Взрывная волна оглушила его, и он с трудом соображал, пытаясь прийти в себя. Это было нелегко. Забытье накатывало на сознание, как волны ночного моря. Но
Poa был борцом. Он не сдавался: открыл глаза, моргнул, поднял голову.
Мгновение спустя он пришел в себя и понял, где он и что делает. Он падал камнем вниз, все ниже и ниже через загрязненную атмосферу Нар Шаддаа.
Роа заморгал. Что это такое в глазах? Кровь? Скорее всего. Он потряс головой, и под черепом взорвалась боль. Попытка двинуться принесла еще большую боль.
Панель инструментов пребывала в разрухе, но некоторые части все еще светились и действовали. Костюм перестал быть герметичным, впрочем вакуума снаружи больше не было…
Усилием воли Роа заставил себя двигаться, схватил рычаги управления и начал пытаться вести маленький истребитель вниз сквозь атмосферу, используя все свое мастерство, чтобы обеспечить мягкую посадку. Или даже жесткую посадку. Вообще хоть какую-нибудь посадку!
"Льюилл" мужественно пыталась слушаться команд. Вот уже Роа удалось поднять нос кораблика, крылья подхватил воздушный поток. Сумасшедшее падение замедлилось. Роа принялся проверять системы торможения и маневрирования, и они нехотя, плохо, но отвечали. Он все еще падал, но теперь это было относительно контролируемое падение.
Внизу была платформа. С помощью маневровых двигателей Роа смог подтолкнуть "Льюилл" поближе к ней, пока не появилась уверенность, что он приземлится на платформу, а не свалится с края в зияющую пропасть между зданиями…
Пермакрит быстро приближался…
Слишком быстро!
Роа сражался с гравитацией, как сражался бы с человеком, пользуясь каждой унцией мастерства, какой обладал. Пермакрит был уже близко, и Роа приготовился…
Столкновения он не запомнил.
Сколько времени прошло, когда он вернулся в сознание, заморгал? Секунды? Минуты? Часы?
Роа не знал, и ему было наплевать. У него болело все, но в полное сознание его вернул самый дикий, глубинный страх, какой он когда-либо знал. Запах гари. "Льюилл" горел. В любой момент кораблик может взорваться, и тогда все его усилия, чтобы приземлиться, пойдут прахом…
Не обращая внимания на куски стеклина, торчащие из его тела, Роа протянул руку и стукнул по кнопке, которая откроет кабину. Он неловко отстегнул ремни безопасности. Сумел встать и почти выпал из кабины. Дрыгнул ногами, пытаясь собрать силы, чтобы подтянуть ноги. Чьи-то руки вдруг схватили его, подняли. Голоса раздались в ушах странными булькающими звуками, приглушенные шлемом. Его подняли, понесли. Шаги по пермакриту. Бегущие, торопящиеся. Его стали трясти. Почти так же сильно, как во время взрыва.
Роа слегка поднял голову, посмотрел назад, на "Льюилл" – как раз вовремя, чтобы увидеть, как его любимый маленький кораблик взрывается.
Но я-то живой, как сквозь туман подумалось ему. Я живой, и у меня есть настоящая Льюилл…
И с этой мыслью он потерял сознание.
Для человека, желание которого исполнилось, адмирал Гриланкс был удивительно безрадостен. Он смотрел на дисплеи радаров, сенсоров, видел ущерб, который понесла его эскадрилья, и пребывал в абсолютной, беспросветной ярости.
Как эти контрабандисты посмели?!
Один дредноут полностью уничтожен. Карраку остается только сдать в утиль. Один тяжелый крейсер превратился в беспомощного калеку, второй и вовсе теперь плавает вокруг Нар Шаддаа в виде космической пыли и обломков…
Гриланксу пришлось бороться с порывом собрать войска и продолжить сражение. У него все еще оставались довольно могучие силы, особенно в сравнении с этими контрабандистами. Был еще довольно приличный шанс, может быть, даже больше, чем пятьдесят на пятьдесят, что он сможет добиться победы и выполнить свои обязанности.
Но он не мог. Он искал возможность оправдать уход, и вот теперь эту возможность ему преподносят на блюде.
