Кончина Слэйта определённо не лишила их отваги. Но лишила координации и дисциплины. Без Слэйта они были словно тело с умершим мозгом, всё ещё непроизвольно дёргающимся.
Ван Войтц всегда знал, что Уранберг нелегко взять, практически невозможно, если он хотел оставить жизненно важные газовые фабрики неповреждёнными. По мере продвижения боев через жилые купола города и поступления бесчисленных докладов о погибших и раненых, он утешал себя тем, что всё могло быть в сотни раз хуже. Его ставка на операцию "Ларисель" окупилась. Если бы Слэйт был жив на момент начала штурма, дата 226.771 М41 могла бы остаться в памяти как день трагического имперского поражения.
Внизу, на улицах купола Альфа, победы не ощущалось. Ожесточённые бои продолжались до самого вечера. Целые жилые кварталы пылали, и местами дороги обрушились на нижестоящие уровни.
Гаунт командовал с фронта, непосредственно передислоцируя подразделения в сердце купола. Отряды под командованием Брэя, Бьюрона, Тейсса и Даура закрепились в жизненно важном внутреннем пролёте и перерезали линию хорошо выполненных укреплений Кровавого Пакта. Ходили слухи, что внутри куполов горожане Уранберга восстали против своих угнетателей. Гаунт не видел ничего такого, за исключением сотен насмерть перепуганных гражданских, бежавших из основных мест боёв.
Его первоочередной задачей была вовсе не полная победа. Об этом пусть волнуется Ван Войтц. Как только Гаунт попал в радиус действия связи, то предпринял попытки связаться с бойцами групп "Ларисель" и приободрился, узнав, что некоторые из них всё ещё живы. Белтайн получил прерывистые сообщения от группы Мэрина, соединившейся с выжившими из "Лариселя-1" Варла, и сейчас они окружены в трапезной Схолы Прогениум Уранберга неподалёку от Имперской площади.
Гаунт пообещал, что прорвётся и спасёт их. Он направил подразделения Роуна на левый фланг при поддержке бронетанковых сил урдешцев, и отправил подразделения Халлера, Мэроя и Эулера на правый.
Попытка зайти с правого фланга была безнадёжной. Мэрой доложил об упорном сопротивлении на восточной рыночной площади. Роун продвинулся немногим дальше. Его силы: отделения под командованием Коли, Обела и Макфина, вместе с отрядом урдешцев под началом юного Шенко, столкнулись с локсатлями и увязли в серии неприятных уличных боёв, которые длились более двух часов.
Гаунт, в конце концов, вознамерился прорваться сам, возглавив взводы Домора, Скеррала и Макендрика вместе с сорока пятью урдешскими сапёрами и отрядами, до Сиренхольма возглавляемых Корбеком и Сориком. Последними двумя временно командовали Рэглон и Аркуда, и Гаунт держал малоопытных командиров поблизости. Ему не следовало переживать. Аркуда продемонстрировал тактические таланты, которые вызвали у Гаунта желание повысить его как можно скорее, Рэглон также был уверен и убедителен, как он и надеялся. Рэглон проделал долгий путь от младшего оператора вокса.
Они прорвались через ряд наполовину обороняемых строений и отразили контратаку локсатлей. Дреммонд и Лайси дали мерзким наёмникам-ксеносам отпор огнемётами. Локсатли были поразительно устойчивы к лазерному огню, но с воем отступили от пламени. Поскольку Ниттори из его собственного взвода всё ещё не излечился от ран, Гаунт позволил Лайси занять его место. Она была первой женщиной-огнемётчицей в полку – очередное заметное достижение для вервунцев.
Вскоре после 14:00 по имперскому времени силы Гаунта зажали части Кровавого Пакта на Имперской площади со стороны, вынудили их бежать и освободили окружённых Призраков в Схоле. Невзирая на то, что бой продолжал грохотать снаружи, пока урдешцы штурмовали главный дворец, Гаунт выделил время, чтобы лично встретиться со всеми ними, и поблагодарить за храбрость и решимость.
Из шестнадцати Призраков и отправившихся с ними на операцию "Ларисель" четырех фэнтинских специалистов, они остались единственными выжившими. Бэнда со сломанным запястьем. Разведчик Бонин и сержант Варл, оба серьёзно ранены в суматохе боя, последовавшего за смертью Слэйта. Вадим, получивший сильное сотрясение после крушения грузовика. Ларкин, тихо плачущий от боли мигрени, что, наконец, подкосила его. Маквеннер, Кёрен и сержант Мэрин, все побиты, но чудом избежали ранений. Специалист Кершерин, единственный выживший десантник. Коммандер Джагди, особо восхвалявшая усилия Бонина по освобождению и защите пленных в ходе развернувшейся перестрелки, включая лётчика по имени Вилтри и специалиста Кардинала.
