- Кажется, он собирается затеять со своим дядей игру по-крупному. В последнее время Тормано что-то много шумит о возвращении трона, а теперь, когда твой брат посадил его политическое движение на диету, Сун-Цу решил проверить, насколько это ослабило дядюшку.
Второй приятель почесал коротко стриженную голову:
- Нет, Эрик, мне кажется, что это пробный шар. Сун-Цу проверит, насколько ослабли наши границы. Если учесть, что кланы все еще надеются оккупировать нас, некоторые из тех миров при желании можно взять голыми руками.
- Не исключено, Бен, что ты и прав, но у Сун-Цу недостает военной мощи на проведение подобной авантюры. - Питер раздраженно фыркнул. - Точнее, взять-то он их сможет, на такой удар его хватит, а вот удержать - нет. Мы обязательно отобьем захваченное, а это нанесет удар по его престижу. К тому же он побоится напасть, поскольку мы можем обидеться настолько, что просто вышвырнем его и посадим на это место Тормано. Так что игра не стоит свеч.
- Ну а что, если Сун-Цу будет атаковать от имени всей Лиги Свободных Миров? - Бен дотянулся до стоящей перед Эриком пустой бутылки, убрал ее и поставил свою, наполовину полную. - Каково? Он ударит по нашим границам, уберется восвояси, а мы за ним пойти уже не сможем, вмешаются Свободные Миры.
Питер взял бутылку и высоко поднял, подзывая официанта.
- Этого не будет. Этого не допустит Томас Марик, поскольку его сын вместе с бригадой докторов находится на Новом Авалоне. Мы никогда не делали и не собираемся делать ничего плохого молодому Джошуа, но Томаса это не убеждает. Кроме того, если лейкемия Джошуа неизлечима, Томас повязан с Сун-Цу обещанием выдать за него свою дочь Изиду. Чего Сун-Цу беспокоиться, если королевство Томаса все равно перейдет к нему так или иначе?
- И это будет первый случай за последние двести лет, когда наследник семьи Ляо не потерял, а приобрел, - сказал Эрик. Он тряс в воздухе пустой бутылкой, подзывая официанта, и продолжал говорить: - Весь этот шум имеет смысл, если предположить, что Кай Аллард-Ляо победит Ву Дэнь Таня. Вот тогда у Сун-Цу появится некоторая свобода маневра - поправлюсь, не победит, а как предсказывают эти жучки, раздолбает вдребезги.
- Раздолбает, не сомневайся. - Питер глотнул пива и усмехнулся. - Я уже учился в Национальной аэрокосмической военной академии, а Кай только заканчивал последний класс. Он первый разбил сценарий, разработанный Ла Манчем. Человека, который смог победить в совершенно безнадежной ситуации, не остановит какой-то ляоист, даже если он и сидит в боевом роботе.
Все трое громко рассмеялись, но их веселье прервал грозный окрик хозяина таверны. Питер снова посмотрел на экран головизора. Там полиция водяными пушками разгоняла толпу протестующих. Он подумал, что струя воды такой силы может здорово покалечить, но вдруг, узнав место, вздрогнул:
- Эй, посмотрите-ка, ведь это предместье Площади Свободы. Они же должны были очистить это место для турнира еще раньше. Я и не знал, что там сидят какие-то недовольные.
- Ничего удивительного, у нас свобода слова, - рявкнул хозяин. - Она была, есть и будет, пока нас называют Дэвионами. А от подонка, убившего свою родную мать, ожидать больше нечего.
Питер заметил, как двое его телохранителей поднялись, чтобы обеспечить ему беспрепятственный уход. Он тоже встал, поскольку привык доверять себя охране.
- Виктор - неврастеник, коротышка убогий, гнилая зануда, нужно только видеть, как его колотит и трясет, когда он не получает того, чего хочет. - Хозяин орал, в то же время обводя всех взглядом. Ему сочувственно кивали. - Найдется ли среди вас кто-нибудь, кто скажет, что я вру? - снова заревел хозяин бара.
Питер подошел к перилам второго этажа бара, положил на них руки и четко произнес:
- Я скажу.
