Вылеты истребителей было оценить отчасти легче. До тех пор, пока их не поднимали по тревоге на отражение обнаруженных налётов, которые совершались редко и с большими перерывами, "Молнии" выходили в патрули четвёрками, охотясь за вражеским движением в воздухе по данным, полученным при помощи модульного адаптационного радара командования ВВС Сиренхольма, астротахографов и ауспексов с антеннами дальнего радиуса.
Двадцать девять вражеских летательных аппаратов были заявлены как уничтоженные в ходе первых пяти дней при потере двух "Молний". Во второй половине 220-го, четыре крыла фэнтинских "Молний" подняли по тревоге на отражение массированного налёта в составе пятидесяти вражеских пикирующих бомбардировщиков и истребителей сопровождения. Ещё восемь "Молний" и шесть "Мародёров" поспешили присоединиться к ним после начала битвы. Орудия северного периметра Сиренхольма окутало дымом от зенитного огня.
Стычка длилась сорок восемь минут и была крайне нелегка. Враг упорно не отходил до тех пор, пока не сбросил последние бомбы на Сиренхольм. В конечном счете, была подтверждена потеря тридцати трёх вражеских самолётов. Фэнтинцы потеряли шесть, включая имеющего награды аса Эрвелла Кострея. Капитан авиации Лэрис Эш лично сбила четыре вражеских летательных аппарата, улучшив свой счёт настолько, чтобы стать одной из немногих фэнтинских женщин-асов, и лейтенант авиации Фебос Никард отличился, сделав семь насечек за сбитых врагов. Орнофф наградил его Серебряной Аквилой. Прошли часы, прежде чем рассеялись закрученные инверсионные следы и шлейфы выхлопных газов, оставленные масштабной битвой.
Внутри ангаров Сиренхольма рабочие Муниторума, имперские гвардейцы и добровольцы-гражданские наравне трудились при разгрузке, перемещении и складировании обильно нахлынувшего груза. Некоторые из грузовых судов из Хессенвилля также доставили провиант и медикаменты для раненого населения.
После полудня 221-го, примерно в то время, когда с Каффрана сняли обвинения, пять взводов Призраков под присмотром Муниторума разгружали ящики из трюмов грузовых судов и катили их на тележках в суб-ангар.
Роун назначил сюда старшим своего адъютанта Фейгора, отчасти для того, чтобы убедиться, что Призраки получат всю номенклатуру боеприпасов для оружия поддержки и реактивных гранатомётов. В помещении стоял грохот катящихся тележек, перекрикивающихся голосов, шум лебёдок и треск станков. Призраки разделись до пояса и, обливаясь потом, подняли загруженную тележку через арку суб-ангара, затем катили её обратно порожней с гиканьем и смехом. Суб-ангар начинал выглядеть как голубая мечта сумасшедшего военачальника. На обширном пространстве ряды ящиков с вооружением и коробок с боеприпасами перемежались с рядами аккуратно уложенных в линию ракет.
У одной из стен, в тележках с плотными, толстыми шинами лежали свежевыкрашенные бомбы и ракеты для подвески под крылья. Некоторые из бойцов не устояли перед искушением написать свои имена на боеголовках или колкости вроде "Одна от Призраков", или "Прощай, фесоголовый", или "Если можешь прочесть это, ори". Другие нарисовали клыкастые пасти, превращая ракеты в рычащих хищников. Третьи трогательно посвятили бомбы как подарки врагу за павших товарищей.
- Место на полу кончается, - сказал Бростин Фейгору, утирая пот с бровей.
Фейгор кивнул.
- Не сбивайтесь с ритма. Я поищу место.
Он отправился на поиски уполномоченного Муниторума, который дал согласие на открытие следующего суб-ангара поблизости.
Фейгор взял Бростина с собой, чтобы открыть раздвижные металлические перегородки к следующему суб-ангару. Они пропустили рядовых Полио и Дерина, которые катили тележку с ящиками гранат в задний коридор.
- Куда, к фесу, вы собрались с этим? – спросил Фейгор.
