Слуги, одетые не менее живописно, чем сами Сприки - в алые и черные цвета, - подали ломтики мяса с подливкой, фаршированные яйца, рыбный салат и охлажденное белое вино. Ленч был восхитителен, но Эрвил сидел насупившись и вполголоса жаловался, что на столе не хватает свежего мяса.
- Иной раз послушаешь Эрвила и кажется, что он самый настоящий фейн, - заметила Дали, похлопав Флер по руке своей старческой ладошкой. - А знаете, милочка, я уже более ста лет как вегетарианка.
Следовательно, отметила про себя Флер, Дали перестала есть мясо примерно в то время, когда сама она только появилась на свет. Тут же ей пришло в голову, что по обычным человеческим меркам она тоже живет дольше обычного и скоро у нее, как у Дали, начнут выпадать волосы и ногти. Какой ужас!
- Когда-нибудь, - добавила Дали, - я уверенна, мы и малыша Эрвила обратим в вегетарианство.
От такой характеристики Эрвила Флер едва не засмеялась в голос. А между тем Дали непринужденно продолжала:
- Говорят, вы отправили сына - все забываю, как его зовут - служить в Космические Силы. И знаете, милочка, о чем я подумала? Все это ужасно. Бог знает, чего он может набраться от этих простолюдинов.
- Уверена, что с ним ничего не случится. Зато польза будет немалая - он узнает жизнь собственной расы совершенно с другой стороны.
- А еще я слышала, что по пути он должен нанести визит вежливости этой женщине, Чи Линь Вей.
Округлившиеся глаза Дали выдавали ее озабоченность.
- А не слишком ли это сложная задача для них? - пророкотал Эрвил Сприк. - Боюсь, вы взвалили на плечи непосильное бремя. Говорят, женщина эта очень опасна. Даже собственный отец ее побаивается.
- Не думаю, что Чоузену что-нибудь угрожает. Он ведь из рода Фанданов, а Фанданы - люди стойкие. К тому же Чи Линь Вей буквально бредит фенро-ботаникой, а в знании этого предмета никому не угнаться за нашим мальчиком.
Эрвил вяло улыбнулся:
- Конечно, я тоже отдаю должное стойкости Фанданов. Но боюсь, вы ее плохо знаете. Она опутает Чоузена по рукам и ногам, а потом вытянет из него наши оборонные секреты.
Потягивая изысканное вино, изготовленное в одной из космических колоний, Флер отметила про себя, что, несмотря на свое добровольное затворничество в Плукахате, Дали Сприк не утратила вкус к роскоши.
- Видишь ли, это не так просто сделать. Потому что таких, как Чоузен, фейны называют "чистый клинок". Он просто не обладает знаниями, которые можно использовать против нас. А Фенрилль он представит с самой лучшей стороны, потому что наделен умом и верой - словом, всем, что украшает молодого человека.
- Попомните мои слова - она способна на самое настоящее колдовство. Но меня сейчас больше беспокоит другое: зачем понадобилось устраивать эту церемонию на орбите? Почему не на поверхности Фенрилля, где мы могли бы обеспечить должную безопасность?
- Затем, чтобы заслужить расположение Космической Службы. Эти ребята тренируются в открытом космосе, чтобы затем всю жизнь строить космические станции. А жизнь за пределами нашей системы не такая уж комфортная и не станет лучше в ближайшие лет десять. Настроение этих людей для нас очень важно, поэтому не следует пренебре-1ать гостеприимством адмирала Урска. Существуют некоторые условности, которые лучше соблюдать.
Флер повернулась к Дали, рассчитывая найти у нее поддержку, но увидела на ее лице все ту же озабоченность.
- Чи Линь Вей - адепт учения Маза, и остается только молиться, чтобы всем нам не пришлось пожалеть о вашем поступке.
При упоминании этого страшного древнего имени Флер бросило в дрожь.
- Но ведь подобные вещи находятся под запретом вот уже тысячу лет. Нет больше никакого Маза. Уж я-то знаю - я сама выросла на Земле.
Дали чуть раздраженно повела плечами.
