* * *
Вызов с флагмана человеческой эскадры застал верховного за очередным спором с ксеноброном Альказом. Упрямый генерал в очередной раз пытался доказать своему техножрецу, что ехать на планету мягкотелых, чтобы стать добровольным подопытным, не обязательно. Но верховный оставался непреклонен. Их спор едва не перешёл в рукопашную, когда посыльный осторожно постучал в дверь каюты и, не переступая порога, доложил, что с верховным хотят говорить люди.
Рявкнув на своих носильщиков, техножрец погнал их по коридорам в буквальном смысле бегом, торопясь услышать приятные новости из первых рук. Он не мог рассказать Альказу, что, будучи на приёме у Верховных Управляющих, получил прямой приказ. Любым способом получить вожделенное лекарство. Даже угроза существования самой расы ксеносов не так беспокоила их, как грядущее бессилие. Это одновременно злило и успокаивало техножреца. Будучи сам прикованным к носилкам, он отлично понимал этот страх, но при этом, не мог смириться с равнодушием к боевым потерям. Флот Ксены за короткий период потерял уже четыре корабля, а это, не много не мало, почти две с лишним тысячи молодых, здоровых боеособей.
Единственное, что утешало верховного, так это осознание того, что без расы, без тех, кто сейчас стоит на пути иных, существование самих Верховных Управляющих так же прекратится. А значит, их желание получить препарат, означает, что они верят в благополучный исход порученной ему миссии. Поэтому, когда люди начали монтировать на корабли ксеносов новые двигатели и накопители, верховный техножрец вздохнул с облегчением. Люди не хотели уничтожения всей расы. Им действительно были нужны только рабы.
Оказавшись в рубке управления линкора, верховный жестом выгнал носильщиков в коридор и, выхватив из рук связиста гарнитуру, быстро надел её на голову, одновременно кивком головы давая ему понять, что готов говорить. Связист быстро переключил пару выключателей и, ткнув когтем в кнопку ввода, молча, отодвинулся в сторону.
– Рад видеть вас, офицер, – вежливо поздоровался верховный, сходу узнав собеседника.
– Здравствуйте, верховный, – послышалось в ответ. – Мы приготовили к перелёту шаттл, и я хочу узнать, когда вы будете готовы отправиться на планету.
– В любой, удобный для вас момент, – быстро отозвался техножрец.
– Хорошо. Но должен вас предупредить, что планета, на которую мы отправимся, является холодной. Средняя температура на поверхности, минус двадцать пять градусов по нашей шкале измерения. Вода, при такой температуре, превращается в твёрдое вещество под названием лёд.
– Я знаю, что такое лёд, офицер, – вежливо кивнул верховный. – Я не только религиозный деятель, но и учёный. Но, учитывая пробелы в нашем с вами общении, я принял вашу информацию и благодарен вам за беспокойство. Боюсь, наши скафандры не смогут обеспечить нас постоянной защитой. Но ваши техники уже разработали систему переходников под нужды нашего оборудования. Так что, я думаю, проблем не будет.
– У меня один вопрос, если вы не против, верховный, – всё так же предельно вежливо произнёс собеседник. – Вы впадаете в спячку при низких температурах?
– Нет. Мы становимся медлительны, малоподвижны, но в спячку не впадаем, – ответил техножрец, чуть прищёлкнув клыками. В переводе на человеческий язык, это означало ироническую усмешку.
– Тогда, раз вы готовы к перелёту, я хотел бы попросить вас познакомить меня с вашим приемником, – внезапно попросил верховного собеседник.
– Зачем?- растерялся техножрец.
– Моё командование считает, что ему надлежит встретиться с остальными членами комиссии по освобождению пленных.
– Но ведь их уже передают вам.
– Да, но все эти люди, являются жителями других секторов обитания людей. А значит, их чиновники должны иметь доступ к переговорам по возвращению своих людей.
– Но ведь переговоров, как таковых, нет.
