И все же перед тем, как поднять тревогу, я метнулся к окну. И сразу же увидел внизу два силуэта. Вот теперь сомнения исчезли полностью. Кто бы там ни был, он не мог оказаться вором: какому идиоту придет в голову лезть ночью в дом, в котором проживают пятеро мужчин? Любой перед ограблением обязательно наведет справки.
– Крис, что случилось? – встревожилась Кристина, которую разбудил мой резкий скачок к окну.
Объяснять было некогда, но я не мог бросить ее вот так. К тому же вдруг ей придет в голову последовать за мной?
– Солнышко, прошу тебя, притаись, как мышка! Как будто тебя здесь вообще нет!
Я торопливо поцеловал ее и помчался к дверям. Затем скачком вернулся к постели и сунул Кристине один из двух револьверов, которые к тому времени сжимал в руках. У нее есть свой, но он где-то в сумочке, искать которую времени нет.
Конечно, с дамским ей было бы куда удобней, этот же, в ствол которого палец влезет, в ее руках смотрелся чуть ли не ружьем. Но сейчас все решают секунды.
– Держи и ничего не бойся!
Полностью голый человек с оружием в руках выглядит крайне нелепо, но плевать мне было на то, как я смотрюсь со стороны. Совершенно не пытаясь соблюдать тишину, я бросился по лестнице на первый этаж. И сразу же выстрелил, не успев даже крикнуть, чтобы разбудить остальных. Выстрелил не раздумывая, потому что у темного силуэта человека, почти незаметного на фоне стены, не было видно светлого пятна на месте лица. А значит, это враг, который свое лицо прикрыл.
Пуля угодила ночному гостю в ногу, что, при таком калибре, не очень существенно: незнакомец тут же рухнул на пол и, не сдерживаясь, завыл от боли. У самого меня от грохота в замкнутом помещении заложило уши. Но, по крайней мере, кричать теперь не было смысла – если никто не прибежит на помощь, значит, все уже мертвы. Опасаясь ответного выстрела от второго, спрыгнул с лестницы вниз, молясь в полете всем святым, чтобы не угодить на стоявшее там канапе, что вполне могло обернуться переломом ног.
Но нет, ответной пальбы не последовало. Вернее, стрельба все-таки раздалась. Густав, который выскочил из дверей, ведущих вглубь дома, почему-то полностью одетым (ему только его вечного кепи на голове не хватало), тут же разрядил половину камор барабана в спину спешащего покинуть негостеприимный дом незнакомца, заставив того рухнуть на самом пороге. Вслед за Густавом в дверях одновременно появились Дуглас с Рамсиром, они даже застряли, пытаясь протиснуться через дверь одновременно.
– Что?! Где?! – проорал Дуг, поводя во все стороны стволами револьверов.
– Кто это?! – задал вопрос Ковар, когда на втором этаже раздался испуганный визг Кристины и сразу же подряд – два выстрела.
Что пережил по дороге наверх, словами объяснить трудно. И еще я никому и никогда не поверил бы, заяви мне кто-то, что смогу преодолеть эту лестницу всего-то в три прыжка.
Внезапно возникшего в коридоре человека мы настигли одновременно – я и выпущенная мною пуля. По крайней мере, мне показалось именно так, настолько быстро я несся.
– Кристина, что с тобой?! Ты не ранена?! – с порога закричал я. Кристина забилась в угол, сжимая в руках револьвер. Ее трясло.
– Не-э-эт, – не сразу сумела ответить она, и только тут я обнаружил на полу тело, из-под которого расплывалась лужа кажущейся в полутьме черной крови.
– Все хорошо, милая, все уже закончилось, – прижимая ее к себе, шептал я, и трясло меня нисколько не меньше, потому что несколькими мгновениями ранее думал, что потерял ее навсегда.
В коридоре послышался топот ног – это кто-то из наших бросился осматривать комнаты второго этажа. Мне следовало бы им помочь, но я не смог бросить Кристину в ее состоянии одну. Наконец к нам в комнату влетели Дуг с Коваром. Густав с Рамсиром маячили за их спиной.
– Пусто? – вопросом встретил я их.