Кардинал, как узнал Гаунт, скончался от ужасающих ран в ходе осады.
Гаунт незамедлительно вызвал медицинскую помощь для них, и старался не думать о тех, кто не дожил: Рилки, Кокоер, Ноур, Адаре, Несса, Маколл… Майло.
Пятнадцатью минутами позже Аркуда воксировал Гаунту о том, что его подчинённые нашли Майло и Нессу на крыше министерства газового экспорта. Гаунт закрыл глаза. Император защищает.
Уже на выходе из помещения Гаунт обернулся к выжившим и спросил:
- Кстати… кто сделал финальный выстрел? Ларкин?
- Никто из нас, - сказал Мэрин. – Ларкин несколько раз попал в ублюдка, как и Несса, я думаю. Но у него был щит.
- Так как же, фес?
Неоконченный вопрос Гаунта получил ответ позднее, после обеда, когда урдешские подразделения, обыскивавшие руины дворца, нашли в завалах одинокого танитского разведчика без сознания.
На его жетоне значилось имя Маколл.
Силы Роуна были обстреляны локсатлями в жилых районах к западу от центра купола Альфа. Ксеносы применяли какую-то разновидность тяжёлого осколочного миномёта, возможно – увеличенную версию их игольчатых бластеров. Обел продвинул своё подразделение вперёд, и Браггу надлежало обстрелять одну из позиций локсатлей из автопушки, но смертоносные снаряды всё продолжали падать.
С рядовыми Луббой и Джаджо Гол Коли прорвался через заднюю стену разграбленной кухни в какой-то обслуживающий туннель, позволивший им зайти прямо во фланг главного укрытия локсатлей. Появившись из туннеля, низко наклонившись, Коли слышал регулярное "паф-щщщ!" миномётов локсатлей, и человеческий голос, призывавший на помощь медика.
Троица, пригнувшись, перебежала через устланный обломками рокрит и укрылась за взорванным водопроводом, изливавшим пенящуюся воду на дорогу.
Каффран лежал на спине в воронке от снаряда поблизости. Его нога была изодрана зазубренной шрапнелью локсатлей.
- Не безумствуй, серж! – взвизгнул Лубба, но Коли уже бежал.
Игольчатый выстрел прошил воздух рядом с ним, и он бросился в воронку.
- Как оно, Кафф? – спросил он.
- Коли! Фес, больно. Фесовы ксеносы-уродцы перекрыли конец дороги.
Коли взглянул на раны.
- Скверно, но медики уже в пути. Жить будешь, Каффран.
- Я об этом не волнуюсь! Я переживаю за Тону!
- Что?
- Роун послал всех нас вперёд. Меня зацепило здесь, она ушла с Элло и Дженк. Думаю, их тоже достало. Я не могу связаться с ней по воксу.
- О, гак, - сказал Коли, выглядывая из воронки. – Оставайся тут, - повторил он, будто Каффран был в состоянии передвигаться.
- Серж!
- Что?
Каффран пересилил боль.
- Почему… почему вы пришли ко мне, когда я был под арестом? Вы вели себя так… так странно. Когда Тона пришла навестить меня, она взгрела меня за то, что я попал в такую глупую передрягу. Но я знал, что она была напугана. Вы, хотя… это было так, словно вы и вправду боялись, будто я в самом деле мог сотворить такое дерьмо с той бедной женщиной. Что это было?
Коли улыбнулся ему.
- Кафф, должно быть, это был родитель во мне. Я расскажу тебе, когда вернусь.
Он выпрыгнул из воронки и побежал.
Элио и Дженк были мертвы. Крийд растянулась за их трупами, раненая в руку и в бок. Вражеский огонь завывал над ними.
Коли наполовину свалился в её окоп, ударившись коленом о сломанную трубу.
- Держись крепче, Тона, - сказал он. – Кафф скучает по тебе.
Он подхватил ее на руки, не обращая внимания на стоны боли, и побежал обратно тем же путём, которым пришёл.
- Ты сумасшедший! – взвыла она, когда игольчатый снаряд разорвался рядом с ними.
