За прошедшее время стальной маг не применил ни единого нового приема, все его атаки сводились к манипуляции металлом и только, а от контратак он уворачивался, словно неспособный защищаться магией. Поняв это, Тобиус обхватил врага невидимым телекинетическим кулаком, притянул к себе и пронзил грудь посохом. Короткий разряд раскаленной гурханы выжег его изнутри.
– Квиты.
Тело ухнуло навстречу земле, провожаемое взглядом пылающих глаз.
Пора было бежать. После такого шума и светопреставления в небесах оставалось только удивляться, почему волшебники Ока Посвященных еще не бросились прочесывать пространство над столицей.
Он телепортировался в ночной лес, куда-то в глушь, такую дикую, что быть найденным волшебник мог лишь чудом. Когда-то, когда лишь начались его скитания, он часто забредал в пущи, рыская там, вдали от чужих глаз.
На вторые сутки пути в чаще возник собачий лай. Тобиус не придал этому значения, хотя и постарался как можно дальше убраться от того места. Когда лай повторился, он понял, что его преследуют, и немедленно телепортировался на расстояние трех дневных переходов к югу. Так он бежал несколько дней, заметая следы и совершая рывки, но свора преследовала серого мага неотступно, и вскоре стало ясно, что от этих псов не убежать.
В конце концов Тобиус уселся на ствол поваленного дерева, раскурил трубку и стал ждать.
Лесная ночь самая темная, ибо кроны перехватывают скупой свет звезд и луны. В красноватой лесной темноте то и дело вспыхивали звериные глаза. Лай стих, но собаки были рядом, большая свора, распространявшая запах сырой псины.
Пять аур зажглись перед сознанием Тобиуса, пять волшебников – полная боевая звезда. Две из пяти аур он смог узнать. Это давало надежду на то, что драться не придется. Тобиус сделал затяжку и легонько дунул, заставив пасть костяного дракона исторгнуть небольшой сноп искр, которые, в свою очередь, превратились в огненных светляков и разлетелись вокруг.
Ловчие не осторожничали, приближались уверенно.
– Я думал, что за мной идут враги, – промолвил Тобиус, осматривая их.
– Потому и убегали от нас с таким упорством, чар Тобиус. Логично.
– Я был прав?
– Будущее покажет.
Ломас Полумесяц, высокий худой бледный волшебник с гладким молодым лицом, длинными черными волосами и глазами, которым, казалось, не было дела до этого мира. Он держался чуть впереди, заявляя о своем главенстве в боевой звезде.
– Скажите, почему вы еще не в Ривене, чар Тобиус?
– Потому что я еще в Диморисе, чар Ломас. А если мне еще раз зададут этот вопрос, я отвечу, что просто потерял память и только-только начал вспоминать, кто я есть на самом деле.
Будто решив, что условности соблюдены, Полумесяц перешел к делу.
– Вы готовы вернуться в Академию?
– А что меня там ждет?
– Беседа с управителями. Ваше исчезновение оставило много вопросов и наплодило еще больше теорий.
Вместо того чтобы спросить: "А если я не хочу возвращаться?" – Тобиус прикинул свои шансы выйти победителем из боя с пятерыми волшебниками сразу.
Ломас Полумесяц – артефактор, Кузан Попрыгун – маг Пространства, Гломп Тролль – целитель, Кельмин Псарь – метаморф в облике гигантского горного мастифа, возглавляющий свору; и, наконец, Ашарий Задира – пиромант и боевой маг. Последний за прошедшие годы изменился, словно в нем поубавилось лихости, лоска.
Одного убью, двоих покалечу, но они все равно схватят меня – пришел к неутешительному выводу Тобиус.
– Буду счастлив вернуться под защиту Академии и продолжить свое ей служение. – Кристаллические доспехи растаяли.
– Ни на мгновение в вас не сомневался. – Клинки Ломаса медленно крутанулись в воздухе, издав мелодичный лязг.
Кузан Попрыгун принялся связываться с Академией, чтобы там зажгли астральный маяк и он смог провесить к нему портал.
