Ирина встала из-за стола, прошла через весь кабинет и посмотрела в окно. Когда молчание затянулось, она повернулась:
- Эльмира, я думаю, что сегодняшний разговор у нас ушел далеко в сторону, от той темы, которая была обозначена в заявке вашего информационного агентства. Сегодня мы достаточно поговорили с вами на тему вирусологии в жизни общества, поразмышляли о полезности вакцинации от гриппа, коснулись передовых разработок. Но давайте на этом остановимся. Мне действительно нечего вам сказать. Я и так сказала вам много больше, чем того требовала заявка вашего издания. И сейчас мне даже перед вами немного неудобно, что приходится заканчивать беседу в жесткой форме.
- Конечно, вы возбудили внимание, а теперь – стоп, - Эля постаралась улыбнуться. – К тому же, как вы заметили, нашу беседу я не писала на диктофон, а лишь тезисно отразила в блокноте. Кто же мне поверит, что вы мне такое говорили.
- Ну, и хорошо, если так, - кивнула Ирина. – Тогда больше не будем друг друга задерживать.
Эля встала. Уходить в ситуации, когда ты стоишь на пороге какой-то тайны, казалось ей настоящим безумием. Но выхода не было. Она и так чувствовала, что узнала слишком много. Больше, чем было нужно для написания статьи и полезности вакцинации от вируса гриппа. Она поняла главное – лаборатория вирусологии Восточного Университета РАБОТАЕТ над вирусом "десятого порядка", иначе бы Чайкина не знала того, о чем в мире могло знать не больше дюжины людей.
- Можно последний вопрос? Он вас сильно не затруднит.
- Ну, попробуйте.
- Вчера вам для исследования привезли образцы…
Ирина не дала Эле договорить – она вдруг резко дернулась, и взмахнув рукой в сторону выхода, срывающимся голосом выпалила:
- Всего хорошего! Дверь вон там!
- Разве это такой сложный вопрос? – удивилась Эля. – Чтобы вызвать такую бурю эмоций?
- Я не считаю возможным обсуждать с вами эту проблему, - ответила Ирина. – К теме нашего разговора она не имеет никакого отношения!
- Зря вы так считаете, - покачала головой журналистка. – В Африке ваши коллеги, да и сам Чжиминь, столкнулись с точно таким же проявлением вируса Z-08, как то, что вчера произошло в краевой администрации. И вы это знаете! Мир стоит на пороге огромной катастрофы – скрывая существование которой, вы не делаете людям добра. Пока мы будем это скрывать друг от друга, вирмоны уничтожат человечество. Всего вам хорошего.
Эля повернулась к выходу.
Некоторое время Ира стояла молча, лишь бегающими глазами выдавая крайнюю степень возбуждения, но она крепко держала себя в руках, не давая эмоциям вырваться наружу.
- Откуда… вы… про вирмонов?
В этот момент Эльмира громко хлопнула дверью. На выходе из исследовательского центра она со злостью бросила помятый белый халат в корзину для бахил и перекрестилась.
***
Подъезжая к своему дому, Эля снова увидела на лавочке человека в красной куртке. Он сидел в прежней позе, кажется, даже не шелохнувшись. Припарковав машину, Эля достала из сумочки пистолет, дослала патрон в ствол и вернула его в сумочку так, чтобы в случае чего его можно было быстро оттуда извлечь.
- Что-то раньше я тебя тут не видела, дядечка, - подумала вслух Эльмира. – А сегодня ты весь день мне глаза мозолишь.
Забрав из машины купленные вещи, она прошла мимо сидящего мужика, скользнув по нему взглядом. Его руки были в прежней позе, испачканные в чём-то буром, а глаза неотрывно смотрели перед собой. Эля увидела, как он моргнул, из чего сделала вывод, что мужчина жив – уж больно монументально и обездвижено он сидел на этой лавке.
В подъезд Эля вошла, ощутив хорошо забытое чувство опасности – как несколько лет кряду она входила в подъезды с мыслью, что там её ждет убийца. Но на лифтовой площадке никого не было, и вскоре она уже оказалась в своей квартире.
