Глава 9
- "Гля-ё-мать-по-кушерям-кто-то-щемится!" - гнусавый голос неожиданно раздался из зарослей, которые сам Далаан собирался использовать в качестве укрытия.
Над кустами показалась безволосая голова.
- "Бомжара-что-ли? - послышался еще один голос - отрывистый и напористый. - Ни-хрена-себе-прикид!"
Значит, русинов двое. Может быть, больше. Далаан замер. Похоже, его заметили. Бежать? А если поднимут тревогу? Скверно, очень скверно!
- "Слышь-ты-зверь-а-ну-ка-стой!" - обращались явно к нему.
Рука нырнула в дорожный мешок. Пальцы нащупали рукоять сабли.
А из-за кустов уже выходили люди. Один, два, три… пять.
Кто такие? Городская стража? Нет, не похоже. Ни копий, ни мечей, ни луков не видно. Доспехов, шлемов и щитов тоже нет ни у одного.
Далаан молча следил за незнакомцами. Легкие широкие штаны, короткие кафтанчики из незнакомой плотной ткани, кожаные гутулы с высокой шнуровкой. Все пятеро - молоды, сильны и здоровы. Выбритые, как у цзиньских монахов, головы. Широкие плечи. Бугрящиеся мышцами руки. Кривые ухмылочки. Колючие взгляды.
- "Ё-о-п-с-да-это-чурка!" - то ли удивился, то ли обрадовался чему-то один из русинов, приблизившись к Далаану. Впрочем, если и обрадовался, то недоброй была эта радость.
- "Точно-пацаны! - гыгыкнул еще один, заходивший слева. - Таджик-мать-его-чи-узбек".
- "Ну-тварь-узкоглазая-ты-попал! - произнес третий, обходя Далаана справа. - Нах-х-ты-приперся-сюда-из-своего-чуркестана-а?"
Далаан ни слова не понимал из русинской речи, но тон незнакомцев не предвещал ничего хорошего. Да и действия тоже. Эти пятеро окружали его уверенно и слаженно, как волки загнанную добычу. Наверное, имелся опыт в подобных делах. А вот законы гостеприимства, похоже, жителям затуманных земель ведомы не были.
Пальцы еще крепче сжали сабельную рукоять. А может, удастся обойтись без драки?
Далаан сам шагнул навстречу русинам. Вежливо поприветствовал чужаков, как добрых приятелей:
- Здравствуйте, овон-гуай, хороши ли ваши дела?
- "Че-че?!"- судя по виду русинов, его слова они понимали не больше, чем он их. На приветствие вся пятеро ответили лишь глумливыми ухмылками.
И все же… Далаан еще надеялся разойтись миром.
- Мир вам! - поклонился он незнакомцам. - Пусть копыта ваших коней всегда ступают по сочным травам…
- "Че-ты-там-бормочешь-чучмек-вонючий?" - скривился один русин.
- Пусть вашим табунам будет привольно пастись на бескрайних простора…
- "А-это-он-так-молится-нах-х! - ощерился другой. - Типа-к-смерти-готовится-гы-гы-гы!"
- Пусть ваши кобылицы дают жирное молоко…
- "И-правильно-делает-мля, - третий подступил уже совсем близко, почти вплотную. - Слышь-чурка-че-в-баул-то-свой-так-вцепился? Че-у-тебя-там-а? Золото-нах-х?"
Еще двое молча заходили за спину. А вот это было совсем плохо.
- Пусть ваши стада тучнеют, а род приумножается.
Далаан потянул саблю из ножен. Следить за всеми русинами сразу становилось все труднее. И если они нападут на него сейчас, всем скопом…
Напали. Первый удар нанесли сзади. Был, оказывается, еще и шестой русин, которого Далаан, отвлеченный разговором с чужаками, не заметил и который, укрываясь за кустами, незаметно обошел его со спины.
Удар был точный, резкий и сильный. Под правое ребро, туда, где печень. Били ножом. Били, чтобы не ранить и пленить - чтобы убить. Били и кричали.
