* * *
Джек Петраччи, кружась пятью милями позади фронта, глубоко вздохнул, не уверенный, рад ли он тому, что момент, наконец, наступил, или боялся факта, что бой был действительно начат.
- Есть сигнальная вспышка, - заявил он Федору, своему помощнику. - Удостоверься, что другие присоединились.
Накренив свой летательный аппарат в сторону восточного направления, он пробежал взглядом по левому борту, потом по правому. Вроде все следовали в боевом порядке. Наклонившись, он прогудел в переговорную трубу.
- Ромул, Борис, докладывайте.
- Один дирижабль повернул назад, - заявил Ромул, - думаю это двадцать второй. Отправился отдохнуть.
Лучше чем ожидалось, подумал Джек; сорок тяжелых воздушных аппаратов, и тридцать новых одномоторных "Шмелей" в качестве сопровождения, это был бы самый мощный воздушный удар, когда-либо осуществленный, мечта более чем пяти месяцев планирования.
Не совсем тот способ, который он хотел использовать, но он докажет раз и навсегда, что огромные вложения в воздушные силы стоили того. Еще больше вспышек взлетело вдоль линии фронта, отмечая начало нападения, медленно вздымаясь ввысь этим застывшим утром, догоняя алые огни рассвета.
Секунды спустя эти потоки огня прорвались, быстро поднимаясь и заполняя небо занавесом из пламени и дыма, более трех тысяч ракет прогремели через реку, подавляя бантагов в пламени взрывов. Несколько долгих секунд спустя приглушенное сотрясение нахлынуло на него, ясно различимое над воем корабельных двигателей и ветром, мчащимся через оснастку. Следующий залп взвился вверх, несколько ракет закрутившись, отклонились от курса, двигаясь по спирали назад в сторону его боевого построения, которое было теперь меньше чем в двух милях от фронта. Снаряды сдетонировали в воздухе, оставляя белые дрейфующие клубы дыма. Сейчас он находился над своими тыловыми позициями.
Длинные змееподобные колонны войск находились внизу, черные на фоне ландшафта, ожидая, чтобы устремиться вниз в овраги окаймляющие берег реки, которые были путями нападения на фронте.
Понтонные бригады уже выскочили к реке, переправляя понтонные лодки на место, бросая якорные канаты, пока сотни штурмовых лодок, с водой пенящейся вокруг них из-за неистово гребущих парней, уже приближались к дальнему берегу. Было похоже, что первая волна уже накатила, парни выбирались из лодок и боролись с прибрежной грязью.
Мортирные снаряды, сталкиваясь с рекой, взрывались гейзерами брызг.
- Полковник, сэр? - это был Ромул, его верхний стрелок.
- Двигайтесь вперед.
- Передвигаемся в боевом порядке, как и было запланировано, сэр.
- Отлично, теперь внимательно наблюдайте за их кораблями вон там.
Он мельком увидел полдюжины своих воздушных кораблей, ломающих боевой порядок, поворачиваясь на северо-восток, и был этому удивлен, поскольку четыре "Шмеля" пролетели непосредственно сверху, двигаясь быстро, продвигаясь прямо вперед, чтобы проникнуть глубоко в тыл врага, готовые изолировать любые воздушные корабли бантагов, которые посмеют рискнуть.
Они были за рекой, толстенные облака грязного желто-серого дыма загораживали обзор.
- Вот наша цель! - прокричал Федор, поведя в сторону правого борта.
Джек выбрал его, земляной форт на низком возвышении, которое выдавалось в реку. Он выглядел точно так же как и на песочной настольной модели фронта, у которой он и его флот провели дни, изучая и планируя.
Дым поднимался вверх от вражеских позиций; мощнейший ракетный залп сильно повредил их, но он видел, как одетые в темное бантаги прибывали в большом количестве на позиции из траншеи, соединяющей батарейные позиции с тылом. Два полевых орудия уже действовали, поливая реку шквалом картечи.
- Держитесь парни. Мы идем! - прокричал Джек, как только он дернул штурвал вперед, тяжелый четырехмоторный корабль резко набрал скорость. Соскользнув со своего места, Федор опустился ниже ног Джека, возясь, чтобы открыть паровой кран переднего "гатлинга".
Темная тень прошмыгнула наверху, и, чертыхнувшись, Джек дернул регуляторы подачи топлива четырех двигателей назад, он в изумлении смотрел на днище дирижабля, проскользнувшего над верхом его корабля, нижний стрелок и бомбометатель уставились на него с широко раскрытыми от страха глазами. Джек толкнул нос вниз, молясь, чтобы его хвост не врезался в летательный аппарат выше. Ромул, на позиции верхнего стрелка, дико ругался на латыни.