Первым делом Эля натянула на ноги термоноски и новые ботинки. Ведь "доктор прописал" их носить дома – надо было выполнять "курс лечения".
На обед были остатки рагу, затем она вытянулась на кровати, где и вспомнила про флэшку. Пока запускался компьютер, Эля случайно выглянула в окно и увидела, как возле сидящего на лавочке человека стоит дворник в ярко-оранжевом жилете и размашисто жестикулирует. Однако собеседник оставался неподвижен, и дворник вскоре отошел от него.
Воткнув флэшку в USB-порт, она нашла нужный видеофайл и запустила его. Некоторое время картинка показывала полупустой холл, где были видны только охранники, сидящие на своём посту возле "вертушек" и два-три посетителя, стоящих возле гардероба. Но вот рухнуло стекло возле входа, и в холл вошел человек…
- Прям, как терминатор, - сказала Эля и вдруг замерла, неотрывно глядя в экран.
По спине у нее пробежал противный холодок, а сердце вдруг бросилось вскачь.
- Это же…
Она мгновенно подскочила, и метнулась к окну. Бросив взгляд вниз, она снова перевела его на экран компьютера. Сомнений у нее не оставалось.
Первым делом она схватила из сумочки пистолет, но тут же увидела, как охранник стреляет этому монстру в спину, а тот даже не дергается. Пистолет полетел на кровать – со всей ясностью она вдруг осознала, что ничем он ей не поможет.
Нужно было взять себя в руки, одуматься, но Элю стал бить какой-то озноб, и она не находила себе места. В голове беспорядочно летели самые безумные мысли, пока она, наконец-то, не вспомнила про Романа. Схватив телефон, она чуть не выкрикнула:
- Рома! Он здесь!
- Кто? – спросил Роман, еще не понимая, о ком идет речь.
- Вирмон, который напал на губернатора!
- Где здесь?
- В моём дворе. На лавочке сидит. С самого утра сидит. Ты, верно, мог его видеть, когда выходил от меня!
- Ну да, был какой-то мужик… - припомнил Рома. – В красной куртке… неужели он?
- Да он, - поспешила заверить Эля. – Я сейчас видео из краевой администрации смотрю – точно он.
- Что он там делает?
- Просто сидит. Неподвижно! Приезжай ко мне! Мне страшно!
- Дверь заблокируй! Я скоро буду! Никому не открывай до моего приезда!
- Хорошо…
- Полицию не вызывай, - сказал Рома. – Я вызову кого надо.
- Понятно.
- И это… если до моего приезда во дворе что-то начнётся – в окно не высовывайся! Ты меня хорошо поняла?
- Да, Ромочка, я всё поняла!
- Я скоро буду!
Зря, конечно, он сказал ей "не высовываться". Эля бросилась искать свою маленькую видеокамеру, на которой был хороший zoom, и можно было отчетливо снимать удаленные объекты. Камера нашлась, и вскоре на небольшой треноге Эля установила её на подоконнике и подключила в сеть. Флэшка позволяла сохранить часа три записи, и поэтому камера сразу включилась в работу.
Не прошло и двадцати минут, как во двор въехал черный, наглухо тонированный автобус "Мерседес" и такой же тонированный "Геленваген". Из них выгрузились шесть человек, одетых в тяжелое снаряжение, закрытые бронешлемы и с бесшумными автоматами "Вал" в руках. Кроме этих шестерых, вышли еще шестеро, но в легком снаряжении – они держались за спинами своих "тяжелых" собратьев.
- Вот тебе бабушка и Юрьев день, - вырвалось у Эльмиры. – А еще говорит, что там не работает…
"Тяжелые" взяли своего клиента в полукольцо и жестами стали показывать, чтобы он лёг. Вирмон на них не реагировал. Тогда двое приблизились к нему и, набросившись, повалили на спину. Подбежали остальные, началась куча-мала, но вдруг из этой кучи "тяжелые" стали вылетать как пушинки, падая на землю метрах в трех-четырех от свалки.