– Да, – за обоих ответил Дуглас. – Как вы?
– Нормально. Выйдите, ей нужно одеться.
На Кристине была сорочка, но это не тот наряд, чтобы щеголять в нем перед чужими мужчинами.
– Крис, ты бы тоже на всякий случай штаны напялил, – гоготнул Дуг, после чего одним большим шагом оказался за пределами комнаты, шутник.
Но мне было не до него.
– Так, собираем вещи и сматываемся отсюда как можно скорей. Нашумели мы знатно, – действительно, в ночной тиши звуки разносятся далеко. Боюсь, что мы перебудили обитателей всех расположенных неподалеку домов.
– Как ты?
Кристина по-прежнему продолжала ко мне прижиматься.
– Крис, я его убила! Понимаешь, убила человека! – Она все никак не могла успокоиться.
– И правильно сделала. Они пришли сюда за тем же самым. Тут уж кто кого.
– Кто они?
– Бандиты. – Ну а кем они еще могли быть? – Ты молодец, что не стала раздумывать, – убеждал я ее, гладя по волосам. – Ты вообще на удивление храбрая девушка! Только нам нужно отсюда как можно быстрее уехать. Ты же не хочешь, чтобы нас здесь застала полиция? Представляешь, как отреагирует твоя мама?
– Хорошо, Крис, хорошо. – Кристина как будто бы начала приходить в себя. А когда она потребовала, чтобы я отвернулся, то успокоился окончательно.
– Это нам от Габиза привет, – негромко сообщил Дуглас, когда мы с Кристиной, полностью одетые, спустились на первый этаж.
– Уверен?
– По крайней мере, насчет троих – точно, – кивнул он. – Все они герве. И вот еще что…
Дуг вложил мне в руку кинжал с костяной рукояткой и кривым, похожим на коготь хищной птицы лезвием: типичное оружие герве. Кто попало бриск, а именно так называется это оружие, в руки брать не станет – слишком специфична техника владения им.
Герве – известнейшие мастера боя на ножах и предпочитают их всегда, когда есть хоть малейшая возможность, обойтись без огнестрельного оружия. Вот и эти залезли в дом с брисками, чтобы не шуметь. И нашли бы нас через пару дней всех до единого с перерезанным горлом.
– Дуг, осмотри еще четвертого, чтобы быть в полной уверенности.
Сам я, чтобы не шокировать Кристину видом мертвого тела, зажигать свет в комнате не стал.
– Четвертый тоже герве, – сообщил Дуглас, покинувший дом последним, когда все остальные уже сидели в авто.
– Куда рулить? – спросил Густав.
– В город пока не сунемся. Подождем до полудня, когда на дороге станет полно народа. Проще через мост будет перескочить. А пока давай в тот лесок, где мы устраивали пикник. Там одну машину придется бросить. И не гони слишком, чтобы Ковар за тобой поспевал.
– Надо было пожрать с собой прихватить, – пробурчал Дуг, устраиваясь на переднем сиденье рядом с Густавом, потому что заднее заняли мы с Кристиной. – И вообще, мы скоро на одних машинах разоримся.
– Не ворчи, – ответил ему Густав, трогаясь с места. – Главное, что мы живы, а остальное – ерунда.
Трещал костер, где среди углей закипал в турке кофе, благо, что ничего из машины выложить накануне вечером я так и не удосужился.
Кристина пришла в себя, и на ее щеках, после нескольких глотков кальвадоса (ну а что же еще могло оказаться во фляжке Ковара?), которые я смог убедить ее сделать, заиграл румянец.
– Держи, – вложил я в руки Кристины чашку с кофе. – Только осторожно, не обожгись.
– Да уж, – тихонько начала она, и я сразу понял, о чем именно пойдет речь, и потому весь внутренне сжался. Вдруг она сейчас скажет, что никогда не мечтала связать свою жизнь с бандитом, а значит, вместе нам быть не судьба. – Этот рассвет мне точно запомнится на всю жизнь!
– Чего это вы там шепчетесь? – подозрительно спросил Дуг.