Никадим Ювелир нисколько не изменился за время. Что есть семь лет для того, кто оставил за плечами два века? Ерунда. Он был все так же крепок, седые неухоженные волосы и спутанная борода напоминали растрепанную паклю; поблескивали, напоминая серый кварц, выцветшие глаза на твердом морщинистом лице. Его голову охватывал золотой обруч с синим самоцветом во лбу, а бесчисленные медальоны, цепочки и браслеты издавали звон при каждом движении.
В сопровождении этого звона он вошел в лекарский покой, посреди которого на овальном алтаре сидел Тобиус.
– Рад видеть тебя в добром здравии, мой бывший ученик. Более или менее. Сочувствую твоей утрате.
– Что? – не сразу понял Тобиус. – А да, рука.
– Как это случилось?
Серый маг пожал плечом, продолжая избегать прямого взгляда:
– Слишком много о себе возомнил и поплатился за это. В оправдание могу сказать, что следовал по своей Нити до самого конца.
– Почему не отрастил новую?
– Долгая история.
– Тобиус, я чувствую, что ты очень зол на меня. Это так?
– Зол? На вас? Глупости. Вы единственный, кто хоть как-то попытался меня предупредить. Остальные просто отправили на смерть.
Никадим Ювелир внимательно изучал своего бывшего ученика, отмечая изменения в нем. Тобиус заматерел, стал настоящим магистром, а возможно, уже и перерос эту планку.
А еще Никадим испытывал смятение. От серого исходила скрытая угроза, и великий артефактор не мог понять ее природы. Была она направлена на него либо просто исходила от серого мага как свет от солнца? Тобиус улыбался, выказывая почтение, но архимагу чудился оскал.
– Видимо, стоит объяснить тебе, что к чему, чтобы ты не пребывал в плену заблуждений, Тобиус. Пожалуйста, послушай.
По словам Никадима Ювелира, все началось с целой папки пергаментных корешков, найденной Никопатом Закладкой, который в те годы служил лишь младшим библиотекарем и не имел даже второго имени. Корешки утверждали, что некогда в анналах библиотеки Академии хранилось множество документов, считавшихся утраченными навсегда: Афивианские свитки, книга Инкванога, собрание сочинений Риата из Канэйры; десятки различных наименований. Волшебники, в те времена правившие Академией Ривена, крайне заинтересовались этим вопросом. Было снаряжено несколько хорошо подготовленных экспедиций на Ору, но все они вернулись ни с чем, кроме потерь.
Позже одно из мест в совете управителей занял маг по имени Хельтрад Ледяное Сердце, и более жестокого волшебника Академия не знала уже несколько веков, как и более могущественного. Хельтрад быстро стал негласным верховным магом, и при нем Шангрун стал поводом сослать неугодных по какой-то причине волшебников куда подальше, а именно – через Седое море, чтобы, немного отморозив себе пальцы, они возвращались униженными либо сидели на Оре, лелея свою гордыню. Со временем необходимость в этом способе наказания отпала – в Академии перевелись маги, желавшие раздражать Хельтрада. Однако через долгое время на Ору отправился не кто иной, как Шивариус. Молодой и тщеславный, он совершил ту же ошибку, что и Тобиус позже: смог стать магистром через несколько лет после выпуска. Даже то, что он был протеже самого Хельтрада, не спасло его от ссылки.
Пропал Шивариус на целый год, а когда вернулся, что-то в нем очень изменилось. В худшую сторону. Серый маг признал свою неудачу и удалился с позором, а через двадцать лет вернулся в стены Академии необычайно могучим, некоторое время успешно преподавал, а позже был посвящен в архимаги. В этом его поддержали Маурон Левый и сам Никадим.
Не считая Финеля Шкуры, который отправился на север в поисках лекарства от родового проклятия, после Шивариуса искать Шангрун больше никого не посылали. До тех пор, пока эта участь не коснулась Тобиуса.