– Но передача проводится, – вздохнул человек. – Поэтому, я и вынужден настаивать на его встрече с этими чиновниками. Пусть даже всё ими сказанное, окажется пустой болтовнёй. Он должен сказать им об этом сам.
– Кажется, я начинаю понимать, – помолчав, кивнул верховный. – Эти чиновники, не будучи военными и не имея доступа к нашим с вами договорённостям, нашли способ оказать давление на ваше командование. И теперь, вам приходится выводить их на того, кто заменит меня.
– Отдаю должное вашей сообразительности.
– А если всё сказанное этими чиновниками покажется ему неинтересным?
– Он может послать их куда подальше. Главное, чтобы это было сделано им лично.
В голосе собеседника, верховный ясно расслышал злорадные нотки. Выходит, согласия между образованиями под названием государства среди общей расы людей нет. Отметив этот факт краем сознания, верховный сосредоточился на главном вопросе.
– Когда я должен буду прибыть на ваш крейсер, офицер?- осторожно уточнил он.
– О времени старта вам сообщат дополнительно. Но, думаю, лететь на крейсер вам нет необходимости. Шаттл заберёт вас прямо с борта линкора. Заодно, у вас будет возможность проверить, всё ли нужное вы взяли.
– Хорошо. Так, действительно даже проще, – быстро обдумав предложение, кивнул верховный.
– Так я смогу увидеться с вашим приемником?
– В этом нет необходимости, – небрежно отмахнулся техножрец. – Он явится на ближайшую передачу рабов и там чиновники смогут сами договориться с ним о дальнейшей встрече.
– Вы обещаете?- спросил собеседник так, словно не поверил своим ушам.
– Слово чести, офицер, – кивнул верховный.
– Благодарю. Тогда, до связи, – закончил разговор человек, и монитор погас.
Верховный сдёрнул с головы гарнитуру и не глядя, протянул её связисту. Аккуратно забрав прибор, молодой ксенос не удержался и, чуть коснувшись когтем рукава хламиды техножреца, тихо спросил:
– Верховный, неужели у расы не было ни одного шанса избежать позора?
– О каком позоре ты говоришь?- не понял верховный.
– Мы, ксеносы, вынуждены принимать условия мягкотелых. Разве это не позор?
– Люди выдвинули только одно условие. Отдать им рабов. Разве ксеносы не поступили бы так же, окажись наши боеособи в плену?- устало ответил техножрец.
– Наверно, – подумав, кивнул офицер.
– Так в чём же тогда позор? На мой взгляд, это удачный обмен. Люди сделали и устанавливают на наши корабли более мощные двигатели и накопители, а мы, возвращаем им их же рабов. Но самое главное, нам удалось таким образом избежать войны на уничтожение. Ведь начни мы войну, и сражаться ксеносам пришлось бы сразу против двух противников. Против людей, и против иных. К сожалению, и в том, и в другом случае, мы проигрываем по своей технической оснащённости. Или ты не видел, что случилось с нашими кораблями?
– Видел, – мрачно кивнул связист. – Но я всё равно не понимаю, почему мы вынуждены принимать их условия так безропотно.
– А кто сказал, что мы выполняем все их условия?
– Я слышал, как смел, этот мягкотелый, разговаривать с вами.
– И что?
– Он не проявлял должной почтительности.
– Ты не понимаешь главного. Для людей, мы не являемся теми, кем являемся для ксеносов. Им всё равно, что я верховный техножрец линкора и личный советник командующего пограничным флотом Ксены. Им это ни о чём не говорит. Но при этом, он был вежлив со мной, как был бы вежлив с равным себе. У людей, всё не так, как привыкли видеть мы.
– Хотите сказать, что союз с мягкотелыми, выгоден расе?- насторожился связист.
– Именно. Ты даже не представляешь, на сколько. Надеюсь, очень скоро, ты сможешь сам убедиться в моих словах, – закончил свою речь верховный. – А теперь, позови моих носильщиков.