- Не впервой меня обвиняют в этом, - сказал он, стараясь изо всех сил. – Тебе и Варлу надо бы создать гаков клуб.
Он достиг окраины разрушенных строений и почти швырнул Крийд на руки Джаджо, когда сам рухнул.
Он улыбался, и лишь когда упал, они увидели кровавое месиво, которое представляла собой задняя часть его черепа.
- Серж! – взревел Лубба, рискуя своей собственной жизнью, чтобы затащить тело Коли в укрытие из-под перекрёстного огня. – Серж! Сержант Коли! Пожалуйста! Не умирай! Не умирай!
Брагг глянул на Кайлла.
- Последний ящик? - спросил он.
- У нас есть ещё два, - сказал его заряжающий.
Брагг вздохнул. Он выглянул из ближайшей дыры в стене и покачал головой. Игольчатый огонь локсатлей хлестал по улице снаружи.
- Вряд ли хватит, чтобы прорваться сквозь это. Я останусь тут и обеспечу хоть какой-то прикрывающий огонь. Ты сбегаешь обратно и принесёшь нам ещё немножко, ага?
Кайлл кивнул.
- Буду через две минуты, - сказал он. – Не уходи без меня.
Кайлл поспешил прочь. Брагг глянул на остальных Призраков в разрушенном подвале: Токара, Феникса, Куу и Холана.
- Светлые идеи? – сказал он.
- Ты дашь мне годный огонь прикрытия из вон той штуки, и я смогу провести группу в этот дом напротив.
- Давай, - сказал Брагг, и установил большое оружие поддержки на место. – На счёт три, - сказал он. – Раз, два…
Пушка с грохотом ожила, обстреливая улицу разрушительным градом выстрелов.
Холан, Феникс и Токар поднялись, перебегая под огнём.
Пушка сухо щёлкнула.
- Нужен другой ящик? – спросил Куу.
- Ага, - сказал Брагг. – Это бы…
Угол ящика с боеприпасами врезался в висок Брагга. Он резко упал на бок, и на секунду потерял сознание.
- Что за фес? – пролепетал он, приходя в себя. – Куу? Это что за фес был?
Брагг чувствовал, как кровь лилась из глубокой раны. У него кружилась голова, его тошнило.
Лайджа Куу стоял, пристально глядя на него.
- Ты заложил меня, - сказал он.
- О, фес, Куу! Сейчас не время устраивать такую глупую месть!
- Нет? Когда же будет лучшее время, танитец? Я не знаю, что верно, то верно.
Брагг попытался встать.
- Ты и вправду вышел из-под контроля, Куу. Гаунт вызволил тебя. Тебя всего лишь выпороли. Тебе повезло.
- Повезло?
- Я имею в виду… фес, не знаю, что я имею в виду. Фес, ты – отброс. Гаунт пристрелит тебя за это и…
- Он не узнает, не так ли? – сказал Куу. – Не так ли, здоровяк?
В правой руке Куу сверкнули тридцать сантиметров серебряного танитского кинжала.
- Куу? Какого феса ты…
Куу вонзил серебряный кинжал в сердце Брагга.
Глаза Брагга расширились. Он секунду ловил воздух ртом, словно рыба.
Куу выдернул лезвие, наклонился вперёд, и прошептал на ухо умирающему танитцу:
- Просто, чтобы ты знал… это был я. Я прикончил её. И это было прекрасно. Она боролась, ах, как она боролась. Не то, что ты, здоровяк.
Брагг внезапно рванулся вверх и поднял автопушку за ствол, словно дубину. Если бы она встретилась с тощим вервунцем, то наверняка покалечила бы его. Но Куу отскочил с её пути.
- Попробуй ещё разок, Брагг, - сказал он, и вонзил в него клинок снова. И снова. И снова.
ЭПИЛОГ:
ОРУЖИЕ ТАНИТА
ФЭНТИН, 227.771 М.41
Я раньше не верил, что когда-либо найду старшего офицера, который оценит особые навыки Призраков. И теперь, когда я его нашёл, не думаю, что стал вправду счастливее.
Ибрам Гаунт, командующий комиссар, Первый Танитский
Дирижабль причалил лишь несколькими минутами ранее, но дети уже выбегали наружу и играли.
Обоз Призраков достиг Уранберга как часть большой волны подкрепления. Угрюмые смотрители причалов наблюдали за разгрузкой содержимого грузовых палуб, в то время как люди, которые вскоре станут жонглёрами, мимами, пожирателями огня и точильщиками препирались с ними по вопросам аккуратной разгрузки их скарба.