- Все назад! – раздалась громкая команда.
Вирмон встал на ноги среди лежащих бойцов, сделал несколько шагов в сторону "Мерседеса" и вдруг завыл – низко и протяжно, да так, что у Эли от страха свело скулы – именно этот крик она когда-то слышала в далекой Африке…
- Огонь, - скомандовал тот же громкий голос.
Раздалось несколько приглушенных хлопков, и Эля увидела, как из головы стоящего пыхнуло облачко красного цвета – пуля вынесла ему мозги. Он упал, словно подкошенный и больше не шевелился. Эля метнула взгляд на камеру, убеждаясь, что запись продолжается.
В течение еще двух-трех минут тело убитого вирмона было упаковано в черный мешок и уложено в автобус. Еще спустя пару минут в пустующем дворе ничего уже не напоминало о том, что здесь произошло. Эля села в кресло и прикрыла глаза – в мире происходили события, которые выбивались далеко за рамки общепринятых правил и понятий. Очевидно, что назревало что-то такое, что в ближайшие годы должно коренным образом перевернуть привычный мир, заставить человечество снова бороться за своё существование! И всё это проходило мимо большинства, задевая только предельно узкий круг людей, посвященных в некую тайну…
Эля подскочила и бросилась метаться по квартире. Она перебирала какую-то мелочь, отбрасывая в сторону, и наконец-то её взгляд остановился на круглой оранжевой коробочке от киндер-сюрприза, стоявшей в прихожей на полочке рядом с другими безделушками. Вытряхнув из нее содержимое, Эля забежала в ванную комнату, нашла упаковку краски для волос, вынула оттуда полимерные перчатки, и, надев тапочки, выпорхнула из квартиры. Сбегая вниз по лестнице, она чуть не столкнулась с поднимающейся пожилой соседкой, которая выглядела белее моли, но останавливаться не стала и выбежала на улицу.
Подбежав к лавочке, Эля упала на колени, высматривая что-то на земле…
- Есть! – вместе с песком она зачерпнула одной половинкой киндер-сюрприза сгусток крови и, закрыв крышкой, бросила киндер-сюрприз в перчатку, завязала и вложила этот пакет во вторую перчатку.
На нее безумными глазами смотрел дворник-узбек, который, от страха позабыв русский язык, что-то бормотал на своём:
- Улар уни олдирди…
Эля не стала обращать на него внимание и вернулась в подъезд. Лифт ждать она не стала – зуд был еще тот, и поэтому поднялась на свой десятый этаж чуть ли не бегом. Квартира была открыта, но ей сейчас было не до таких мелочей. Затворив дверь, она несколько мгновений разглядывала образец крови, только что изъятый ею с места происшествия.
- Ну, теперь у меня есть свой образец… - громко сказала она.
- И для чего он тебе? – с кухни на нее смотрел Роман.
- Боже! – Эля тихо взвизгнула и схватилась за сердце. – Напугал! Ты как здесь… а, я же дверь не закрыла!
- Вот именно! А я тебя предупредил – дверь до моего прихода не открывать!
- Ты на лифте поднимался?
- Да, - кивнул Рома. – И слышал, как кто-то грохотал тапочками по лестнице!
Эля прошла на кухню и села на табурет, Рома встал сзади и ненавязчиво начал массировать ей шею и плечи.
- Рома, я боюсь! Почему он пришел именно сюда? Почему он сидел тут сутки? Меня ждал? Я же единственная, кто в этом городе знает, что такое Z-08!
- Разберемся… - пространно ответил Роман. – Единственная ты, или нет.
Несколько минут она молча наслаждалась массажем, постепенно успокаиваясь и приводя в нормальное состояние свой разум и способность размышлять.
- Вроде у меня начинает складываться картина, - наконец, сказала Эля. – С самим вирусом мне всё понятно, но вот есть одно звено, которое в этой схеме мне не удается никуда пристроить – оно везде стоит НАД ситуацией…
- И что же это? – спросил Рома.
- А сейчас еще и надо мной…
- И?