- "Мочи-чуру-нах-х! - раздалось в ночи. - Вали-козла!"
В следующий миг на Далаана набросились остальные. Еще у двоих или троих в руках блеснули ножи.
* * *
Когда все только начиналось, Прыщ сидел на песке и стружил ножом ивовую ветку. Под закатанным рукавом, чуть выше запястья, темнела вытатуированная свастика.
Татуировка была старой - около года ей уже. А вот нож - новенький, крутой, армейский, купленный где надо, у кого надо и - мля! - за сколько надо. Фирма - не какая-нибудь китайская подделка. И не охотничье фуфло. Приличный вес, хорошая балансировка, качественная сталь, длинный крепкий клинок, офигительная двухсторонняя заточка, рукоять с упором. Прыщу не терпелось поскорее пустить оружие в ход и проверить его в деле.
А дело намечалось нехилое. В эту ночь они собирались на левом берегу не просто потусоваться под мостом. Был уговор всей толпой идти громить шашлычников. Громить и резать, нах-х!
Пацаны только-только начали подходить, а тут чудо это узкоглазое в длинном грязном халате, мохнатой шапке и с вонючим мешком в руках само прямехонько на них выперло.
Боксер заметил его первым. Потом увидел Шило. Пробиравшийся через прибрежные заросли азиат был один. И по большому счету он был трупом с той самой секунды, как попался на глаза Боксеру. Отпускать это чмо живым из-под моста, конечно, никто не собирался.
Прыщ мухой нырнул в кусты - обойти урюка сзади и отрезать путь к бегству. Только чурка, наверное, вообще не догонял, что происходит. То ли обкуренный был в доску, то ли тупой совсем. Он не завопил, даже не попытался сдернуть сразу. Наоборот, пошел навстречу.
- Сейн байна уу, овон-гуай! - залопотал по-своему узкоглазый.
Даже кланяться начал. Только поклоны его не спасут - уж Прыщ-то это хорошо знал.
Короче, начинался гнилой базар и ржачка. Пока пацаны прикалывались над чучмеком, Прыщ незаметно зашел сзади.
- Слышь, чурка, че в баул-то свой так вцепился? - скалился Шило. - Че у тебя там а? Золото, нах-х?
Остальные тащились по полной.
А узкоглазый все нес и нес какую-то невнятную пургу.
Прыщу слушать чучмекский надоело и париться без толку надоело тоже. Надо было дело делать. Новый нож нужно было испытать. Шершавая рукоять, ладно лежащая в ладони, аж жгла руку.
Ну а дальше… Дальше - дело ясное. У них в толпе так: кто первым ударит - тот и крут, тот и в авторитете. Прыщ подскочил сзади и…
- Мочи чуру, нах-х!
… и на этот раз именно он ударил первым.
- Вали козла!
Славно так пырнул - как на тренировке. Со всей дури всадил клинок в грязный халат, целя по печени. Вот только крепкий заточенный клинок до печени почему-то не достал.
Армейский нож вдруг звякнул о металл и соскользнул в сторону.
Сильный толчок пихнул азиата на нож Шило. Но и тот лишь вспорол плотную ткань халата. Кто-то ударил еще. И снова под одеждой азиата сталь скрежетнула о сталь.
"Да эта сука под халатом защиту какую-то носит!" - запоздало сообразил Прыщ.
А потом…
Потом и вовсе начались полные, мля, непонятки. Пошло-поехало та-а-акое мочилово, какое даже в кино не показывают. Жуть пошла настоящая, от которой очко, нах-х, играет не по-детски.
* * *
Если бы не хуяг, укрытый цувом, все было бы кончено в считаные мгновения. И не в пользу Далаана. А так…
Так тоже все прошло довольно быстро. Только с совсем другим результатом.
Лезвие ножа, вспоров цув, скользнуло по панцирной пластине. И еще один удар, последовавший сразу же за первым, не достиг цели.
- "Мля-да-он-в-броннике-нах-х!" - истошно завопил кто-то.
Мешок Далаана с пустыми ножнами упал на землю. Обнаженная сабля рассекла воздух.
