Возможно, она могла различать их по голосам, но для Джонни это был один холодный и злой голос – голос его врага.
– Вы меня слышите? – спросил невидимка. – Вы не можете выйти отсюда! И ты, Джонни, не сможешь больше влиять на нас своим… Попробуй.
Голос звучал так строго и убедительно, что Джонни попробовал. Его мысль – проба найти чужое сознание – наткнулась на непреодолимый барьер. Этот барьер отразил его удар, вернул его с силой, которая заставила мальчика прижать руки к груди от мгновенной боли.
Итак, подумал он растерянно, у него отняли его единственное оружие, единственный способ уйти отсюда!
– Теперь ты понял? – продолжал тот же голос. – Мы можем стереть тебя в порошок, можем усыпить, как сделали это раньше.
Возможно, они могли. Он не имел понятия о силе, которой они все здесь владели.
– Подумай сам, мальчик, – слова шли так, чтобы смутить его, рассеять его ненависть и злобу, – ты полностью в наших руках. Выхода у вас нет…
Джонни гордо откинул голову. Это было слишком, что-то внутри у него не сдавалось. Теперь уже он заговорил, громко, так, чтобы его было хорошо слышно.
– Подумайте и вы тоже, у нас двое ваших людей.
– Это так. Но если вы будете обращаться с ними как с пленниками, мы в долгу не останемся, игры кончены. Можете сидеть там, пока не захотите есть, тогда сами выйдете.
Прежде, чем Джонни успел на это ответить, Маба закричала так, как она кричала на Йаа, когда ей что-то не нравилось.
– Ты сказал мне, что с Йаа все хорошо, ты говорил, что отпустишь Народ с корабля, выпустишь всех. А ты сделал ей больно! Ты такой же, как те, Большие, на их корабле!
У нее покраснело лицо, голос дрожал – у нее всегда бывал быстрый переход к гневу, теперь она почти билась в истерике от злости и ненависти. Она повернулась и схватила первое, что попалось ей под руку с ближайшего стола. Потом яростно, так чтобы нанести как можно больше вреда, она обрушилась на коробку, откуда к голове Йаа шли провода. Подняв тяжелую палку над головой, она ударила по машине изо всех сил. Стеклянная плита наверху машины брызнула во все стороны. На пол посыпались осколки.
– Попробуй теперь использовать ее на Йаа! Ну, попробуй-ка! Или на ком-то еще!
Охваченная паникой и ненавистью, близкой к истерике, она крушила все вокруг. Джонни и бровью не повел, чтобы ее остановить. В глубине души он сам позавидовал девочке: и как он сам не додумался до такой простой вещи – отомстить? Разрушить всю лабораторию, все ее оборудование, и космонавты уже не смогут пытать новых пленников, никогда не смогут!
– Останови ее! Кретин, останови девчонку! – человек, который раньше сидел за машиной, а теперь поднял голову с пола, с ужасом смотрел на действия Мабы.
– Почему? – спросил Джонни. – Вы пользовались ею, чтобы пытать Народ! Она права, вы такие же, как и Большие!
– Ты не понял! – Человек попытался подползти к машине. Джонни быстро встал между ним и Мабой. Явный страх космонавта подал ему какую-то мысль.
– Она сожжет все схемы! Она сожжет их, и мы все погибнем! Мы сваримся тут, как в печке!
– Это лучше, чем умирать в ваших клетках, – отпарировал Джонни. Страх космонавта был искренним. Может, они и вправду все в опасности? Если так, то это могло спасти их.
– Маба. – Джонни обнял ее за плечи в тот момент, когда она подняла свое оружие в третий раз, нацелившись в эту страшную машину. Теперь оттуда, из глубины кнопок, шел странный неприятный запах.
– Пусти меня! – она оттолкнула его руку.
– Пока еще не время, – сказал он спокойно. – Может, мы сумеем устроить с ними сделку, поменяться…
Она отпрянула и посмотрела ему в лицо.