И дети резвились. Смех, вскрики, беготня по всему причалу. Йонси подалась вперёд и бросила мяч, за которым стремглав побежал Далин.
- Детишки, а? – сказала женщина позади Кёрт. Хирург оглянулась.
- Детишки, - презрительно сказала Алекса. – Битва выиграна, мертвецы мертвы, и теперь прибыли детишки, чтобы размягчить нас и заставить погрустить. Что ж, я, гак, не грущу. Жизнь – дерьмо. Надевай чёртов шлем.
- Согласна, - сказала Кёрт, беря лхо-палочку из своей пачки и протягивая пачку Алексе. Оплывшая женщина, старше нее, в пышном будуарном наряде взяла одну и прикурила от гравированной серебряной зажигалки.
- Далин! Аккуратней со своей сестрой, слышишь меня? – крикнула она, и понизив голос добавила:
- Ты – та, кому он сказал, верно?
- Та, кому он сказал?
- Коли сказал мне, что единственный человек, кроме меня, кто знает – леди-доктор. Это ты, не так ли?
- Да, - вздохнула Кёрт.
Немного погодя, Алекса спросила:
- Как Гол?
- Он жив, - сказала Кёрт.
- Но как?
- Его основные функции невредимы. Он в сознании. Но урон его мозгу был нанесён значительный. У него полная потеря социотипической памяти. Имею в виду – полная. Он даже не знает собственного имени. Или что у него есть дети. Ничего…
Алекса улыбнулась.
- Так это многое решает, правда?
- Нет, - сказала Кёрт, вытаскивая запечатанное письмо и пялясь на него. - Гол Коли вернулся… но он не вернулся. Я… я не знаю, что делать.
- Милая, - сказала Алекса, заталкивая письмо обратно в китель Кёрт, - послушай мой совет. Возблагодари Императора и уходи.
Кёрт сложила письмо и медленно побрела по причалу в город.
Ван Войтц был неудержим в своих славословиях. Он непрестанно говорил о благодарностях и наградах, и о ходатайстве Макароту касательно официальной смены полкового обозначения Первого Танитского, чтобы отобразить его сильные стороны в части скрытности и проникновения.
- Когда оружие Танита заговорит в следующий раз, я бы хотел, чтобы оно поддерживало моё продвижение, - провозгласил Ван Войтц, осушая большие бокалы амасека в честь своих собравшихся офицеров.
По правде говоря, Гаунт не слушал. Архивраг был изгнан с Фэнина. Видный лидер еретиков уничтожен.
Силы Крестового Похода будут получать преимущества от солидной выработки продукции газовых фабрик планеты.
И он сохранил в живых как можно больше людей, преследуя эти цели.
Это победа, и долг исполнен. Гаунт просто не разделял стремления Ван Войтца произносить тосты за живых и мёртвых и говорить об этом всю ночь. Он шёл в одиночестве через Имперскую площадь. Отряды зачистки всё ещё обыскивали окружающие здания на предмет выживших врагов.
Гаунт полагал, что проклятьем офицеров среднего звена, таких, как он, было то, что они слишком близки к передовой и могут ощущать потери. Гаунты, Роуны и Фазалуры этой галактики были теми, кому предстояло справляться с кровавыми последствиями победы. Лордам-генералам предстояло отмечать каждый триумф, ибо для них погибшие были лишь списками имен в планшетах. Цепь рангов отделяла их от эмоциональных последствий. Это заставляло столь славного человека, как Ван Войтц, казаться столь же бессердечным, как иных ублюдков, за которыми в своё время приходилось следовать Гаунту.
По крайней мере, ощутимый раскол между танитцами и вервунцами, о котором ему прожужжали все уши Харк и Цвейл, казалось, исчез. Со времени схватки за Уранберг, полк стал куда большим, чем одно целое.
Быть может, порка Куу подала верный сигнал.
Гаунт вернулся в своё подразделение и приказал Белтайну передать его почтительные благодарности всем танитцам и вервунцам наравне через всех командиров подразделений, вместе с приказом выдвигаться полку. Урдешские и крассианские подкрепления из Сиренхольма прибывали для контроля оккупационных сил.
Оружие Танита могло на время замолчать и передохнуть.
- Приказ и сигнал благодарности отправлены, сэр, - сказал Белтайн.
- Этого будет достаточно, - сказал Ибрам Гаунт.