– Тебя не пытались убить, Тобиус, хотя то, что Гаспарда решил учинить в угоду самолюбию прочих старших волшебников, тоже выставляет всех нас в дурном свете.
– А что было потом?
– Прости?
– Я никогда не слышал о Хельтраде Ледяном Сердце, что с ним стало?
– Погиб вообще-то. Неудачно телепортировался – тело явилось на место частично, причем недоставало некоторых внутренних органов, правой руки… Через какое-то время сменилось еще несколько управителей, ну а потом утвердился нынешний состав во главе с Гаспардой.
Неудачная телепортация, какая несуразная смерть для великого мага, подумал Тобиус, все равно что для мастера меча нарваться животом на острие собственного клинка, споткнувшись ночью по пути в уборную.
– На твоем месте я бы сейчас думал о том, что ты скажешь управителям. И предупреждаю, ты не заметишь этого, но совсем рядом будет Сехельфорсус Чтец. Я бы и рад дать тебе что-нибудь, защищающее мысли от чтения, но они это заметят.
– Значит, вы уже решили, что я собираюсь лгать и хитрить?
– Ты пять лет где-то прятался. Многие считали, что ты погиб, другие думали, что ты примкнул к Шивариусу, третьи были убеждены, что он посадил тебя в пыточную камеру и скармливает твою душу демонам Пекла по кусочку в день. Правда, ни первые, ни вторые, ни третьи не могли ответить – отчего в таком случае Шивариус назначил награду за тебя живого? У тебя явно есть что скрывать.
Обещанные целители наконец появились. Почтительно кивнув Никадиму, они принялись окутывать Тобиуса паутиной диагностических чар, проверяя все слои его существа на предмет отклонений. Хотя Ювелир просто присутствовал и не имел к процессу обследования прямого отношения, результаты в первую очередь представили именно ему как заинтересованному архимагу.
– Обширные свежие гематомы, зажившие шрамы, многочисленные следы старых переломов, асимметричное развитие мышц груди и спины, что не странно при отсутствии одной руки, следующее из этого искривление позвоночника, нарушение пигментации волосяного покрова – преждевременная седина. Не считая этого и сильно перевозбужденной нервной системы, физически он здоров. Но с астральным телом все обстоит несколько сложнее.
– В чем проблема?
– Мм… оно… – Целитель посмотрел на собратьев по ремеслу в поисках поддержки, потом перевел взгляд на Тобиуса, который не обращал на него внимания, и наконец заговорил совсем тихо, сплетая в воздухе иллюзорные изображения: – Вот это моя аура, а это аура пациента.
– И что?
– Видите этот небольшой контур в районе мыслительного центра? На темени, иначе говоря. У меня он есть, у пациента – нет.
– И что?
– Это признак наличия Путеводной Нити, ваше могущество. У магистра Тобиуса ее нет.
Упомянутый магистр улыбнулся, следя за реакцией Никадима Ювелира, и улыбка его вопрошала: все еще непонятно, что во мне изменилось?
– Такое возможно?
– Мы сталкиваемся с этим впервые. Обычно контур Путеводной Нити исчезает из ауры…
– Мертвецов, – закончил Тобиус. – Я тоже изучал целительскую магию и знаю, что волшебник без Нити – это мертвый волшебник. Какой ужас, мертвецы среди нас.
Его заявление повергло присутствующих в молчание ровно до тех пор, пока один из целителей вдруг не сделался очень взволнованным.
– Пожалуйста, отойдите от обследуемого! Фиксирую на его теле пространственную складку!
В палату телепортировались боевые маги. Никадим Ювелир громко вскрикнул, призывая всех не вести себя как перепуганные куры.
– Тобиус, ты используешь магию Пространства сейчас?
– Я постоянно ее использую, но совсем чуть-чуть.
– Что у тебя в складке?
– Боитесь, что я сохранил при себе боевой артефакт?
Восстановилась враждебная тишина.
– Зря боитесь. Хотя, конечно, артефакт-то при мне.