– Как вы полагаете? – спросил он космонавта, который полз к ним на коленях – у него пока не было сил подняться. Сзади него лежал врач, его глаза были теперь открыты. – А теперь слушайте меня внимательно, оба. Я думаю, что Маба поступает правильно. Надо разрушить все в этой лаборатории. Я не терплю клеток, я ненавижу людей, которые похожи на меня самого, а действуют как те, Большие на корабле. Я не люблю, когда пытают моих друзей. Вы меня слышите?
– Мы не пытали их, мы экспериментировали…
– Меня тоже так исследовали, я видел, что делают с лабораторными "животными". Вы полагаете, что Народ… они для вас животные? Верно? – Тут его прорвало. – Вы можете не притворяться, я могу прочесть все, что вы теперь думаете.
Первым заговорит Джарат.
– Что ты хочешь сделать теперь? Капитан, он…
– Я позволю Мабе продолжать ее работу, даже сам ей помогу с удовольствием. Понимаете, я один раз уже был "животным" в лаборатории, у меня нет желания быть им еще раз. Лучше уж умереть…
– Но… – возразил второй космонавт. – Мы не собирались "пытать", как ты говоришь, тебя или детей. Спроси ее, – он мотнул головой в сторону Мабы, – плохо ли мы с ней обращались?
– Я ни минуты в этом не сомневался, – ответил Джонни. – Вы ведь считали ее равной себе, одной из вас. Но, понимаете, мы не считаем вас такими же, как мы. Это для вас то, с чем придется считаться. Мы принадлежим Народу, – он кивнул в сторону Йаа и Боака.
Джонни не знал, поняли ли они их разговор. Он радовался, что Йаа как будто приходит в себя, что она уже не висит бессильно на руках вожака. Если только судьба поможет им выбраться отсюда, то там, в лесу, она снова станет прежней.
– Вы ведь люди, – сказал Джарат.
– Мы принадлежим Народу, – повторил Джонни с той же твердостью в голосе.
– Что вам нужно?
– Свободно уйти из вашего корабля вместе с вашими пленниками. – Он ждал, затем отпустил девочку, и она снова подняла палку. – Поговорите теперь с капитаном и, если он скажет нет или Маба устанет, я охотно приду ей на помощь, с большим удовольствием. Слышите, с удовольствием!
Глава тринадцатая
– Вы ведь слышали, что он сказал, капитан? – повысил голос Джарат. – Я уверяю вас, что он сделает, как сказал.
Последовало молчание, прерываемое слабым жужжанием из той коробки, которую дважды ударила Маба. Двое космонавтов теперь не спускали глаз с этой коробки, глядя с таким ужасом, словно они попали в гнездо птицы вур. Было ясно, что они теперь боялись своей собственной машины, они не были больше ее хозяевами!
– Капитан! – Громко крикнул второй космонавт. – 1-20 идет на критическую величину!
– Прикажите, чтобы на нашем пути не было ваших людей, и освободите еще двоих из Народа на вашем корабле, – повторил Джонни свое требование. – Нам нечего терять, кроме своей жизни, а вы еще можете нас отпустить. Я знаю, что это место вам нужно для лаборатории.
Когда ответа не последовало, он повернулся к Мабе.
– Дай! – Потребовал он и потянулся к ее палке.
– Нет! – жалобно крикнул космонавт на полу. – Вы сделаете… Вы не понимаете… Все сгорит здесь… Вы не понимаете, что творите!
Джонни покачал головой.
– Я-то все понимаю, а вы?
– Девочка. Ты не можешь допустить, чтобы она умерла.
– Я сделаю это, – повторил Джонни медленно, – убью ее своими руками, и это будет лучше, чем оставить ее жить среди таких, как вы!
Маба рассмеялась.
– Он так и сделает, – кивнула она. – Когда Джонни говорит, что сделает, он делает. А если он не станет разрушать машину, это сделаю я сама. Вы все солгали мне про Йаа и Боака. Уга выросла со мной вместе! Вы понимаете? Мы с ней родились в один сезон, мы с Угой. Джонни, давай, давай! – Она смотрела, как вытягивались лица у космонавтов, потом торжествующе повернулась к Джонни. – Ну, что же ты, давай!