На мгновение он забыл о сражение внизу, пока винтовочная пуля не выбила между его ног град осколков. Посмотрев вниз, он увидел, что земля резко приблизилась, и сильно надавил на штурвал. Дирижабль задрал нос, покачиваясь очень близко у кормы корабля, который почти столкнулся с ними.
Траншеи бантагов стремительно придвигались, несколькими сотнями футов ниже, и Федор открыл огонь, пули "гатлинга" 58 калибра прошили земляные укрепления.
Он почувствовал, как его корабль набрал высоту, и почти в тот же самый момент Борис, его бомбометатель в кабине подвешенной ниже, прокричал, что их боезапас сброшен. Десять канистр, каждая весов в сотни фунтов, швырнули на форт.
Джек яростно бросил свой аппарат в резкий вираж.
Он мельком увидел, как его бомбовый запас, хлопнулся на землю; первые две жестянки разломались, но взрыватели ударного действия, закрепленные на них, видимо вышли из строя и не загорелись. Третья, однако, ударилась и бензиновая бомба взорвалась. Форт исчез в сверкающем огненном шаре, когда взорвалось почти двести галлонов бензина, с сотрясением, раскачавшим его судно. Яркие оранжево-красные вспышки огня, зажглись вдоль всего фронта, один за другим дирижабли бросили в бой свое новое оружие. Мельком он увидел один корабль, складывающийся в себя.
"Слишком низко, черт побери, вы проклятые идиоты!" Он тихо закричал, когда водородные баки дирижабля вспыхнули в огненном пламени в нижней части, зажженные светло-голубым пламенем, крылья сложились, также вспыхнув, повреждения нарастали и, корабль исчез в пламени.
Тяжелые воздушные корабли поворачивались, быстро отправлялись назад на запад, взяв курс на аэродромы в двадцати милях позади фронта, чтобы перезарядиться и перевооружиться.
Джек несся низко над рекой, по которой переправлялась вторая волна штурмовых лодок, и с нежеланием отступил, начиная постепенно увеличивать высоту, поворачивая, чтобы отправиться обратно на фронт для более близкого взгляда на боевые действия. Он наблюдал, как врывались эскадроны "Шмелей", увертываясь от огня, обстреливая вражеские позиции своими "гатлингами".
На реке он видел несколько броневиков, погруженных на плоты, отплывающих от берега, множество солдат медленно тянули неуклюжие грузы на ту сторону, гейзеры воды разрывались вокруг них. Одетые в синее тела подпрыгивали и приседали в полной неразберихе.
На восточном берегу передовые полки 9-ого Корпуса добрались до проволочных заграждений, прорезая себе путь через них. Он мельком увидел полковой штандарт, поднимающийся по защитному валу форта, который он только что бомбил. Другие флаги продвигались вперед, парни, растянулись вокруг огней, зажженных его дирижаблями.
Черт побери, выглядит так, как будто они на самом деле сделали это!
"Шмель", пролетающий ниже него внезапно, с трудом пошел на подъем, казалось, завис неподвижно, затем начал медленное, вызывающее чувство тошноты, скольжение назад, сначала врезавшись хвостом в землю рядом с броневиком, расцветая огненным шаром, когда его газовый баллон взорвался.
Еще одна винтовочная пуля расколола пол кабины, забрасывая Федора щепками.
- Черт побери, Джек, если ты собираешься плавать здесь, по крайней мере, держись выше.
Смутившись, он понял, что его второй пилот был прав. Он позволил зрелищу внизу приковать свое внимание. Перестроившись в трудный спиральный поворот, он начал подниматься, смотря вниз на броневик, так как тот крутился позади пылающего "Шмеля". Вершина башни машины имела нарисованный белый крест, показывая, что это была машина полкового командира, наиболее вероятно Тимокина.
По крайней мере, парень был в безопасности в настоящий момент, думал он мрачно, развернувшись, что бы рассмотреть оборонительные эшелоны, которые предстояло преодолеть. Они взломали первую линию, но все еще оставалось преодолеть три линии, прежде чем они перейдут через железную дорогу в тылу.
* * *
- Положите следующий снаряд точно в амбразуру, черт побери! - проорал бригадный генерал Григорий Тимокин, командир первой бригады броневиков, смотря вниз со своей высоты в верхней башне на наводчиков внизу. Не дожидаясь ответа, он обратил свое внимание вперед, затем медленно развернул башню к кормовой части, прочесывая береговую линию внимательным взглядом. Первая волна штурмовых лодок находилась на берегу, по крайней мере, то, что осталось от них, солдаты сидели на корточках низко на берегу реки, большинство из них все еще на половину в воде, держась укрытия из низкой возвышенности. Он видел столбы огней вздымающихся от удара зажигательных бомб Джека, но непосредственно впереди враг все еще держался.
