- Гностор, я оставил вас напоследок, ибо на вас лежит, возможно, самая тягостная ответственность. ДатаНет - последнее, что связывает нас с нашими подданными, оказавшимися теперь во власти Должара.
Гештар поклонилась, придав лицу подобающее степенно-смиренное выражение, в котором долго упражнялась перед зеркалом. Однако Брендон еще не закончил. Твердо глядя на нее своими голубыми глазами, он сказал:
- Я не могу допустить, чтобы вы одна несли такую ношу.
Все торжество Гештар испарилось в одно мгновение. Она с трудом скрыла свой шок и гнев, а Брендон обернулся к незнакомой ей старухе.
- Это контр-адмирал Дамана Уилсонс, начальник связи Ареса. В военное время ее ведомство охватывает также и инфонетику. Она разделит с вами ответственность, и вы обе будете отчитываться передо мной.
Он продолжал, но Гештар почти уже не слушала. Что это значит? Неужели он что-то заподозрил? Гештар думала над этим, не сводя с него глаз. Говорят, он и сам неплохой программист - возможно, ей в ДатаНете следует отойти на оборонительные позиции.
- ...я многого жду от вас обеих, - завершил он и окинул взглядом весь стол. - Некоторые из вас еще не знают, что в наших руках находится поистине бесценный источник информации. Вице-адмирал Нг во время битвы при Артелионе захватила один из аппаратов вражеской сверхсветовой связи - гиперрацию. В этом и заключалась фактическая цель сражения.
Гештар изобразила удивление, наблюдая при этом за другими в надежде понять, кто знал об этом, а кто нет, - но ничего так и не обнаружила. Адмиралы, естественно, сидели с каменными лицами.
- Мы разгадали некоторые шифры и следим за передвижениями врага. Он стягивает силы к Пожирателю Солнц, чьи координаты нам теперь известны. - Панарх улыбнулся, приглашая других разделить его шутку. - Такая симметрия, если бы не отчаянность положения, могла бы показаться забавной - ведь и я стягиваю Флот к Аресу, чьи координаты известны Должару. Вице-адмиралы Кестлер и Нг доложат вам о подготовке к экспедиции против Пожирателя Солнц. И в этот период все - абсолютно все, - что можно извлечь из гиперволновой связи относительно Пожирателя Солнц, имеет первостепенное значение,
А ведь в ДатаНете содержится все, что ты хочешь знать.
Гештар упивалась этой мыслью, отвечая поклоном на речь Панарха. Пока что ее фаги уничтожили две копии данных Керульда - те, о которых она знала. Она рассчитывала на доступ к Мандалийским уровням, чтобы уничтожить остальное; теперь ей придется тщательно отгородить эти нити от Уилсонс.
- Однако есть в потоке гиперволновой информации то, - продолжал Панарх, - что известно только одному или двум из вас: я наложил на это сообщение свою печать, как только оно поступило. Барродах ищет темпатов "для участия в исследованиях на Пожирателе Солнц", как он выразился. Мы должны рассмотреть значение этого факта.
Гештар увидела, как Омилов уставился на Панарха, приподняв свои широкие брови. Элоатри тоже насторожилась, хотя Гештар не могла понять, какое ей-то до этого дело.
- Ваше величество, - сказал Омилов, - единственный, насколько мне известно, темпат, который ознакомился с Сердцем Хроноса, находящимся ныне на Пожирателе Солнц, заявил, что в нем чего-то недостает. Я еще тогда предположил, что это что-то и есть ключ к древней машине. Имеется вероятность, что контроль над Пожирателем Солнц включает в себя психический аспект, но я не могу понять, как дошли до этой мысли должарианцы.
- Этого мы не знаем, - сказала Уилсонс. - В гиперволновых переговорах нет абсолютно ничего о Пожирателе Солнц - даже его изображение не показывается. Барродах, голос Эсабиана, всегда появляется на искусственном фоне. Мы можем только догадываться, что это означает.
Разговор перешел на готовность Флота и на то, сколько времени потребуется для его сбора, учитывая медленность передвижения курьеров по необъятным просторам Тысячи Солнц. Гештар слушала внимательно - не столько ради информации, сколько ради наблюдения за участниками. Это помогало ей наметить линии атаки для своих будущих целей. Впрочем, она, как и все остальные, записывала происходящее на босуэлл. Впоследствии она всегда сможет найти нужные детали.