Он поднял свое орудие.
– Капитан!!! – раздался испуганный крик космонавта.
Джарат не присоединился к этому жалобному стону. Он не сводил глаз с Джонни, точно хотел проверить, как далеко тот пойдет в своих действиях. То, что он прочел на лице Джонни, его убедило.
– Капитан, – его голос звучал более спокойно, чем у его товарища, – он и в самом деле на это способен. Кроме того, мы не можем судить строго тех, кто не из нашего мира.
– Вы можете уходить, – сказал голос капитана, звучащий так, словно он говорит против своей воли, – но мы еще не закончили с…
– Они солгали мне раньше, могут солгать и теперь! – вспыхнула Маба, но Джонни и сам про это подумал.
– Вы должны убрать барьер для моего разума, – потребовал он. – Я не стану больше пробовать контроль над вами, но я узнаю тут же, если вы захотите на нас напасть.
Потом последовало молчание и, наконец:
– Хорошо!
И он почувствовал искренность за этим согласием. Теперь он снова мог использовать свое чувство. Да, барьер убрали, его больше нет. Он махнул рукой. Маба пошла к двери, Йаа и Боак уже стояли там. Дверь медленно открылась – за ней никого не было.
Джонни увидел космонавтов – они стояли в молчании. Внизу, куда они спустились по ступенькам, стояли еще двое. Маба, бросившись к Уге, припала к ее мягким, пушистым плечам.
– Вперед, – приказал Джонни.
Но для Народа его приказ не был нужен. Они уже спешили вперед, к открытому отверстию в корабле. Назад, в лес. Он пошел следом за ними.
До сих пор, как показывал его мозг, никто в корабле не собирался им препятствовать. Но когда они выйдут наружу, сдержит ли капитан свое слово? Джонни не хотел ни о чем больше говорить с врагом.
Теперь они выбрались из корабля. Уга и Корр шли быстро, но Йаа быстро слабела. Что они с ней сотворили, что?! К счастью, рядом с кораблем не было "жука". Если бы он повис у них над головой, у них не было бы никакого шанса уйти незамеченными. А вдруг те, в корабле, теперь набросятся на них? Или пустят в ход новое оружие? Ведь он так мало знал…
Неожиданно Джонни резко повернулся. Эти люди в корабле снова установили барьер для его разума. Значит, они хотят опять напасть?!
– Джонни, – это голос Мабы, – иди вперед.
Он бросился вперед. Теперь Йаа и Боак уже не было видно с корабля. Маба все еще держала в руке оружие космонавта. Она словно бы охраняла их. Он тяжело дышал, когда добежал до маленькой фигурки в траве.
Больше, чем когда-либо, он хотел оставить между собой и кораблем этот клочок земли и камней. Он до сих пор не мог поверить, что они завоевали себе свободу.
Джонни пристально посмотрел на корабль. Он почти ожидал, что теперь на них нападут. Или, может, они ждут, пока вернется "жук", чтобы начать погоню?
Джорджи! За все это время они ни разу не вспомнили о брате. Что там она сказала – Джорджи полетел с экспедицией, чтобы проводить их в каменные пещеры? Джонни теперь не сомневался, что это означало каменную местность, где хранились стержни, дающие власть…
Обернувшись, он не увидел никаких следов Народа. Они растворились, со своим обычным талантом, среди красивой травы и цветов. Маба дернула его за рукав комбинезона, который они заставили его надеть.
– Они будут нас преследовать?
– Не знаю. Может, они ждут, когда вернется "жук".
– Джорджи, теперь он с ними.
– Я знаю. Нам надо освободить и его. – Но в этот момент он больше тревожился о том, что мог показать в каменной местности его братишка этим пришельцам. Капитан на корабле не проявлял никакой злобы или враждебности к детям до тех пор, пока Маба не напала на машину. Может, с Джорджи тоже все в порядке, по крайней мере, пока они с ним ласковы.
– Ты должна мне рассказать, – повернулся он к девочке, – рассказать все, что ты про них знаешь. Зачем они сюда прилетели?
Она печально поморщилась.
