- Люди, где вы? Умереть от мигрени, да меня в чистилище не пустят. Скажут: - "Пшел отсюда, халявщик". А в ответ все та же тишина. Никто не бежал, не спасал, не укутывал в одеяло. Где спецы, где яйцеголовые, где на худой конец пожарные. Гнетущее затишье удручало. Одно хорошо, воздух вроде, как бы очистился, больше не смердело разбитыми аккумуляторами.
Оружейник подвинул к себе клетку с Тигрой:
- Знаешь что, Юнга, в виду нештатной ситуации на борту, держать и дальше тебя под арестом считаю постыдным. Если уж и придется нам погибать, всяко свободным это сподручней делать.
Оружейник открыл клетку. Тигра медленно выбралась, явно ей это понравилось, и тут же отправилась обследовать, что тут да как.
"Эй, куда?" - про себя обратившись к Тигре, Оружейник сожалел, что убежит и возможно навсегда. И тут его накрыло или наехало непонятно что: безудержная радость от движения, от простора, удовлетворение, перед глазами полный хаос, зрение и обоняние в одном. Импульсам скакали черно-белые, очень контрастные картинки с какими-то неоновыми, цветастыми выделениями не мыслимых запахов, несущих ему ворох чуждой информации. Головокружение, его замутило и выбросило в реальность. Придя в себя, Оружейник тряхнул головой и шумно выдохнул:
- Я видел ее глазами, я чувствовал, я видел запахи, как она. Пи…ц! Да я волшебник тудыт-тую! Удивительно.
Слишком много всего необъяснимого за неполный день. И Что-то подсказывало, что это еще не все.
- Не, умирать не хочу. Да ни за что, с такими-то талантами. Теперь мы с Тигрой хоть в цирк, хоть в медвежатники, или еще куда, везде эксклюзивны.
Пошарил по карманам, где-то была пара-тройка галет, очень уж нужно, заодно и ревизия. И правда, нашлось пяток галет, запаянных в целлофан, складной швейцарский нож, скотч, магниевое огниво - памятная вещь, вкупе с не убиваемой привычкой таскать всюду, и конечно еще одна, уже давно часть Оружейника, его кровный брат - нож голубой стали в ножнах, привыкший к его левому предплечью, носящий имя "Аристократ". Все.
- Не густо, что ж пробуем, - он представил Тигру, посмотрел на галеты, откусил и постарался все это передать. Опять накрыло и тут же отпустило. Через несколько секунд Тигра прыгнула ему на грудь, он протянул галету. И без контакта было понятно зверь голодный, пока уминали по-братски сильно урезанную пайку, Оружейник попытался подвести итог:
- И так, что мы имеем? А имеем мы, сильную головную боль, результат, скорей всего - отравления, вызванного интоксикацией органов дыхания. Гипоксии явно нет, головокружения, рвотных позывов тоже, аппетит присутствует, сознание не терял, пульс, давление норма. С момента казуса часов пять точно прошло, значит не все так плохо и отек легких мне уж точно не грозит.
Сняв одежду, он осмотрел себя. Несколько детских ссадин, пару уже более серьезных царапин на ладонях, результат спурта по-пластунски, да еще огромный синяк на бедре, если это можно еще так называть. Остальное в норме, по-настоящему беспокоит лишь головная боль! Нужно конечно медикаменты, но как к ним пробраться. Остается лишь перевести дух и хорошенько поразмыслить о случившемся, пока Юнга его долю доминает.
Итак, произошло что-то явно выходящее, даже за рамки чрезвычайного. Доводы, для подобного вывода, слишком весомы. И их, пожалуй, с избытком:
Воздух с поверхности.
Отсутствие связи.
Необъяснимое физическое явление в пределах Реактора.
Полное бездействие ответственных служб и лиц. Что ж попробуем разобрать по отдельности.
Воздух.
