Её парашют едва успел раскрыться, когда её выстрелило с кресла подбитого истребителя. Со шлепком, купол встретил её неласково.
И здесь, как она предполагала, она будет пребывать до тех пор, пока полночный мороз не превратит её в хрупкую часть украшений крыши купола.
Когда Джагди увидела десантное судно, оно уже пылало и снижалось на купол по направлению к ней, рассыпая обломки и пламя, искалечено волочась из главной битвы.
Она видела открытые люки, фигуры в них. Людей, собирающихся высадиться.
Они шли дальше. Они шли дальше от края купола, в Скальд.
Она не раздумывала. Она дёрнула переключатель на контейнере в её разгрузке, и хлопок вырвавшегося пламени осветил крышу вокруг неё.
- Сюда! – закричала она, размахивая рабочей рукой, подобно зовущему спасателя. – Сюда!
На самом деле, спасателем была она.
- Фес! Мы только что достигли зоны высадки! – прокричал Бонин.
- Что? – сказал Хеллер, снимая противогаз для лучшего обзора.
- Здесь, сержант! – обратил внимание Бонин.
- Правь налево! Налево! – воксировал пилоту Домор.
Десантное судно 2K скользнуло налево, вверх и над стороной вторичного купола, тёмной полусферой под ними. Вспыхнул флюорисцентный свет на поверхности купола, шипящий маяк, что начал разливать свет вокруг.
Люди высаживались. Майло возглавил отряд, выходивший по левому борту, его карабин просвистел вниз по тросу, пока он не рухнул на изогнутую крышу и отцепился. Домор был за ним, затем Элзан.
По правому борту высадился Халлер, за ним шли Вадим, Регго и Нирриам.
Люди грохались на крышу, карабкаясь в поисках зацеп, отчаиваясь не соскользнуть в ночь. Двадцать человек внизу, двадцать пять. Тридцать. Тридцать пять.
Двигатели десантного судна отказали. Прижавшись к изгибу панелей крыши животом, Домор слышал крик пилота. Он оглянулся. Десантное судно просто упало и грохнулось на крышу, раздавив с полдюжины высаживавшихся людей под собой.
Теперь они начали скользить
Глава третья
Жуткий скрипучий звук, скрежет металла по металлу, заполонил воздух. Как минимум, двадцать человек всё ещё висели на тросах, их карабины врезались в ненатянутые тросы из-за внезапного ослабления. Люди запутались, их тащило. Домор, Нен и Майло подтянулись, и наблюдали, как ярко пылающее десантное судно медленно, с воем, скользило вниз по склону купола, волоча гвардейцев за собой. Пилот всё ещё кричал.
- Режьте тросы! Режьте фесовы тросы! – заорал Домор.
Бонин перерезал трос своим танитским кинжалом и почувствовал свободу. Он перекатился, и уловчился зацепиться за обледенелую поперечину. Восемь человек из отряда Халлера прорубились через спутавшиеся тросы. Эзлан потерял кинжал, но умудрился вывернуться из своей разгрузки.
Как только его кинжал перерезал десантный трос, он выскользнул из карабина Дреммонда, поскольку был под большим напряжением. Удар бросил его на крышу, и он растянулся на ней с длинным, глубоким рубцом от троса на шее.
Ещё шесть человек Халлера и девять Домора смогли срезаться с натянутого троса, и со звоном упасть на панели крыши.
Затем десантное судно свалилось с края купола под колоссальным весом, потащив за собой гроздья пронзительно кричавших людей.
Безмолвие.
Майло неуверенно поднялся на ноги. Резко потемнело и похолодало. Обстрелянная крыша под ногами была скользкой от инея. Единственный свет исходил от мелких горящих обломков, разлетевшихся по крутым скатам купола, и в небесах алел отблеск битвы, от которой их отделило. Несмотря на подтягивающиеся силуэты вокруг, Майло чувствовал себя чудовищно одиноким. По сути, они были потерпевшими крушение на вершине горы в ночи.