Связист, стремительно вскочил и чуть ли не бегом ринулся к дверям рубки. Но отдать нужный приказ он не успел. Дверь распахнулась, и в рубку быстрым шагом вошёл генерал. Увидев верховного, Альказ жестом выгнал всех из рубки и, подойдя к носилкам, тихо спросил:
– Чего они хотели от тебя?
– Ты совсем ума лишился, генерал?- вместо ответа спросил верховный. – Корабль в состоянии боевой готовности, а ты отсылаешь всех из рубки управления!
– Нам нужно поговорить, – глухо прорычал Альказ.
– Не здесь, – покачал головой техножрец. – Верни своих офицеров и вызови моих носильщиков. Пусть они отнесут меня обратно в каюту. Там всё и обсудим.
Сообразив, что техножрец абсолютно прав, Альказ в два шага пересёк пространство до двери и пинком, распахнув её, скомандовал:
– Всем занять свои места. А вы, отнесите верховного в его каюту.
Рабочие особи, покорно пропустив офицеров, протиснулись в рубку и осторожно подняв носилки, понесли верховного в указное место. Шагавший следом за носилками Альказ с интересом наблюдал, как огромные, но совершенно бестолковые рабочие особи слажено шагают по коридору, стараясь, лишний раз не качнуть лежащие на их плечах носилки. Добравшись до каюты верховного, Альказ дождался, когда носильщики поставят носилки к столу и, закрыв за ними дверь, мрачно спросил:
– Значит, ты всё таки решил лететь?
– Я не могу не лететь, ксеноброн, – вздохнул техножрец.
– Но почему именно ты?- снова завёлся Альказ.
– Да потому, что именно техножрец моего уровня и моей специализации способен разобраться, делают нам лекарство действительно или просто делают вид, что делают. К тому же, я буду испытывать препарат на самом себе.
– Неужели на всей Ксене нет ни одного техножреца, оказавшегося в таком же положении?- возмутился генерал.
– Есть. Как есть и специалисты генетики. Но никто из них не знает о людях столько, сколько знаю я. И это именно тот фактор, по которому лететь должен я.
– Выходит, ты единственный техножрец, специализация которого соответствует нужной, имеющий на себе ороговевшую кожу и знающий о людях больше всех остальных? Я правильно тебя понял?- помолчав, уточнил Альказ.
– Всё верно, – кивнул верховный.
– А ты уверен, что мягкотелые не решат отравить тебя, а потом списав всё на случайность, откажутся выполнять данное обещание?- зашёл Альказ с другой стороны.
– А зачем им это?- развёл руками верховный. – Гораздо проще было вообще не упоминать о такой возможности. Нет, люди не пойдут на это.
– Даже тот офицер, что готов вцепиться в глотку любому из нас?
– А вот он, меньше всего. Это воин чести. И не пытайся очернить его в собственных глазах. Не получится. Я уже говорил тебе. Вы похожи. И он, так же как и ты, никогда не ударит в спину.
– Почему ты так защищаешь его?
– Ты знаешь.
– Ты опять заводишь разговор о своих видениях, – скривился Альказ.
– Ты не веришь мне? Не доверяешь слову своего верховного техножреца?- жёстко спросил верховный, гордо вскинувшись, на сколько позволяло ему его положение.
– Я этого не говорил, – угрюмо отозвался Альказ.
– Так вот, запомни. Если я говорю, что твоя судьба переплетена с его судьбой, значит, так и есть. И никогда больше, слышишь, никогда не смей оскорблять меня своим неверием.
Голос верховного звучал, словно отдалённый гром. Даже Альказ, по прозвищу одержимый невольно отступил в сторону под этим напором, испугано втянув голову в широченные плечи. Таким, своего верховного он ещё не видел. В каюте повисла напряжённая тишина. Не зная, что сказать, Альказ молча, опустился в кресло и, звонко побарабанив когтями по подлокотнику, проворчал:
– Значит, другого выхода нет.
– Нет, – коротко отрезал верховный.
– И кто теперь заменит тебя?
– Я представлю его тебе. И не волнуйся, он окажется не настолько заносчивым и глупым, как его предшественник.
– Надеюсь. Потому что если это окажется не так, я ему глотку порву.