Гриланкс повернулся к коммандеру Джелону.
– Прикажите нашим кораблям организованно отступить. Когда они выйдут из сражения, прикажите им направляться к нашему месту сбора для прыжка в гиперпространство.
Джелон уставился на старшего офицера, не скрывая удивления.
– Отступать, сэр?
– Да, отступать, – резко ответил Гриланкс. – Мы не можем выполнить директиву здесь, в системе ИТоуб. Проверенная тактическая мудрость говорит нам, что мы должны организованно отступить, пока у нас еще есть какой-то контроль над ситуацией.
Обычно Гриланкс так же не стал бы оправдывать свои приказы перед подчиненным, как не стал бы выходить в открытый космос без скафандра, но сейчас он мысленно составлял официальный отчет и пробовал фразы.
Джелон отсалютовал, как на параде.
– Есть, сэр!
Отступить? подумал капитан Соонтир Фел в немом изумлении. Как это отступить ? Мы же еще можем выиграть! Это нелегко, конечно, но вполне возможно.
Фел не мог поверить, что у Гриланкса вдруг затряслись поджилки.
– Организованно отступайте, – повторил коммандер Джелон. – Это приказ адмирала.
Фел по званию был выше Джелона, и это давало ему возможность говорить более открыто, чем если бы он говорил с адмиралом.
– Но там ведь еще неотозванные ДИ-истребители. Мы же не можем просто бросить их!
– Адмирал ожидает, что эскадрилья совершит прыжок в гиперпространство в месте сбора в назначенное им время, – сухо отозвался Джелон.
Фел поджал губы.
– Конец связи, – коротко сказал он, и миниатюрное голографическое изображение Джелона исчезло.
Соонтир Фел повернулся к своему старшему офицеру.
– Передайте экстренное требование всем ДИ-истребителям прибыть к "Гордости". Я возьму столько, сколько смогу, пока доки и отсеки для челноков не наполнятся. В то же время мы выйдем из сражения, коммандер Тонив.
– Какая скорость, сэр?
– Четвертная, коммандер.
– Четвертная скорость, сэр?
– Вы слышали меня.
– Есть, сэр!
Фел приказал идти на такой до смешного низкой скорости, чтобы дать возможность как можно большему количеству истребителей оказаться внутри его корабля. Технически он не слушался приказа – Гриланкс не подумал указать скорость, – но, по сути, он его ослушался. Честно говоря, в данный момент Фелу было абсолютно наплевать на приказы. Он не собирался бросать пилотов ДИ-истребителей!
Пять минут спустя доки были заполнены двенадцатью ДИ-истребителями и еще три расположились в отсеке для челноков. Радары показывали, что поблизости больше нет истребителей, которых можно было бы подобрать, так что Фел приказал перевести "Гордость" на полную скорость, чтобы догнать остальную эскадрилью.
Через минуту над панелью коммуникатора материализовалась маленькая голограмма адмирала Гриланкса.
– Капитан Фел!
Фелу не пришлось прилагать усилий, чтобы оставаться внешне спокойным. Он все еще был слишком зол, чтобы предчувствовать дурное.
– Да, адмирал?
– Вы намеренно ослушались моего приказа!
– Я подобрал наши истребители, адмирал. И их пилотов. Я посчитал это… важным.
Гриланкс рассвирепел.
– Капитан, это решение могло стоить вам команды. Я не премину отразить это в своем докладе.
Фел сглотнул, но взгляд не отвел.
– А я, разумеется, сделаю свой доклад, – сказал он. – И я намереваюсь изложить все факты, имевшие место в этом сражении, как я их видел.
Гриланкс пригвоздил Фела тяжелым взглядом. Ни один из них не отвел глаз.
В конце концов адмирал кивнул.
– Как пожелаете, капитан.
Крошечное изображение исчезло. Соонтир Фел упал в кресло, борясь с желанием обхватить голову руками. Стоили ли жизни этих пилотов ДИ-истребителей его карьеры?