- Перекличка! – пробормотал Домор по воксу. Один за другим, не по порядку, выжившие безостановочно передавали свои позывные. Пятнадцать человек из отряда Домора выжили. У Халлера – четырнадцать. Солдаты начали собираться на плоском участке за вокс-мачтой, торчавшей из купола как ржавый шип. Каждый едва держался на ногах, поскольку встречались доводящие до кондрашки скользкие места.
Эзлан и Бонин присоединились к группе, неся раненую лётчицу по имени Джагди. Её "Молнию" подбили, и она катапультировалась на крышу. Должно быть, это Джагди зажгла сигнальный огонь и привела их сюда.
Её рука была сломана и она впадала в шоковое состояние, так что едва слышала бормочущих благодарности гвардейцев.
Майло резко огляделся по сторонам, услышав глухой удар. Дреммонд, раненый и отягощённый своим огнемётом, поднялся лишь для того, чтобы поскользнуться на льду. Он шумно упал, и начал скользить, медленно но верно, вниз по изгибу купола.
- Фес! О, фес! – пробормотал он. Его руки в перчатках скребли по скользкому металлу и пластали в отчаянной попытке зацепиться.
- Фес!
Майло двинулся. Дреммонд уже проскользил мимо двух солдат, слишком оглушённых, чтобы двигаться, или слишком боявшихся сделать неверный шаг. Свободно висевший карабин Дреммонда и баки с прометием скрипели по металлу крыши. Мало скользнул вниз по направлению к нему. Он услышал несколько голосов, кричавших на него. Его ноги оторвались, и он упал на спину, теперь скользя сам. Неспособный остановиться, он ударился о Дреммонда, который схватился за него, и они заскользили вместе. Все быстрее и быстрее.
Край крыши казался ужасно близким. Майло мог видеть царапины там, где прошло тяжёлое десантное судно совсем недавно.
Они резко остановились. Тяжело дыша, Майло понял, что ремень его лазгана зацепился за ржавую заклёпку, выступившую за пределы панели. Дреммонд прильнул к нему. Холщовый ремень начал растягиваться и рваться.
Что-то с шумом упало на обледенелую крышу рядом с ними. Это был моток десантного троса, разматывающийся из темноты сверху.
- Хватай! – Майло услышал призывающий голос сверху. Он сомкнул руки вокруг него. Глядя вверх, он увидел бойца, перебирающего руками по тросу, спускаясь к ним. Это был вервунец, Вадим. Кучка теней дальше по склону, в числе которых были Бонин, Халлер, Домор и ещё несколько других, крепили другой конец троса под вокс-мачтой.
Вадим добрался до них.
- Так, так, - сказал он, показывая им, как обвязать трос вокруг ладоней, чтобы он не скользил.
- Вы оба плотно обвязались?
- Да, - сказал Майло.
- Держитесь крепче.
К изумлению Майло, Вадим продолжал спускаться по тросу после них, приближаясь к самому краю крыши. Воздухообменник на задней части его противогаза выпускал облака пара и ледяных кристаллов, когда он напрягался.
Вадим добрался до края, обвязал волочащийся конец троса вокруг голени, как гимнаст, затем перекатился на живот, так что повис над пропастью вниз головой.
- Какого феса он делает? – заикаясь, спросил Дреммонд.
Майло тряхнул головой – бесполезный ответ для человека в противогазе – но он не нашёл слов. Они могли лишь ждать и смотреть.
Вадим вновь двинулся, перекатившись вертикально и освобождая голень, лишь чтобы захлестнуть трос вокруг талии, используя карабин как двойной замок. Затем залез к себе в разгрузку и вытащил моток верёвки, усиленного металлом скалолазного троса, куда меньшего в размерах, нежели десантный трос, входивший в стандартную экипировку любого гвардейца. Он поколдовал над ней минутку, прикрепляя к лееру над людьми, которые держались на нём, и потом качнулся обратно над краем.
- Принимайте вес, слышите меня, сержант? – внезапно воксировал Вадим.
- Понял – воксировал Халлер.
- Убедитесь, что вы гаково хорошо зацепились, - сказал Вадим.
- Мы обвязались вокруг чёртовой мачты.
- Хорошо. Теперь плавно, но сильно тянем. Считайте до трёх между рывками и делайте их вместе, а не то мы все улетим куда-нибудь вниз.
- Принято.
- Пошли.