- "Ох-них-х-себе-тесак!" - изумленный выдох. Вытаращенные глаза.
И - рубящий удар. С плеча, с оттягом. Промеж этих самых глаз.
Хруст кости. Клинок, проломивший череп по самые зубы. Рухнувшее навзничь тело.
- "Мать-нах-х-ё-о-о!"
Еще взмах, еще, еще… Удар. Туда, где виден враг. И где слышен - тоже.
Больше не было нужды таиться и скрывать свое боевое мастерство. Далаан волчком вертелся среди обступивших его русинов. Сабля выписывала смертоносные круги и стремительные обманные финты. Рука ощущала слабое сопротивление разрубаемой и вспарываемой плоти.
Русины не бросились врассыпную сразу. Не успели. Или не смогли. Они оказались либо отчаянно смелы, либо слишком ошеломлены и ошарашены неожиданным отпором - ошеломлены и ошарашены настолько, что не отступили, когда еще было время и была возможность.
Вообще-то оно, конечно, хорошо быть смелым, если вшестером на одного и безоружного к тому же. Но если у этого одного в руках появляется сабля…
Далаан мог бы захватить полонянина, но тащить его по городским предместьям, а после - через открытый каменный путь, по которому снуют железные колесницы, было бы неразумно и опасно. Неоправданный риск. Вряд ли русин из разбойничьей шайки оказался бы ценным пленником. Вряд ли он рассказал бы больше, чем рассказывал Лука-аныч.
А потому…
Влажный треск, чавканье, горячие брызги во все стороны.
Видит Тэнги, Далаану вовсе не хотелось проливать эту кровь. Не нужно было ему это совершенно. Только вошел в чужой город - и сразу кровь. Не хорошо это. Не правильно и не разумно.
Кровь пролить - значит уходить. А он еще так мало узнал о русинском городе. Хотя кое-что все-таки узнал.
Один противник попытался пырнуть Далаана не в грудь или живот, а над воротом панциря. Русин выбросил руку с ножом, целя в шею и лицо. Не дотянулся: Далаан вовремя отпрянул, а там уж куда ножу против сабли?
Удар. Рука, отсеченная по локоть, упала под ноги Далаану. Из окровавленных пальцев выскользнул нож. Покалеченный противник завопил - громко и пронзительно.
Нельзя! Слишком много шума. Далаан еще раз взмахнул саблей. Крик оборвался булькающими звуками. Тело без руки и головы опустилось на землю, словно сложившийся кусок тяжелого войлока. Голова покатилась к воде.
Все? Этот последний? Нет. Один убегал. Кажется, тот самый, что нанес удар первым.
"Позовет на помощь! Поднимет тревогу! - пронеслось в голове. - Догнать! Нельзя упускать!"
Далаан бросился следом.
Беглец споткнулся. Упал. Тут же вскочил на ноги снова. Но краткая задержка оказалась для него роковой.
Далаан достал беглеца размашистым сабельным ударом. Клинок рассек одежду. Разрубил спину - глубоко, наискось.
Русин заорал и рухнул, крутанувшись на месте. Далаан увидел искаженное прыщавое лицо - молодое еще совсем, безусое - и раззявленный в крике рот.
Он добавил еще. Добил.
Русин дернулся и затих.
- "Нарки-долбаные-че-там-опять-творите-суки?! - донеслось откуда-то из-за кустов и заборов. - Милицию-мля-щас-вызову!"
Далаан отшатнулся в тень, держа саблю наготове. Но нет, никто не появился. Пока не появился. Однако тревогу могли поднять в любой момент.
Он задержался лишь для того, чтобы подобрать ножны.
Уходил Далаан тем же путем, что и пришел. Уходил быстро: после случившегося задерживаться в русинском городе было опасно.
Глава 10
Возле красного кирпичного гэра с жаровней под навесом на этот раз не оказалось ни людей, ни железных колесниц. На каменной дороге тоже было пусто, и Далаан с сабельными ножнами в одной руке и обнаженным клинком в другой беспрепятственно перебежал чулуум дзам.