Никадим вскрикнул опять, заставляя боевиков держать себя в руках, пока складка в реальности разравнивалась, выпуская наружу спрятанное содержимое. А потом ему больше не пришлось настаивать на спокойствии, все и так смотрели как завороженные, со страхом, но не в силах отвлечься от скрюченной пятерни, застывшей в потеках расплавленной бронзы.
– Тобиус… как? Она…
– Беспрестанно. А если попытаюсь провести через нее магический заряд, то упаду в обморок от боли, мозг отключится, чтобы не вскипеть. Несколько раз пытался ампутировать, но подарок одного унгиканского колдуна, засевший внутри, протягивался к сердцу, намекая, что умирать будем вместе. Дабы не стать зависимым от обезболивающих, я медитировал, внушая себе, что руки нет, даже спрятал ее в складку и пользовался только левой. Это немного помогло, но приступы особо острой боли все же периодически выводят меня из строя. А так-то у меня все отлично.
Тобиус остановился посреди лестницы. Дышалось тяжело, одежда липла к телу, а во рту пересохло. Им овладевала тревога. Каждая следующая ступень приближала к месту, где сосредоточился страх, где он пережил предсмертную агонию и отчаяние. Собравшись, Тобиус пошел дальше, и с каждым шагом незримая тяжесть давила на плечи все сильнее, побуждая броситься в бегство. Однако серый маг, заглядывавший в глаза собственным кошмарам на протяжении нескольких лет, был готов вернуться туда, где в его памяти еще жил образ беспощадного врага.
Зал совета управителей восстановили, заделали проломленные стены, заново облицевали все драгоценным обсидианом и вернули в центр десять каменных тронов, над которыми сверкала великолепная магическая люстра. Сквозь витражи многочисленных узких окон проникал раскрашенный свет, придававший мрачному черному помещению толику жизни.
Тобиус прошел в круг каменных тронов, сопровождаемый гулким эхом шагов, которое заметалось меж колонн. Троны были расставлены с грамотной задумкой, вроде бы для того чтобы члены совета видели друг друга, совещаясь, – а с другой стороны, когда допрашиваемый входил в круг, его спина всегда была незащищена для чьих-нибудь взглядов, и чувство безопасности ускользало.
– Отрадно видеть вас в добром здравии, чар Тобиус.
– Спасибо, ваше могущество.
Управители с интересом изучали блудного магистра, наконец-то вернувшегося домой.
– Где вы были, чар Тобиус?
– Отдыхал, – спокойно ответил он.
– Поведаете нам, что произошло в этом самом зале пять лет назад?
Воспоминания живыми картинами вставали у него перед глазами, заставляя старые раны болеть. Но никому не было до этого дела, а потому серый волшебник отмел лишнее и заговорил очень скупо, по существу.
Прибытие в Ордерзее, проникновение в Академию, предложение примкнуть к Шивариусу, его речи о родословной Императоров-драконов, планы на будущее мира и прочее, прочее, прочее.
По-настоящему же они заинтересовались, лишь когда он упомянул о некой книге. Несомненно, управители что-то знали о черновиках Джассара. Однако серый магистр не без удовольствия разочаровал их.
– Она у вас? – хрипло спросил Гаспарда.
– Нет, увы. Поскольку сбежать из-под купола я не смог, как ни пытался, в конце концов меня поймали и вернули сюда. Ренегат переломал мне все кости, забрал книгу и удалился, а я потерял сознание.
Астрал вновь забурлил.
– Как вы избежали смерти?
– Честно говоря, я почти уверен, что не избежал ее. Однако то, почему я сейчас стою перед вами, остается загадкой и для меня самого.
– Чар Тобиус, вы знаете, зачем бы Шивариусу было искать вас на протяжении последовавших пяти лет?
– Возможно, он решил, что недостаточно меня покалечил, и возжелал довершить начатое.
Тобиус высунул из-под белой накидки правую руку и показал управителям сплав опаленной плоти и металла. Это было неплохим аргументом в его пользу, но серый маг понимал, что так дешево их не купить.