– Вспомнила я, – улыбнулась Кристина, – как милый обещал мне, что мы встретим рассвет на берегу моря. Мол, будем пить кофе, слушать шелест набегающих волн и крики чаек. И что в итоге?
– Так, кофе у тебя уже есть, за шум волн не обессудь, а крики чаек мы тебе сейчас устроим. – И Дуг, зачем-то поджав одну ногу, замахал руками, изображая при этом чаячий крик: – А-а-а! А-а-а! А-а, а-а!
Получалось у него так уморительно, что мы покатились со смеху. Кроме Ковара, который мрачно заявил:
– Орешь, как будто тебе в туалет приспичило, а возможности нет.
– Тогда сам попробуй! – обиделся на него Дуглас.
– Я что, придурок, по-твоему, скакать на одной ноге и орать во всю глотку? – Ковар глотнул из фляжки.
– А я, значит, придурок? – опасно приблизился к нему Дуглас.
– Не знаю, тебе виднее. – Ковар был безжалостен.
– Мальчики, хватит вам! – начала мирить их Кристина. – Действительно очень похоже на чайку, – успокоила она Дуга.
– Которой уже невмоготу, – ухмыльнулся Ковар.
– Мальчики! Я вам вообще поражаюсь: такое произошло, а вы о каких-то чайках ругаетесь! Которым приспичило.
Не выдержав, Кристина засмеялась.
Густав, вероятно, чтобы увести разговор в сторону, брякнул первое, что пришло ему в голову:
– А если у вас сын первым родится, как назовете?
Кристина смутилась, а Дуглас хмуро пробормотал:
– Ну уж точно не Коваром.
– А чем тебе мое имя не нравится?
– Да какое-то оно воронье. Ко-вар! Ко-вар! – почти каркал он. – Разве нормального человека таким именем могут назвать?
– Все, квиты, – объявил я, и оба они послушно умолкли.
Вообще-то я полностью был на стороне Дуга, но не стоило об этом даже намекать. Ковар иной раз любого может вывести из себя.
Помолчали, глядя на весело стреляющий искрами костер, которому не было дела до всех проблем в мире.
– Крис, а как ты их услышал? – спросил вдруг Рамсир, почему-то все утро молчаливый.
– Проснулся вовремя, – без всяких подробностей ответил я. Хотел еще добавить про погибшую собачку, но, подумав о Кристине, не стал.
– Это точно, вовремя, иначе бы все, – кивнул Густав.
Меня самого мучил вопрос: вот эти колокольчики в голове, которые меня и разбудили, откуда они взялись? Логники? Но визора поблизости не было. Неужели я действительно новый Демаркус, который, согласно легендам, мог разговаривать с логниками? Не хочу быть Демаркусом! После того как он создал визоры, голоса логников начали преследовать его повсюду, и он покончил жизнь самоубийством, сойдя с ума. Уж не потому ли, что тоже слышал, как гибнут в визорах логники? Или все-таки это – мой личный бред?
– Все, поехали, и без того засиделись, – взглянув на уже высокое солнце, а затем на часы, заявил я. – Густав, выбери авто, которое получше, другое придется оставить здесь.
– Да оба они красавцы, – грустно вздохнул тот. – Давайте его хорошенько спрячем, вдруг оно все-таки когда-нибудь понадобится.
Едва мы въехали в центральную часть города, как нас ждал новый сюрприз.
– Экстренный выпуск! – самозабвенно орал продавец газеты "Столичные хроники". – Происшествие в Лонжо! Страж наносит новый удар по криминалитету Либерилля! Он покончил с наемными убийцами, нагрянув ночью в их логово!
– Как у них так быстро получается? – недоуменно спросил Ковар.
– Как вариант, в "Столичных хрониках" первыми узнали о событиях в Лонжо, придержали утренний тираж, чтобы изменить шапку и втиснуть новую статью, вот и получился выпуск экстренным, – пояснил ему Рамсир. – Интересно, что там пишут?
– Притормози рядом с ним, – кивнул я Густаву. – Сейчас и узнаем.
Я взглянул на Кристину. Ох и на много же вопросов мне придется ей отвечать! Теперь она точно перестанет делать вид, как будто совсем ни о чем не подозревает.
