– Комиссар Киоген вызывает капитанский мостик! Задание выполнено. Рапорт исполняющему обязанности командира корабля лейтенанту Уланти поступит в самое ближайшее время. Источник заразы найден и уничтожен.
В нескольких десятках миллионов километров от "Махариуса" Буль Сирл почувствовал, как туша посланного им на имперский крейсер существа догорела и его дух отлетел обратно в варп. Сирлу было тяжело поддерживать ментальный контакт с ядовитой тварью на таком огромном расстоянии. Но капитан "Прокаженного" получил большое удовольствие, побывав в ее шкуре. Прикованный к капитанскому креслу, Сирл почти забыл радость рукопашной схватки и с наслаждением вместе с чудовищем рвал его противников зубами и когтями.
Какой же родитель не обрадуется, узнав, что его чадо обладает такими выдающимися способностями?!
Капитан уже распрощался с сожженным демоном, но не спешил возвращаться на мостик. Вместо этого ментальный взор Буля Сирла проник еще глубже в чрево вражеского корабля, где в узких и темных коридорах, среди трубопроводов и вентиляционных шахт, притаилось его второе дитя. Блестящее слизью новорожденное существо ничем не отличалось от того, которое с огромным трудом убили эти слабаки. Распространяя заразу по вражескому кораблю, первая тварь действовала довольно опрометчиво, отчего и была обнаружена слишком рано. Но ее гибель не была напрасной. Тупые людишки думают, что теперь им нечего бояться, и удар второй твари будет для них полной неожиданностью!
Проникнув в сознание новорожденного демона, Сирл постарался его успокоить. У этого слабого, только что появившегося на свет существа всего одно, но очень важное задание!
Внезапно Сирлу пришлось вернуться на капитанский мостик, где возникли дела, требующие его внимания.
– Сигнал от основных сил флота! – подобострастно извиваясь, доложил старший помощник. – Нам приказано снизить скорость и присоединиться к кораблям, прикрывающим флагман Осквернителя.
– Идем прежним курсом! – приказал Буль Сирл, стараясь не раздражаться, чтобы не потерять хрупкий ментальный контакт со своим новорожденным чадом на "Махариусе".
– Но это же приказ самого Осквернителя!.. – заблеял было старший помощник, но тут же осекся, услышав злобное шипение Сирла. Копошившиеся у ног капитана маленькие нурглинги оживились и затявкали, предвкушая лакомство в виде трупа старшего помощника.
– Мы подчиняемся только Дедушке Нурглу, а не какому-то Осквернителю! – рявкнул Сирл. – Запомни это, если тебе дорога жизнь… Скорость и курс не менять! Наша цель – "Махариус"!
– "Махариус" входит в состав вражеского конвоя. Он двигается в противоположном направлении, – как ни в чем не бывало продолжал старший помощник, дав Сирлу повод подумать, что он поддается дрессировке и, возможно, протянет до конца года.– Даже двигаясь на полном ходу, мы вряд ли догоним его раньше, чем он скроется от нас в варпе.
Дослушав старшего помощника, Сирл радикально изменил свое мнение и решил, что очень скоро терпение его лопнет и он прикончит этого глупца.
– Не твоего ума дело! – прошипел капитан. – Следи за тем, чтобы "Прокаженный" не сбился с курса, а об остальном позабочусь я сам. На этот раз "Махариусу" от меня не уйти!
Закрыв глаза, Буль Сирл вновь сосредоточился на слабых, беззвучных призывах демона, поступающих с вражеского крейсера. Существу предстоял нелегкий и опасный путь вдоль километров труб, извивавшихся в чреве гигантского боевого корабля. Но Сирл уже чувствовал, в какую сторону нужно ползти демону, и мысленно направлял его, ориентируясь на мощную вибрацию, от которой дрожал весь корпус "Махариуса". По мере приближения к главному двигателю в коридорах становилось все жарче. Это означало, что демон скоро доберется до плазменных реакторов.
II
– Ну что?