Версии: диверсия на воздухозаборнике - нет, не состоятельно, подопытный жив, что угодно только не диверсия; авария на химическом предприятии - это бы да, но в этом, до приторности ухоженном городке, подобного производства не имеется, даже в проектах. Кто ж будет загрязнять самый экологически чистый город на Северо-западе. А если кто-нибудь из состоятельных, что и замутит, Атомщики костьми лягут, но напрочь изничтожат подобное, причем, вместе с зачинщиками, эти парни еще те выдумщики. Нет, это тоже отметаем. А если смещение пластов, типа землетрясения нарушивших воздуховоды с проникновением пластовых газов - нет, это тоже бред. Кажется и с воздухом "разобрались", все понятно, что ни хрена не понятно.
Связь.
Связи нет, и объяснений этому тоже нет. Без сомнений эта составляющая проектировалась и осуществлялась военными спецами. Зная не понаслышке об этой сфере и людях, которые в ней работают, плюс современные технологи, случившееся ни в какие ворота не лезет. Необъяснимо. Получается со связью тоже "разобрались". Все веселее, блин.
Реактор.
И вовсе запредельная хрень. Явно какое-то не встречаемое ранее физическое явление. Что можно сказать. У двери в реактор золотистый смог более насыщен, далее по мере удаления блекнет что ли. Смотрится очень необычно, и отсюда понятно устрашающе, а вот моя хваленая интуиция как-то сомлела, глядя на переливчатую красоту, опасности не чувствует, ощущения какие-то младенческо-утробные, первозданно теплые, даже можно сказать добрые. Оружейник тряхнул головой, ну бред же, морок.
Очередные "разобрались". Удручает.
И, наконец, бездействие.
Полдня прошло, если не больше, а с большой земли молчание, и это сильней всего напрягает. На таком объекте помимо видео, аудио комплексов отслеживания должна быть туева куча датчиков, которые все это время должны где-то мигать, пищать, показывать что-то запредельное. И где реакция, тихо и успокоено, как на погосте. Нет, на поверхности что-то не так, очень не так. Да и полковник должен был, в крайнем случае пробиться, этот человек за своих и ядерную войну в состоянии развязать. - Где ты Батя? - похоже и с последним "разобрались" что-то как-то не радостно. Нужно по любому выбираться на поверхность, альтернативы нет.
- Задрала, сука! - Выругался Михаил, обхватив голову руками. Головная боль, похоже, еще усилилась. Здесь я долго не протяну. Покемарить бы, часок другой, да как с такой головоломкой заснешь. Все что нужно, там, и Оружейник, вздохнув, посмотрел на хорошо освещенную платформу.
Платформа была в порядке, выглядела все так же ярко, но не она приковала его внимание. За границей золотого смога, будто подсвеченная искрами от бенгальского огня, сидела, спокойно намываясь Тигра. Вот же палубная шустра. Увидев, что на нее обратили внимание, плутовка подпрыгнула, пискнула и припустила к платформе. Остановилась, посмотрела на Оружейника, пару раз лизнула шкурку и опять припустила к платформе. Мол: - "что сидишь, ждешь, увалень". Активация связи с удаляющейся Тригрой на этот раз прошла очень уж просто, и даже как-то обыденно и мгновенно что ли, и главной без того навала чуждой его виду информации.
Оружейник хорошо видел глазами Тигры: мелькающие шпалы, блестящую ленту рельсы, на ней свои отпечатки, и следы других людей, и он почему-то точно знал, что увидев этих строителей, ни важно через год или через десять он точно скажет, чьи они. Получается, разум постепенно подстраивается как-то сам, пропуская или преобразовывая только то, что понятно. Хотелось бы думать, что это именно мозг HOMO SAPIENS продуцирует подобный фильтр, а не RATTUS. И что тут думать, Тигра умная, и чуйка у нее явно на порядки лучше развита, не полезет она в опасное место. Вон как беззаботно себя ведет.
