Малиновое знамя развивалось, небольшой пеший строй проходил торжественным маршем перед, стоявшими на трибуне Князем Святославом, командиром корпуса, Наставником и десятком приглашённых на открытие. Немного в стороне от всех стоял начальник тайной канцелярии Калиостр. Теперь это были и его люди, и хотя и было в его ведомстве в срочном порядке сформировано секретное подразделение, в которое и зачислили всех, находящихся в строю ему от этого легче не становилось. Мало ему всех этих чародеев, колдунов ведьм, так вот, пожалуйста, ещё такое придумали. С теми хоть проще. Посадил пару магов сканировать ментальное пространство и всё уже ни одна мышь не проскочит. А этих как вычислять? Хорошо пока ни кто из соседей не додумался такого создать, а пока додумаются, да опыт переймут, глядишь ему, Калиостру и на пенсию пора будет. Вот такие невесёлые мысли крутились в голове начальника тайной канцелярии.
А строй тем временем закончил прохождение и рассыпался по плацу. К некоторым из кадетов пришли в гости родственники и друзья, проживающие в столице, и молодёжь принимала поздравления, а через несколько часов, должен был начаться большой банкет и бал, который продлиться до утра. На завтра Алексей объявил выходной день. Все кадеты, будут отпущены в город, а офицерам, впервые за этот месяц представится возможность побывать дома. Алексей с Катериной тоже с нетерпением ждали этого дня. Целый месяц они не виделись с дочерью. Как там этот сорванец? Без присмотра родителей, небось, совсем от рук отбилась? Да и с сыном давно уже не встречались. Здесь в лагере сны, почему-то не приходили и Алексей с Катериной уже начали волноваться. Правда Наставник, частенько приходивший к ним по вечерам, успокаивал, говорил мол, сильно устаёте вы, и сознание от всего отключается. Может быть и так.
- Дамы и господа, офицеры и кадеты, уважаемые приглашенные, - Его Светлость, Князь Святослав, стоял во главе стола, за которым разместились все присутствующие. - Сегодня у нас праздничный, торжественный день. Я хочу поднять этот кубок за процветание нового учебного заведения, за его будущие добрые традиции, за славу и подвиги его будущих выпускников, за Княжество Киевское, присягу, служить которому вы все принесли. УРА господа!
- УРА! УРА! УРА! - Троекратно пронеслось по залу.
- А они у тебя, господин корпусной генерал, орлы.
- Да нет, Твоя Светлость, ещё пока птенцы желторотые, до орлов им ещё долгих шесть лет. Но я уверен, станут орлами.
- С таким-то командиром, просто обязаны, - вступил в разговор командир гвардии.
- Братец мой, ты никак завидуешь?
- Что ты Твоя Светлость. Чему завидовать? Тому, что он взвалил на себя эту ношу? Да ни в жизнь. Мне хватает хлопот с твоей гвардией.
- И что же там у тебя за хлопоты? Из кабаков их на стражу выгонять?
- Нет так нельзя, Князь, они, как ни как твою персону охраняют.
- Ладно, проехали. А что Ольга? Не будет назад проситься?
- Нет, не будет, ей, как ни странно понравилось.
- Что же в добрый путь, господа. Я смотрю банкет уже в полном разгаре, не выпьют кадеты лишнего?
- Обижаешь Твоя Светлость, это для них табу. В графинах, что так искрятся в свете свечей морс, а в кувшинах квас. Тогда я спокоен. Думаю и нам можно удалиться. Мне ещё кое-какими делами заняться надо, а вам с Катериной не мешает и домой наведаться. Да и ты братец можешь свою жену на побывку свозить, если конечно командир корпуса против не будет.
- Вот здесь я поделать ничего не могу. Она сегодня дежурная, по графику, ничего не поделать, так что Владмир, дружище, предлагаю и тебе остаться и хорошенько потанцевать на балу.
- Я так и знал, что этим всё и закончится.
- Не переживай друг, - подошёл к нему старший обозный, - мы можем уединиться у меня в апартаментах и там подождать пока у твоей жёнушки дежурство закончится.
- Клавдий друг, что бы я без тебя делал, конечно, уединится и вспомнить былые деньки, а она пускай себе выплясывает.