– Они хотят тут жить, основать тут новую колонию, Джонни. Там была большая битва, – она показала рукой, державшей усыпитель, куда-то вверх, в небо. – Большие ушли вон из этой части космоса. Теперь эти люди ищут новые миры, для колоний.
– Ведь у этого мира есть свой Народ, свои люди, – он посмотрел на кусты, куда пошли Йаа и остальные. – Они ведь не могут просто взять и поселить тут других хозяев.
– Джонни, – теперь она близко придвинулась к нему. – Они все могут! Они показали нам такое!.. У них есть коробка, а внутри там двигаются люди, все живое, ты сидишь и смотришь. Они показали нам, как живут в других мирах. Там их много, очень много! Их больше, чем деревьев в лесу, – она постаралась найти самое удачное сравнение, чтобы объяснить ему, – и у них много-много космических кораблей, и еще больших, чем тот, что ты видел на поляне. Они сказали, что им нужно много места для своих людей, своего Народа. И они так обрадовались, что нашли этот мир. Они могут тут дышать, и он похож на тот, в котором они жили раньше.
– Но ведь он не принадлежит им, – повторил мальчик. – Он принадлежит Народу!
– А всегда ли так было? Помнишь, что мы видели в пещере?
Он обхватил ее за плечи и заглянул ей в лицо:
– Это так, но раньше Народ не был и никогда не будет животным-вещью, которой воспользуются, а потом…
Он вспомнил, что сказал ему Боак, когда обвивал ошейником его шею:
– Вещь, как сетка или оружие. Не личность, а вещь. Однажды Народ уже вырвался из клетки, нельзя допустить, чтобы это опять повторилось.
– Но, Джонни, что мы можем сделать, как их остановить? Они могут усыпить всех этим, – она протянула ему свое оружие. – Они могут летать у нас над головами и делать все, что хотят. Так они поймали нас в первый раз.
Это была неприятная правда, и он не мог с этим не считаться. Кроме того, Джорджи наверняка показал им оружие людей из каменных пещер. Он не знал, что может сделать клан против пришельцев, но был крайне возбужден – он решил не отдавать им этот мир без борьбы. Разумеется, он пока не знал, что можно сделать для этого.
– Пошли! – Он махнул в сторону, куда скрылись Йаа и Боак.
Если бы он знал, как разговаривать с Боаком при помощи языка. Он ожидал, что их встретит хотя бы Отик, когда они войдут в лес, но там не было никаких следов Народа. Теперь Джонни стал искать Народ своим особым чувством. Все, что он узнал – они ушли куда-то. Теперь они будут стремиться уйти как можно дальше от корабля. И он не ощущал никакой опасности для себя. Пока они шли, кусты цеплялись за его комбинезон, он к этому не привык, тело потело, руки зудели там, где к локтям прикасалась материя. Но Маба шла спокойно, правда, ее одежда шла от шеи и до колен и выглядела как нечто вроде широкого мешка. Джонни решил, что маленькой одежды у них не было, вот они и придумали для девочки нечто специальное. Она, спокойно пригревшись, мурлыкала в лесу, а ему было душно и жарко.
Джонни все время ожидал услышать над головой шум "жука". А вдруг они вызовут его и отправятся за ним в погоню?
Пока они шли, он, не переставая, расспрашивал Мабу, и она отвечала, как могла. Она рассказала, как хорошо с ними обращались, как Джарат и капитан расспрашивали ее о прошлом. Близнецы, не видя никакой опасности, рассказывали им все, что знали сами. Космонавты чуть не обезумели от любопытства, когда дети рассказали им про каменные сооружения там, в глубине равнины.
– Они так радовались, – ответил мрачно Джонни, – потому что поняли, что там спрятано.
– Ты имеешь в виду, что Джорджи нашел там стержень, который заставлял все вещи исчезать? Он, наверное, рассказал им об этом, да, и они захотели на это посмотреть.
Да, решил Джонни, конечно. Что сделал он сам и близнецы Народу, который дал им жизнь? Навел на их след космический корабль? Нет, нет, они и так сели бы сюда, несмотря на то, что Джонни и его брат и сестра ушли в каменные пещеры. Но ведь брат повел их к секретам пещер!