- В коридор, - ответил Полио, словно это был идиотский вопрос. – Там уже все битком…
Фейгор заглянул в тускло освещённый коридор доступа за ангаром. К тому моменту рабочие команды уже выстроили у одной из стен девять тележек с боеприпасами.
- О, фес… это неправильно, - прорычал Фейгор. – Затащите их обратно. Все.
Двое бойцов застонали.
- Подыщите кого-нибудь себе на подмогу. Мы собираемся разгружаться в этом суб-ангаре, - сказал, указывая, Фейгор. – Я без понятия, почему вы решили, что здесь хорошее местечко, чтобы свалить имущество.
- Мы просто следовали за другими, - сказал Дерин.
- Чего?
- За парнями перед нами. С ними был какой-то фес из Муниторума, и они выглядели так, будто знают, что делают.
- Пойди и приведи этого парня сюда, - рявкнул Фейгор, указывая на начальника из Муниторума, с которым разговаривал.
В пятидесяти метрах далее по заднему коридору за ними открылся другой люк в суб-ангар. В то время как Фейгор ждал, пока подойдёт чиновник, он увидал троих Призраков, закатывавших ещё одну тележку внутрь в компании помощника из Муниторума.
- А, фес… - сказал Фейгор. Он хотел было заорать, когда Полио сказал:
- Им, должно быть, жарко.
Было что-то в интонации Полио, что заставило Фейгора приглядеться снова. Трое Призраков были в полной форме, включая кители и шерстяные береты.
- За мной, - сказал Фейгор Бростину и Полио, и вприпрыжку двинулся вперёд. – Эй, эй, вы там!
Призраки, похоже, не замечали его. Они собирались закатить свою тележку с ракетами в грузовой лифт.
- Эй!
Двое из них обернулись. Фейгор не узнал никого. А Фейгор гордился тем, что знает в лицо каждого в полку.
- Какого феса? – начал он.
Один из "Призраков" резко выхватил лазпистолет и выстрелил в них.
Фейгор вскрикнул и рванул Бростина к стене, в то время как выстрелы опалили места, где они стояли.
Полио был телохранителем аристократа в Вервуне, обученным воином дома Анко. Дорогие нейро-имплантанты, оплаченные его повелителем, давали ему время реакции заметно меньшее, чем у неаугментированных людей. Изящным движением, сочетавшим инстинкт и безукоризненную выучку, он выхватил автопистолет из набедренной кобуры и открыл ответный огонь, наугад расположившись между нападавшими и своими товарищами.
Он уложил стрелка попаданием в голову. Остальные сбежали.
- За ублюдками! – рявкнул Фейгор. Он был на ногах, лазпистолет извлечён из кобуры. Бростин вырвал пожарный топор с настенного крепления.
Нарушители прогрохотали по боковому коридору и на лестничной клетке. Пока он бежал, Фейгор коснулся своей гарнитуры.
- Тревога! Угроза безопасности! Ангар 45! Нарушители направляются вниз на уровень тридцать!
Суб-ангар за ними пришёл в волнение.
Они влетели на лестничную клетку и услышали топот ног по ступеням внизу. Фейгор перепрыгивал три ступеньки за раз, Полио едва не наступал ему на пятки, а позади громыхал Бростин.
Фейгор наклонился через перила и выстрелил в пространство. Две пули срикошетили за ним. Танитцы услышали грохот открываемой двери.
Нижняя дверь вела в зону обслуживания, огромную мастерскую, выглядевшую угрожающе тихой и тёмной, сиявшей от масла. Фейгор ворвался в двери и едва не был убит стрелком, который затаился за люком. Две пули просвистели у него за затылком и заставили споткнуться. Мигом позже, Бростин вышел из дверей и припечатал стрелка к стене одним рубящим ударом пожарного топора.
Выстрелы прогремели через мастерскую. Фейгор заметил вспышку выстрела в полумраке, опустился на колено и выстрелил из лазпистолета, удерживая его двумя руками. Цель повалилась спиной на верстак и упала на лицо.
Не было ни следа третьего. Полио и Фейгор прокрались вперёд. Оба развернулись, когда услышали скрип двери. На миг фигура появилась в свете, лившемся снаружи. Пистолет Полио взревел, и фигура вылетела из виду, будто выдернутая верёвкой.