Скатился в высокую траву за обочиной. Отполз.
Очир и Плоскиня ждали его в условленном месте.
- Плохо? - Очир все понял, едва взглянув на окровавленную саблю.
Бродник-урус досадливо крякнул, однако лишних вопросов задавать не стал.
Далаан вложил саблю в ножны и, не вдаваясь в объяснения, приказал:
- Уходим!
Они отползли от дороги. Негромкий условный свист собрал прятавшихся в траве воинов. Теперь следовало поскорее добраться до лошадей.
Увы, поскорее не получилось. Неожиданная помеха возникла на полпути к укромной ложбинке, где ждали с лошадьми и пленником братья Тюрюушэ и Тюрюубэн.
Две железные повозки, появившиеся на каменном пути, вдруг свернули за обочину и двинулись по бездорожью наперерез отряду Далаана. Большие черные колесницы глухо рокотали, приминали траву и покачивались на кочках. Яркий белый свет вспарывал ночь.
Проклятые тэмэр тэрэг отрезали разведчиков от лошадей.
Погоня?!
Далаан велел воинам залечь и приготовить луки.
- Стрелять, только если прикажу, - предупредил он.
Нукеры расползлись в разные стороны, слились с землей и травой, обратились в неприметные кочки.
Самобеглые повозки въехали в кусты неподалеку от того места, где затаились воины Далаана. Рокот стих. Погас свет. Впечатление было такое, будто тэмэр тэрэг сами от кого-то прячутся. А может быть, засада?
Как назло безлошадные колесницы остановились слишком близко. Любое неосторожное движение, любой звук могли сейчас привлечь внимание русинов.
Хлопнули двери. Из железных повозок вышли люди. Сколько? Далаан чуть приподнял голову. Двое, трое… А вон - еще один. И там - тоже.
Русины настороженно оглядывались вокруг. Даже, пожалуй, слишком настороженно. Нет, незамеченными к спасительной ложбине теперь точно не пробраться. Эх, только бы лошади там не заржали.
Далаан размышлял. Отдать приказ? Расстрелять русинов из луков? А успеют ли его воины быстро расправиться со всеми? Кто знает, сколько человек осталось в больших черных повозках? Что, если кто-то сумеет уехать на безлошадной колеснице? Что, если, уехав, наведет на их след других русинов?
А с каменного пути уже свернула еще одна повозка - поменьше. Третья тэмэр тэрэг приблизилась к двум другим. Остановилась. Перестала рычать. Погасила огни. Из этой повозки вышел только один человек. Шагнул навстречу остальным. Как показалось Далаану - не очень уверенно, с опаской.
Нет, это не было похоже ни на погоню, ни на засаду. Это больше походило на тайную встречу. Впрочем, легче от того не становилось: тайно встречающиеся всегда будут начеку.
Проклятье! Далаан начинал нервничать. Непредвиденная задержка может стоить им жизни. Странно, что в русинском городе все еще не подняли тревогу. Но Тэнгри не благоволит вечно даже к своим любимчикам. Как только русины найдут на берегу Тана убитых - непременно снарядят настоящую погоню.
- "Слушай-зачем-торопиться-дорогой? - донеслись звуки незнакомой речи. - Давай-ка-отойдем-майор. Давай-прогуляемся-немного".
Два человека направлялись в его сторону. Вот значит, кто тайком встречается в стороне от каменного пути.
Русины подходили все ближе, ближе…
А лук-то остался у Очира! Далаан вжался в землю, схватившись за сабельную рукоять. Клинок медленно, без шума пополз из ножен.
Русины не дошли до него буквально нескольких шагов. Остановились. Заговорили снова. Далаан слышал каждое слово, хотя ничего из сказанного не понимал. Но ведь говорят не только язык и губы. Многое говорят движение и взгляды.
Далаан внимательно наблюдал за русинами. Один был с аккуратно стриженной черной бородой и с большим животом. Он вел себя степенно и спокойно, как правитель, привыкший повелевать. Другой был суетлив и неуверен. Этот скорее походил на слугу.