Основной трос дёрнулся. Майло медленно осознал, что они снова скользят - вверх по куполу, по несколько сантиметров за раз. Он прильнул, и почувствовал на себе сжатые руки Дреммонда.
- Давай! – призвал Вадим сверху.
Казалось, прошёл век. Майло окоченел. Затем, руки добрались до них и втащили его и Дреммонда в кучу тел вокруг мачты, где был перерезан трос.
Когда он вновь взглянул вниз на Вадима, Майло изумился тому, что тот был не один. Он тащил ещё две фигуры с собой. Майло незамедлительно добавил свои силы к ровным, размеренным рывкам.
Вадим нашёл Сиину и Ариллу, двух вервунок из отряда Халлера, составлявших расчёт автопушки. Их утащило с купола десантным судном, но их часть троса оторвалась и зацепилась рядом с вентиляционным отверстием под краем крыши. Они висели в пустоте. Вадим услышал их отчаянные крики при спуске к Майло и Дреммонду.
Призраки вытянули троицу в относительно безопасное место. Вадим с минуту лежал ничком на крыше, выдохшись. Фейнер, единственный выживший полевой медик, осмотрел девчат, потом обработал уродливую рану Дреммонда, открытые участки которой начали покрываться волдырями.
Призраки стали зажигать лампы и проверять вооружение и снаряжение. Халлер и Домор сверялись с карманным компасом и оптическими приборами, глядя на громадный купол. Домор подозвал Бонина. Он был одним из лучших разведчиков в полку, одним из избранных Маколла.
- Что мы собираемся делать? – Нен спросил Майло.
- Найти путь внутрь? – пожал плечами Майло.
- Как? – рыкнул Лилло, один из ветеранов-вервунцев отряда Халлера.
Бонин услышал его и оглянулся вокруг. Он держал тонкую измятую бумагу.
- Император благословил нас. Или, скорее, Гаунт. У меня есть карта.
Никого не было.
Жайт выглянул из укрытия, но коридор впереди, широкий проход, был пуст. Сингис воксировал в подтверждение с дальней стороны.
Жайт выдвинулся вперёд. Основные силы урдешцев были на поверхности главного купола почти час, и продвинулись всего на три сотни метров от зоны высадки. Верно, они были в куполе. Но это потребовало времени и людей. Они потеряли так много от налёта вражеских ночных истребителей на подходе к зоне высадки, и ещё больше, гораздо больше в жестокой схватке, штурмуя люки.
Теперь это выглядело так, словно враг бросил позиции и исчез.
Жайт на коленях и локтях подполз к Сингису, который заносил в дата-планшет сведения об обстановке, передаваемые вокс-офицером Герришоном, получавшим их от остальных подразделений.
- Дай взглянуть, - сказал Жайт, выхватив планшет. Его номер два, Шенко, всё ещё был в серьёзной схватке на бульваре. Жайт слышал ожесточённый бой и залпы орудий снаружи. Три подразделения, включая его собственное, ворвались в купол прямо через главные люки, встретив яростное сопротивление отрядов ублюдочного Кровавого Пакта, кошмарных в своих красных боевых одеждах и рычавших в крючконосых противогазах. Были доклады об обстановке от группы Гаунта во вторичной зоне высадки и Фазалура в третичной, и они, похоже, также застопорились, но Жайта это мало заботило. Это было его детище. Главный купол был основной целью, и Седьмому урдешскому выпала эта честь. Это вопрос гордости. Они возьмут это проклятое место.
Но вот стало слишком тихо. Десятью минутами ранее эти залы доступа были ареной свирепой, в основном, рукопашной, бойни. Трупы и сопутствующие разрушения кругом свидетельствовали об этом.
И теперь, Кровавый Пакт просто испарился.
- Они могли отступить. Возможно, на лучшие оборонительные позиции дальше в куполе, - предположил Сингис.
Жайт кивнул, но, по правде говоря, не дал бы и ломаного гроша за его идею. Если Кровавый Пакт хотел не впускать их, они бы заняли позиции для этого с самого начала. Урдешцы применили пару трюков, вырвав небольшие преимущества, но ничего более. Вражеская оборона была превосходна и живуча. Для них было бы нецелесообразно оставлять её ради лучших позиций. Сингис пёрднул в лужу.