Бростин нашёл, где включается освещение мастерской.
Полио удостоверился, что человек, которого он подстрелил в дверях, мёртв, и вернулся, застав Фейгора, переворачивающего свою жертву на замасленном полу. Серое лицо человека, как и его густо покрытые старыми шрамами руки не оставляли сомнений. Форма Призраков была ему не по размеру. Но это была форма Призраков. Вплоть до серебряного кинжала на поясе.
- Фес! – сказал Фейгор.
- Глянь на это, - сказал Полио.
Он опустился на колено. Рядом с окровавленным отверстием, которое проделал в трупе Фейгор, на танитском кителе была другая дыра, опалённая пробоина, что была второпях зашита чёрной ниткой.
- Уже не в первый раз этот китель надевает убитый, - сказал он.
Глава шестая
Сносная еда была известной редкостью в Сиренхольме, но поздний обед, поданный для Гаунта и Цвейла, выглядел на удивление заманчиво.
- Вы превзошли себя, Белтайн, - сказал Гаунт своему адъютанту.
- Это пустяки, сэр, - ответил Белтайн, хотя было очевидно, что он польщён похвалой. – Если адъютант не может раздобыть годного мяса и немного свежего хлеба для своего начальника, то грош ему цена.
- Что ж, я надеюсь, вы приберегли и для себя тоже, - сказал Гаунт, с большим аппетитом приступая к еде.
Белтайн покраснел.
- Если адъютант не может наполнить свой собственный желудок, насколько он пригоден для своего начальника? – спросил его Гаунт.
- Да, сэр. – Белтайн сделал паузу, и затем поставил на стол бутылку дарета. – Не спрашивайте, где я её раздобыл.
- Мой дорогой Белтайн, - сказал Цвейл, наполняя свой бокал. – Одно лишь сиё деяние приведёт тебя на небеса.
Белтайн улыбнулся, отдал приветствие и удалился.
Цвейл предложил бутылку Гаунту, тот покачал головой. Они сидели за столом в парадном зале дома торговца, который Гаунт реквизировал для своих офицеров. В нём было немного прохладно и сыровато, зато он был хорошо обставлен. Цвейл причмокнул губами и с удовольствием приступил к еде.
- Вы довольны насчёт Каффрана?
- Камень с души свалился, отец. Он просил поблагодарить вас за духовную поддержку, что вы оказывали.
- Меньшее из того, что я мог.
- Вы будете заняты в следующие несколько дней, - сказал Гаунт. – Час вторжения приближается, и люди будут искать благословения и наставления.
- Они уже приходят. Каждый раз, как я иду в часовню, там меня ожидают Призраки.
- Как настрой?
- Хороший, хороший… уверенный. Люди готовы, если это то, что вы хотите услышать.
- Я хочу услышать правду, отец.
- Вы знаете настрой. Как складывается операция "Ларисель"?
Гаунт положил свою вилку.
- Предполагается, что вы о ней не знаете.
- О, я знаю. Никто не должен. Но в последние два дня Варл, Кюрен, Мэрин, Кокоер и Ноур пришли исповедаться и получить благословение. Я и вправду не мог не узнать. Всё будет в порядке. Я всецело уверен.
Раздался стук в дверь и вошёл Даур. Он выглядел взволнованным.
- Капитан. Подвиньте кресло и выпейте. Я могу позвать Белтайна, если вы голодны.
- Я поел, - сказал Даур, садясь к ним. – Сперва доложусь. Недавно случилось небольшое происшествие на ангарных палубах. Фейгор грохнул каких-то нарушителей, пытавшихся украсть боеприпасы.
- Да ну?
- Они были из Кровавого Пакта, сэр.
Гаунт отодвинул свою тарелку и посмотрел на офицера-вервунца.
- Действительно?
Даур кивнул.
- Трое из них были переодеты в форму Призраков, и ещё один замаскировался под служащего Муниторума. Все они мертвы. Я слышал, была небольшая перестрелка.
- Фес! Мы должны…
Даур поднял руку.