- Клавдий, только смотри, - предупредил обозного Алексей.
- Не беспокойся командир, всё будет нормально.
- Тогда господа до-завтра, - и развернувшись, взяв жену под руку, Алексей удалился вслед за Князем.
Глава 4
Они вновь стояли на краю солнечной лужайки. Мальчишка сидел на траве и листал какую-то большую, толстую книгу. Книга, видимо была интересной, он не мог от неё оторваться, время от времени улыбался, и даже что-то шептал себе под нос. Во всём этом был такой покой, что Алексей с Катериной не решались его нарушить. Даня, так они про себя называли сына, внезапно оторвал взгляд от книги и поднял голову, посмотрел в их сторону, сначала просто задумавшись, о чём-то, что увидел в книге, но потом, узнав отца с матерью, подскочил и побежал к ним.
- Мама, папа, как давно вас не было. А я вас ждал. Где вы были?
- В командировках, сынок, - ласково ответила Катерина, опускаясь на корточки перед сыном.
Они уже давно научились вести себя, во время таких посещений. Самое главное не дотронуться до стены, отгораживающей лужайку от них. И тогда можно подольше посидеть друг напротив друга, поболтать, узнать, как живётся малышу, чем он занимался, пока их не было. Но стоит только коснуться преграды и в тот же миг возле Даниила возникали молчаливые няни, уводившие его от родителей. Это была настоящая пытка, но и единственная, пока возможность быть рядом, хотя бы во сне.
- Да сын, - подтвердил Алексей, - много работы навалилось. Вот и не могли вырваться. Но теперь будет полегче, будем чаще приходить. А как ты, что нового?
- Меня Джеральд учил ездить верхом. Он подарил мне маленькую лошадку. Она такая забавная, мы с ней подружились. У неё тоже нет папы и мамы, нет, они, конечно, есть, но где-то совсем далеко и никогда к ней не приходят. Теперь, когда мне совсем грустно я бегу к ней на конюшню, и мы подолгу разговариваем.
- Джеральд, это кто, сынок?
- Джеральд? Как вы не знаете? Да это тот дядька, у которого я живу. Он говорит, что я его внук, но я ему не верю. Не может он быть моим дедушкой. Дедушка добрый и всегда отпускает ребёнка к родителям, а он меня к вам не отпускает. Я говорю ему: "Если ты мой дедушка, отпусти меня, я поеду к папе и маме, немного у них побуду и снова приеду к тебе", а он мне говорит: "Нельзя". Разве это дедушка?
- Нет, конечно, сынок. Дедушек твоих мы знаем. Они, правда, уже давно умерли, но он и были добрыми. А откуда ты знаешь, какой должен быть дедушка?
- Мне об этом Расти рассказывал.
- Расти это кто?
- Папа, ну какой ты непонятливый. Расти это моя лошадка.
- Ты с ней разговариваешь? И как она тебе отвечает?
- Конечно, разговариваю. Я бегу к ней на конюшню, ложусь на большую охапку сена, его конюх специально для меня там кладёт, и рассказываю ей всё. А она потом наклоняется ко мне и шепчет мне на ухо ответы. У неё такие мягкие и тёплые губы. Она когда со мной разговаривает, то часто щекочет ими мне ухо. Мы так с ней можем долго разговаривать, а потом я засыпаю, и конюх относит меня в дом. Папа, мама, а когда мы пойдём домой?
- Сын, надо немного подождать, - Алексей заиграл желваками, он был готов броситься на стену, но Катерина сдержала его.
- Сынок, мы делаем всё, чтобы забрать тебя отсюда. Но ты должен немного потерпеть. С тобой здесь хорошо обращаются?
- Да конечно. Они все здесь добрые и обо мне заботятся, но я всё равно хочу домой.
- А что это за книжка у тебя?
- Это история миров в картинках. Она такая интересная.
- Ты что уже читать научился?
- Да нет мам, я же говорю в картинках. Они все как живые. Открываешь один лист, и по нему сразу начинают бегать маленькие человечки, разговаривать между собой, что-то делать. Мне очень нравится. Только вот там где дерутся много, мне не нравится, я стараюсь не задерживаться на этих картинках. А иногда я даже им помогаю. Только Джеральд говорил, что бы я этого не делал.