Жайт кинул планшет обратно своему адъютанту. Несмотря на то, что даже мысль об этом уязвляла его гордость, отовсюду исходила угроза. Все его силы сейчас могли быть разбиты в лепёшку внизу на уровне Скальда, если бы не фэнтинские "Молнии", отогнавшие вражеские ночные истребители. Но он и не думал относить это на счет той кислой сучки-лётчицы Джагди. Благодаря воздушной поддержке, он смог высадить приличную часть своих людей. Он потерял сотни вместо тысяч.
И теперь это. Будто с его штурмовиками играли.
Он рванул вокс-микрофон у Герришона.
- Белтини? Ринтлеманн? Слышите меня?
Офицеры, командовавшие двумя оставшимися вторгшимися подразделениями незамедлительно воксировали в подтверждение.
- Не знаю, что за хрень тут творится, но я не собираюсь валяться тут всю ночь. Трёхминутная готовность, по моей команде, с этого момента. Мы пойдём вперёд. Расшевелим их, наконец.
Они подтвердили приказ. Пресыщенный ползаньем вокруг, Жайт подумал заменить обойму в оружии на свежую. У него была приятно полная связка свежих.
- Иди налево, - сказал он Сингису. – Возьми третью и четвёртую группы. Шестая и вторая пойдут со мной. Первое прибежище – главный люк здесь. Я хочу обезопасить его, и надеюсь, что расчёт оружия поддержки будет достаточно умён, чтобы установить его вдоль этой колоннады.
- Есть, сэр.
- В то время, как мы будем на… Кадакеденц?
Офицер-разведчик на корточках слева от Сингиса глянул вверх.
- Сэр?
- Возьми шесть человек и проведи их через этот боковой люк. Оны должны залечь, выжидая, надеясь накрыть нас продольным огнём.
- Продольным огнём, сэр?
- Прикрывать сбоку наши задницы, Кадакеденц!
- Не думаю, что это значит "продольный огонь", сэр. Технически…
- Не знаю, как правильно сказать: "Заткнись, ты, сраный мудак с обвисшим задом", Кадакеденц. Технически. Но собираюсь и это сказать тоже. Ты можешь набрать фланговую команду, и удрать с ней вбок, чтобы поддержать моё продвижение, или ты слишком занят, потому что наделал в штаны?
- Могу, сэр, есть, сэр.
Жайт глянул на запястье с хронометром. Стрелка отмеряла время и тикала по направлению к стрелке статичной отметки, которую он установил, отдавая приказ Белтини и Ринтлеманну.
- Пойдём так, словно имеем серьёзные намерения.
В боковом зале от главного входа во вторичный купол, ружейный дым дрейфовал в холодном воздухе, рядовой Версун заряжал последнюю обойму.
- Коробочка последнего шанса? – спросил Гаунт, проходя мимо него. Версун удивлённо отреагировал.
- Да, сэр.
- Используй её с умом.
Гаунт уселся рядом с ним, и вынул свежий рожок магазина для болт-пистолета из разгрузки с боеприпасами. Он на время вложил в ножны свой силовой меч.
Насколько знал Гаунт, большинство его людей, подобно Версуну, были на исходе. Если только он выберется из всего этого, он применит силовой меч Иеронимо Сондара, чтобы устроить новое шоу чревовещателей, используя начальника Муниторома в Хессенвилле как кричащую марионетку.
Кровь Гаунта закопала. Это должно было быть легче. Кровавый Пакт чертовски хорош. Он участвовал в схватке за внешние люки, которая была самой трудной и мерзкой во всей его примечательной карьере.
- Каобер?
- Сэр, - ответил танитский разведчик, прижавшийся к рухнувшей куче потолочных балок.
- Есть что-то?
- Нет, сэр. Ни фесова знака. Куда они ушли?
Гаунт уселся спиной к части испещренной стрельбой кладки. Куда именно? Ему было жарко в противогазе, и пот стекал по спине.
Белтайн, его вокс-оператор, был рядом. Гаунт подозвал его.
- Микрофон, сэр?
- Нет, подключи меня.