Семпер склонился над коммлинком. Невероятно гибкие аугметические пальцы техножреца мелькали среди паутины проводов, но встроенные в скульптуры химер динамики продолжали бессмысленно шипеть.
– Пока ничего, – морщась от боли в сломанной руке, ответил вытянувшийся по стойке смирно Капаран. – Судя по всему, коммлинк не поврежден, но нам почему-то не удается отправить сигнал, и мы ничего не слышим. Кажется, мы отрезаны от внешнего мира.
Семпер позволил Капарану сесть. Теперь, когда им всем оставалось жить от силы сутки, церемониальные приветствия казались капитану, по меньшей мере, неуместными.
Взглянув на онемевший аппарат, Семпер выругался. Все средства связи в челноке вышли из строя. Мощности вокса для сообщения с орбитой не хватало. На чудом уцелевшем высоченном шпиле собора была установлена антенна, и, если бы коммлинк заработал, они смогли бы посылать сигналы хоть на окраину звездной системы. Прислушавшись к странным ритмичным помехам, вылетавшим из пасти бронзовых химер, Семпер задумался.
– А что, если это искусственные помехи? – спросил он у Шанина-Ко. – По слухам, перед самой атакой "Убийцы Планет" в обреченных мирах тоже были проблемы со связью.
Техножрец замер в неудобной позе, обдумывая заданный вопрос. В отличие от большинства Адептус Механикус, Шанин-Ко почему-то не носил маски. По всей видимости, когда-то давно он пережил несколько серьезных операций. По каким-то причинам ему пришлось удалить кожу на лице и заменить ее искусственной. Сквозь нее просвечивали старые шрамы, аугметические имплантаты, заменившие мышцы и частично кости черепа. Серебряная паутина микросхем делала лицо техножреца похожим на застывшую маску смерти.
Все обстоятельно обдумав, Шанин-Ко, наконец, проговорил:
– Ваша гипотеза на данный момент представляется мне наиболее вероятной. Однако для того, чтобы вывести из строя связь на всей планете, нужно иметь оборудование, способное генерировать помехи такой невероятной мощности, что… что…
Семпер и Капаран переглянулись. Техножрецы крайне редко затруднялись в выборе слов при обсуждении технических проблем. Но ведь "Убийца Планет" Абаддона обладал невиданной доселе мощью!
– Что мы вообще знаем об их новом оружии! – вздохнул Семпер.
– А как мы можем что-нибудь узнать, если каждый раз, когда противник атакует, мы спешим унести ноги?! – воскликнул Капаран.
– Вы предпочитаете очертя голову бросаться в неизвестность, жертвуя и без того немногочисленным флотом? К тому же зная, что враг неуязвим?
Уланти сразу почувствовал бы подвох в вопросе капитана. Но Капаран никогда раньше не общался с Семпером лично, а потому не догадался о том, что его просто проверяют.
– А кто сказал, что враг неуязвим? – не моргнув глазом возразил командир эскадрильи. – Все это байки. Мне и раньше приходилось сражаться с противником, которого считали неуязвимым. Нас учили, что имперским истребителям ни за что не справиться с летательными аппаратами эльдаров. Может, когда-то это так и было, но скоро мы выработали тактику борьбы с этими космическими призраками. Кто сосчитает, сколько пиратов мы уже отправили в варп? Нужна новая тактика, и больше ничего! И не слушайте россказни о непобедимых врагах и неуязвимых кораблях!
– Совершенно с вами согласен! – воскликнул Семпер, хлопнув удивленного Капарана по плечу. – Как бы я хотел, чтобы и в штабе Боевого флота думали так же!
"Если у нас будет больше таких людей, как этот пилот и исповедник, защищающий собор, мы выиграем войну! – подумал Семпер. – Они мужественно выполняют свой долг, не прикрываясь разговорами о непобедимых врагах!"
Свое нынешнее положение Семпер считал крайне незавидным, но это не помешало ему принять решение сражаться до конца, хотя еще вчера он командовал экипажем из десяти тысяч человек, а сегодня оказался среди плохо вооруженных оборванцев.