- Что?! - заорал хозяин и посмотрел вверх. Питер стоял прямо, высоко держа голову, чтобы все могли- узнать его. И его узнали. Некоторые кивали в его сторону, показывая своим приятелям, и криво ухмылялись. Самые горячие вызывающе смотрели на Питера, но все присутствующие ждали окончания спора.
- Я скажу, что ты врешь. Никто из вас не знает Виктора так, как я. - Питер справился с охватившим его вначале волнением и сейчас чувствовал даже какое-то веселье. Он сразу успокоился и стал яснее понимать происходящее.
Главное, он никогда не испытывал того состояния, когда в минуты гнева голова отказывается думать. Питер всегда сохранял способность мыслить здраво. Это качество давало ему возможность чувствовать аудиторию и манипулировать ею. Осторожно улыбаясь, он обвел глазами сидящих, стараясь смотреть им прямо в глаза.
- Ты говоришь, что мой брат невелик ростом, но с моей позиции я вижу, что великих здесь не так уж и много.
Кое-где раздался грубый смех.
"Ты, как всегда, права, Катрин", - подумал Питер. Совсем недавно, после баскетбольного матча Келсва - Алое он слушал голодиск, записанный Катрин специально для него. В нем сестра говорила, что, давая волю своему гневу в спорте или других столь же несущественных вещах, он причиняет себе вред и душевную боль. Она говорила, что если он будет не способен сдерживать себя в таких малозначительных ситуациях, то никто и никогда не доверит ему решать более серьезные дела.
Она резко критиковала его привычку швырять в оппонентов всем, что попадалось под руку. Питер внимательно слушал объяснения сестры, учившей его использовать в своем общении такие качества, как известность и ум. Следуя ее советам, он начал с малого и постепенно овладел способностью достигать и сохранять внутреннее спокойствие. С удивлением Питер заметил, что после этого он стал играть качественно лучше, его мастерство заметно возросло.
Хозяин продолжал кричать:
- Твой Виктор гнилая зануда!
- А что это значит? - с усмешкой переспросил Питер. - Ты можешь мне объяснить значение этой фразы?
Хозяин, почти лысый, с бородкой клинышком, делавшей его похожим на козла, опешил. Он открыл рот, но, не найдя подходящего ответа, закрыл его.
- Он не знает, - сообщил Питер сидевшим за столиками, - может быть, у вас есть какие-нибудь соображения?
Кто-то крикнул:
- Это значит, что он сует свой нос в каждую дырку.
- Ну, это на него похоже. Особенно когда он отдыхает, тогда он работает всего лишь над парочкой каких-нибудь проектов в отличие от его обычной нагрузки. Но мне кажется, что тот, кто, как вы говорите, повсюду пытается сунуть свой нос, это человек непоследовательный, о Викторе такого не скажешь.
Хозяин пустил в ход самый главный аргумент:
- Да он своими руками убил собственную мать! Питер сильно побледнел, внутри его нарастал приступ страшной ярости, но он и сейчас смог укротить себя. Пытаясь скрыть волнение, он закинул руки за спину и сцепил ладони на пояснице.
- Господин, - обратился он к козлообразному хозяину как можно спокойнее, - я уверен, что у вас есть доказательства причастности Виктора к тому злодеянию, о котором вы говорите. Предъявите мне их.
- А что ты ему сделаешь?
- Извините, мне не хотелось бы вас обидеть, но если бы вашу мать убили и убийца был вам известен, то наверняка вы бы знали, как надо поступить, - очень тихо и внятно сказал Питер.
- Ну, я-то ведь не Дэвион, - хохотнул хозяин. Питер стоял спокойно, как скала, и никто не замечал, какая страшная борьба происходит внутри его.
- И я тоже не Дэвион, я Штайнер-Дэвион. Как Виктор и Катрин, а еще Артур и Ивонна. Вы насмехаетесь над нами и над нашими чувствами к матери. Даже более того, вы насмехаетесь и над нашей матерью, вы говорите, что она смогла вызвать к себе уважение и любовь своих сограждан, но не смогла добиться того же от собственных детей. Можете болтать что угодно, можете оскорблять моего брата, как вам вздумается, но не советую делать этого в отношении моей покойной матери.