– Техножрецу?!- растерялся верховный.
– Именно. Надоело спорить через каждое слово, – зло отозвался Альказ.
– Похоже, ты решил отыграться на ком-то. Не надо. Он не виноват. Приказ я получил непосредственно от самих Верховных Управляющих.
– От всех сразу?- растерялся Альказ.
Такого он не ожидал. Получать приказ от полного состава Управляющих, редчайший случай. Но и ситуация, в которой оказалась вся раса ксеносов была необычной. Ещё никогда в истории существования расы, ксеносы не оказывались на грани полного уничтожения.
– От всех, – тяжело вздохнув, кивнул верховный.
– И как он звучал?- спросил Альказ, словно не веря ему.
– Любой ценой избежать блокирования нашего флота в этом секторе галактики и получить препарат от ороговения кожи. Мне дозволено применять любые методы, использовать любые средства и заключать любые союзы для достижения цели.
– Выходит, если ты прикажешь моим офицерам убить меня, они это сделают?- с явным интересом спросил Альказ.
– Да. То, что я сказал, не просто слова. Взгляни сюда, – добавил верховный, доставая из горловины хламиды длинную цепь, на которой висела треугольная пластина с оттиском оскаленной головы плангра, тотема расы.
Такая пластина означала высший уровень прав для любого носящего её и обязанность полного подчинения для всех остальных. Уклониться или избежать исполнения приказа было равносильно предательству расы. Растеряно посмотрев на плавно покачивающуюся пластину, Альказ невольно встал и, выпрямившись во весь рост, почтительно склонил голову. Спорить, и доказывать что-то в данной ситуации было бесполезно, а главное, глупо. Оставалось только смириться с неизбежным.
* * *
Проваливаясь по колено в снег, Саманта выбралась на тропинку и, кое-как добредя до дверей дома, где её поселили, с грохотом свалила принесённые дрова на крыльцо. Сметя снег с унтов веником, она проскользнула в сени и быстро разувшись, шагнула в дом. Хлопотавшая у плиты высокая, статная женщина не огладываясь, спросила:
– Всего на три охапки тебя хватило? Не густо. Как же ты с такими силёнками одна жить собиралась?
– Там снегу намело, выше моего роста. К поленнице не пробиться, – смутилась Саманта.
– Так у нас любую работу на улице, нужно с лопаты начинать. Тропинку к поленнице прокопать. А потом уж за дрова хвататься.
– Я думала, проберусь, – ещё больше смутилась девушка.
– Думала. Здесь не думать, здесь нужно делать то, что другие делают. Запомни, девочка. Правила жизни здесь не на бумаге писались. Они человеческими жизнями созданы.
– Простите, – опустив голову, буркнула Саманта.
– Уже простила, – улыбнулась женщина. – Я ведь не для того ворчу, чтобы обидеть, а для того, чтобы за тебя не бояться. Не дуйся, дурочка. Лучше слушай, да на ус мотай, – добавила она, ласково обнимая её за плечи.
– Не думала, что здесь так сложно жить, – тяжело вздохнула Саманта, покорно прижимаясь к женщине.
Уже почти год она пыталась прижиться на этой странной, холодной планете, но всё, за что она не бралась, получалось наперекосяк. Оставшись работать при лаборатории, она пыталась с головой уйти в работу, но и тут её ожидало разочарование. Всё оборудование контролировалось несколькими мощными компьютерами, и вся её работа сводилась к периодическому сидению у стола с мониторами.
Долгое время, проработав один, её начальник, Мишель, умудрился выстроить работу так, что от любого заменившего его на время человека требовалось только нажать пару кнопок, чтобы вернуть оборудование к нормальному функционированию. Любое вмешательство могло привести только к ухудшению работы. Но сам Мишель, работал и жил в той самой лаборатории, изредка отлучаясь из неё по делам, поэтому Саманта была сдана под присмотр кузины Мишеля, Дженни, а та, в свою очередь, рьяно принялась обучать девушку правилам жизни на планете.