Белтайн вытянул небольшой кабель из своего тяжёлого, усиленного вокс-аппарата и вставил штекер в разъём на боковой стороне противогаза Гаунта. Гарнитура Гаунта теперь располагала усилением от аппарата Белтайна.
- Первый-второму.
- Второй-первому.
- Колм? Скажи мне, что ты видишь плохишей.
- Ничего серьёзней шелеста, босс, - ответил по каналу Корбек. Его подразделение медленно продвигалось по залам доступа параллельно Гаунту.
- Держи меня в курсе. Первый-третьему.
- Третий, - ответил Роун.
- Есть добрые вести с ваших позиций?
- Никак нет. Мы на входе в туннель доступа. Пять-ноль-пять, если у вас карта под рукой. Куда они ушли?
- Теряюсь в догадках.
- Четвёртый-первому.
- Продолжай, Маколл.
- Мы зачистили прогулочную площадку. Брэй, Тарнаш и Бьюрон удерживают западный край, Сорик и Марой – восточный. Я думаю, Коли, Обел и Варл повели свои отряды через люк к западу от вас.
- Я проверю. Какие-либо передвижения?
- Всё стихло минут десять назад, сэр.
- Будь в курсе событий, Маколл.
- Понял.
- Девятый? Шестой? Двенадцатый?
Коли, Варл и Обел ответили однообразно.
- У нас тут контакт, сэр! – резко сказал Варл. – Мы… фес!
- Шестой? Шестой, это первый.
- Шестой-первому! Простите. Тут жарко. Зажали нас огнём в тамбуре, плотный огонь, крепкие укрытия.
- Первый-шестому, доложи о занимаемой позиции. Шестой?
- Двенадцатый-первому, - врезался Обел. – Варл под огнём. Ребята Коли идут на подмогу. Мы на пути к точке доступа 588.
Гаунт махнул рукой, и Белтайн подал ему графический планшет.
Пять-восемь-восемь. Благослови Варла, Обела и Коли. Они были далеко внутри, дальше любого другого отряда Призраков. И, судя по отметкам Белтайна, глубже любых других имперских сил. Они были почти в главных жилых кварталах внутри вторичного купола. За вычетом потерь, у Гаунта было примерно семьдесят пять человек почти на километр углубившихся в город.
- Верно, - сказал Гаунт. – Они задали темп. Давайте его нарастим.
Это были предрассветные, глухие часы ночи, и твёрдая корка наледи образовалась на внешней поверхности вторичного купола Сиренхольма. Воздух был холодным, как сама тьма, и загрязнённые кристаллы снега мерцали внизу.
Выжившие из десантного судна 2K медленно поднимались по изгибу громадной сверхструктуры, их продвижению мешали ненадёжные условия окружения, и раненые: коммандер Джагди, которую нужно было нести; Дреммонд с его разорванным плечом; Гутри с раной головы; Арилла, вывихнувшая локоть, когда десантное судно упало.
Бонин шёл направляющим. Вся огромная крыша трещала, когда температура сжимала металл. Иногда их обувь на резиновой подошве быстро примерзала, если они стояли на одном месте слишком долго.
Свет, разливавшийся в небе от основного штурма за изгибом купола, похоже, угас. Они проиграли? Победили? Всё, что мог видеть Бонин, это столбы дыма, поднимавшиеся от куполов и бездонную ночь, усыпанную звёздами.
Его мать, упокой и защити её Бог-Император, всегда говорила, что он родился под счастливой звездой. Она говорила это – он был уверен – потому что его жизнь была нелёгкой с самого начала.
Бонин появился на свет трудными родами холодной весной в графстве Кухулик, отмеченной зловещими предзнаменованиями: ягоды поспели поздно, витой боярышник дал белые цветы без семян, ларисель пребывал в спячке до Дня Проводов Зимы.
Ещё будучи грудным младенцем, он тяжело переболел. Затем, когда он ещё лежал в колыбели, лесные пожары сожгли их дом летом 745 года. Всё графство пострадало от них, и семья Бонина, торговцы фруктами, пострадали больше всего. Прошло два тяжких года жизни в палатках, пока его отец и дядьки восстановили их усадьбу.