Глава 29
– Эй, парень! – окликнул Густав продавца газет. – Поди-ка сюда! – а когда тот с готовностью подскочил, сказал: – Дай-ка мне экземплярчик.
– Двадцать сантимов, – протянул продавец пахнущую свежей типографской краской газету.
– Чего?! – У Густава вытянулось лицо.
Понятно, по какой причине. "Столичные хроники" никогда дороже семи-восьми сантимов не стоили.
– А того! – дерзко ответил ему мальчишка. – Не хочешь – не бери, у меня и без того уже четвертая пачка заканчивается. Влет уходит – в других газетах о Страже ни слова нет. Экстренный выпуск! – снова заорал он, причем так громко и так неожиданно, что все мы невольно вздрогнули.
– Черт с тобой. – И Густав протянул ему новенькую монетку достоинством в полмарки. – Давай сразу две.
– Может, на сдачу "Фонарь" возьмешь? У меня их три штуки осталось, правда, вчерашних.
– "Фонарь" не надо! – торопливей, чем следовало бы, ответил за Густава я: мало ли что в нем может быть напечатано? Затем украдкой оглядел с виду как будто каменные лица: никто не улыбался, Кристина вообще смотрела куда-то в сторону. Но на всякий случай все же пояснил: – Зачем нам вчерашняя?
– Ого! В ней даже портрет Стража есть! – воскликнул Густав, в чьи руки "Столичные хроники" попали первым. – Не пойму… Кого-то он мне напоминает!
Второй экземпляр он протянул на заднее сиденье, и я уже было за него взялся, когда газету ловко выдернула из моих рук Кристина. И тут же заулыбалась:
– По-моему, я его тоже знаю!
"Остряки! – разглядывал я портрет Стража через плечо Кристины. – Даже отдаленного сходства нет".
Портрет Стража в точности соответствовал описанию в интервью, над которым мы все так потешались. Маска на лице, грива седых волос, один глаз светлее, другой, соответственно, темнее. Присутствовал и шрам на щеке, правда, на черно-белом портрете увидеть багровый цвет было невозможно.
"Ну и чего между нами общего? Помимо всего прочего, выглядит он лет на сорок".
– Что там хоть пишут? – поинтересовался я у Густава, потому что Кристина смеялась, газета в ее руках дрожала и прочесть нельзя было ни строчки.
– Оказывается, их там было восемь, – ответил за него Дуг, читающий газету вместе с ним. – Но это чепуха, что взять с газетчиков? Всего-то в два раза прибавили. Интересно другое. Знаешь, кого в одном из них признали? Если, конечно, снова не врут.
– Кого? – уточнил я без особого интереса, все равно не знаю.
– Глиберта, не больше и не меньше.
Вот о Глиберте я как раз был наслышан.
– А кто он такой? – спросила Кристина.
– Очень плохой человек, наемный убийца. По нему давно уже электрический стул плачет, – пояснил Рамсир, ну а мне только и оставалось, что кивнуть соглашаясь. Все верно: Глиберт – самый настоящий убийца, и жертв на его счету не менее десятка. Причем среди них и женщины, и дети. Единственное, до сего момента я не знал, что он герве.
"Странно, что Кристина не знает о Глиберте", – успел подумать я, когда услышал:
– Это не тот, который тогда, в Хонсо?..
Спрашивая, Кристина побледнела. Еще бы, ужасная резня. Прошло уже несколько лет, но люди до сих пор вспоминают об этом с содроганием. Ночью в дом, где с многочисленным семейством проживал отставной полковник колониальных войск, проникли какие-то негодяи и буквально утопили все в крови, не пощадив даже малолетних детей. Говорят, это была месть полковнику за что-то, произошедшее во время его службы в далекой заморской колонии Претто, где герве составляют чуть ли не треть коренного населения. Месть – дело святое, но при чем тут невинные дети?
– Именно он, – подтвердил Дуглас.
– И поделом ему тогда, – сказала Кристина.
– Интересно, кто из них был Глиберт? – задумчиво протянул Ковар.
– Да какая разница? Главное, что он наконец-то сдох, – вполне резонно заметил Рамсир.