- Милочка моя, не вы одна получаете информацию с Земли по собственным каналам. Ужасная наука до сих пор жива, ее лишь загнали в подполье, а теперь эта женщина снова извлечет ее на свет божий.
Флер так и подмывало вставить что-нибудь насмешливое, но вместо этого она дипломатично переменила тему разговора.
- А завтра на открытии конференции вы выступите?
Казалось, Дали медленно выходит из транса.
- Высгунлю. - Она хлопнула в ладоши и, когда слуга принес ей сосуд с ледяной водой, опустила туда ноги. - Замечательная вещь - держать это время еды. Очень способствует пищеварению. Вы бы, милочка, попробовали как-нибудь.
Флер не сдержалась и захихикала. Стремление старухи Сприк подчеркнуть свою элитарность уже принимало параноидальные формы. Впрочем, все эти безобидные причуды лишь добавляли ей обаяния.
- Вообще-то говоря, я сама собиралась попросить слова. Есть у меня одна идея, способная заинтересовать участников конференции. Я предложу им выбрать несколько научных тем, которые разрабатывают здесь, на побережье, и продолжить работу на наших горных объектах. - Ведь у нас самые лучшие лаборатории - взять хотя бы "Башню Сприк" или "Гору Гото". А здесь лучшие молодые ученые работают в крайне стесненных условиях.
Тут Эрвил, до сих пор мирно дремлющий на другом конце стола, встрепенулся, а Флер посмотрела на нее в немом изумлении.
- А знаете. Дали, это прекрасная мысль, - нашлась она наконец. - Вы обязательно должны выступить.
- Что? - прорычал Эрвил.
- Эрвил, я говорила с леди Юдифью, она обеими руками "за", так что это не просто старушечья причуда. Семейный совет Сприков обещал самым подробным образом рассмотреть мое предложение.
- - Да вы совсем с ума посходили! - воскликнул Эрвил, брызжа слюной. - Хотите, чтобы всякая шушера с побережья пролезла на секретные объекты Сприков?
- Но так ведь тоже не годится, Эрвил, - сказала сияющая Дали. - Война давно закончилась.
Если последние пятьдесят лет на побережье не совершили ни одного набега, значит, их больше и не будет. Пора нам сработаться и совершить прорыв в хитиновых исследованиях.
Усилием воли Эрвил постепенно взял себя в руки.
- Но ведь они - наши враги и всегда ими останутся. Неужели вы не видите очевидной вещи? У нас с ними слишком противоречивые интересы.
- Послушай, Эрвил, - вмешалась Флер, - все понимают - новая война приведет к коллективному самоубийству. Аризели просто разрушат нашу метрополию.
- Чужаки вернутся сюда только в том случае, если причинят вред деревьям в великом лесу. А если нас, контролирующих хитин, заменит кто-то другой, но деревья при этом не тронут, Аризели здесь больше не появятся.
- Но вы забыли о том, что мы разоружили прибрежные племена. Разве они опасны для нас теперь?
Ухмыляющийся рот Эрвила казался трещиной на ледяной поверхности.
- Разоружили? Так было объявлено, хотя лично я в этом сильно сомневаюсь. Но пусть даже разоружили, разве устоит кто-нибудь перед таким искушением, как вечная жизнь? Это ведь самый мощный инстинкт, заложенный в человеческой природе. А потому я вам вот что скажу: никогда не ссорьтесь со своей охраной. Поверьте мне, леди Фандан, это очень важно; если, конечно, вы хотите встретить свой трехсотый и четырехсотый юбилей.
- Ну что же, возможно, вы и правы, Эрвил, но разве не впадать в крайности, хорошо?
- Эрвил, я пригласила вас на ленч, - снова заговорила Дали. - И не надо омрачать его ненужной размолвкой. У нас будет достаточно времени поспорить на совете Сприков.
Поднеся к глазу бокал, Эрвил стал молча рассматривать их через тонкое стекло. А Дали, непринужденно улыбаясь, рассказала Флер о выведенном ею новом гибриде винного цветка. Потягивая вино, Флер подумала о том, что на следующем заседании семейного совета Сприков вряд ли будет пустовать хоть одно кресло.