Вполне возможно, что он вот-вот это узнает. Фел вздохнул. Какая же жизнь иногда сложная штука. Потом ему в голову пришла мысль, которая подняла его дух…
По крайней мере, мне не пришлось выполнять приказ на тотальную зачистку… а это тоже кое-чего стоит.
15. ОТЛЕТ
Через двадцать четыре стандартных часа после того, как "Бриа" почти благополучно совершила посадку на Нар Шаддаа (если не считать правой пушки и кормового дефлектора, повреждений не было), на посадочной платформе возле опущенного трапа "Фантариа" встретились Хэн и Ксаверри. Чубакка и Салла Зенд тоже присутствовали, но отошли в сторону, чтобы дать друзьям попрощаться без помех.
Хэн смотрел на иллюзионистку, которая вновь нарядилась в прежние цветастые одеяния, и качал головой.
– Ненавижу прощаться, – жалко выдавил он. – Никогда не мог придумать нужных слов, а сейчас… вообще полный мрак. Как мне отблагодарить тебя, Ксаверри? Твоя иллюзия спасла нас. Без тебя ничего бы не вышло.
Волшебница улыбалась, ее темные глаза полны веселья.
– Эй, Соло, сколько раз повторять, что за все кредитки Галактики не пропустила бы такого спектакля. Жаль только, что нельзя было оказаться на мостике у кого-нибудь из имперцев, люблю знать реакцию зрителей.
Кореллианин хохотнул.
– Да они от изумления каскетками подавились, это уж наверняка!
Хэн безо всякой мысли взял Ксаверри за руку, а через секунду неистово обнимал женщину.
– Я буду скучать, – пробормотал он, уткнувшись носом в пышные волосы Ксаверри. – Только-только решил, что научился жить без тебя, и вот опять все сначала. Так нечестно.
Когда Соло сумел отодвинуться, то немедленно заработал крепкий поцелуй.
– Не дергайся, – Ксаверри улыбнулась. – Салла не будет возражать. Она классная девочка.
– Точно, – согласился кореллианин. – У нас с ней мозги одинаковые.
Иллюзионистка кивнула.
– Надеюсь, вы оба будете счастливы, Соло. Берегите друг друга, хорошо?
Хэн тоже кивнул
– Ты тоже не нарывайся.
– Не буду, Соло. Не забывай меня.
– Тебя забудешь, как же… – у Хэна сдавило горло. – Я не сумею.
Он разжал руки. Ксаверри взбежала по трапу и ни разу не оглянулась.
Через три дня после битвы при Нар Шаддаа, как вскоре ее начали называть, Хэн, Чубакка, Салла и Ландо Калриссиан получили приглашение на свадьбу. Благодаря длительному купанию в бакта-камере жених тоже сумел на ней присутствовать, а невеста так просто светилась в новом платье. Слух о том, кто именно сыграл немаловажную роль в обороне Нар Шаддаа, облетел всю
луну, и Хэн с друзьями оказались на вечеринке почетными гостями. Они пили вволю, пробовали закуски, пожимали руки всем желающим, принимали поздравления и так далее.
Ландо протолкался к смущенному, как положено жениху, Роа и обнял его за плечи.
– Я так понимаю, что одним из условий свадьбы, был отход от дел, не так ли?
– Верно.
– Что ж, частный извоз снова в моде. Хочешь поработать на меня?
– А что делать-то?
Калриссиан сверкнул белоснежными зубами.
– Какой ты подозрительный, право слово! А я-то всего лишь предлагаю управлять моим магазином подержанных кораблей. Я намерен предпринять длительную поездку в центр, и мне требуется надежный помощник, который в мое отсутствие будет присматривать за делами.
Роа всерьез призадумался.
– Коли так… да, конечно. Думаю, мне даже понравиться. Спасибо, Ландо. А что стряслось? Почему улетаешь? Задумал что-нибудь?
– Мы с Вуффи Раа возвращаемся туда, потому что мне намекнули, что там можно быстро настругать финансов на перевозках. Ну и… – Ладно провел кончиком пальца по начинающим пробиваться усикам. – Если не соврали, то из системы Осеон казино никуда не исчезли. Самое время вспомнить былые навыки. Когда долго не берешь в руки карты, обрастаешь ржавчиной. Здесь, на Нар Шаддаа, сабакк – ку-па на смех. А я соскучился по настоящим ставкам, серьезной игре.