И все-таки мне было интересно: кто его отправил на давно приготовленную ему раскаленную сковородку: Густав, я или Кристина? У меня шансы в два раза выше, но Рамсир прав – главное, что Глиберт мертв.
– Все, поехали, потом обсудим. Нам сегодня еще жилье предстоит подыскать.
– Крис, к самому дому подъезжать? – поинтересовался Густав, имея в виду конечно же дом Кристины.
– Нет, со стороны улицы Мечников. Там недалеко.
Там действительно было недалеко – всего-то пересечь сквер. Как раз хватит времени, чтобы задать свои и, как я понял, ответить на ее вопросы.
– Наверное, было очень страшно? – спросил я Кристину, когда мы под руку шествовали по цветущей аллее.
Кристина шла слева от меня, как это принято у офицеров, что позволяет им при необходимости козырять без всяких помех. Козырять мне никому и в голову бы не пришло, но поскольку я ни в коей мере не являлся амбидекстром, а был обычным правшой, выхватить оружие при внезапно возникшей опасности получилось бы у меня куда быстрее, чем если бы Кристина шла справа.
Кстати, Винсенте развитию моей ведомой руки особого внимания не уделял, заявив однажды, что человеческая жизнь небесконечна, а количество часов в сутках ограничено.
– Конечно, все это не походило на веселый пикничок, но я намного сильнее, чем ты думаешь, Крис, – ответила Кристина. – И вот что меня еще утешает: а вдруг тот, в комнате, действительно был Глибертом?
– Скорее всего, так оно и есть на самом деле, – кивнул я, лихорадочно придумывая обоснование для своего заявления. Ведь если Кристине действительно становится легче при мысли о том, что она убила не просто человека, а такого негодяя, как Глиберт, то какой смысл ее разубеждать?
Хотя нормальных людей там не было, и за любого из них совесть мучить не должна. Потом мне пришла в голову вот такая мысль. Наслышан я, что Глиберт всегда работает в одиночку или, в крайнем случае, с помощником. То, что они заявились туда вчетвером, непременно должно говорить о многом.
Но нет, Кристина лишь кивнула, не став задавать никаких вопросов. Всегда так: особенно сильно веришь в то, во что очень хочется верить.
Мы прошли уже бо́льшую часть аллеи, дом Кристины приближался, а к важному для меня разговору я еще не приступил. И потому сделал так, как изначально запланировано не было.
– Давай ненадолго от всех спрячемся. – Отодвинув одной рукой ветки набравшей самый цвет сирени, другой я увлек Кристину за собой.
– О-о-о! Живу здесь с самого рождения, но знать не знала, что тут имеется такое укромное местечко!
И действительно, пройдешь мимо по дорожке и ни за что не догадаешься, что в нескольких шагах от тебя прячется человек. Сирень, кажущаяся снаружи одним огромным кустом, внутри раздавалась в стороны, создавая нечто вроде природного шатра.
– А ты откуда о нем знаешь?
– Смотри, – предложил я, отодвинув в сторону одну из веток.
Для того чтобы заглянуть в образовавшееся окно, Кристине пришлось приподняться на носки.
– И что там такого? – недоуменно протянула она. – Постой, отсюда видны окна моего дома!
И я кивнул. Знала бы она, сколько времени я провел здесь, чтобы хоть на миг увидеть в окне ее силуэт. И был счастлив, когда мне это удавалось.
– Ты!.. – изумленно прошептала Кристина, глядя на меня широко распахнутыми глазами.
И снова я кивнул.
– Крис! Да я поверить себе не могу! Я же сама сегодня видела, в лесу, когда Дуглас с Коваром едва не разодрались, ты сказал им буквально слово, и они сразу притихли. А ночью, когда ты ворвался в комнату, я прямо почувствовала, что будь Глиберт еще живой, он бы от страха сам в окно выпрыгнул! Господи, какой же ты ребенок! Ведь стоило тебе пройти всего-то несколько шагов и постучать в двери!.. Ну как так можно?!
Наверное, можно, ведь я не лгу.
– И когда ты был здесь в последний раз?