Глава 4
Фаза ускорения, начавшаяся в тот момент, когда корабль выпустил газ из баллонов, оказалась не столь уж тяжким испытанием. Но когда шаттл покинул атмосферный слой, полет стал невыносим своим спокойным однообразием. Сначала Чоузен, не отрываясь, смотрел на медленно уменьшающийся сине-зеленый диск Фенрилля. Затем переключил внимание на маленькую Красную Луну, показавшуюся на главном экране. Но созерцание красноватого овала, усеянного квадратами окон, тоже быстро ему наскучило. Было что-то невыносимо рутинное в этом мертвом камне, в котором человеческие существа прорыли свои бесчисленные ходы. Чоузен отвернулся от окна и еще больше затосковал о доме.
Время, казалось, застыло на месте. Постепенно скука окончательно вытеснила напряжение, нервы успокоились, и впервые за последние дни он провалился в глубокий сон. Снился ему все тот же страшный разговор с отцом, только в замедленном темпе. Вот кабинет Лавина - переполненная людьми комната в оружейном ярусе Треснувшей Скалы. Снаружи искрятся на солнце далекие Митилиокские леса. Еще дальше громоздятся горы, покрытые рассыпчатым снегом. Чоузен попросит разрешения остаться и пройти курс обучения в хитиновом классе. Но Лавин снова и снова произносит те страшные цифры. На вступительном экзамене он набрал всего 77 процентов. А нужно - не меньше 90. Сбор плотоядных насекомых - слишком опасное занятие.
Этот сон сменился следующим. Утро. Чоузен скачет верхом по Глеатарской тропе, над Битарафом. Его кобыла Сильвера ступает уверенно, без труда поспевая за проводником. Горные кручи покрыты сочными молодыми побегами. Внизу весело журчит прозрачная река, ветви деревьев сгибаются под тяжестью хитина. Охотники упорно идут по следу гзанской самки, дряхлой старухи, жить которой осталось считанные дни. Прикончив, они лишь избавят ее от ненужных страданий. Наверняка старуха еле видит, а зубы ее сточились до самых корешков.
Гани Рва трусит впереди всех. По его знаку охотники прячутся в густые заросли, в стороне от тропинки.
- Смотрите, вот здесь она прошла. А сейчас наверняка спускается к воде потайной тропкой.
От такого охотника ни одному гзану не уйти - даже такой хитроумной старухе, старательно заметающей за собой следы. Они спешились зарядили арбалеты и, держа их на изготовку, припустились за гзанкой по извилистой, усеянной камнями тропинке. Идти было тяжело. Виноградные лозы с шипами хлестали их по плечам, обвивались вокруг ног. А когда они, задыхающиеся, уже спустились по склону, какой-то шум заставил их обернуться.
По тропинке, тянущейся по самому верху, осторожно ступала самка гзан. Взгляды их встретились, и из груди старуха вырвался сиплый возглас, что-то вроде "ваунк". Она все-таки провела их, сумела где-то повернуть назад. Охотники молча уставились друг на друга, а потом Гани разразился громким смехом и к нему тут же присоединились остальные.
Чоузен продолжал спать, когда шаттл уже садился на Красную Луну, а в салоне начали прокручивать первую видеозапись, отснятую на Земле. Фильм рассказывал о некой весьма эмоциональной женской особи с нарушенной генетической структурой. Эта особь пыталась добыть гены для трансплантации у своего партнера.
Робот-стюард разъезжал между кресел. Проснувшись, Чоузен заказал не слишком крепкий коктейль и со стаканом в руке стал наблюдать, как разрастается на экране Красная Луна, пока не проступили крупным планом окна центральной станции - огромные выпуклые восьмиугольники, напоминающие глаза диковинных насекомых.
Вокруг луны летали сельскохозяйственные станции, пятидесятикилометровый тоннель соединял ее с ядерным реактором. Кроме того, искусственные спутники несли на себе солнечные батареи, подававшие на поверхность микроволновую энергию. Маленькая луна стала щитом, заслонявшим от радиации пятьдесят тысяч ее состоятельных обитателей.
