в боевой башенке, наводя излучатели. Иллюзия была настолько убедительной, что она почти наяву представила себе тесную бронированную коробку, услышала звук работы мощных механизмов, направляющих скорострельные пушки в цель. К сдвоенному затвору протянулись звенья бесконечной ленты, снаряженной цилиндрическими зарядными капсулами. Внутри каждой, в оболочке из сверхпрочного сплава, заключен крошечный кристалл деструктиума - искусственного элемента, атомы которого распадаются под воздействием интенсивного гамма-излучения - ждущий момента, чтобы вырваться на свободу смертоносным потоком нестабильных частиц. Пальцы Дамиры стиснули рукояти наведения. Она совместила перекрестие прицела с раструбами главных двигателей второго эсминца. Загудели сервомоторы, разворачивая турель и нацеливая пушки.
- А это вам на память! - прошипела Дамира, с силой надавив на гашетку.
Частые, прерывистые вспышки разорвали ночь. Орудия поочередно выплевывали тонкие прямые нити серебристо-фиолетового огня - осколки атомов деструктиума, сжатые силовыми полями внутри ствола в плотный, разрушительный луч. Воздух наполнился треском разрядов. Затворы быстро поглощали зарядную ленту и выплевывали в раструб приемника отстрелянные капсулы - раскаленные добела, дымящиеся, выжженные реакцией распада. Сверкающие копья впились в корпус пиратского эсминца, выжигая в нем оплавленные пробоины. Несколько лучей пронзили дюзы главных двигателей, другие подрезали опорные фермы, и огромный корабль неуклюже завалился на бок.
- Все готово! - бросила Линетт. - Мы может взлетать.
- Прекрасно. Действуй!
Для верности Дамира дала еще несколько коротких очередей по дюзам вспомогательных двигателей поврежденного звездолета. Тем временем Линетт активировала подъемные антигравы, и тонкая вибрация пронизала отсеки "Мантиса". Лязгнули, раскрываясь, захваты посадочных ферм, неуклюжие решетчатые конструкции сложились в ниши по краям посадочной площадки. Эсминец поднимался в небо неспешно, плавно и беззвучно, как наполненный легким газом аэростат, да в каком-то смысле он и был аэростатом, только роль баллонов с гелием играли антигравитационные генераторы, уменьшавшие вес корабля.
Никто не препятствовал взлету, и вскоре "Мантис" поднялся высоко над астропортом. Посадочные поля и корабли, освещенные прожекторами, проплывали внизу. Линетт задействовала стартовые ускорители, и на обзорных экранах земля рванулась вниз, удаляясь быстрее и быстрее с каждой секундой. Эсминец стремительно набирал скорость, с ревом вспарывая воздух заостренным носом. Рубку окутало дымчатое бледно-зеленое свечение - защитное энергетическое поле, нейтрализующее перегрузку. Несмотря на это, Дамира почувствовала, как ее тело вдавливает в спинку амортизационного кресла: Линетт выжала из двигателей все, что можно.
- Поступило сообщение от старшего диспетчера, - сказал Ортис. - Спрашивают, что у нас происходит, и почему мы не согласовали взлет с диспетчерской службой. Проснулись… - хмыкнул мужчина. - Что ответить?
- Ничего. Пусть поломают головы. Чем дольше они теряются в догадках, что случилось на "Мантисе", тем лучше для нас.
Свет звезд становился ярче по мере того, как эсминец поднимался в верхние слои атмосферы. Внизу трудно было что-либо рассмотреть - поверхность планеты заливала тьма - но столица Кальдиса и главный астропорт отчетливо выделялись светящимися пятнами на черном фоне. От диспетчеров пришел повторный запрос, и снова Дамира не стала отвечать.
- Они угрожают, - заметил Ортис. - Видимо, теряют терпение.
- Плевать. Линетт, веди корабль кратчайшим путем за пределы смертельного пояса. Полное ускорение.
- Да, босс, - ухмыльнулась маленькая женщина. - Внимание, включение главных двигателей через три… две… одну…
Вибрация заметно усилилась, и ровный гул работы вспомогательных двигателей сменился раскатистым, басовитым ревом, словно за кормой звездолета пробудился от спячки разъяренный дракон. Короткие импульсы гамма-лазеров вызвали цепную реакцию распада в атомах деструктиума, которая, в свою очередь, воспламенила тяжелый водород в камерах сгорания. Внутри двигателя, заточенное в ловушке из силового поля, бушевало безумное пламя, жаркое, как новорожденная звезда. Распадающаяся материя рвалась наружу через дюзы со скоростью, близкой к скорости света, и позади корабля вытянулся на многие километры ослепительный белый шлейф плазмы, сделав "Мантис" похожим на маленькую комету. Попытка взлететь с планеты на главном ускорителе превратила бы астропорт в выжженную дотла радиоактивную пустошь; впрочем, и у корабля было мало шансов пережить такой старт.