Они обсудили еще много вопросов и закончили только тогда, когда рассеиватели над головой стали тускнеть и сумерки окутали купол. Панарх удалился, и советники встали с мест. Только Гештар осталась сидеть, думая, что она скажет Тау с Ториганом и чего не скажет.
Она подняла глаза. Искусственная ночь преобразила пейзаж за пределами купола в темное небо с ложными созвездиями разных зданий и анклавов.
Ночь устраивала Гештар гораздо больше, чем день.
Четыре часа спустя, переходя из одного наполненного людьми помещения в другое на знаменитой яхте Тау Шривашти, она получила по босуэллу секретку от Штулафи Й`Талоба. Еще через полчаса она увидела его массивную фигуру в соседнем коридоре, и они вместе поднялись на лифте на другой этаж. Шум залов, где шла игра, сразу утих, и настала полная тишина.
Фелтон ждал их у лифта. Ториган прошел мимо него, не глядя, но Гештар встретилась с ним глазами и, уловив его легкий кивок, ощутила горячую волну торжества.
Тау ожидал в просторном помещении, обставленном мягкими креслами и мебелью из дорогих пород дерева.
- У нас в запасе не меньше получаса до того, как нас хватятся, - сказал он. - Этого должно быть достаточно, но все же...
Гештар не собиралась позволять ему вести совещание и распоряжаться тем, кто и сколько будет говорить.
- Тогда начнем, - ввернула она, улыбнувшись Торигану. За Тау она следила лишь краем глаза и видела по его полнейшему спокойствию, что он здорово сердит. - Что скажете вы, Штулафи?
Ториган глянул на нее исподлобья.
- Подготовка к процессу идет своим чередом. Мой консультант сообщает, что молодой человек в неважной физической форме и, похоже, покорился судьбе.
- Негласное признание вины? - улыбнулась Гештар. - Внешность говорит сама за себя. Я рада, что вы настояли на публичном слушании.
- Надо же направить на что-то энергию толпы, как сказал мне старый чудак-эйлолог, - пожал плечами Й'Талоб. - Не думаю, что Найберг разрешил бы суд, если бы не это. - Ториган нахмурился и отхлебнул из стакана. - Я удивился было, как у этого рифтерского повара достало влияния и средств нанять Иксвана. Кажется, в Белом Южном этот защитник очень известен.
- Здесь, конечно, не обошлось без Панарха, - сказал Тау. - Хорошо бы выяснить, что этому Иксвану известно.
- Товр Иксван не извлечет из ДатаНета ничего без моего позволения, - заявила Гештар. - Как только он впервые вошел в систему здесь, на Аресе, я заставила его гоняться за призраками.
- Меня это не волнует, - заносчиво изрек Ториган. - Тот факт, что Панарх был вынужден разрешить этот процесс, хотя заморозил разбирательство всех других преступлений, совершенных вне Ареса, говорит мне, что он-то, во всяком случае, ничего не знает. И большинство воспринимает это его решение как молчаливое признание вины Кендриана.
Гештар постукивала ногтями со вставленными в них бриллиантами по блестящему столику.
- Возможно... но мне было бы легче, если бы я контролировала Сеть полностью.
Тау, нахмурясь, подался вперед:
- А разве вы не полностью контролируете ДатаНет?
- Я как раз к этому подхожу. Пока что мне удавалось подавать входящую информацию так, чтобы преувеличить роль рифтеров в войне. А подчеркивая то, что Кендриан по происхождению Дулу, мы, как говорят мне мои контакты из Архетипа и Ритуала, можем легко вызвать ощущение измены и сыграть на нем.
Им незачем было знать, насколько далеко она продвинулась в этом деле. Благодаря Аррет, своему эйлологу, она могла устроить бунт в любое время. Но без Кестлера ей недоставало силы, чтобы правильно этот бунт использовать.
Она в который раз проглотила свою ярость и улыбнулась, отвлекая внимание Торигана в другую сторону.
- Новости проделали отличную работу.
Вечно надутое лицо Й'Талоба слегка разгладилось.
- Я хотел использовать это, чтобы снова поднять вопрос об Энкаинации.
Гештар краем глаза видела, как Тау смотрит на Штулафи. Он ничего не выказывал наружно, но она знала, что его, как и ее, приводит в отчаяние полное отсутствие тонкости в Торигане.
- Да, мы видели ваше интервью 99-му каналу. Но если вы позволите мне развить свою мысль, не лучше ли позволить этому эху звучать лишь в тех случаях, когда снова всплывет роль Панарха в той катастрофе, раз уж он сумел обойти эту проблему?
Ты играешь роль Красса в совершенстве, Штулафи.