- Уже сделано, сэр. Мы прочесали окрестности позвенно и выкурили их ячейку, скрывавшуюся на нижних уровнях. Они, должно быть, были там с момента освобождения и залегли. Они не собирались уйти без боя. Мы обнаружили у них около трёх тонн украденных взрывчатых веществ и боеприпасов, спрятанных там. Возможно, намеревались устроить неразбериху, когда набрались бы сил.
Гаунт сел обратно.
- Предупредили остальных командующих?
Даур кивнул.
- Мы получаем свежие сводки со всего города, чтобы удостовериться, не вскрывал ли кто-нибудь эту сеть до нас. Пока никаких следов, так что все может быть чисто. Наверно, это была изолированная группа. Мы, однако, уже установили шестерых местных, которые помогали им.
- Во имя трона!
- Я думаю, Кровавый Пакт угрожал им, но он также хорошо приплачивал им за их хлопоты. Испорченными золотыми монетами.
Гаунт отодвинул свою неоконченную трапезу.
- Всё это передали Дель Мару?
- Я верю, что допросы и казни уже в процессе.
- Невероятно… - задумчиво протянул Цвейл. – Мы освободили их от этих монстров, а порча всё упорствует.
- Сэр, - сказал Даур, аккуратно подбирая слова, - Кровавый Пакт прибегал к переодеванию. В украденную форму и экипировку. Они завладели, как минимум, девятью полными комплектами танитской формы.
- Откуда?
- Из морга, сэр. Когда мы проверили, девять мешков для трупов были открыты и трупы раздеты.
- Фесовы безбожники…
- Сэр, у них было всё. Форма Призраков, маскировочные плащи, даже кинжалы.
- Вы говорите о Куу, не так ли?
Даур вздохнул.
- Да, сэр, о нём. Человек, одетый в танитскую форму, владеющий кинжалом и испорченными монетами. Теперь это не так просто.
- О, фес, - прошептал Гаунт и выпил бокал вина. – Он и есть. Куу – точно убийца. Мы взяли его.
- Со всем уважением, - сказал Даур. – Может быть, не взяли. Мне не нравится Куу, но он настаивает, что вся его вина заключается в том, что он украл монеты. Что, если он невиновен? Теперь есть обоснованные сомнения.
- Да, но…
- Комиссар-полковник, вы в лепёшку разбивались за Каффрана на основе небеспочвенных сомнений. Разве Куу не заслуживает подобного рода благосклонности тоже? Он – Призрак, как и Каффран.
- Но…
- Но что? Он вервунец? Это так? – Даур гневно встал.
- Сядьте, Даур! Это не то, что я имел в виду.
- Правда? Скажите это всем вервунцам в полку завтра, когда Куу пойдёт к стенке.
Он прошагал прочь и хлопнул дверью.
- Что? – огрызнулся Цвейлу Гаунт.
Старый отец пожал плечами.
- Парень в чём-то прав. Куу – Призрак. Ему следует ожидать, что сильный и величественный Ибрам Гаунт будет сражаться за него так же, как он сражался за Каффрана.
- Куу – убийца, - повторил Гаунт.
- Возможно. Если вы ожидаете от меня подтверждения или опровержения этого на основании исповеди – забудьте. Я – губка для секретов ради блага людских душ, но я не нарушу тайну исповеди. Иначе люди не будут мне доверять. Лишь Бог-Император слышит то, что слышу я.
- Император защищает, - сказал Гаунт.
- Вы пристрастны? – дерзко спросил Цвейл.
- Что?
- Пристрастны? По отношению к танитцам? Часто думают так. Вы выказываете расположение к танитцам больше, чем к вервунцам.
- Я беспристрастен!
Цвейл пожал плечами.
- Просто порой так кажется. Вервунцам в особенности. Вы дорожите ими, цените их, даже любите некоторых из них, людей вроде Даура. Но вы всегда в первую очередь смотрите на танитцев.
- Они были со мной дольше.
- Это не извиняет. Являются ли вервунцы второсортными в этом полку?
- Нет! – Гаунт ударил бокалом по столу и встал. – Нет, не являются.