- А что будет, если я оскорблю тебя? Вызовешь полицию и прикажешь отделать меня?
- Нет, я никогда не прошу других сделать то, с чем могу справиться сам. - Питер оперся о перила и заставил себя улыбнуться. Он понимал, что так его возвышающаяся фигура будет выглядеть не столь угрожающе. - Однако у меня есть более приемлемое решение. - И он подмигнул хозяину. - Предлагаю просто выпить.
- С такими, как ты, да еще за здоровье Виктора, я не пью.
- Я предлагаю выпить за свою мать. - Питер почувствовал, что отношение толпы к нему изменилось. Пафос и одновременно шутливость перебранки успокоили людей, все притихли.
- Мое предложение остается. - Питер понял, что пора заканчивать сцену. - Хозяин, всех, кто захочет выпить за мою мать, обслужи бесплатно. Я заплачу.
Несмотря на вызывающий вид хозяина, Питер был спокоен - он нейтрализовал его. Тот сжал кулаки, разжал, сделал так несколько раз и вдруг прорычал:
- Ладно, выпивка за мой счет, вычту из налоговой суммы.
- Э нет, - возразил Питер, поднимая кверху бумажник, - плачу я, из денег, которые мне дают на то, чтобы нанимать телохранителей.
Посетители смеялись и обменивались замечаниями. Вместе с ними смеялся и Питер, хотя и не слышал того, что они говорили. В висках у него стучало, голова кружилась, но он улыбался, широко и весело.
"Невероятно, - думал он. - Как же была права Катрин, это просто фантастика. Что это за состояние? Такого я не испытывал никогда. Ну, конечно, вот оно, настоящее чувство опьянения. Да, мне теперь его хватит надолго, на всю оставшуюся жизнь".
Питер вскочил со стула, вскинул руку и издал громкий крик "У-у-ау!", который тут же был подхвачен остальными.
X
Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд. Федеративное Содружество 25 января 3056 г.
В гостинице "Сезам" в обеденном зале, своей формой и убранством скорее напоминавшем старинную башню, рассаживались владельцы боевых клубов. Кай видел их на экране, установленном в его лифте, и, убедившись, что все владельцы в сборе, он вышел и направился к ним. Сначала он вошел в небольшой холл с зеркалами вместо стен. Пол холла был устлан ковром, разрисованным черными и красными линиями. У дверей лифта линии свивались, но по мере отдаления превращались в полосы и рисунки. Мифологические животные и древние изречения - вся культура Катая отражалась на ковре полосами черного и красного цветов. Из холла, отражаясь в зеркалах, Кай проследовал в обеденный зал по лабиринту, стены которого были украшены разнообразными изделиями из дерева. Искусно вырезанные решетки и тончайшей работы доски с рисунками, выполненными на рисовой бумаге, отделяли Кая от потайных уютных комнат, предназначенных для конфиденциальных переговоров. Светильники висели очень низко, так что все помещение находилось в полутьме, комнатки были совершенно незаметны, догадаться о их существовании можно было только по изредка мелькавшему в стороне золотому отблеску и неяркому красноватому свету.
На пороге зала два дракона изображали перевернутую арку. Хвосты их служили опорой для потолка, такого высокого, что в полумраке его даже не было видно. Раскрытые пасти драконов находились почти у самого пола, на расстоянии трех метров друг от друга.
Проходя между ними, Кай услышал легкое шипение и почувствовал прошедший по телу холодок, но ни то ни другое его не обеспокоило. Все это было частью системы, которая глушила все звуки в царстве Дракона. Никакой шорох или шепот, никакой, даже ничего не значащий разговор или случайно оброненное слово не могли выйти за его пределы, если, конечно, не нашелся бы смельчак, который рискнул бы что-нибудь записать.