Дамира посмотрела на объемную тактическую карту, оценивая обстановку. Положение "Мантиса" на ней обозначалось яркой белой точкой в центре прозрачной сферы, и тонкая световая дуга указывала текущую траекторию движения корабля. Дуга постепенно спрямлялась - компьютер рассчитывал новую траекторию по мере того, как эсминец набирал скорость. Звездолет уходил прочь от Кальдиса, направляясь к границам красноватой области смертельного пояса, окружавшего планету. В пределах смертельного пояса, где гравитационное поле оставалось достаточно сильным, чтобы нарушить работу межпространственного двигателя-бура, попытка прорваться в Бездну привела бы к неминуемой гибели корабля. Искаженное пространство внутри переходного тоннеля разорвало бы его на отдельные молекулы.
Многочисленные цветные огоньки на проекции смещались в стороны - другие корабли на орбите спешили убраться с пути безумцев, идущих напролом на предельном ускорении. Все, кроме двух, которые, напротив, двигались наперерез "Мантису".
- Это кальдийские патрульные фрегаты, - сказала Линетт. - И они только что передали нам приказ: остановиться, иначе будут стрелять. Предсказуемо.
- Игнорировать, - повторила Дамира.
Тянулись минуты. "Мантис" быстро приближался к границе опасной зоны, но и преследователи, набрав приличную скорость, сокращали дистанцию. От них снова пришел приказ заглушить двигатели и лечь в дрейф, и снова похищенный эсминец не удостоил кальдийцев ответом.
Через несколько секунд на главном экране сверкнула лиловая вспышка, а затем вторая. Лучи прошли перед носом "Мантиса".
- Предупредительные выстрелы, - проворчал Ортис. - Кажется, патрульные все-таки настроены серьезно.
Дамира ухмыльнулась.
- Нет поводов к панике, Лан. Даже попытайся кальдийцы нас обстрелять, их пушкам не пробить защитные поля "Мантиса". Но патрульные не станут стрелять на поражение. Они все еще не понимают, что произошло, и не осмелятся открыть огонь по кораблю Вольного Флота.
Ортис смолчал, но не выглядел убежденным. Линетт, согнувшаяся над пультом управления, казалась более уверенной, но и у нее над бровями выступили мелкие капельки пота. Два кальдийских фрегата продолжали погоню, однако новых выстрелов не последовало. Через несколько минут отметки преследователей на тактической карте синхронно изменили траекторию. Сбросив скорость, оба фрегата уходили обратно к планете.
- Ха! - Линетт ударила кулачком по гладкому металлу приборной панели. - Ты была права, Дамира. Им приказали прекратить погоню.
- Чего и следовало ожидать. Какое дело кальдийцам до пиратских разборок? Других препятствий нет?
- К счастью, никаких. Мы выйдем за пределы смертельного пояса через десять минут. Пробойники полностью заряжены.
Дамира кивнула, давая понять, что приняла сообщение к сведению. Она наблюдала за тем, как "Мантис" приближался к границам опасной области. Наконец, главный компьютер известил, что сила гравитационного поля уменьшилась до приемлемого уровня.
Линетт активировала межпространственный двигатель, и тяжелый, низкий звук наполнил корабельные отсеки: взвыли от перегрузки, пропуская через себя колоссальную энергию, генераторы, пробивающие тоннель между измерениями. Впереди по курсу образовалась зона абсолютной черноты более темной, чем окружающий космос - как будто раскрылась миниатюрная черная дыра, поглощающая вокруг себя каждый атом материи, каждый квант излучения. Линетт без промедления направила корабль к зияющему провалу, уводящему в никуда. На краткое мгновение непроницаемая тьма поглотила "Мантис", а затем уступила место столь же мимолетной вспышке света - со стороны выхода межпространственный тоннель выглядел как область лучащегося, безупречно-чистого белого сияния.
- Мы в Бездне, - констатировала Линетт.
- Фух… - Лан Ортис хрипловато рассмеялся, давая выход напряжению. - Не думал я, что все пройдет так легко.
- Ну, мы еще не в безопасности, - возразила Дамира. - Мы застали пиратов врасплох, но расслабляться рано. Если у Вольного Флота есть другие корабли поблизости, они могут устроить погоню даже в метапространстве. Поэтому давайте уберемся подальше, пока они не спохватились. Линетт, проведи нас к Тельвену кратчайшим путем.