Пассажиры челнока, за исключением двух погибших советников Сарона, при вынужденной посадке отделались ушибами, в худшем случае – переломами. Сам челнок и его экипаж пострадали гораздо больше. Второго пилота грудью бросило на металлические рычаги. Теперь он был при смерти и лежал в лазарете внутри собора. Стрелки погибли, когда носовую башенку расплющило о баррикаду. Капаран всего лишь сломал руку. Стрелков, сидевших в отсеке под брюхом кабины, раздавило в тот момент, когда челнок заскользил по камням соборной площади. Кроме того, экипаж лишился всех сервиторов.
Теперь под командованием Семпера осталось только пять человек из экипажа "Махариуса": Капаран, Шанин-Ко, дикий на вид стрелок бомбардировщика по имени Дакш, а также телохранители капитана Максим Боруса и гардемарин старшина Ран.
"А ведь еще вчера я сидел на краешке Золотого Трона!" – с кривой усмешкой подумал Семпер.
Собрав инструменты, Шанин-Ко закрыл и опечатал коммлинк, сопровождая свои действия заунывными заклинаниями. Потом вместе с Капараном и техножрецом Семпер спустился по узкой каменной лестнице в центральный неф собора. Там, у одного из боковых алтарей, они застали исповедника Девана в окружении коленопреклоненных членов Боевого Братства. Сначала Семпер подумал, что они молятся или совершают какой-то тайный обряд, но, приблизившись, он, к собственному удивлению, понял, что они обсуждают тактику предстоящего боя. Деван раздавал приказы командирам отрядов. Остальные бойцы, в числе которых было несколько женщин, внимательно слушали исповедника. Как и большинство офицеров Имперских вооруженных сил, Семпер считал Боевое Братство неорганизованной толпой дилетантов, которую следует бросать в бой лишь тогда, когда регулярных подразделений не осталось. Теперь же, глядя на исполненные решимости лица, капитан не раздумывая включил бы этих героев в свой экипаж. Они знали, что погибнут в течение ближайших суток, но, несмотря на это, со всей серьезностью готовились к предстоящей схватке. Исповедник посмотрел на Семпера. Что-то в его глазах подсказало капитану, что он уже знает ответ на свой немой вопрос.
– Исповедник Деван, судя по всему, мы задержимся у вас несколько дольше, чем планировали, – с кривой усмешкой сообщил ему Семпер. – Считайте нас поступившими в ваше распоряжение. Ждем ваших приказаний.
– Наблюдатели доложили, что засекли большое скопление еретиков с северной и с восточной стороны площади. Скоро они вновь пойдут на штурм, и все способные держать оружие отправятся защищать баррикады.
Деван замолчал, разглядывая синяки на лицах флотских и окровавленные бинты. Особенно странно выглядел Семпер, в полной парадной форме, перепачканной грязью и кровью.
– Вы умеете этим пользоваться? – спросил исповедник, кивнув на саблю и лазерный пистолет Семпера.
– Давненько я не махал саблей, – признался капитан, вытащив из ножен блестящий и острый как бритва клинок. – Но мне приходилось спускаться с капитанского мостика, иначе откуда бы у меня все это взялось, – добавил он, погладив старый шрам на щеке и дотронувшись до ордена Готической Звезды.
– Ну и отлично. Принимайте командование отрядом, охраняющим восточную баррикаду, а я отправлюсь на северную. У вас там осталось не очень много людей, но я пришлю вам подкрепление.
– Не надо. А вдруг противник решил отвлечь нас с востока и севера, а главный удар нанесет с другой стороны? Оставьте бойцов на местах. Я найду им замену.
Проследив за взглядом Семлера, Деван увидел в одной из часовен кучку придворных, прятавшихся за спинами дворцовых гвардейцев.
Исповедник усмехнулся и подмигнул капитану:
– Ваш принц-регент постоянно твердил о том, что страдает вместе со своим народом. Так почему бы ему не пострадать на баррикадах плечом к плечу со своими возлюбленными подданными?