Такое могло быть только на Солярисе. Три внутренние стены царства Дракона были декорированы искусственными камнями и напоминали горные пейзажи. Даоистские и буддийские храмы, зажженные свечи и прекрасные орхидеи украшали маленькие гроты и пещеры. На камнях росли миниатюрные деревья, а стекающие горные ручейки и речушки наполняли воздух своим журчанием. Они спускались с затемненной высоты в темные бассейны, изредка освещаемые всполохами яркого света.
Четвертая стена зала была сделана из стекла и открывала панораму на Солярис-Сити. В любом другом городе, где солнце выглядывает из-за облаков хотя бы несколько раз в день, эту больше похожую на пещеру комнату переоборудовали бы в уютное горное местечко и проводили бы в ней детские пикники. На Солярисе же, где облака практически целый день окутывали ее яркие, кричащие огни и где сам город казался прозрачным телом с пульсирующей по нему неоновой кровью, царство Дракона было своего рода Олимпом для тех, кто считал себя хозяевами жизни.
- Добро пожаловать, дорогие друзья, - произнес Кай с осторожной улыбкой, прекрасно сознавая, что собравшиеся в этом зале представляют для него большую опасность, чем даже двое противников на одной арене. Занимая почетное место за массивным столом из черного дерева, он не переставал улыбаться. - Надеюсь, что не доставил вам неудобств, попросив быть моими гостями. Поскольку сейчас моя очередь вести нашу встречу, мне показалось возможным сменить место и пригласить вас сюда.
Маленькая женщина, сидящая слева от него, грациозно улыбнулась ему в ответ и пригубила бокал со сливовым вином.
- Это нечто неожиданное, Кай. Я ожидала, что ты пригласишь нас в "Журавль". Считается, что это лучшее место в Катае.
- Я думаю, вам понравится и здешняя атмосфера, и местная кухня. Во всем районе "Сезаму" нет равного места. - Кай сел за стол. - Владелец этой гостиницы Джордж - давний друг нашей семьи. У него была прекрасная гостиница на Сиане, но война отняла ее у него, и он решил осесть у нас.
- Это еще одно из твоих благотворительных предприятий? - ухмыльнулся мужчина, сидящий за малышкой Фионой Лоудон. - Ты берешься за многое сразу.
- Я уверен, Дрю, что всякая благотворительность должна начинаться с собственного дома.
Кая не удивило, что какой уже раз Дрю Хасек-Дэвион и Фиона садятся рядом. Оба они были уроженцами Федеративного Содружества, хотя назвать Дрю человеком, лояльным Дэвионам, можно было только в порядке шутки. В свою очередь Фиона, женщина проницательная и расчетливая, политикой не занималась. Хотя, возможно, потому и не занималась, что была достаточно умна.
Дрю с большой выгодой для себя использовал это ее качество в политической игре, которую он вел вместе со своим дядей Майклом Хасек-Дэвионом против Дэвионов. Виктор Дэвион часто шутил, что Дрю использует имя Дэвионов как приставку к своей фамилии. "Я разрешил Дрю носить фамилию Дэвионов в память о печальном финале Майкла и в назидание самому Дрю, - говорил принц. - Человек должен помнить, к каким печальным последствиям может привести его чрезмерное увлечение политикой".
Томас Делон, Роджер Тандрек и Уинслоу Киндт замыкали компенсационный комитет Ассоциации владельцев боевых клубов Соляриса. Кай никогда раньше не встречал Киндта, но, поскольку слышал о доброжелательном к нему отношении со стороны Риана Штайнера, ожидал от него враждебных действий. Сейчас он почти дружески разговаривал с Тандреком, и это тоже ничего хорошего не обещало. Ляоисты не переваривали Кая, и им надоело ждать, когда Ву Дэнь Тань распилит его на куски.
Делон, который сидел в дальнем конце стола, выглядел совершенно спокойным. Это несколько удивило Кая, поскольку представители Синдиката Драконов всегда были центром оппозиции Каю и его политике. До сих пор Кай относил это на счет деформированного чувства собственного достоинства, они считали все эти перемещения бойцов проявлением их меркантилизма, а не стремлением реализовать свои бойцовские качества.
"Интересно, - думал Кай, - что ты припас для меня на сегодня, Томас?"