ГЛАВА 3
Небольшой экран на стене мерцал в полумраке тесной каюты. Курьерский корабль парил в потоках чистого, ровного бело-синего света, который, казалось, существует сам по себе, без видимого источника. Впрочем, метапространство непредсказуемо. То, что сейчас выглядело светом, могло обернуться живыми волнами фосфоресцирующего тумана, или радужными переливами северного сияния, или чем угодно еще, но ничто не отображало бы истинной сути Бездны. В сущности, все, что здесь можно увидеть, было только иллюзией, оптическим обманом - попыткой зрения воспринять, а разума осознать то, что выходило за пределы человеческого восприятия и осознания.
Тяжелый пульсирующий гул пронизывал корабль. Не самый приятный звук, хотя со временем к нему привыкаешь. Межпространственный двигатель - "бур" или "пробойник" на старинном жаргоне звездоплавателей - работал на полную мощность. Пробойник создает вокруг корабля защитное дименсионное поле, которое искривляет структуру метапространства, образуя прореху в его плотной ткани. Фактически, при путешествиях в Бездне перемещается не сам корабль, а область искаженного пространства, внутри которой он находится. Если бы что-то случилось с двигателем, и дименсионное поле пропало, конец был бы неминуемым и мгновенным. Объекты из трехмерного пространственно-временного континуума не могут существовать в условиях иного измерения.
Люди научились путешествовать сквозь Бездну, как прозвали метапространство астролетчики, очень давно - больше трех тысяч лет назад - но до сих пор не приблизились к ее пониманию. Бездна была попросту чем-то непостижимым для обитателей трехмерного пространства. Она позволяла им использовать собственные возможности, но и не более того. И порой за это приходилось платить высокую цену.
Все же, насколько причудливым ни было метапространство, в нем существовали собственные законы, и некоторые из них люди научились обращать себе на выгоду. Еще на заре Эпохи Экспансии исследователи обнаружили, что Бездну пересекают многочисленные энергетические потоки. Ученые веками спорили об их природе, но так и не пришли к общему мнению, а астролетчики придумали для них красивое, хоть и слабо отражающее истинную суть название "Звездный Ветер". Вскоре первопроходцы Бездны сделали важное открытие: изменяя параметры полей искажения, создаваемых двигателями межзвездных кораблей, можно было вводить их в подобие резонанса с такими течениями. Это позволило существенно сократить длительность путешествий - черпая энергию из сильных попутных потоков Звездного Ветра, корабль многократно увеличивал собственную скорость.
Есть, однако, в Бездне и свои опасности - ловушки-аномалии. Штормы, способные моментально разорвать корабль на отдельные молекулы и кванты или, напротив, зоны "мертвого штиля", где не только нет ни намека на Звездный Ветер, но и собственный двигатель корабля по неясной причине становится бесполезен. Попадешь в такую область, и назад пути уже не будет. Не лучше мертвых зон западни-обманки, где сходит с ума навигационное оборудование, и невезучие звездоплаватели обречены двигаться кругами, даже не догадываясь об этом, пока не иссякнет запас топлива для реакторов, и двигатели не останутся без энергии. А тогда… собственно, что происходит тогда, никто не знал, потому что не было выживших, которые могли бы рассказать об этом. Еще ни один корабль, затерявшийся в метапространстве, не удалось отыскать и спасти.
Из-за подобных капризов Бездны прямая здесь редко была кратчайшим путем между двумя точками. Межзвездные трассы протянулись причудливыми зигзагами и спиралями вдоль попутных течений, минуя опасные зоны. Любое государство, заинтересованное в космической торговле или экспансии, содержало флот исследовательских кораблей, которые уходили в неизученные области метапространства, чтобы открывать новые пути от звезды к звезде. Карты, которые составляли разведчики, были чрезвычайно важным - и секретным! - товаром. Ведь новые пути сквозь Бездну можно использовать не только для выгодной торговли, но и для того, чтобы скрытно провести флот прямо в сердце вражеской территории, и поразить соперника там, где тот меньше всего ожидает. Навигационные данные ценились столь высоко, что в Обжитом Космосе уже почти два тысячелетия существовала гильдия Странников, которая специализировалась на исследовании Бездны, и покупателей на свой товар Странникам никогда не приходилось искать подолгу. Военные и торговцы были готовы заплатить любые деньги за карты новых межзвездных дорог.