– Хотя, возможно, дело в Шангруне, – продолжил допрашиваемый.
– Что вы сказали?
– Я исполнил ваше указание и отыскал Шангрун. Увы, задолго до меня там побывал Шивариус. Возможно, он дорожил тайной своего личного источника знаний и не хотел, чтобы я открыл вам его местонахождение. Хотя, скрываясь, я верил, что вы и так уже узнали. Финель Шкура должен был доложить о нашей встрече на Оре. Разве он этого не сделал?
Тобиус действительно не знал, что случилось с Финелем Шкурой после их расставания, и допускал, что тот уже давно вернулся из-за Седого моря и представил управителям доклад о собственной экспедиции на Ору. Но серый маг надеялся убедить их, что Шивариус не подозревал о существовании Шкуры и считал, что, заставив Тобиуса замолчать, сохранил бы свою тайну в безопасности. Так он мог бы утверждать, что Шивариус искал его не из-за бесценной книги, а ради сохранения Шангруна в тайне.
– Чар Тобиус, с тех пор как Финель Шкура отправился на Ору, о нем не было вестей. А сейчас вы утверждаете, что нашли Шангрун?
– Конечно. Это было нелегко, но я смог его найти. Если мне вернут мою сумку, я представлю исчерпывающие доказательства.
Сумка появилась буквально по щелчку чьих-то пальцев. Тобиус закинул ее на плечо и принялся рыться внутри, зная, что его имущество уже перетряхнули, потому что внутри не было Лаухальганды. В процессе поисков он случайно вынул из многомерных недр старый серебряный перстень с крупным сапфиром и цепочкой рун по ободку. По какой-то причине украшение оказалось наэлектризованным и ужалило его злой искоркой, после чего было уронено обратно.
– Боюсь, здесь не хватает кое-чего. Кое-кого, – отметил Тобиус, борясь с желанием сунуть пострадавший палец в рот. – Если вас не затруднит…
Управители беззвучно посовещались, и в зале появилась птичья клетка, внутри которой парил подвешенный в стазисном поле Лаухальганда. Когда его освободили, ушастый мяч разразился воплями взбешенного кота и насилу был успокоен. Из его рта Тобиус достал очень большую и толстую книгу в мягком переплете.
– На первой странице изложены точные координаты, а дальше – все знания, которые я успел почерпнуть из раритетных и даже реликтовых гримуаров, хранившихся там. Шивариус, посланный на Ору Хельтрадом Ледяным Сердцем, смог сделать то, чего не осилили иные. Он нашел Шангрун, но решил присвоить его богатства и пользоваться ими единолично. Таково мое мнение.
Тобиус представил им свою ложь и предложил полюбоваться ею со всех сторон, а потом желательно поверить в нее и отпустить лжеца с миром. Он передал им сборник разнообразных знаний, взятых из множества раритетных книг, хранившихся в Шангруне. Разумеется, неполный сборник, а то, что успел перевести, расшифровать, систематизировать и понять за пять прошедших лет.
– Вы можете идти пока, чар Тобиус, но мы еще вернемся к вашей истории.
– В любое время, ваши могущества, – ответил он, не двигаясь с места.
– Что-то еще? – спросил Огненное Облако.
– Да, ваше могущество. Я хотел бы обсудить награду, которая мне причитается.
Если бы наглость могла двигать предметы, то каменные троны вместе с великими архимагами были бы тот же миг разбросаны по залу.
– Награду? – спокойно переспросил Гаспарда.
– Да. Я нашел Шангрун, тем самым выполнив ваше поручение, а еще я очень многое сделал ради Академии, когда другие бездействовали, я пострадал, лишился руки. Думаю, мне причитается небольшая компенсация.
– Чар Тобиус, я просто сгорю от нетерпения, если немедленно не узнаю, в какую цену нам обойдутся все ваши подвиги, – улыбнулся великий пиромант.
Обсидиан в зале совета вздрогнул и завибрировал от многоголосого взрыва хохота, стоило лишь прозвучать ответу.