Хэн, который как раз проходил мимо, остановился как вкопанный.
– Сабакк? Где это серьезная игра? Это чьи же навыки требуют полировки?
Ландо расхохотался.
– Мои. Если смогу поддержать ставки, то смогу участвовать в большой игре, которая будет на Беспине через шесть месяцев. Взнос десять тысяч кредиток.
– Десять тысяч! – Соло присвистнул. – Вот уж действительно игра по-крупному.
Калриссиан очаровательно заулыбался.
– Слушай приятель, ты и сам достойный игрок. Подумай об участии.
Хэн отрицательно мотнул головой:
– Никак.
– Почему?
– Слишком крупная сумма для меня! Будь у меня десять тысяч кредиток, я бы потратил их на собственный корабль.
– Да, но можно выиграть и купить его, – указал Ладно.
– Я не такой везучий.
– Ой, кому ты врешь, Соло? – настаивал Калриссиан. – Ты же можешь раздобыть деньги.
Он оглянулся на Чубакку.
– Вот Чуй тебе одолжит, верно, Чуй? Он же твой лучший друг, не так ли?
Вуки выдал красноречивый рев и многозначно затряс башкой.
– Не настолько, чтобы рискнуть десятью тысячью кредиток! – с хохотом перевел Соло.
Охваченный горем Дурга Хатт скорчился около репульсорных саней своего родителя, наблюдая как меддроиды и Гродо, хатт-физиотерапевт, отчаянно стараются спасти Арука. Но даже ему было понятно, что все усилия впустую.
Несколько минут назад Арук вдруг упал, задыхаясь от боли, стеная, его вывернуло наизнанку. Потом его грузное тело забилось в спазмах. Никогда еще Дурга не чувствовал себя таким беспомощным Он мог только смотреть, как его родитель борется за жизнь.
Арук Хатт всегда был сильным, сильным и упрямым. Ему потребовалось четыре часа, чтобы умереть, четыре наполненных болью часа. Дурга сидел скорчившись около него все это время в надежде, что родитель придет в сознание, но этого так и не случилось.
И когда измученное сердце главы Бесадии наконец сдалось и прекратило борьбу, это стало для всех облегчением. Но хотя Дурга был рад, что его родитель больше не испытывает этой ужасной боли, он чувствовал себя опустошенным. Он потерял не только родителя, но и лучшего друга. Молодой хатт сжал безжизненно висящую руку Арука, увидел потоки зеленой слюны, бегущие из мертвого рта, и, сам не зная как, понял, что это убийство.
Но кто сделал это?
Кому, кроме членов клана Десилийик, была выгодна смерть Арука?
В течение нескольких дней Дурга был слишком подавлен, чтобы нормально функционировать. Он едва ел и бродил по дому, как потерянное привидение. Он запретил хоронить своего родителя. И хотя все тесты, которые провел физиотерапевт над содержимым желудка Арука, показывали отсутствие яда, убеждали, что хатт умер естественной смертью, Дурга был уверен, что здесь что-то нечисто. Он приказал заморозить тело Арука и решил выписать из Имперского центра группу судебных экспертов, чтобы они провели аутопсию и тщательное расследование, когда все немножко успокоится.
Кажидик Бесадии пребывал в волнении. Выделились две фракции: одна болела за Дургу, другая против него. Сам Дурга делал некоторые шаги для того, чтобы укрепить свои силы. Он установил контакт с печально известным криминальным синдикатом "Черное солнце", которым владел и управлял могущественный принц Ксизор, и объяснил принцу, каким образом их организации могут быть полезны друг другу…
В течение следующих трех недель три могущественных повелителя Бесадии отправились в мир иной – двое погибли при падении челноков, а третий утонул, когда его речная баржа напоролась на не указанную на картах скалу и затонула.
После этого фракция, выступавшая против Дурги, притихла.
В ожидании прибытия судебно-медицинских экспертов из Имперского центра Дурга составил список возможных подозреваемых. Наверняка найдется какое-то указание на то, кто сделал это и как.