Роланд Корвин потянулся, разминая затекшие плечи, и попытался удобнее устроиться на узкой, жесткой койке. В тесной каюте было жарко и душно, и короткие черные волосы астренца слиплись от пота. Создавая курьерские корабли, предназначенные для связи между звездными системами, конструкторы стремились добиться наибольшей возможной скорости и дальности полета. Все остальное в расчет не принималось, в том числе комфорт для экипажа и пассажиров. Размерами и массой ненамного уступая космическому эсминцу, курьер принимал на борт всего двадцать человек, из них шесть членов команды, и умеренное количество груза. И даже эти два десятка людей вынуждены были жить в крошечных каморках, которые трудно назвать каютами. Почти все пространство внутри корабля занимал огромный двигатель-пробойник и сверхмощные реакторы, снабжавшие его энергией. Зато расстояние, которое обычный межзвездный лайнер преодолевал за десять дней, а скоростной клипер - за семь, курьер покрывал за пять. Достаточное преимущество, чтобы ради него примириться с кое-какими неудобствами.
Сейчас пресловутые супердвигатели работали на предельной мощности, направляя корабль вдоль попутного течения. Через какое-то время, достигнув точки максимального сближения между этим потоком Звездного Ветра и пунктом назначения, пилоту придется прервать резонанс и какое-то время идти сквозь Бездну напролом, используя силу одних лишь двигателей, пока корабль не войдет в новое течение, которое бросит его еще ближе к цели. Так, лавируя от одного благоприятного Звездного Ветра к другому, и путешествуют в метапространстве, но это быстрее и безопаснее, чем пытаться пройти напрямую.
Курьер направлялся к системе Легранта в Трайонском Доминионе, где располагалась одна из крупных военных баз Преторианского Флота. Там Роланда Корвина ждет его новый корабль, линейный крейсер "Венатор". Молодой офицер скосил глаза на мундир, висящий на настенном крючке. На темно-фиолетовом кителе с черно-синими нашивками на груди и рукавах поблескивали серебром знаки отличия, соответствующие рангу капитана первого ранга преторианцев. В Империи два основных флота - Терминианский, отвечающий за охрану границ, и Преторианский, на который в случае войны ложится основная тяжесть боевых действий, и служить среди преторианцев, разумеется, почетнее. Когда Корвина назначили командиром на крейсер Терминианского Флота, это формальное повышение фактически было унизительной ссылкой. Будучи наследником одной из влиятельных династий в имперской метрополии, он мог использовать связи при дворе, чтобы добиться прощения и почетной должности в одном из министерств. Кое-кто из родичей намекал на это, но Корвин не воспользовался возможностью. Признаться откровенно, он недолюбливал столицу. Охота за пиратами на границах Нейтральной зоны показалась ему предпочтительнее нескончаемых дрязг благородных фамилий в Аметистовом Дворце.
"Однако, в конечном итоге, чаша сия меня не миновала…" - капитан едко усмехнулся, подумав о внезапном назначении и миссии, которую взял на себя.
Верит ли он в историю генерала Танга и префекта Теллора о чудом спасшейся дочери Императора? Адмирал Дегрель явно сомневался, да и сам Корвин тоже. Это больше походило на очередную замысловатую политическую игру, в которые астренская знать играла со времен зарождения Империи. Но тогда почему он согласился? Думая об этом, Роланд Корвин не удержался от еще одной ядовитой улыбки. Наедине с собой он не мог не признать: главной причиной стала возможность вернуться в Преторианский Флот капитаном собственного корабля. Видимо, перспектива остаться офицером-терминианцем все же не настолько пришлась ему по душе, как Роланд сам себя убеждал последние шесть лет.
Итак, задание. Корвин извлек из чемоданчика с немногочисленными личными вещами компактный планшет, включил. Над устройством появился световой экран - прозрачный прямоугольник, похожий на пластину из голубоватого стекла. Игра электрических импульсов создавала на поверхности силового поля идеально четкое и детальное цветное изображение. Капитан вызвал из памяти планшета необходимые файлы, и на экране появился портрет молодой женщины. Ниже проступили строки данных.
Красивая девушка, отметил астренец. У нее были прямые темные волосы с легким медным оттенком, заостренный подбородок, изящно очерченный рот, большие глаза цвета янтаря и тонкое лицо, на самом деле очень похожее на лицо покойной графини Селаны Леонис. Может быть, префект дворцовой стражи и не лжет насчет ее происхождения, хотя подобрать двойника не так уж сложно. На инфокристалле, который Корвин получил от префекта Теллора, содержался зашифрованный файл с данными о коде ДНК Императора Гайтона Третьего. Если он отыщет девушку в Нейтральной зоне, можно будет установить истину. ДНК, как известно, до сих пор не научились подделывать. По крайней мере, Корвин не слышал о том, чтобы когда-либо самозванцу удалось пройти тщательную проверку. Это позволит подтвердить истинную личность Дамиры Леонис - конечно, при условии, что генетические коды, которые передал Корвину префект дворцовой гвардии, действительно принадлежат умершему Императору.