- Это ты.
Эля дернула плечами, сбрасывая его руки и встала. Пройдясь по квартире, не находя себе места, она встала в коридоре и глядя на Рому, так и стоящего на кухне, сказала:
- Может быть, все-таки ты объяснишь мне некоторые неувязки в своей биографии?
- Их нет. Вся биография у тебя на виду, - пожал плечами Рома. – Я свою жизнь ни от кого не прячу.
- Но о ней, тем не менее, никто и не знает, - парировала Эля.
- Похоже, ты готова поверить в любую сказку, какую я тебе расскажу, - рассмеялся Роман. – Не надо. Из того, что тебе известно – вполне достаточно, чтобы доверять мне, ждать от меня помощи и поддержки, и любить меня.
Рома протянул, призывно, к ней руки, но Эля вывернулась, избегая объятий. Как мужчина он её сейчас совершенно не интересовал.
- Это же ты вызвал РОСН?
- Ты даже знаешь такие названия? – удивился Рома.
- Знаю. Из прошлой жизни.
- Ладно, давай договоримся, - Рома посмотрел ей в глаза: - Я не лезу в твое прошлое, а ты не лезешь в моё. Когда будет нужно, мы оба друг о друге узнаем столько, сколько будет надо. А сейчас поговорим о нашем деле. Ты, я вижу, куда-то собралась?
Рома многозначительно посмотрел на рюкзак и спальный мешок.
- Да, - кивнула Эля, одновременно соглашаясь и со всем остальным. – Я хочу проехать туда, где были подобные случаи и поговорить с очевидцами.
- Для чего?
- Я хочу написать об этом статью, - сказала Эля половину правды. – Для этого мне из Москвы уже перевели деньги – командировочные расходы. Завтра утром я еду. Не пытайся меня отговаривать. Если хочешь – поехали вместе.
- Ты поедешь на своей мыльнице? – усмехнулся Рома.
- Чем тебе не нравится моя машинка?
- Там дороги в жутком состоянии. Местами их вообще нет. Мосты иногда падают. Особенно после прошлогоднего тайфуна.
- Я просила не отговаривать! – напомнила Эля.
- Нисколько, - мотнул головой Рома. – Поехали на моём джипе. И машина более проходимая, и вдвоём не так страшно…
- Ты меня и пугаешь, и радуешь. Тебе-то это зачем?
- Я тебе уже говорил. За народ свой переживаю. А надвигается на нас запредельный ужас, который мы пока еще в силах пресечь!
- Как твои кураторы из госбезопасности отнесутся к твоей поездке, да еще и со мной?
- Думаю, одобрят, - усмехнулся Рома. – Но не поддержат…
- Почему же?
- Скажем так – у них главная версия происходящего касается не вируса, а гипнотической обработки жертвы – от которой жертва и становится сверхсильным монстром. Комиссией, которая сформирована при госбезопасности, вирус рассматривается только как средство ослабления человека перед его ментальной обработкой. Поэтому они прикладывают усилия к поиску человека, или группы лиц, которые гипнотизируют своих жертв. Собственно вирус их интересует не в первую очередь.
- Ты тоже так считаешь?
- Я пока не склонен верить ни одной версии, и поэтому я готов присоединиться к тебе. Вместе нам будет и веселее и безопаснее.
- Ты интересную версию изложил. Почему ты сам в нее не веришь?
- Потому, что чекисты сами верят в нее лишь потому, что у них нет более-менее толковых результатов исследования влияния вируса на человека.
- А как же лаборатория Симахина?
- Который пропал? Поверь – его пропажа – это не дело рук государства. Здесь что-то другое. С одинаковой вероятностью мы можем говорить как о его гибели, так и о том, что его похитили с целью дальнейшей работы над этим вирусом. Вместе с ним пропали все его наработки и наиболее ценные сотрудники.
- А Чайкина? Из Восточного Университета?
- Вот она сейчас и проводит анализы для комиссии – результаты уже скоро будут получены. Но, к сожалению, без нормальных полевых исследований.