Чоузен снова помрачнел. Прикончив выпивку, он теперь меланхолически наблюдал за посадкой. Вот шаттл опустился в док, и теперь лишь его выступающая цилиндрическая часть высовывалась наружу, словно клюв огромной птицы.
Сошедшие с корабля люди остались в вестибюле. Чоузену, как и большинству пассажиров шаттла, предстояло в течение двух часов пересесть на другой корабль и отправиться навстречу "Ганди".
С нарастающим нетерпением расхаживал он по обзорной площадке. Док располагался возле самого острия конусообразной станции. Узкие спиралевидные дорожки уводили в парк, где миллионы окон сверкали, словно алмазная пыль на зеленом бархате. Чтобы убить время, он посмотрел видеозапись для туристов, вполне заменяющую поездку по станции. Жизнь в этих крохотных, сверхдорогих камерах с кондиционерами казалась Чоузену пресной и вялой. Больше всего его удивили статистические данные, по которым выходило, что добрая треть поселившихся здесь богатых снобов - выходцы из горных кланов.
Покидать зону низкой гравитации, расположенную в сердцевине конуса, туристам не рекомендовалось. Те, кто платил астрономические суммы за жизнь на Красной Луне, больше всего ценили покой и уединение.
Посещать районы, традиционно облюбованные туристами, Чоузену не хотелось - все эти экзотические салуны, публичные дома и казино понастроили с одной-единственной целью - вытянуть побольше денег из чужаков. Расположившись в баре космического порта, Чоузен со стаканом в руке наблюдал за стайкой бодрых юнцов в сержантской форме, тоже следующих на "Ганди". Большинству из них затем предстояло полетать на "Аустерлице" и спустя год войти в состав бригад, сооружающих станции в квадратах Л-4 и Л-5 лунной системы Фенро-Пейл. В течение полувека планировалось переселить всех обитателей Фенрилля на огромные орбитальные станции, каждая из которых могла принять миллион человек, а то и больше.
Сквозь напускную браваду проглядывало волнение. Большинство из этих молодых людей бежало от рутины размеренной городской жизни. Впереди их ждали карьера, жалованье, а также агунол и оптимол - весьма популярные эликсиры долголетия.
Они с шумом открывали одну банку пива за другой и, уже слегка захмелев, поднимали друг за друга дружеские тосты. Все это были недавние выпускники школ с побережья.
Вскоре прибыл их шаттл. Чоузен поднялся на борт в компании новобранцев строительного батальона. Их веселье оставило Чоузена безучастным - слишком уж все было по-детски.
Шаттл взмыл над доком, выбрал нужное направление и, включив стартовые двигатели, стал разгоняться на трех g - принятый в военном флоте режим. Очень скоро веселые возгласы сменилось стонами, и ускорение вдавило всех в кресла. Наконец фаза ускорения завершилась, корабль начал вращаться, создавая искусственную гравитацию, и они плавно поплыли навстречу судьбе.
На экране сбоку от игрового поля промелькнуло оранжевое пятнышко. Хрупкая китаянка переключилась на вспомогательный монитор, настроенный на местные новости. Остановив игру, она смотрела, как "Ганди" принимает на свой борт небольшой шаттл.
"Наконец-то…" - молнией пронеслось у нее в голове. Долгое и опасное путешествие подходит к концу. Новая планета совсем близко.
Теперь отец до нее не дотянется.
Она снова вернулась к игре и проиграла записанные ходы. Разыгранный в пятом квадрате гамбит дал ей ощутимый перевес - компьютер ушел в глухую оборону. Что бы он теперь ни делал, ее позиция оставалась неприступной - электронный разум не мог разжать ее железную хватку.
Китаянка поднялась и, встав перед зеркалом, начала переодеваться, время от времени останавливаясь, чтобы придирчиво осмотреть свое изящное тело. Сияние фарамола расходилось, оно было ясно видно на вене под левым коленом. Но до лица оно еще не скоро доберется.
Она мысленно повторила заповеди тао - учения о культе тела: "Люби тело, тело - любовь; управляй телом, тело - любовь, жизнь - в хорошем теле, тело - любовь…"
Китаянка надела алое платье из японского шелка с прозрачными чулками и подобранными в тон туфлями.