Полудюжина броневиков с правой стороны от него уже была на берегу, сминая проволочные заграждения, ведущий броневик добрался до первой линии бункеров и укреплений, его "гатлинг" крошил в капусту бантагов, тех, кто запаниковал и в открытую поднимался, чтобы убежать.
Сзади, по ту сторону реки, все казалось в безумном беспорядке. Множество разломанных парусиновых шлюпок захламляло мутные воды, которые все еще взбалтывались от взрыва артиллерийских снарядов и выстрелов из мортир.
Парни барахтались по грудь в воде, одни пробивались вперед, другие, в панике, пытались возвратиться к западному берегу, в то время как остальные неуклюже падали ничком, больше не двигаясь.
Это было похоже на катастрофу, но опыт подсказал ему, что, по крайней мере, первая стадия нападения, захватывание опорной точки на восточном берегу, очевидно, достигла цели.
Когда впервые Пэт О'Доналд обратился с планом, что он и его броневики попытались бы перейти реку вброд в лобовом нападении, он думал, что это безумная схема.
- Будь все проклято, даже если мы не утонем, их артиллерия расколошматит нас еще на полпути, - спорил он. - Доберемся до побережья, и их ракетницы уничтожат нас на грязных насыпях, пока мы там будем барахтаться.
Ну, вот он и пересек ее. Что касается встречного огня, его было весьма немного, сила залпа из всего возможного человеческого вооружения почти вывела из строя или заставила паниковать передний эшелон обороны бантагов.
Новая волна лодок вышла из клубящегося дыма, ребята еле-еле гребли.
Он снова повернул башню вперед, поскольку наводчики внизу закричали с триумфом, их следующий выстрел разорвался прямо в бантагском бункере.
- Гони вперед, - закричал Григорий. - Все смотрите в оба, канонир заряжай картечью.
Он медленно вертел свою башню назад и вперед, рассматривая землю впереди, поскольку они медленно двигались по речной набережной.
Сминая провода, он мельком увидел одетую в синее пехоту, продвигающуюся вперед с каждой стороны его машины, прыгающей в траншеи. Поднявшись вверх на вершину бункера, он увидел ораву бантагов, бегущих вдоль коммуникационной траншеи, возвращающихся ко второй линии обороны. Меткая очередь из "гатлинга" проредила половину из них до того, как выжившие скрылись за бруствером в траншее. Земля впереди была открытой и плоской, вторая вражеская линия обороны теперь была ясно видна, словно грубый разрез в земле четвертью милей впереди.
План требовал, чтобы броневики вели лобовое нападение и захватили позиции, при поддержке "Шмелей" и наземных войск, вооруженных ракетными пусковыми установками. К тому времени, когда они приблизятся к самому сильному эшелону обороны, третьей линии в миле еще дальше назад, воздушные корабли Джека должны были приземлиться, перевооружиться, и вернуться, чтобы накрыть траншеи длинной в милю более чем четырьмя тысячами галлонов пылающего бензина.
Но в этот момент ключом плана было сохранять движение, держать бантагов выведенными из равновесия и отступающими, пока их складские запасы в тылу не будут захвачены и уничтожены.
Вспышки света появились со стороны второй линии траншей, пули и осколки мортирных снарядов начали свистеть вдоль брони. Приоткрыв верхний люк, он высунул свой сигнальный пистолет и выстрелил, отправляя вверх зеленый сигнал, указывающий, что он находится по ту сторону бантагской прибережной позиции. Второй, затем третий броневик появились в зоне видимости справа от него, башня у одного из них поворачивалась, командир машины высунул руку наружу из узкой смотровой щели, чтобы махнуть. Тимокин усмехнулся.
"Сумасшедший глупец, я поставлю тебя на бумажную работу за это, когда все закончится", подумал он, стараясь припомнить имя молодого лейтенанта с борта Святого Галвино. Головная рота начала выстраиваться вокруг него, располагаясь с каждой из сторон. Ракета прорезала воздух около его башни, ошарашив его. Он мельком увидел бантагский ракетный расчет, скатывающийся обратно в траншею, разорванный на части огнем броневика слева от него. Осторожно он снова приоткрыл люк и высунул голову наружу, чтобы быстро осмотреть все вокруг. Рядом было около дюжины машин и сотни пехотинцев расположились в траншеях позади него.
Не было никаких известий о том, что, черт возьми, происходило на обоих флангах, но прямо впереди путь выглядел чистым. Он увидел полковой штандарт и флаг бригадного генерала рядом с ним. Заметив взгляд генерала, он двинулся вперед; тот подал знак рукой в согласии.