- То есть, ни у кого в голове не укладывается, что вирус может быть разумным?
- В том числе и у меня не укладывается, - усмехнулся Рома. – Как это?
- Потом объясню, - отмахнулась Эля. – Лучше скажи, ты в походы ходил?
- Всю свою сознательную жизнь, - сказал Рома. – По горам и лесам, по полям и тундре. Думаешь, что в этой поездке нам придётся ходить пешком?
- Не хотелось бы, но готовым к этому нужно быть во всеоружии. Кстати, у тебя есть оружие?
Рома по-иному взглянул на свою собеседницу – сейчас она заговорила очень серьезным языком, совершенно отчетливо представляя себе значение оружия в предстоящем походе.
- Есть. Не чета твоему пистолету.
- Травматический пистолет, как я поняла, против них бесполезен. Если бы он захотел меня убить – мне нечего было бы ему противопоставить.
- Единственное, что ты сможешь сделать – стреляй по глазам. Да, голову ему не разнесет, но, по крайней мере, лишившись глаз, он не сможет видеть, где ты, а ты в это время сможешь спокойно удрать.
- Я запомню твой совет, - кивнула Эля. – Тогда давай обговорим наши дальнейшие действия…
Они сели за стол, где Эля развернула карту и положила рядом лист бумаги – отмечать этапы маршрута и необходимые припасы.
Глава 3.
- Знаешь, - Эля сидела рядом с водителем и смотрела на открывшийся впереди перспективный вид низководного моста через северную заводь морского залива – четыре километра металла и бетона над водной гладью. – Я ловлю себя на мысли, что не воспринимаю за убийство человека то, что увидела вчера. Нет никаких переживаний!
- Ну, правильно, что не воспринимаешь, - кивнул Рома. – Он давно уже перестал быть человеком. Это вирмон, которого не должно быть жалко. И кстати, будь готова, что нам лично придется столкнуться с такой проблемой…
- Ты предполагаешь, что мы будем убивать этих тварей?
- Предполагаю. Но очень этого не хочу.
После того, как спецназ госбезопасности расправился с вирусным монстром, Рома просидел с Элей до вечера, а потом, не смотря на стенания и мольбы, пропал куда-то на всю ночь, и появился только утром – на своём "Лэнд Крузер Прадо" в 75-м кузове – машине, которую японцы уже не выпускали, но которая до сих пор своей надежностью выделялась из числа новоявленных джипов разных фирм и годов выпуска. Старенький и потрепанный джип, который, по всей видимости, перепахал под своим суетливым хозяином весь Дальний Восток, сейчас довольно ходко гнал по трассе, и даже на участках, где ограничение скорости составляло 110 километров в час, он не краснел перед другими участниками движения. В багажнике джипа лежали рюкзаки, спальные мешки, питьевая вода в пластиковых пятилитровках, две коробки с консервами и другими продуктами, а так же всё то, что еще могло пригодиться в предстоящем мероприятии.
Ближе к вечеру они добрались до морского побережья, проехав по диагонали практически всю населенную часть края, и остановившись на одной из последних заправок, решили перекусить и немного отдохнуть – им предстояло преодолеть еще около трехсот километров по не самой лучшей дороге. С населенными пунктами тут уже было туго – житель западной части страны ни за что не поверит, что бывают в России места, где по сто и более километров можно не встретить ни одной встречной машины, не говоря уже о деревнях или сёлах.
Прямо на широком бампере Эля расстелила газетку и начала нарезать хлеб, сыр и колбасу. Рома поставил на газовую горелку котелок с водой.
- Я здесь был раза три или четыре, - сказал он. – Места дикие. Тут советской власти отродясь никогда не бывало. Люди живут своим, только им одним понятным укладом. Однако, надо признать, всегда по справедливости поступают. Если ты мудак и козел, и вечно гадишь своим соседям – дом твой точно сожгут, а может и тебя самого в море связанным свезут, да на корм крабам сбросят. Тут с этим строго…
- Ну и нравы, - вздрогнула Эля. – А полиция?