Только теперь Саманта поняла, в какую авантюру ввязалась. Все её знания и навыки из прошлой жизни оказались ненужным балластом. Единственное, что действительно пригодилось ей в новой жизни, так это умение пользоваться любым оружием. Внучка Дженни, Санни, мастерски водившая снегоход, регулярно вывозила девушку в лес, на охоту.
Именно охота на крупного зверя и стала той отдушиной, что удержала Саманту от скоротечного побега в цивилизацию. Но прежде, девушке пришлось пережить очередной технический шок. Ружьё, которое ей выдали для занятия этим нужным и главное, полезным делом, было на три четверти века старше её самой. Взяв этот раритет в руки впервые, Саманта только ахнула, почувствовав тяжесть оружия.
– Ты уверена, что справишься с этой артиллерией?- задумчиво спросила Дженни, с сомнением оглядывая на фигурку девушки. – У него отдача такая, что я еле на ногах стою. А ты килограмм на двадцать меня легче.
– Справлюсь, – решительно кивнул Саманта и, упрямо закусив губу, вскинула ружьё к плечу. – Пристреляться бы.
– Патроны вон в том сундуке, – ткнула пальцем Дженни.
Кивнув, девушка откинула крышку, и присев на корточки, с интересом принялась рассматривать содержимое. Быстро разобравшись, как правильно заряжать эту древность, Саманта закрыла крышку и, повернувшись к хозяйке, спросила:
– А где тут пострелять можно, чтобы соседей не напугать?
– А вон за дом ступай. Стрелять в сторону леса можно. А напугать у нас стрельбой кого-то очень сложно.
– Учту, – легкомысленно усмехнулась Саманта, и быстро одевшись, решительно вышла на улицу. Спустя минуту, рядом с ней оказалась Санни.
Девушки прошли на задний двор и, перебравшись через сугробы, начали готовиться к опробованию оружия. Привычная к местным условиям Санни, быстро добежала до одиноко стоявшей сосны и, прикрепив на сучок кусок пластика, с интересом наблюдала за Самантой. Убедившись, что девчонка ни коим, образом не попадает в сектор поражения, Саманта вскинула ружьё и, вжав приклад в плечо, старательно прицелилась.
Выстрел и последующая отдача ошеломили девушку. В добавок, не рассчитавшая усилия Саманта не удержалась на ногах и, покачнувшись, плюхнулась задом в сугроб, едва не выронив оружие. Дождавшись, когда звон в ушах стихнет, девушка кое-как выбралась из сугроба и, покосившись на лукаво прищурившуюся Санни, проворчала:
– И ничего смешного.
– Ага, совсем, – кивнула девчонка и, не удержавшись, звонко расхохоталась.
Представив себя со стороны, Саманта не выдержала и, прижав обеими руками оружие к груди, тоже расхохоталась.
– Этим ружьём ещё мой дед пользовался. А после него, Влад.
– Это который в прошлом "дракон"?- осторожно уточнила Саманта, разом прекратив смеяться.
– Он самый. Только он не в прошлом. Он всегда "дракон", – решительно отрезала Санни.
– Ну, да. Бывших военных не бывает, – не удержалась Саманта от сарказма.
– Дура ты. Влад нашу планету от корпорации избавил. Помог с империей отношения завязать. Да за него все обитатели "Спокойствия" бога молят.
– Зачем?- растерялась Саманта.
– Затем. Чтобы ему удача в делах сопутствовала, чтобы всевышний в бою сберёг, и чтобы он смог снова семью создать, – ответила Санни, с каждым словом всё больше горячась.
– А что с его семьёй случилось?- насторожилась Саманта.
– Пираты. Из сектора лиги миров к нам комиссия приезжала. А Влад договорился, что наших ребятишек на обучение в имперские заведения возьмут. Вот эти проверяльщики и взялись ребят в империю доставить. А по пути их пираты перехватили. Из всех, кого они взяли, погибли только Лина, и её сын. А Лина ещё и беременна была, ребёнком от Влада.
– Что, только двое?