Ну что тут поделать, не по уставу инициатива, но этакую отчаянную смелось и своевременность, надо поощрять. Звание "матроса", Тигра уж точно заслужила.
Тихо запев Высоцкого:
- "Корабли постоят и ложатся на курс", - он вполз в этот золотой густой свет, закрыл глаза, вдохнул, медленно выдохнул. Ни чего не произошло. Нет, ни так. Произошло, раскаленный железный обруч боли, медленно, но верно сжимающий виски, рассыпался в миг. Оружейник аж застонал, от прохладного облегчения.
- Люблю тебя, золотой! И тебя, Тигра! - крикнул он, и в среднем темпе пополз, к столь желанной платформе.
Первое, что он сделал, взобравшись на платформу - это дополз до телефонов. Они не изменили ранее принятому решению, молчали, как партизаны в гестапо. Это обстоятельство уже не воспринималось, как конец концов, он решил, если через три дня за ним и Тигрой не придут, будет прекращать этот хренопроэкт с полным всплытием, с побиванием морд всех противных этому, если таковые объявятся. Но это все потом, а сегодня еще было нужно, посетить медблок, обработать раны, празднично, до отвала накормить команду, помыться и спать, спать, спать. Оружейник улыбнулся, а чуйка правильно подсказывала - "не верь глазам, не верь инстинктам".
- Давненько так сладко не спал, - заявил Михаил, проснувшись, зевая и потягиваясь.
Посмотрев на свои руки, он окончательно проснулся, от удивления закашлявшись. Глаза видели, а сознание отторгало, отрицало. Пискляво крича игрушечным, злым клоуном-фокусником, за тридцать три доллара - "Иллюзии! Иллюзии!" От вчерашних ссадин на руках, и достаточно глубокой царапины на ребре правой ладони ни осталось и следа.
- Как это может быть? Зеленка была, а вещественных доказательств борьбы за выживание нет, совсем нет. Святые угодники, как же это?
До медбокса добрался, даже не осознал как, еще там и вот уже здесь, в царстве таблеточных блистеров. На скорую руку произвел раствор из лимонной кислоты на водной основе и спирта, смыл мазки зеленки напрочь. Кожа чистая, давешние повреждения пропали, исчезли, рассосались, будто их и не было вовсе. Оружейник какое-то время несколько туповато разглядывал кисти рук, пробовал на ощупь и так и сяк растягивал, тер места, где явно день назад были повреждения, результат оставался тем же, поразительным. Хорошо, он разоблачился, на правом бедре еще вчера был огроменный синяк, теперь его не было.
Когда до него, наконец, дошло и отрицать очевидное, не было ни какой возможности, он и слова ни сказав, отправился за своей постелью, окончательно потеряв хоть какую-то возможность объяснить реальность. На зубах, по примеру бобров, припер тяжеленный, огромный, двуспальный матрас с постелью прямо к двери, ведущей к реактору. Там же он обнаружил и Юнгу как говорится, дрыхнувшую без задних ног. "Вот же животина, раньше его нашла лучшее место". Тигра не проснулась ни от его шумного переезда, ни даже от того, что ее взяли в руки. Тигра лишь щелочкой приоткрыла один глаз, тут же закрыв, попытавшись, свернутся в руках Оружейника еще поудобней. На теле зверька не было даже признаков каких-то инородных включений. Как Тигра умудрилась избавиться от технологического наследия подопытной, у Оружейника даже версий не было.
А жизнь то каким-то невообразимым образом налаживается. Со стороны его какое-то расслабленно-юродивое лицо и этот пугающий смех, можно было бы принять за помутнение сознания. Да ему сейчас, как говорит молодежь - все было по баробану. Над его постелью, как издевательство зиял знак "Внимание Радиация" каким-то совершенно волшебством образом, нежданно, негаданно возродившим надежду, став для него - "Внимание Регенерация".