Позади на берегу реки он увидел еще больше волн прибывающих хрупких парусиновых шлюпок, некоторые из которых несли мортирные и ракетные расчеты. Наверху сверкнул "Шмель" грохочущим "гатлингом", трассирующие пули рванули на позиции впереди.
Прямо впереди солнце появилось над горизонтом, очерчивая вражескую линию обороны. Четвертое Июля, думал он. В этот день янки вложили великую память; назвав его День Независимости. Также в этот день отмечали годовщину Битвы при Испании. Он был слишком молод, чтобы сражаться в тот день.
"Будет ли сегодняшний день овеян такой же славой?" - задался он вопросом.
На какой-то момент он почувствовал колебание. Так или иначе, береговая линия давала чувство безопасности, защищенный участок к которому можно отступить, где тебя не могли обойти с флангов, но он знал, что мысль была бесполезной. Весь план, план который он помогал составить, был основан на скорости. Прорубить путь сквозь защитные эшелоны, выйти на оперативный простор, добраться до их главного железнодорожного узла и уничтожить его. Победа была в пяти милях впереди, и больше он не мог ждать, еще более отдалив шанс ухватить ее. Перезарядив сигнальный пистолет, он снова выстрелил, затем быстро повторил это же, но уже с другим патроном, сигнализируя, что он двинулся на вторую защитную линию. Он соскользнул вниз назад в башню и захлопнул люк.
- Машинист, полная мощность; водитель, прямо вперед!
* * *
- Я отправляюсь туда, - заявил Пэт.
Эндрю в этот момент безмолвно стоял, наклонившись и припав взглядом к трехногому телескопу, пристально присматриваясь к руинам у Капуа на восточном берегу и в нескольких милях вниз по течению.
- Сообщение упало от Петраччи, который был над целью, - заявил Эндрю. - Там определенно что-то есть, видны клубы дыма.
- Ну, мы действительно ожидали своего рода контрманевр, - ответил Пэт. - Там менее двух дюжин броневиков. Тимокин мажет разобраться сам.
Эндрю разогнулся, потянулся, стараясь не обращать внимание на случайный снаряд прожужжавший наверху. В течение двух часов с начала атаки они захватили плацдарм приблизительно в две мили глубиной и в некоторых секторах уже прошли третью линию обороны. Рассматривая суть нападения, можно считать, что потери были маленькими, пока двадцать пять сотен. Марк уже ушел вперед, настояв над возражениями Эндрю, так как он должен быть там впереди со своими ребятами из 9-го корпуса. Первый из понтонных мостов был почти закончен, и он на минуту посмотрел, как его инженерные войска, трудясь словно рой муравьев, закрепили на место последнюю понтонную лодку, в то время как половина полка, вооружившись кирками, и лопатами, трудилась над тем, чтобы срезать низкую набережную с восточной стороны реки и как раз заполнить лабиринт траншей.
Колонна пехоты, держащая винтовки и патронташи высоко над головой, медленно продвигалась по своему пути через реку вброд, длинная змеевидная колонна синего цвета дерзко торчала из мутной коричневой реки.
Уцелевшие парусиновые шлюпки теперь использовались, чтобы переправить ящики боеприпасов, мортирные и ракетные расчеты, медикаменты, и даже баррели пресной воды, так как денек обещал быть жарким и со всеми вытекающими последствиями из-за мертвецов и отходов засоряющих реку. Эмил выпустил самый строгий из приказов против использования такой воды.
Эндрю посмотрел поверх плеча туда, где уже вовсю работал пункт эвакуации раненных. Те, кто мог пережить поездку, были погружены в санитарные повозки для доставки к военно-санитарному поезду, который вернул бы их в Рим до полудня.
Жертвы были тяжелы в первых двух волнах, почти пятьдесят процентов 1-ой бригады, 1-ой дивизии, 9-ого корпуса утонули.
Он сдерживался, пытаться утешить себя, что потери были примерно теми, что ожидались, но это было слабое утешение почти для двадцати пяти сотен мертвых и раненных. Он думал о смотре, проведенном только неделю назад, помня лица, задаваясь вопросом, кто из них был частью жертвоприношения.
Эндрю посмотрел на Пэта.
- Я отправляюсь с тобой. Ганс, ты остаешься здесь в штабе.
- Нет, Эндрю, мы не соглашались на это, - протестовал Пэт.
Эндрю кивал, выдавливая улыбку. Это было более чем просто находиться на фронте, побывать рядом, чтобы ощутить то, что там происходило, и вдохновить войска.