Семперу с большим трудом, но все же удалось убедить аристократов Белатиса пострадать за свой народ.
Максим Боруса сломал руку первому же гвардейцу, вставшему на пути капитана "Махариуса".
Когда второй попытался прицелиться в Семпера из лазерного пистолета, Боруса играючи выкрутил оружие из его руки и огрел солдата рукояткой. Правда, не слишком сильно, потому что капитан не велел ему калечить людей, пригодных для обороны баррикады. Как следует рассмотрев грозного старшину и оружие в руках Капарана, Дакша и нескольких боевых братьев, дворцовые гвардейцы потеряли желание вмешиваться в происходящее.
– Что все это значит?! – прошипел первый министр национальной безопасности, заслонив собой принца-регента.
Сарон сидел в углу часовни рядом со своей сестрой, затравленно озирался по сторонам и сжимал в ладонях золотую цепь, будто она могла защитить его от страшной действительности.
Семперу подумалось, что такие же лица бывают у насильно завербованных новобранцев, очнувшихся на борту незнакомого судна, приговоренных к ужасному, хоть и недолгому, рабскому существованию на нижних палубах и лишенных надежды снова увидеть друзей, родственников и родной дом.
– Его высочество принц-регент все еще является правителем этого мира, и командует здесь он, – напустив на себя важный вид, заявил Кейль.– Мы можем выделить в ваше распоряжение несколько человек из нашей охраны, но сами мы сражаться не будем.
– Еще как будете! – ответил Семпер, кивнув в сторону боевых братьев. – Божественный свет Императора больше не озаряет этот мир. Отныне здесь не существует чинов и привилегий. Взгляните на этих людей, Кейль! Это несчастные бедняки. Правители планет, министры, губернаторы, командующие Имперскими флотами обычно их просто не замечают. А ведь их доблесть и преданность Императору должны служить им примером. Они сражаются здесь уже много дней. Они знают, что обречены, и все равно дерутся, потому что этот собор – сосуд истинной веры. Мы служим Императору, и вам придется к нам присоединиться.
За спиной Семпера Кейль видел только мрачные лица защитников собора. Этим простым людям, жившим в благоговейном страхе перед Императором, принц-регент и его придворные казались почти мифическими существами – неблагочестивыми и развращенными аристократами, которых часто поносили проповедники с амвонов сельских церквей. Большая часть богатств и вся власть на Белатисе были сосредоточены в Малине. Многие боевые братья пришли сюда из поместий, принадлежавших по праву наследства столичным аристократам. Те почти никогда не посещали своих владений и рассматривали их лишь как дополнительный источник дохода. А жестокие и алчные управляющие выжимали из крестьян все соки.
Укрывшиеся в соборе бедняки вряд ли питали теплые чувства к принцу-регенту. И не согласились бы подчиняться его приказам.
Чувствуя неприязнь боевых братьев, гвардейцы Сарона нервничали и были готовы в любой момент открыть огонь. Положение спасла принцесса Малисса. Встав между защитниками собора и гвардейцами, она приказала опустить оружие.
– Белатис – наша общая родина, и все мы – верные слуги Императора. Все мужчины – гвардейцы и дворяне – с радостью будут сражаться плечом к плечу с отважными боевыми братьями исповедника Девана. Я и мои камеристки поможем Сестрам Сороритас ухаживать за больными и ранеными. Я прошу только одного… – Принцесса шагнула к Семперу. – Пожалуйста, не отправляйте моего бедного брата на баррикады прямо сейчас! -тихо попросила она, указав изящной ручкой на трясущегося в углу Сарона. – Сегодняшние трагические события и осознание страшной судьбы нашего бедного народа временно помутили его разум. Но он найдет утешение в этом святом месте и, когда наступит последний час Белатиса, присоединится к своим возлюбленным подданным на баррикадах.
Кивнув в знак согласия, Семпер мысленно согласился е Бизантаном. Да, род Саронов и весь Белатис только проиграли оттого, что порядок престолонаследия запрещает женщине взойти на трон.
