В эту же минуту громко запиликал коммуникатор связи, и из динамика раздался голос Пьера.
– Центральная, прием! Это Готье. Центральная прием!
– Прием, Пьер! Это Центральная! Прием!
Кузнецов и Маккейн одновременно подались к микрофону, чуть не стукнувшись головами.
– Пьер, слышу тебя хорошо. – приблизив губы к самому микрофону, сказал Джон. – Какие новости?
– База уничтожена, – спокойно заговорил Готье. – Практически уничтожена. Там все разрушено.
– Люди?
– Одна… Ева, – ответил Пьер шепотом.
– Почему ты говоришь так тихо?
– Она сидит рядом. Джон, я не могу об этом говорить громко.
– Понял тебя, – Маккейн сделал небольшую паузу, – Что с остальными?
– По-видимому, их уже нет в живых. Во всяком случае, Юргенса. Мы его – Самюэль, возвращайтесь скорее. – Маккейн теперь обращался к Томсону. – Когда будете подходить к Центральной, обогните ее с юга и заходите на посадку над самыми деревьями, прямо к центральному подъезду.
– Понял, – ответил тот.
– Дело в том, что на Центральной появились какие-то люди. В районе накопителей. Кто, что, я не знаю. Пол наблюдает за ними. Лучше, чтобы они вас не видели. Понял?
– Слишком много загадок за один день, – голос Томсона оставался спокойным.
– День еще не кончился, Сэм.
– Ну хорошо, через двадцать минут мы будем у вас. – сказал Томсон. – Отключаюсь.
Владимир и Джон посмотрели друг на друга. Кузнецов зачем-то потер лоб и тихо произнес – Ну, вот… Они нашли Еву. С ней тоже что-то произошло. Пьер даже не хотел при ней говорить вслух. А троих уже нет.
Маккейн вдруг медленно начал подниматься с кресла, глядя в сторону Кузнецова. Тот удивленно посмотрел на него. В его облике что-то неуловимо изменилось. Только что он расслаблено сидел в кресле, а сейчас Джон был похож на хищника, изготовившегося к прыжку. Зрачки глаз Маккейна сузились и неотрывно смотрели куда-то позади него. Что случилось? Кузнецов сделал шаг вперед, чувствуя за спиной неприятный холодок. Он медленно повернулся и почувствовал, как зашевелились волосы на голове, а тело сковал липкий страх.
Уцелевшая створка двери была закрыта, а из нее наполовину высовывалась фигура до боли знакомого Томаса Чертча. Тот словно стоял на пороге в раздумье. Потом он решительно вошел в комнату сквозь затемненное органическое стекло и направился к передатчику. Маккейн первым пришел в себя, подтолкнул Владимира в сторону, а сам сделал быстрый шаг в бок, пропуская призрак к пульту.
Чертч невозмутимо прошествовал между ними, сделал несколько один тумблер не сдвинулись с места, – но Томас манипулировал ими так, будто действительно что-то переключал. Потом он протянул руку к микрофону и поднес ее ко рту, держа пальцы так, словно в руке его был микрофон. Но тот так и остался в держателе на пульте. Сказав несколько слов в воображаемый микрофон, Томас, по-видимому, не получил ответа и бросил его на столик. Несколько секунд он стоял, облокотившись на спинку кресла, барабаня пальцами по панели передатчика. Его действия не сопровождались ни единым звуком. Затем он погладил лысый череп ладонью и несколько раз прошелся по комнате, заглядывая в открытые окна.
Кузнецов стоял, затаив дыхание. Да, это был самый настоящий Томас Чертч. Лысый. С большой головой. В не глаженых, как всегда, брюках. В широкой, свободной блузе с большим вырезом на шее. На ногах зеленые ботинки, которые он не снимал даже на пляжах Эксельсиора.
Томас словно ожидал кого-то. Но кого? И вообще, каким образом он мог возникнуть, появиться, если Аннет, Донован и Гарднер уже видели его останки?
За дверью, словно кто-то позвал его, он что-то беззвучно крикнул в ответ и тут же вышел через закрытую дверь.
– Владимир, – Маккейн выглядел ошарашенным. – У меня не было никогда галлюцинаций. Это что, был один из тех двоих? – он поднял глаза на потолок.
– Это не галлюцинации. Это действительно Томас Чертч. Мы с ним долгое время были дружны. Сначала я подумал, что мне конец… сумасшествие. А теперь я думаю, что это действительно было. – Кузнецов помассировал лицо ладонями, точно отгоняя наваждение, потом решительно заявил. – Я пойду за ним.