- Так прекратите делать вид, будто они ими являются. Скорее, пока Первый Танитский не расползся по швам и не треснул посредине.
Гаунт молчал. Он смотрел в окно.
- Как часто за последнюю неделю вы упоминали Корбека в своих речах к бойцам? Держите их в курсе его дел? И как часто вы вспоминали Сорика? Два старших офицера, оба любимы людьми, оба якобы ценятся вами… оба умирают. Но Корбек в каждой воодушевляющей речи, произносимой вами. А Сорик? Прости меня, Ибрам, но я не могу вспомнить последний раз, когда ты упоминал его.
Гаунт медленно повернулся.
- Я отказываюсь признавать, что пристрастен, как вы сказали. Я сделал всё, чтобы включить вервунцев в полк правильно и справедливо. Я чертовски хорошо знаю, что существует соперничество… Я…
- Что, Ибрам?
- Если вы допускаете, что это правда… и Даур тоже так думает, а он, очевидно так думает, я должен сделать то, что должен. Я покажу полку, что нет разделения. Я покажу так, что сомнений не останется. Я не оставлю никого с мыслью о том, что я как-то оказываю предпочтение танитцам. Призраки есть Призраки. Отныне и навеки, Первый и Единственный. Неважно, откуда они родом.
Цвейл поднял за него бокал и выпил.
- Я полагаю, ты знаешь, как сделать это?
- Да, несмотря на то, что это идёт вразрез с моими нравственными суждениями и претит мне, я сделаю это. Я буду бороться за жизнь Куу.
Они сделали двенадцатикилометровый круг по парку вторичного купола, прибавили шаг и взлетели по тридцати пролётам лестницы центрального купола на спринте.
Когда отделение Коли вернулось в мёртвый парк, отведённый для занятий, бойцы раскраснелись и обливались потом.
- Разойтись, - сказал Коли, он и сам задыхался. Вервунец наклонился, упершись в колени так, что его жетон свисал с шеи и касался земли.
Люди рухнули в пыль или потащились куда-то в поисках воды. На серой, мёртвой траве, отделения Скеррала и Эулера занимались физподготовкой под руководством зычного голоса сержанта Скеррала.
Холан протянул Коли бутылку воды, и сержант кивком поблагодарил его, прежде чем сделать жадный глоток.
Отделение ослабело, и ему это не нравилось. Было несколько потерь во время штурма, но Роун пообещал перевести некоторых бойцов из нижестоящих взводов, чтобы восстановить баланс.
Что Коли особо отметил, так это зияющую дыру, оставленную теми тремя, кто пропал с момента их прибытия на Фэнтин. Несса и Ноур, отобранные на спецзадание Гаунтом. И Куу.
Коли не знал, что думать об этом.
- Может, нам стоит навестить Куу этим вечером, если получим пропуска, - сказал Лубба, словно как-то уловил мыли Коли. Похоже, это волновало каждого человека в отделении.
- Что ты имеешь в виду? – сказал Коли.
- Повидать его. Пожелать ему всего доброго. Это будет неплохо, а, серж?
- Ага, конечно.
Лубба, огнемётчик отделения, был невысоким худым мужчиной, покрытым татуировками подулья. Он опёрся на ограду.
- Итак, мы больше не увидим бедного гака, верно?
- Что?
- Завтра в это время он умрёт. У стенки, - сказал Джаджо.
- Только если он виновен, - начал Коли. – Я не могу поверить, что Куу, даже Куу, мог сотворить что-то подобное.
- Да неважно, не так ли? – сказал Лубба, снова выпрямляясь. - Старина Гаунт рисковал яйцами, чтобы вызволить Каффрана. В этот раз он так не поступит. Дело в том, что я понял так – Куу разменяли. Куу в обмен на Каффа.
Коли покачал головой.
- Гаунт не будет…
Несколько вервунцев засмеялись.
- Он не будет!
- Кафф танитец, не так ли? Куда ценнее.
Коли встал.
- Это не так, Лубба. Мы все Призраки.
- Ага, верно. – Лубба снова уселся и закрыл глаза.