- Это как?
- Я вот сейчас смотрел, как они пирамиду строили. Такие маленькие, а камни такие большие. А я ведь знаю, как пирамидки собирать, я их много раз собирал, вот я и составил им все камни. Они смотрели, как камни сами друг на дружку ложатся, и понять ничего не могли, а потом все на колени попадали и начали каких-то Богов прославлять. А я смеялся, ведь я не Бог, мне просто интересно. Но один раз я плохого дядьку раздавил. Он очень много людей убивал, и мне это надоело, я взял его и раздавил, как таракана. А Джеральд потом очень долго меня ругал. Он говорил, что нельзя так делать. Но ведь дядька тот злой был. А Джеральда после этого дома три дня не было, он ходил того дядьку от листочка отдирать. А через три дня я посмотрел, тот дядька уже снова людей убивает. Я тогда не стал эту страничку досматривать, перевернул её. Я не люблю такие картинки.
- Да сынок, Джеральд был прав. Злых людей надо наказывать при жизни, а когда они уже давно умерли, возвращаться к ним не надо.
- Пап, мам, а что моя сестричка делает?
- Она подрастает, сынок. Уже начала ходить и немножко говорит.
- А она обо мне знает?
- Конечно, знает сын. Мы с мамой её каждый раз рассказываем, что у тебя были. Рассказываем, как ты подрос и чем занимаешься. Вот завтра снова скажем, что у тебя были, расскажем про твоего нового друга.
- Про кого пап?
- Ну, как про кого, про Расти.
- А, про него обязательно расскажите. И скажите, что я, её обязательно на нём покатаю.
- Конечно сынок.
- Мам, а вы ещё долго тут у меня будете?
- А что сынок?
- Сейчас уже полдник должен быть и за мной придёт няня. Вы подождёте, пока я вернусь?
- Не знаем сынок, как получится.
Нянька возникла возле самого края лужайки, как всегда неожиданно. Она строго посмотрела на Даниила, взяла его за руку и повела в сторону большого дома. Казалось, она не видит Алексея с Катериной. Или делает вид, что не видит.
Легкий стук в двери, сначала ворвался в сон, потом вырвал из его объятий Алексея. Он открыл глаза, не сразу поняв, что лежит в кровати в своей спальне, рядом лежала Катерина, тоже с широко открытыми глазами. За окном была кромешная тьма, и не понять ночь ещё или уже наступило утро. Стук в двери стал настойчивее.
- Кто там, что случилось?
- Господин Алексий, утро уже, ты просил разбудить вас пораньше.
- Да, спасибо Матрёна. Мы уже встаём.
- Вам завтрак подавать в столовую?
- Нет, не надо, мы на кухне позавтракаем, и скажи Прокопу, пускай коней запрягает.
Эта привычка, завтракать на кухне прочно укоренилась в доме. В столовой завтракали только по выходным дням и праздникам, когда можно было позволить себе немного дольше понежиться в кровати, потом спокойно посидеть за столом, обсуждая планы на день. А в обычные, будние дни все спешили на кухню, быстро выпить чашку кофе или чая, с пирожком и бежать по своим делам. Так было и сегодня. Они поднялись, быстро умывшись и надев новенькую полевую форму Кадетского корпуса, спустились на кухню, быстро позавтракать и спешить в корпус. Попасть туда планировали ещё до общего подъёма. Торжества, по поводу открытия корпуса и вручения ему знамени закончились. С сегодняшнего дня начиналась повседневная работа по подготовке будущих разведчиков и диверсантов. Кадеты, переселившись из палаток в тёплые спальные помещения, расслабились, и надо было срочно приводить их в чувство. Поднять по тревоге за пять минут до подъёма и прогнать вёрст десять в полной выкладке, зарыть в подтаявший снег по самые макушки, а по пути придумать ещё что ни будь весёленькое.
Задумано, сделано. Алексей гарцевал на плацу верхом на разгорячённом утренней скачкой Рассенанте, а вокруг суетились, бегали кадеты и офицеры-воспитатели. Наконец строй сформировался, выровнялся. Совсем заспанная молодёжь никак не могла понять, что происходит.