Генерал Брод взял на себя командование гвардейцами и придворными. Он то и дело морщился от боли, поправляя висевшую на перевязи руку, но отказался от предложения исповедника отправиться в лазарет.
Хрипло выкрикивая приказания, генерал ходил среди своих людей в сопровождении единственного уцелевшего адъютанта. Казалось, он понимает, что не выполнил свой долг перед Императором и народом Белатиса, и теперь готов смыть свой позор кровью.
Оглядевшись по сторонам, Семпер заметил человека в плаще Боевого Братства, норовившего спрятаться за колонной часовни.
– Ах вот вы где, Хьюга! – воскликнул капитан. – Что это за маскарад? Хотите броситься в бой в авангарде боевых братьев? Не стоит прятаться! Снимайте плащ! Вы пойдете со мной на восточную баррикаду!
Рядом с Адептом Муниторума тут же вырос Максим Боруса. Он сдернул с плеч Хьюги потрепанный плащ, и все увидели россыпь блестящих наград на груди его пестрого мундира и богато украшенный лазерный пистолет.
Побледнев от ужаса, Хьюга схватился было за пистолет, но тут же завизжал от боли. Максим Боруса сжал его запястье своей медвежьей лапой.
– Симпатичный пистолетик, – прорычал старшина, вывернув оружие из ладони интенданта.
На изготовление украшенного драгоценными камнями платинового пистолета наверняка было потрачено столько денег, что на них можно было бы снарядить целую роту имперских гвардейцев. При этом, по мнению Максима, эту финтифлюшку должно было разорвать при первом же выстреле.
Положив пистолет в карман, Боруса сунул в руки адепта тяжелый болтер.
– Вот настоящее оружие! Оно не такое красивое, но толку от него намного больше!
– Старшина Боруса! – обратился к Максиму Семпер. – Не оставляйте господина адепта без присмотра. Он может пораниться. Проследите за тем, чтобы он не отходил от вас ни на шаг. Вы поняли меня? Ни на шаг!
– Я вас прекрасно понял, господин капитан! – с видимым удовольствием разглядывая бледного Хьюгу, ответил Максим.
Боруса всю жизнь страдал от таких людей, как Хьюга. Его каприз мог испортить жизнь миллионам людей. На Страниваре такие, как он, послали Адептус Арбитрес на зачистку нижних уровней городов-ульев. Десятки тысяч несчастных перестреляли без суда и следствия, остальных же отправили в лагеря на спутнике-тюрьме под названием Лубянка. Среди них был и Максим. Потом другой такой же чиновник издал приказ о необходимости пополнения экипажей Боевого флота Готического Сектора, и Максим оказался на борту "Махариуса".
Судьбу Борусы всегда решали типы вроде Хьюги. И вот, наконец, он встретился с одним из них лицом к лицу. Впрочем, увиденное не произвело на него большого впечатления.
– Выше нос, Хьюга! – усмехнулся Максим, глядя на съежившегося от страха интенданта.
Тут Боруса произнес слова, которые не раз озвучивал в своих проповедях комиссар Киоген:
– Деритесь как следует и, может быть, заработаете посмертное право хотя бы на одну из ваших погремушек. Я вам даже патронов отсыплю!..
Среди придворных находился человек, которого волновали совсем другие заботы. Жалкие людишки напуганы! Совсем ошалели от страха. Они молятся своим богам и, стиснув зубы, рвутся во что бы то ни стало исполнить свой долг… Глупцы!
Человек прикидывал, как бы повернуть ситуацию в свою пользу, то есть в пользу сил Хаоса.
Но почему же события приняли такой скверный оборот? Наверное, этот жирный идиот Сарон слишком долго медлил с эвакуацией! Но почему предназначавшиеся транспортам и казармам арбитров ракеты посыпались на дворец?! Ведь так можно было и погибнуть! Неужели Хоизан Безликий решил убить того, кто сообщил ему коды запуска! Нет, он не такой дурак, чтобы отказываться от услуг шпиона, вхожего в правящие круги Готического Сектора. Хоизан понимает, что без таких людей войну не выиграть…