Предстоящая встреча - самая важная в ее жизни, это первый контакт с правителями Нового Мира. С теми, кого она должна обхаживать, веселить и в конечном счете незаметно подчинить своей воле. Сегодня нужно пустить в ход все свое искусство дипломатии, все свое обаяние. И не дай Бог ей сделать неверный шаг!
Несколько минут спустя она вышла из собственных апартаментов и, окруженная свитой из шести клонированных китайцев, по скоростной трубе направилась в кают-компанию.
Фенрилльцев, только что высадившихся с шаттла, уже обступили высшие чины с "Ганди". Чи Линь Вей оглянулась по сторонам, стараясь отыскать глазами представителя горного клана. Она ожидала увидеть какого-нибудь почтенного, седовласого вождя в экзотическом наряде - увешанного с головы до ног драгоценностями, ножами и пистолетами - вроде тех, что часто показывали по видео. А вместо этого перед ней предстал юноша с нежным пушком на подбородке. С трудом протиснувшись сквозь толпу, он протянул ей руку, обнажив в улыбке белоснежные зубы.
- Привет! Вы, должно быть, Чи Линь Вей, - заявило это явление после энергичного рукопожатия. - Меня зовут Фандан, Чоузен Фандан.
Поскольку она не подала никакого знака, телохранители оставили его в живых, но тут же вскочили на ноги, готовые к любой неожиданности. На какое-то мгновение все смолкли. Замешательство Чи Линь Вей было настолько явным, что юноша подошел чуть ближе и прошептал:
- Простите, что так получилось. Поверьте, это была не моя идея.
- Не сомневаюсь, - пробормотала она, окончательно сбитая с толку.
Мысли роем носились, у нее в голове. Кто этот юноша, такой непосредственный и решительный? Что предвещает его появление? Кому понадобилось это представление? Возможно, это первый ход в какой-то сложной игре…
Он так молод, что Кажется, больше подходит для заклания на алтаре Маза, чем на роль представителя горных кланов. Она едва сдержала нервный смешок.
Спустя некоторое время Чи Линь Вей догадалась по сержантской униформе, что этого княжеского отпрыска приписали на службу в космический флот.
Но тогда его поступок можно расценить как оскорбление. Или какой-то слишком тонкий намек, который она не может понять? Конечно, мальчик не знает ничего, что ее могло бы заинтересовать. Так что же, ее изощренному уму противостоит сама невинность и ни один из ее испытанных методов здесь не подойдет?
А к ней уже подходили гости постарше. Прежде чем они успели взять бокалы с шампанским, один из телохранителей бросил в них какие-то маленькие, плавающие на поверхности устройства и, дружелюбно улыбнувшись Чоузену, сказал грудным голосом:
- Очень хорошо, все в порядке.
Чоузен удивленно вскинул бровь, но, поскольку никаких комментариев не последовало, поднял свой бокал вместе со всеми и пригубил вино. Вкус и в самом деле был приятный. Он взял еще один бокал и произнес тост в честь Чи Линь Вей, довольно неуклюжий: длинный и излишне напыщенный. Закончив, он смущенно признался:
- Опыта у меня в таких делах маловато. И вообще это была мамина идея. Она настояла, чтобы я отравился сюда, поскольку других охотников просто не нашлось. Мама сказала, что здесь я кое-чему научусь, не сомневаюсь, чтобы такие знания пригодились мне в жизни. Там, откуда я прилетел, было совсем неплохо. - Тут он смутился еще больше, осознав неуместность собственных слов.
Чи Линь Вей терпеливо выслушала эту бессвязную болтовню и то ли ничего не поняла, то ли просто не придала ей значения. Неожиданно перед ним выросли две внушительные фигуры в белой униформе, с красными эмблемами на фуражках. Чоузен машинально отдал им честь, сознавая, насколько смешно он выглядит со стороны, и на несколько секунд оба офицера задержали на нем цепкие взгляды. В этих худощавых лицах и неестественно светлых глазах сквозило какое-то пытливое, целенаправленное любопытство.
- Капитан Космических Сил Моход, - представился один из них, с более смуглой кожей.