– Я с тобой!
– Нет, Джон. Ты нужен тут. С минуты на минуту прилетят Томсон с Пьером и Евой. Пусть сразу же идут сюда. Им пока ничего не рассказывай. Я очень быстро вернусь. – он секунду помолчал, потом закончил: – Мне надо проверить одну мысль.
Кузнецов открыл дверь и выглянул в коридор. Фигура Чертча мелькнула в левой его части, которая вела к выходу. Стараясь не шуметь, Владимир быстро двинулся в ту же сторону, прошел через несколько коридоров и подземных переходов. Его всюду сопровождала полоска вспыхивающих светильников, а Томас шел в темноте и прекрасно ориентировался.
Так они дошли до эскалатора, ведущего в главный пульт управления, и поднялись наверх. Дверь по-прежнему была открыта, как ее и оставили Гарднер с Донованом, но Томас сделал движение, словно прикладывает ключ к открывающему замку.
Внутрь они вошли друг за другом. Владимир ожидал увидеть здесь Радика Шухарта и не ошибся. Тот сидел за главным Вычислителем и с изяществом виртуозного пианиста вводил в него какую-то только ему известную программу. К нему приблизился Томас и стал активно жестикулировать. Потом они вместе начали делать какие-то вычисления, надавливая клавиши и перебивая друг друга, но, Кузнецов ясно видел, что клавиши не двигались. Всю панель Вычислителя покрывал толстый слой пыли, вперемежку с хлопьями свалявшейся трухи.
Вдруг, неожиданно прекратив спорить между собой, они вышли из-за пульта, прошли в центр зала и развернули большой рулон бумаги, на нем была изображена какая-то инженерная схема. Владимир поспешил подойти ближе и всмотрелся. – Маятник! – вслух громко воскликнул он, потом испугавшись эха от своего голоса, зажал рот рукой. Это было не обязательно – ученые его не слышали.
Тогда Кузнецов, до крови закусив губу, дотронулся до локтя Томаса Чертча. Рука прошла через пустое место, не встретив сопротивления.
С юга донесся приглушенный звук приближающегося винтолета. Не оборачиваясь, Владимир вышел из главного пульта.
* * *
На некоторое время в вездеходе воцарилась тишина. Пахло пластиковой обшивкой и озоном. Аннет сразу выставила климат-контроль в режим "гроза". Мерно гудел мотор. Девушки обменялись многозначительными взглядами, и Линда сказала:
Пол сидел на заднем сидении и не мог видеть лица Линды, но он хорошо знал – девушка пребывала в бешенстве.
– Не утруждай себя, – не отрывая глаз от дороги сухо обронила Аннет-они все равно в это не поверят. – она надавила на акселератор, и вездеход басовито загудев, послушно прибавил ход. – Пока сам с этим не столкнешься, не поймешь.
– Ты сказала, что у тех, чужих, был вездеход, – не то спросил, не то подтвердил Пол.
– Да, только не вездеход, а скорее тяжелый танк. – Линда повернулась к нему в пол-оборота.
– Я объехал шестой, седьмой и даже восьмой накопители, – Пол вздохнул и развел руками, – там не было никакого танка, даже захудалого вездехода.
– Ты нам это уже говорил. – Линда снова отвернулась и отрешенно уставилась в лобовое стекло.
Пол вздохнул и опять замолчал. Он очень хотел ей верить. Очень. Но факты говорили против слов девушек. Пол облазил всю округу: искал следы гусениц или протекторов, или хотя бы легкую борозду на песке, которую должна была оставить многотонная машина, двигающаяся на гравитационной тяге.
* * *
Томсон посадил винтолетчуть ли не на ступеньки подъезда Центральной станции. Девушка удивленно оглядывалась, не решаясь выйти из машины. Пьер первым спрыгнул на траву и помог ей спуститься на землю. Яркий диск Саважа, опускающийся к закату, мягкая зеленая трава, разбросанные в беспорядке яркие цветы, тенистые кроны деревьев. Девушка с восторгом прошептала:
– Я читала, что такое есть, что такое бывает. Но я не представляла, как это чудесно.
Пьер впервые за несколько дней улыбнулся, обнял ее за плечи и повел вверх по ступеням. Томсон повесил за спину "Иглу" и последовал за ними.
В коридоре, ведущем к отсеку связи, они встретили Кузнецова. Владимир шел с задумчивым видом, держа на вытянутых руках странный аппарат с четырьмя пропеллерами по бокам. Увидев идущих навстречу друзей, он просиял:
– Привет парни! Я рад, что вы вернулись! – Тут он заметил идущую позади девушки.