Через пару дней его перестало волновать, что там случилось на поверхности, у него, наконец, появилась цель.
Все эти дни они спали и жрали именно жрали, другим словом то, что с ними обоими происходило, было не назвать. Он не знал, как у Тигры, а у него аппетит проснулся не то что бы дикий, скорей даже пугающий, подчиняясь будто зову, он словно кот, вынюхивающий валерьянку на пару с крыской, рыскал от столовой до медбокса, от медбокса до мастерской. Подчиняясь этой проснувшейся тяге, поглощая то препараты с кальцием в удручающих количествах, то мелкую стружку бронзы или оружейной стали, вольфрам, жесть, алюминий он даже один свой нож из дамаска сточил, все шло в дело. Уже с любопытством поглядывая, на материалы что еще не пробовал. И что характерно, он уже сейчас по вкусу мог отличить бронзу от латуни или свинец от олова.
В какой-то момент он перестал опасаться этой своей тяги. Наоборот, он стал прислушиваться к запросам организма. Еще бы тут не прислушаешься, результаты были, и какие. На третий день с тела пропали все наколки, сделанные еще в юности, следом подчистую рассосались шрамы на теле, а их у него за время службы накопилось предостаточно, даже с избытком. Хронической усталости, пришедшей на плечах травмы, он так же больше не ощущал, вернулось то ощущение из далекого прошлого, когда тело как бы само настаивало: "Давай, давай, нагружай, нагружай!". И он со знанием дела нагружал, подтягиваясь до изнеможения, отжимаясь до дрожи в плечах, с каждым днем все больше и больше, все больше и больше. Жизнь превратилась в какой-то дичайший спурт из физических истязаний и поглощении всего и вся. Заметив как-то, что он больше уже не читает названия потребляемых медикаментов. Зачем? В какой-то момент он по наитию знал, что вот это цветастенькое, именно оно самое то, что нужно и скорей всего подобную интуицию, как инфекцию, он подхватил от Тигры. Были и еще изменения, те которые находись на уровне - немыслимое. С каждым днем, проведенным в этом благодатном золотом смоге, они прогрессировали… Крыса заметно подросла, да что там заметно, вдвое. Что-то подозрительно это.
Глава третья
Монстры, жемчуг, два ствола
Оружие он любил всегда, сколько себя помнил. Будучи еще мальчишкой, убегая на исторические реконструкции отыгрывать в основном сына полка. Еще, будучи мальчиком, он старался соответствовать, досконально изучая оружие Великой Отечественной. В свои десять лет он уже наизусть мог рассказать обо всех параметрах ППС - 43 (пистолет пулемета Судаева) от патрона до компенсатора или о ППШ - 41 (пистолет пулемет Шпагина), что приятно забавляло и удивляло устроителей и вообще многих взрослых. А в одиннадцать Михаил уже мог произвести копию из металла. От чего имел не продолжительные проблемы с органами правопорядка, угодив, по ходатайству тех же правоохранителей, в Нахимовское училище. Позже, еще большей страстью Михаила стало избавлять оружие от корявых признаков массового производства, тюнинговать и переделывать под владельца, конечно, насколько это позволяла конструкция. Так он и получил свою кличку "Оружейник", а избранные счастливчики - личное оружие, вышедшее из под рук настоящего мастера.
А теперь, за все это сумасшедшее время он даже в оружейную не заглянул, не говоря уже - "о пострелять".
Видимо время пришло исправлять ошибку, и он заглянул. Батя не обманул, он и вправду получил удовольствие. Впервые Тигра почему-то не решилась зайти в этот бокс, осталась у раскрытой двери. Вдоль стен тянулись заполненные оружейные стойки, приятно пахло новым оружием в смазке, снайперки под различные задачи, несколько пулеметов, в том числе крупнокалиберных, штурмовые винтовки, автоматы под пистолетный патрон, сами пистолеты, коих было и вовсе запредельное количество. Тут же на стеллажах патронный склад, нет, ни так - СКЛАД, явно на полк хватит.