Если бы Гештар высказала это вслух, этот дурак не понял бы даже, о чем она говорит, - но сразу видно, кто в их триумвирате самый слабый. У Й'Талоба одно на уме: бить и крушить. Искусство контроля над информацией состоит в окутывании и разглаживании, в том, чтобы отгораживать жертвы от реальности, дискредитируя их источники. А сколько этих жертв - один человек или миллион - не имеет значения.
Ториган поклонился, выставив ладони вперед в знак того, что воздерживается от спора. Ирония - у такого дурака? Гештар очень хотелось вцепиться ногтями в его толстую шею.
- Все это очень хорошо, - сказал Тау с оттенком нетерпения, обратив свой взгляд из-под тяжелых век на Гештар. - Но следует так понимать, что полного контроля над информацией у вас нет.
- Того, что есть, для меня вполне достаточно, - отрезала она. - Но наш новый Панарх под предлогом, что тут слишком много работы для одного человека, счел нужным разделить эту должность между мной и контр-адмиралом Уилсонс, лишив меня этим беспрепятственного доступа к самым глубоким уровням ДатаНета. - Гештар хотелось умаслить Тау - он все еще оставался полезным. - Но нам очень помогло бы вот что, если позволите предложить...
Тау поклонился, несколько смягчившись.
- Выяснить, что известно членам команды.
- Фиэрин уже занималась этим, - вздохнул Тау. - По мнению Фелтона, она полагала, что проделала все очень тонко. Если бы они что-то знали, она выложила бы это первому же репортеру.
- Перешептываясь с кем-то в капсуле транстуба, ничего не узнаешь, - заметила Гештар. - Для этого требуется время. И нужная атмосфера.
Ториган посмотрел поочередно на них обоих и ухмыльнулся.
- Наркотики, что ли?
Гештар на миг закрыла глаза.
- Кендриан, конечно, отпадает, - сказал Тау. - Кок и механик - тоже. А перспектива столкновения с должарской темпаткой меня, признаться, даже пугает.
- Остается мальчишка - это очевидно, - засмеялась Гештар. - Говорят, он наполовину свихнулся под действием келлийской биохимии. - Она брезгливо скривилась. - Хотя это нам, возможно, и на руку.
Тау с новым поклоном допил свой бокал, встал и принялся шагать взад-вперед.
- Что еще было на совещании, Гештар?
Она вкратце пересказала повестку дня и предложила вывести запись с босуэлла на пульт Тау, если нужно. Мужчины отказались.
- Знать бы только, почему Фиэрин ушла, - сказал под конец Тау,
Гештар в приступе гнева не сдержалась:
- Надо было убить ее, пока был шанс. Неужели она вам давно уже не надоела? С ней мог произойти несчастный случай еще до прибытия сюда, и никто бы ничего не заподозрил.
- Сентиментальность опасна, - проворчал Ториган, качая головой. - Очень опасна.
Красивый рот Тау слегка сжался, а Гештар подумала: не опаснее, чем твои дурацкие комментарии, кретин. Пора положить конец твоей никчемной жизни - как только Кендриан умолкнет.
- Мне нужно было сохранить отношения с Вакиано, дорогой Штулафи, - мягко сказал Тау. - Они ведь знают, что она находится на моем попечении. Я намерен аннексировать Вакиано, и ничто мне в этом не помешает.
Его размеренная речь показывала, насколько он раздражен, и Ториган густо покраснел.
- Вы оба считаете меня дураком, но не мои ошибки привели нас в нынешнее положение.
Гештар заставила свое лицо разгладиться и потрепала Штулафи по руке. При всей своей глупости он мог доставить много неприятностей.
- Вы правы, Штулафи. Простите. Уж очень напряженный выдался день. Пожалуй, нам пора вернуться к гостям и попытаться провести остаток вечера в свое удовольствие.
Тау поклонился с жестом иронического одобрения, который относился к ее поведению, а не к ее словам.
- Ваша правда. Пойдемте.
Наружно Гештар сохраняла полнейшее спокойствие и безмятежность, но ее сердце с течением времени билось все сильнее.
Посвященный подал ей знак. Настал час нового дай-ульшена - и она не жалела об этом. Она знала, что это делается ради нее, чтобы укрепить ее силу.
Наконец-то настал мой час.
* * *
"ЦВЕТОК ЛИТ".
ОРБИТА БАРКИ
Норио не мог понять, что случилось с Хримом на Барке, и это вызывало у него беспокойство.