– О, Ева! – он замешкался, желая обнять чудом нашедшуюся жену Пьера, но не зная куда пристроить занимающий руки громоздкий аппарат. – Как я рад снова тебя видеть!
– Я – Ирен. Ведь Ева умерла.
Владимир мельком взглянул на Пьера, на переминающегося с ноги на ногу Самюэля и, кажется, все понял.
Пьер стоял, опустив голову, и держал девушку за руку.
– Ну, хорошо. – улыбка Кузнецова немного потухла. – Поднимайтесь в отсек связи, там решено провести общий сбор. Нам надо всем высказаться и решить, что же делать дальше. – Потом он кивнул на аппарат, который все еще держал в руках. – А я запущу разведчика и сразу присоединюсь к вам. Идите, у нас мало времени.
Когда Томсон и Пьер вошли в пульт связи, там уже было многолюдно. Мужчины натаскали из соседних отсеков офисных кресел, а Кузнецов с Маккейном, еще раньше приволокли просторный диван и широкий журнальный столик. Получился хоть и импровизированный, но неплохо оборудованный командный штаб. Единственный пока перепрограммированный Кузнецовым киберуборщик, как раз заканчивал убирать осколки от выбитой погрузчиком Пола двери.
Пьер забежал в отсек связи первым и успел предупредить присутствующих, что его жена хочет, чтобы ее называли Ирен. Когда они тоже вошли, Аннет поднялась им навстречу и сказала просто:
– Здравствуй, Ирен!
– Здравствуй…
– Меня зовут Аннет. Это-Линда. Ну а с другими ты сама вскоре познакомишься.
– Аннет. – протянула девушка, словно пробуя имя на вкус. – Это очень красиво. Что мне сейчас делать?
– Ирен, тебе понравится смотреть в окно, – сказал Пьер, беря девушку за руку. – Я уверен. – он осторожно отвел ее к широкому, от пола до потолка, окну и усадил в кресло. – Смотри, как там красиво! И нет никаких ползунов и перевертышей.
Девушка затихла в кресле.
– Так, с чего начнем? – первым взял слово Гарднер.
– Давайте теперь уж с самого последнего события – сказал Маккейн, бросив не добрый взгляд на Пола. – Самовольно оставил пост, – принялся он загибать пальцы, – никого не предупредив, устроил у входа фейерверк, а потом взбаламутил всех выдуманной историей о чужаках на накопителях…
– Да, мы их видели, – воскликнула Линда, опережая готового взорваться Пола. – Но я не могу объяснить, что это такое.
– Подожди, Линда. – Аннет решила помочь подруге. – Давай лучше я. – она встала из кресла и обвела присутствующих внимательным взглядом. Все затихли. Сейчас Аннет казалась спокойной и собранной, разительно отличаясь от той запуганной и сломленной женщины, которую они нашли сегодня утром в коттеджном поселке. – Мы с Линдой решили проверить накопители энергии. – продолжила она, оставшись довольной произведенным эффектом. – Я давно обратила внимание, что время от времени над пятым блоком появляется нечто вроде дымки, как будто колебания горячего воздуха. – она замолчала, будто решая, продолжать говорить или нет. Наконец решилась. – Вот в такие как раз моменты и начинали появляться на базе, – девушка на секунду замялась, – призраки, а точнее фантомы людей, работавших здесь до катастрофы. – она поправила волосы. – Я это только сегодня поняла. То есть смогла сопоставить эти два события.
– Опять призраки. – Пьер нервно поерзал в своем кресле. – Может, давайте будем посерьезнее? У нас тут и так проблем выше крыши…
– Посерьезнее!? – повысила голос Аннет. – После того как я увидела останки Томаса Чертча и Радика Шухарта и осталась одна, я несколько раз встречала их самих. Они ходят по Центральной. Особенно часто они появляются в помещении отсека связи, то есть здесь… Я даже стреляла в них. Не выдержали нервы. Заряд прошел сквозь Чертча, пробил дверь и стену в коридоре, но он спокойно ушел.
– Она не врет. – вдруг поддержал девушку Маккейн. – Мы с Владимиром буквально полчаса назад их видели. Я с ними раньше не был знаком, но Кузнецов утверждает, что это именно они: – Томас Чертч и Радик Шухарт, помощники начальника экспедиции Конрада Лоренца.