Кай дал знак, и Джордж Янь вместе со слугами начали обносить гостей. За горячим густым супом последовала свинина в сливовом соусе, цыплята по-сезамски, затем принесли говядину в мандариновом соусе. Орехи и бренди завершили обед, где кушанья были выше всяких похвал, а разговоры являлись прелюдией к основной теме.
Когда официанты убрали стол, Кай откинулся на спинку кресла и заговорил:
- Я призываю уважаемых членов компенсационного комитета Ассоциации к порядку и начинаю официальную часть нашей встречи. Мы можем не возвращаться к решениям нашей последней встречи, если, конечно, мистер Киндт как новоприбывший не хочет что-нибудь добавить.
Глядя на Уинслоу Киндта, Кай вспомнил один из своих прыжков на Солярис. Наверное, он тогда выглядел так же. Уинслоу Киндт, длинный и изогнутый, как гороховый стручок, кивнул и поднял к сидящим свое длинное лицо.
- Боюсь, что я тороплю события, но мне хотелось бы сделать несколько замечаний и по прошлой встрече, а также огласить просьбу герцога Риала.
- Прекрасно. Герцог решил снова взяться за дело? Возрождает старый добрый бизнес? - Кай посмотрел на Хасек-Дэвиона. - Так, что ли, Дрю?
- Да, именно старый бизнес, и по этому вопросу мы можем и не голосовать. - Тут его прорвало: - Слушай, Кай, ты серьезно считаешь, что можешь делать что угодно? - Он болезненно сморщился, отчего лицо его тут же стало похожим на морщинистое яблоко. - Зачем тебе понадобилось распространяться на публике относительно сделки о тех нелегально пошитых футболках? Новый Сиртис-Гап предложил хорошую компенсацию и выплатил бы ее, на этот счет у меня нет никаких сомнений. Ради чего ты встрял в это дело и рассказал всем о том, что они сделали? Твои заявления подкосили дело.
Фиона игриво рассмеялась:
- Неужели наш трастовый фонд лопнул? Дрю, какой кошмар!
- Не вижу здесь ничего смешного, - огрызнулся побагровевший толстяк. - Боевые клубы из кожи вон лезут, чтобы заработать прибыль, и я хочу, чтобы мои инвестиции в далекие миры приносили мне постоянный доход, независимо от моих дел здесь. На меня никогда не работали два чемпиона одновременно - да и ни у кого таких нет, кроме тебя. - Глаза Дрю недобро сверкнули. - Кай, ты здорово подрубил фирму, наложив на нее такие штрафные санкции.
- И правильно сделал, - ответил Кай, - потому что это они пытались лишить моих ребят заработка. Когда я увидел, что Новый Сиртис-Гап повсюду торгует товарами с нашей эмблемой, конечно, мне это не понравилось. Сколько раз я проводил переговоры с местными поставщиками спортивной одежды, а кто оплачивал их? Ценотаф, вы-то не дали ничего! НСГ стал конкурировать с моими местными оптовиками. А кто из вас считал, сколько потеряли мои розничные торговцы? - Кай сцепил пальцы и оперся на стол. - И еще, Дрю, - если только подтвердятся слухи о том, что ты получал взятки от НСГ, я тебя разорю в два счета. Ты станешь беднее крысы с заброшенного завода, я тебе это обещаю.
- Ну, конечно, мистер Святоша! Ты что это о себе возомнил? - Дрю стукнул кулаком по столу и, ткнув в Кая пальцем, проговорил: - Ты основал какую-то благотворительную организацию и заявляешь, что часть всех своих доходов вкладываешь туда. Ты также заставляешь делать то же самое и нас. Тебе, может быть, это кажется благородной затеей, не знаю, но мы-то как при этом выглядим? Мы что, твои шестерки? Кстати, если бы НСГ продал свои разработки, твой фонд кое-что получил бы. Тебя называют Стальная Душа и поговаривают, что она защищает золотое сердце. Ну что ж, если ты у нас такой знаменитый и преуспевающий, что ты здесь делаешь, на задворках Вселенной?
- Что я тут делаю? - переспросил Кай. - Учу тебя честности, и поверь мне, эта работенка не из легких.