Он бродил по коридорам палубы 3, где в этот час все спали. Двери кают были такие же разные, как те, кто жил за ними, - одни ярко раскрашенные или окруженные дипластовым барельефом, другие стерильные и анонимные. Для всех, но не для него. Он знал, где и с кем спит каждый член экипажа. Навстречу ему попадались немногие, да и те опускали глаза или норовили свернуть в сторону.
Из каюты впереди шли яркие вспышки эмоций, недоступных бодрствующему разуму. Норио остановился, вздрогнул и коснулся рукой переборки, как будто контакт мог усилить его восприятие. Каюта принадлежала Метидже. Он часто приходил сюда. Мужское начало в ней сильно возросло, и ее подсознание странствовало причудливыми путями. Норио поборол искушение снова настроить тианьги так, чтобы придать ее снам еще больше пряности. Но Хрим уже как-то избил его, поймав на этом деле.
"Моя команда для тебя под запретом. Лазь в мозги только тем, кому я велю, а игры и удовольствия прибереги для нас".
Метидже перешла в стадию глубокого сна, перестав грезить, и Норио двинулся дальше. Похоже, что теперь Хриму уже все равно.
Он помнил, как Хрим вернулся.
* * *
В правом причальном отсеке было холодно, и казалось, что свежесть воздуха усиливает статические разряды. Челнок в радужном облаке прошел сквозь шлюзовое поле.
Норио поразил вид Хрима, и шок возрос, когда он почувствовал странную сглаженность капитанских эмоций. Хрим осунулся и двигался как-то скованно, точно его побили. В левой руке он нес большой дипластовый ящик.
Капитан оглядел обращенные к нему лица.
- Ну, чего вылупились? - гаркнул он. Голос у него остался по-прежнему зычным, но звучал он не с прежним пылом. Агрессивность Хрима всегда была выше, чем у большинства других, - что же такое сделали с ним на Барке?
- Что с вами, кэп? - спросил Эрби.
- Ты бы тоже так ходил, если б трахался двенадцать часов кряду, - засмеялся Хрим. - У этих троглодитиков такая техника в сексе, что вам и не снилась, а сделка с матронами скрепляется не рукопожатием!
Команда грохнула со смеху, и Норио почувствовал, что Хрим немного успокоился. Темпат успокоился тоже. Возможно, приглушенность эмоций объясняется продолжительным сексом. Норио возревновал: ему никогда не удавалось добиться такого эффекта. Может, там Хрим тоже имел дело с темпатом? Но в его эмоциях этого не просматривалось.
Правда, раньше у Норио не было видеозаписи того, как смертельный враг Хрима сгорает заживо. Подождем, когда Хрим увидит это зрелище, подготовленное Норио, чтобы отметить получение огров!
Хрим двинулся вперед, и Норио последовал за ним через люк. Капитан не смотрел на него, и тщетно Норио искал знакомую чувственную струйку, которой Хрим всегда отзывался на его присутствие: ее не было.
Продолжая удивлять темпата, Хрим отправился на транстубе не в их общую каюту, а в машинное отделение. Норио воздержался от вопросов. Даже без темпатии было ясно, что Хрим не хочет разговаривать.
А реакции у него такие, будто меня тут и вовсе нет.
Норио стиснул руки: перед ним явился грозный образ старого фаниста Ченкрита из Глен-Дледдина на Дезриене. "Ты выбрал путь энтропии и хочешь уничтожать, а не созидать. Придет время, когда ты захочешь стать ничем, и на это будет только один ответ".
Норио мотнул головой, отгоняя видение. Дезриен далеко, и это было давно. Возможно, когда Должар восторжествует, Норио попросит Хрима доставить его туда и прямой наводкой гиперснаряда уничтожит отвергнувший его мир.
В машинном отделении Хрим долго стоял перед урианским реле, бесформенной глыбой, чьи органические контуры не вязались с явно неорганической текстурой покрытия. Норио только раз прикоснулся к реле и после уже не верил, что это просто машина, хотя никакой реакции в ответ не получил. Это сенсорное противоречие мучило его, тем более что здесь ощущалась аура скрытых эмоций, которая в любой момент могла проникнуть в его ум.
Хрим сейчас тоже выглядел так, будто ждал, что вот-вот из древней машины высунется нечто и схватит его. Его эмоциональный уровень вырос - он испытывал странную смесь страха, беспокойства и похоти, от которой Норио чуть не затошнило. Затем капитан взял свой ящик, резко повернулся и вышел. Норио, одолеваемый любопытством, поспешил за ним.