- Слушай, начал Алексей, после доклада дежурного по корпусу. - Приказываю, корпусу, выдвинуться в район деревни Смольня, двенадцать вёрст к северу от города. Деревню взять в кольцо, замаскироваться и выставить секреты. Задача, не допустить проникновения в деревню посторонних. Жителей деревни выпускать за её пределы свободно, точно так же и запускать. Главная цель ни один человек в деревне не должен даже заподозрить ваше присутствие, но наряду с этим в деревню не должен проникнуть ни один человек не проживающий там. Всех посторонних задерживать, невзирая на лица и доставлять в штаб корпуса. Вопросы есть. - В ответ только поскрипывание снега под ногами переминающихся в строю кадетов. - Командуйте господа офицеры. На рассвете деревня должна быть блокирована.
- Первый взвод бегом-МАРШ!
- Второй взвод…
- Третий взвод…
Всё пришло в движение, и через пять минут плац опустел. К Алексею подошла Ольга, она только прибыла по тревоге и ждала окончания постановки задачи.
- Что это господин корпусной генерал снова задумал?
- А Олюшка, здравствуй. Да немного взбодрить молодёжь, после торжеств. А то я смотрю, расслабились в тепле да добре.
- С тобою расслабишься. Они только два дня как попали в это самое тепло, а ты их снова на мороз, в снег по уши закапывать. Не жалко, дети ведь ещё.
- Они уже не дети, кадеты. А это большая разница. Они нам ещё потом спасибо скажут.
- Ой, ли?
- Скажут, скажут. Когда выживут там, где выжить невозможно, обязательно вспомнят вот это утро, этот снег и скажут. А сейчас седлай коня, и поедем, посмотрим, куда они добрались. Вот, что. Возьмём-ка мы ещё Василия с собой, если он конечно уже проснулся. Он у нас парень битый, не какой-то там крестьянин. Вот и поставим ему задачу, незаметно в деревню пройти. Пройдёт, будут они там неделю сидеть, не пройдёт, к вечеру на зимние квартиры вернутся.
- Это ты что Ваську хочешь потянуть с собой? - Удивилась стоящая рядом Катерина. - Да он за последние два года так разжирел да разленился, что для того, чтоб незамеченным в деревню попасть ему надо в снежный ком превратиться и катиться с самого высокого холма, только кажется мне, нет там холмов. Леса есть, а вот холмов нет.
- Да, - немного подумав, согласился Алексей, - здесь ты права. Этот товарищ нам не помощник в таком деле. Тогда придётся гвардейцев Владмира просить.
- Только не их. Они разве что из кабака могут незаметно слинять, что бы не платить за выпитое и съеденное, - воспротивилась Ольга, - я тебе могу предложить девочек из охраны Княжной. Есть там несколько достаточно способных, если конечно не считать нас с Катериной.
- Согласен. Девочек так девочек. Только чтобы кадетов наших не сильно калечили.
- Ну, это как получится, - уже на ходу, удаляясь, ответила Ольга.
- Погоди, - остановил её Алексей, - давай хоть приблизительный план составим.
- Ах да. Что-то я сегодня какая-то растерянная.
- Конечно, растерянная, мужа целый месяц не видела. Спать, наверное, совсем не ложились, - подтрунила подругу Катерина.
- Да не ложились. А вы типа спали всю ночь?
- Спали, ты же знаешь какой у нас сон.
- Да, подруга знаю. Как там сынишка?
- Девочки, девочки. Давайте сразу дело, а по дороге обо всём поговорите, - остановил их Алексей, - Ольга ты собери своих девчонок и веди их сюда. Ждём вас через час в моём рабочем кабинете. А мы с тобой дорогая, раз образовалась пауза, пошли, посмотрим, как наши воспитанники разместились.