- Ну, Батя, ты дал! - взгляд его задержался, на малютке непривычной формы, он слышал про "ПП 2000", тульских оружейников, но держать в руках еще не доводилось, потянулся, взял, и тут же отдернул руку.
- Вот же б…ь, да что со мной здесь происходит? - за какое-то жалкое мгновение он понял все, об этом пистолете-пулемете, какие есть дефекты, как их исправить. Ладно бы только это.
За последнее время чего только не случилось, поэтому удивляться до обмороков он уже не мог, как говорится, попривык к чудесам, Петрушка. "Может я и ходить здесь смогу", - закралась малодушная мыслишка, чем черт не шутит, нужно попробовать:
"Хватит валяться на скамье, вставай, Муромец", - он попал в какое-то беспроглядное марево, в голове шумело, сердце, казалось, бьётся как колокол громко "Бум-Бум" и все громче и громче, будто отсчитывая последнее время, в виски, будто спицы воткнули. Оружейник понял, надо убираться отсюда, он представил себя в полный рост стоящим по центру оружейной, и тут его будто кто-то сзади "наградил" ударом биты по голове, во всяком случае, ощущение, и искры в глазах были на загляденье правдоподобными.
И его выкинуло в большой мир, он стоял на полу посреди оружейки на своих ногах, кровь каплями капала на кафель. Ноги прутики подкосились, и он завалился набок, падать он умел, уже давно, можно сказать профи по этому делу. Удар об пол был не сильный, а вот сознание покинуло его сразу. Очнулся весь в крови.
Плевать на кровь, плевать на боль. В голове же Оружейник прокручивал раз за разом, он стоял всего секунду, но на своих ногах, руки ноги от возбуждения тряслись: "Стоп! Что? Как? Почему? Боль в ногах и они трясутся. Этого же не может быть, ни при каких условиях" - так ему совсем недавно честно, как военному сказала одна светила хирургии. А нет. Михаил чувствовал свои нижние конечности, они неистово болели и чесались. "О, какое это блаженство, какое же это неимоверное блаженство чувствовать боль своих ног".
- Боль, здравствуй, сестра ты моя милая, сколько я тебя ждал.
Оружейник со всей осторожностью, легонько попробовал согнуть колено, это скорей всего выглядело подергиваньем, но получилось же.
- И это не Бред, и не глюки. А если и так пусть, оно мне очень нравится.
И только тут Михали понял, как он устал, рядом нарезала круги радостная Тигра, видимо как-то переборола свои страхи и сумела войти в Оружейку. Или что-то хочет до него донести, он уже привычно подключился к "Крысиному миру" и его поглотила волна обожания и веселья. Оружейник, ни смотря, ни на что, решил все же заползти сначала в столовку, как-никак праздник. Теперь передвигаться стало сподручней, удавалось при перевалке понемножку, через боль сгибать ноги, помогая телу, да и навыки, полученные в спецназе, привычно включились, сколько он оттренировался на полигонах, а полученное, в армии, как говорил Батя: не потеряешь, не пропьешь.
В столовой, без сожаления нарушил устав, раскрыл неприкосновенный запас, взял коньяк и "Кагор", вяленое мясо, твердый сыр, икру, масло, несколько пачек галет, в консервах печень трески. Следом по протоколу был душ и пир на весь подземный мир.
Причины оторванной попойки, с нижним брейк-дансом, и ораньем морских бравых песен, определили сразу три: принятие Тигры в матросы, а это уже не мало, магию-шмагию золотого тумана и конечно - исцеление. Оружейник еще помнил, как начинали: как радовалась Тигра повышению, как они потрошили, уплетая на скорость вкусные деликатесы, как он пил то "Кагор", то коньяк. После того как он дал Тигре еще одно прозвище, секретное прозвище "Белая Горячка", он ничего не помнил. Вырубило.