Хатт решил начать свое расследование с изучения финансовых записей. Будучи хаттом, он прекрасно разбирался в финансах и прибыли. Он проверит финансовое состояние каждого члена семьи Десилийик, потом перейдет к Бесадии, потом к другим кланам.
День проходил за днем, и медленно юный хатт нашел в себе силы продолжать жить без своего родителя.
Кто-то за это заплатит, клялся он каждое утро, смотря на голографический снимок Арука на стене своей спальни. И заплатит очень дорого…
16. РАСПЛАТА
В этот раз надменный административный помощник проводил Хэна в рабочий кабинет адмирала Гриланкса безо всяких вопросов. Хэна явно ждали с нетерпением. Кореллианин мрачно улыбнулся и вошел. Наверное, он тоже был бы рад видеть того, кто отдаст ему целое состояние…
Адмирал стоял у окна, угрюмо уставившись наружу. Когда Хэн вошел, Гриланкс повернулся, кивнул, но не улыбнулся.
– Принесли их? – спросил он.
– Да, они здесь, как заказывали, – отвечал Хэн.
Рукой кореллианин осторожно сгреб в сторону валявшиеся на столе Гриланкса предметы, очистив середину, и вытряхнул туда содержимое маленького мешочка, который принес с собой. Гриланкс впился взглядом в богатство, лежащее перед ним в виде разных драгоценных камней, происхождение которых нельзя было отследить, и в его глазах зажегся огонек.
– Хатты верны своему слову, – проговорил он. – Вы позволите?.. – он махнул лупой в сторону камней.
– Конечно.
Следующие несколько минут адмирал рассматривал некоторые из самых крупных, самых красивых камней – галлинореанские радужные самоцветы, камни коруска и жемчужины крайт-драконов различных размеров и цветов.
– Полагаю, вы нашли ваш челнок в назначенном месте, – заговорил адмирал, – раз уж вы оказались здесь точно в срок.
– Да, все было так, как вы говорили, адмирал. Гриланкс взглянул на Хэна, все еще держа лупу у
лица. Через увеличительное стекло его глаз казался огромным.
– Как вы планируете уйти с моего корабля? – спросил он деланно равнодушным тоном.
Контрабандист пожал плечами.
– Меня заберет мой напарник.
– Очень хорошо. Молодой человек, эти камни именно такие, как я просил. Пожалуйста, скажите вашим хозяевам, что я доволен.
Хэн кивнул, но не преминул уточнить:
– Они мне не хозяева. Я всего лишь работаю на них.
– Как угодно, – ответил Гриланкс. Он помедлил, потом все же сказал: – Не думал, что вы сможете. Даже имея план сражения.
– Знаю. Но нам оставалось только выстоять или умереть. Мы сражались за наши жизни. А вы сражались за деньги. Это очень большая разница.
– Тот голографический трюк был прекрасным маневром.
Хэн улыбнулся и слегка поклонился.
– Спасибо. Гриланкс был ошарашен.
– Это вы сделали его?
– Нет, у меня был специалист. Но идея моя.
– Ах вот как, – казалось, адмирал что-то обдумывает. Потом он проговорил с ноткой тоски в голосе: – Вы презираете меня, не так ли, молодой человек?
Хэн удивленно уставился на него.
– Вовсе нет. Я тоже делаю много неприятного за деньги.
– Но есть вещи, которые вы не стали бы делать. Хэн задумался.
– Это да.
– Ну, я… – Гриланкс замолчал, когда дверь внезапно отворилась. На пороге стоял его помощник, в глазах его застыл страх.
– Адмирал! Сэр!
– В чем дело? – раздраженно спросил Гриланкс.
– Сэр, меня только что известили с посадочного дока… он только что прибыл. Должно быть, незапланированная инспекция. Он идет сюда, чтобы поговорить с вами!
Гриланкс издал долгий вздох и махнул помощнику, выпроваживая его.
– Этого можно было ожидать, учитывая обстоятельства, – пробормотал он, кинувшись к стене. Позади грамоты о заслугах находился стенной сейф.