– Подтверждаю, – донесся из дверей голос инженер-кибернетика. – Двух мнений быть не может, это были они. – он прошел в зал. – Они существуют, но словно в другом измерении. – Кузнецов развел руками. – Чтоб еще дальше не входить в противоречие с классической физикой, давайте остановимся на определении Аннет, и будем считать их фантомами.
– Прекрасно. – глядя куда-то в пол, произнес Готье. – Вас послушать, так мы все сейчас в загробном мире…
– Я тут подумала, – Линда прошла к столу и взяла бутылочку минералки, – возможно чужие, которых мы видели с Аннет у накопителей, тоже фантомы? Они точно были. Я их отчетливо видела. Похоже, они что-то там монтировали. И еще у них есть танк. Он не похож на наши вездеходы. У него две здоровенные округлые башни, и из каждой торчит по нескольку стволов.
– Тут небольшая нестыковка, – задумчиво произнесла Аннет. – Те фантомы, которые я до этого встречала, были знакомыми мне. А эти, – она нервно поправила челку, – они не имеют никакого отношения к тем людям, которые здесь жили и работали раньше.
– Что ты думаешь обо всем этом? – подал голос, до этого внимательно следящий за разговором Донован.
– Я предположила, что это какие-то пришельцы. На Паломнике нет разумной жизни. Даже чего-нибудь близкого к ней. Нет млекопитающих вообще. Значит, они откуда-то прилетели. Может быть, это те, которые были здесь до нас? Они выждали, когда все люди разлетятся по базам, создали между базами энергетические барьеры, чтобы прервалась связь по радио. Если они в силах соорудить такие мощные силовые поля, то они могут создать и невиданный ураган, который разрушил базы. Дальнейшее сделает свамп. Планета чиста, и вдруг прилетаем мы, когда они уже считают себя хозяевами.
И теперь они снова что-то замышляют. Может быть, они хотят взорвать накопители энергии. Тогда на сотни километров вокруг ничего не останется. Вот какая у меня смешная гипотеза. – Линда протянула ей начатую бутылку воды. Аннет в ответ благодарно кивнула и жадно припала к горлышку. Видно было, что воспоминания не прошли для нее даром.
– Гипотеза интересная. Но почему бы им не уничтожить нас более простым способом? – Маккейн скептически улыбнулся. – Просто расстрелять из своего оружия.
– Не знаю. Может быть, их слишком мало, и они боятся. Может быть, они не выносят вида крови. Я же сделала только предположение.
– Давайте так, – Вмешался в разговор Гарднер. – Насколько я понял, чужие бесследно исчезли, может быть, на время, но сейчас, по крайней мере, они нам не угрожают?
– Да. – угрюмо подтвердил Пол. – Я там все обшарил – никаких следов.
– Хорошо. – удовлетворенно кивнул Стефан. – Владимир, ты запустил дрон-разведчик?
– Да. Все в порядке. Его батарей хватит на двенадцать часов. Так что в течение этого времени мы будем знать, что происходит на всей территории Центральной и можем в случае чего экстренно среагировать по обстоятельствам. Хотите, я выведу изображение его камер на большой экран?
– Отлично, выводи.
Кузнецов поколдовал некоторое время у головизора, и вскоре на большом экране появилась довольно четкая картинка Центральной с высоты птичьего полета.
– Это конечно не голограмма, а всего лишь 2-Д, но по желанию можно приближать и перенастраивать изображение.
– Прошло девять часов, как мы сели на Паломник, – продолжил Гарднер. – Здесь все странно и непонятно. Но я уверен, что у каждого есть какая-то гипотеза, предположение. Кто выскажется первым?
– Прошло десять с половиной часов, – поправил его Томсон.
– Нет, прошло девять часов, – жестом остановил его Гарднер. – Это нетрудно установить. Так кто первый?
– Ты, Стефан, и начинай. – Готье переглянулся с Томсоном. – Нет. Я буду последним. Начните вы с Пьером.
Готье несколько секунд помолчал, потом сказал:
– Яне знаю, отчего умерли Чертч и Радик Шухарт, и что повлекла за собой их смерть, и что вообще разгуливает сейчас по Центральной. Но на базах просто прорвался свамп. Был какой-то ураган, разрушивший установки запрета и здания, а остальное докончил прорвавшийся свамп. Так, во всяком случае, произошло на второй базе. Уверен, что и на всех остальных будет такая же картина.
– Одновременно? – спросил Донован.
– Не думаю, – ответил Пьер. – Ураган захватывал одну базу за другой.
– Ураган на всем Паломнике? – удивился Томсон. – Маловероятно. Здесь никогда не было даже сильного ветра.