Несмотря на то, что клан, не останавливаясь, шел перед ними, они нагнали его до заката. Их никто не приветствовал, их вообще не замечали. Отик, который стоял на страже, пропустил их в лагерь, но и только. Гнезда из травы были сделаны наскоро, это означало только короткий отдых в пути. Отик отошел от них, и Джонни увидел Йаа и Боака, которые лежали рядом, рядом с ними были Корр и Уга. Джонни показалось странным, что они все четверо были вместе, как и на корабле, откуда только что вырвались.
Мальчик удержал Мабу от того, чтобы броситься к Йаа. До тех пор, пока Боак и остальные не покажут им, что им можно бы быть среди клана на прежнем положении, они пока не могут вести себя по-старому. Боак молча смотрел на Джонни и девочку. Йаа прошептала что-то тихое. Ее самец посмотрел сначала на подругу, потом опять на Джонни. Встав на ноги и подойдя к нему, он стал смотреть Джонни в глаза. Его рост и значительность его движений сделали Джонни маленьким и незначительным, так он почувствовал, по крайней мере.
Но главное, что вожак обратил на него внимание, а он ожидал, что этого не произойдет. Ошейника на нем теперь не было, но он был снят не кланом, а людьми. В уме Джонни, в его воображении, ошейник все еще лежал у него на плечах до тех пор, пока он не станет, как и прежде, одним из клана.
– Корабль, – сказал Боак. – Плохо. И Народ там – как и ты! Похож на тебя.
– Но ведь я помог вам уйти оттуда!
На это Боак не сумел ничего возразить. Мальчик продолжал:
– Джонни не из тех, кто на корабле. Он из клана Народа.
Он ждал ответа. Ждал с нетерпением. Этим он как бы просил принять его обратно в клан. Если Боак откажется верить ему, тогда он и Маба останутся совсем одни. У них не будет тут никого, несмотря на то, что они освободили клан.
Оттуда, из своего гнезда, опять заговорила Йаа. Боак повернул к ней голову, потом опять к Джонни.
– Джорджи повел тех, плохих, в каменные пещеры, – просигналил ему Боак.
– Джорджи не знал, что было с Йаа, с Боаком. Плохие ничего не говорили Мабе, Джорджи. Младшие думали, что все хорошо.
Поверит ли в это Боак?
– Плохие найдут средство, чтобы превратить Боак и клан в вещи. В каменных пещерах есть такая сила. – Джонни помедлил и прибавил: – Народ не должен пустить их туда.
Челюсть у Боака приоткрылась, обнажив огромные белые клыки, он зарычал так, точно бился с ящерицей смаа или птицей вур.
– Боак – Народ – у них нет такого. – Он выхватил у Труша оружие Джонни и помахал им у него перед глазами. – У них есть сонные палки. Боак уснет, прежде чем сможет драться.
Джонни выхватил свое оружие из-под пояса комбинезона.
– Вот сонная палка для Боака!
Но Боак отступил назад.
– Плохая вещь – не для Народа.
– Лучше для Народа, чем быть опять на корабле.
Сзади гнезда, где лежала Йаа, возник старый Горни.
– Протяни руку, – сказал старик, обращаясь к Джонни на языке жестов.
Когда потрясенный мальчик выполнил это приказание, тот он прочертил острым камнем царапину на его руке и, наклонившись, стал обнюхивать кровь Джонни. Джонни не понимал – что происходит, но, глядя на окружающих его членов клана, понял, что происходит нечто, очень важное для всех.
Горни провел по кровавой царапине жестким языком и поднял голову.
– Хорошо. Пахнет, как у нашего клана.
Наконец-то Джонни мог вздохнуть с облегчением. Что общего было у запаха его крови и клана, он не понял. Но он видел, что отношение к нему и девочке после заявления старика резко переменилось. Он был снова одним из них. А быть одним из них – значит иметь возможность заставить их понять, какую опасность представляют для них корабль и его обитатели, не только теперь, но и в будущем.