В спальном корпусе царил беспорядок. Поднятые по тревоге кадеты оставили не заправленными свои кровати, в некоторых комнатах были разбросаны по полу вещи, видимо в спешке хозяева не совсем понимали, что надо одеть, взять и куда двигаться. Но, в общем, был относительный порядок. Везде чисто и уютно. На девичьей половине корпуса уже появились в комнатах всякие мелочи. Маленькие зеркальца, небольшие куколки, вышитые салфётки и тому подобные безделушки, в общем, всё-то почём безошибочно можно было отличить девичью комнату от юношеской.
- Так, так, так, приговаривал Алексей. Проходя помещения. Вот эту комнату на ключ, и до возвращения хозяев не открывать, вот эту тоже, и вот эту. - Говорил он сопровождающему его дежурному офицеру. - В остальных можно наводить порядок. Ух, ты, а это что?
Они открыли двери в последнюю комнату и так и застыли на пороге. В комнате на своей кровати мирно посапывая, спал кадет.
- Дежурный, какой взвод?
- Третий господин генерал.
- Вестового вдогонку, третий взвод вернуть, немедленно!
- А этот?
- Этот? Этот пусть спит, устал мальчишка. Пускай отдыхает. Зачем тревожить? А вот ты уважаемый, - закрывая в комнату двери, вкрадчиво так, обратился он к дежурному, - сейчас объяснишь мне, как вы с офицерами людей считали, и как ты мне докладывал, что все в строю. Жду тебя господин хорунжий у себя в кабинете, с подробными объяснениями. - И развернувшись, он ушёл. Осматривать женские покои.
Дежурный ждал Алексея в приёмной, там же находился и адъютант. Провинившийся офицер стоял навытяжку, боясь пошевелиться. Вкрадчивый тон командира не сулил ничего хорошего, это все усвоили в первые дни своего пребывания в корпусе. Адъютант изредка бросал на него косые взгляды, не понимая, чего он тут дожидается, ведь весь корпус, давно убыл, и дежурному осталось только лишь наводить порядок, да ждать возвращения кадетов. Но когда вошёл командир, он сразу всё понял. На каменном лице генерала было столько негодования, что адъютанта невольно пронизала дрожь.
- Я не буду тебя спрашивать, как это произошло. Я вообще не буду тебя ни о чём спрашивать. Ты потерял кадета, и даже не заметил этого, таким людям среди нас не место. Ты сей час же снимаешь эту форму, сдаёшь оружие и отправляешься в самую дальнюю деревню, свиньям хвосты крутить. Только в этом случае ты будешь просто забыт. И если ты хоть когда-либо посмеешь взять в руки оружие и причислить себя к офицерской касте, ты, будешь, предан позору, вместе с твоей семьёй, детьми и внуками.
- Но господин генерал…
- МОЛЧАТЬ! Сегодня ты недосчитался одного из тридцати двух, это халатность, но завтра ты бросишь его на поле брани, на надругательство противником, а это уже будет предательство. Вот от этого позора я тебя сегодня могу уберечь. Всё пошёл вон.
Опустив голову и расстёгивая на ходу повседневный френч, офицер покинул кабинет. Через несколько мгновений в кабинет вошёл адъютант.
- Господин корпусной генерал, разреши слово молвить?
- Да слушаю, чего тебе?
- Господин генерал, позволь за хорунжего заступиться.
- Что?
- Как есть, так и говорю. И можешь меня тогда вслед за ним выгнать. Я знаю его ещё по кадетскому корпусу. Мы вместе учились, только я старше был на два года. Он очень способный и очень преданный офицер. Я не удивлюсь, если после разговора с тобой он наложит на себя руки. Я уверен не его вина в том, что случилось, Ему офицеры-воспитатели доложили, а он просто не перепроверил. Да я не спорю, есть вина, но не на столько, что бы выгнать его, и навсегда запретить, носить оружие.
- Да, наверное, ты прав, погорячился я.
- Ал, что случилось, - в кабинет ворвалась Катерина, остановилась на пороге, натолкнувшись на адъютанта, - извини, господин генерал, не знала, что у тебя люди.
- А чем ты так взволнована?
- Я встретила дежурного, он сам не свой. Не реагирует ни на что.
- Быстро его ко мне, - скомандовал он адъютанту, тот бросился из кабинета.
- Понимаешь, какое дело, - и он в подробностях рассказал жене, что произошло.