- Что ты думаешь об этой экспедиции, в которой мы с тобой участвуем? спросил его я, когда мы отдалились на достаточное расстояние.
- Экспедиция как экспедиция, - ответил Дел Бакстер. - Народ здесь, по крайней мере, нормальный. А то у Шона Рея мне все строили глазки. Я не знал, куда деваться. Проклял все на свете. Каждый день на нервах. Если бы кто меня там тронул, убил бы на месте, честное слово.
- А зачем Чарльз Гласс нанял в свою геологоразведочную партию столько вооруженных людей?
- Как бы ты сам поступил на его месте, тайно отправляясь на поиски золота, в то время, когда эта тайна. Уже не тайна? К тому же на этой планете не очень дружеские отношения с местными племенами. В любой момент можно попасть в западню, устроенную этими варварами. Я на Рок прилетел раньше тебя и успел наслушаться страшных историй про их нравы.
- Что ты имеешь в виду?
- Они поклоняются силам зла и занимаются каннибализмом. Вот Гласс и нанял себе охрану, чтобы не стать закуской для какого-нибудь местного вождя, да еще в тот самый момент, когда перед ним открываются такие золотые перспективы.
- Да, Лулу мне говорила что-то насчет Долины Мертвых Душ.
- Какая Лулу, Скайт?
- Ты ее не знаешь.
- Как это не знаю? Не та ли это мулатка из гостиницы "Счастливая звезда"? Я ее очень хорошо знаю. Как-никак я провел в этом городе пять дней, а не одну ночь, как ты.
То, что Дел познакомился с Лулу раньше меня, немного задело мое самолюбие, но я не подал вида. Сколько таких парней, как мы с Делом, перебывало у той красотки из гостиницы. А доводы друга по поводу необходимости охраны в этих местах мне показались убедительными.
Скоро нас окрикнули из лагеря, чтобы мы шли ужинать. Еда была готова, и остальные наши попутчики уже оживленно рассаживались вокруг парящего котла. Надо было идти. И мы с Делом Бакстером направились в сторону весело потрескивающего походного костра.
- Шон Рей, между прочим, нанял меня, Фришмана и Моралиса с той же целью, что и Чарльз Гласс своих людей, - сказал Дел Бакстер. - Так что твои сомнения напрасны. А лишние двадцать тысяч никогда не бывают лишними.
Слова друга полностью убедили меня, хотя тревога мучившая меня с самого начала дороги, где-то в глубине души не утихла. Она, как напуганная крыса, осторожно спряталась обратно в свою темную нору, чтобы, когда все утихнет, снова высунуть наружу свою мерзкую морду.
Мы подошли к костру и уселись на свободный спальный мешок. Остальные наши компаньоны, включая и Чарльза Гласса, уже расположились вокруг котелка, висевшего на стальном крюке над желтыми языками пламени. Дэвид Мор, главный повар нашей экспедиции, протянул мне и Делу одноразовые пластмассовые миски с горячим пюре, толстой колбаской и зеленым горошком. Все было обильно полито красным соусом и имело изумительный запах. Дэвид Мор оказался прекрасным поваром. Помимо того, что на вид приготовленный им ужин был очень аппетитным, он и на вкус оказался превосходным. И это несмотря на то, что пюре было приготовлено из порошка, колбаса и зеленый горошек - консервированные, а соус схимичен из пакета, в который просто добавляют воду. Ко всему этому прилагалась банка холодного пива, что было очень кстати.
- Не хочешь выпить, Уорнер? - спросил меня Мэт Блонди, протягивая початую бутылку виски "Черный Саймон", когда я, вдоволь наевшись, выкинул свою грязную пустую тарелку далеко в кусты.
- Спасибо, Мэт, я лучше выпью пива, - отказался я от предложения Мэта Блонди и, открыв банку, с наслаждением сделал первый глоток.
Вечерело. Марк Хукер, развалившись на спальнике возле черного лендспидера, вновь затянул заунывную мелодию на своей губной гармошке. Мело для его песни была та же, что и вчера, по-видимому, другой он играть не умел.
- Марк, сыграй что-нибудь другое или совсем заткнись. От твоей гармошки зубы болят! - недовольно крикнул Эндрю Барнс.
- А тебе не все ль равно, что слушать? У тебя ведь слух - как у глухаря на току, - отозвался Марк.
- Самому медведь на ухо наступил, сверчок недодавленный, - сквозь зубы процедил Эндрю Барнс.
Марк Хукер стал играть тише, чтобы не раздражать товарища. Но Барнсу это все равно не понравилось, и он швырнул в Хукера пустой банкой из-под пива. Жестянка пролетела совсем рядом с головой Марка и упала в сухую траву.
- В чем дело, Эндрю? - удивленно спросил Роджер Пэйн. - Ты что сегодня такой нервный?
- Да… - махнув рукой, ответил Эндрю Барнс, - зря мы отпустили Шона Рея. Мне все не дает покоя мысль, что эта гадина ползает где-то рядом по этой планете. Надо было разбить ей голову, чтобы не укусила.
- Ты все переживаешь, что я приказал отпустить Рея? - раздался голос Чарльза Гласса, бесшумно подошедшего сзади и слышавшего весь разговор с самого начала. - Знаешь, Эндрю, почему начальник экспедиции я, а не ты? Потому что у меня на плечах не дырявое корыто, набитое дерьмом, а голова, и я умею пользоваться тем, что в ней находится. Если бы мы пришили Шона Рея, то для того, чтобы зарегистрировать земельный участок в мэрии Стармора и получить официальную бумагу на разработки золота, нам необходимо было бы убрать с дороги Нельсона Пойнтера и еще пару-тройку видных горожан. - Чарльз Гласс присел на корточки возле костра. Поправил свои белые волосы и, прищурясь, посмотрел Эндрю Барнса. - На все это ушло бы время. А золото не любит ждать.
- А что тогда оно любит? - недовольно, но уже более спокойно спросил Эндрю Барнс.
- Что оно любит? - переспросил Чарльз Гласс задумавшись. - Оно любит силу, смелость, находчивость…
- Жадность, - добавил я, перебивая Чарльза.
- И жадность, - согласился он, посмотрев на меня.
- А чем оно пахнет? - включился в наш разговор подвыпивший Мэт Блонди и громко икнул.
По-видимому, затеянный разговор заинтересовал всех членов нашей экспедиции. Даже Марк Хукер закончил играть на гармошке и стал с интересом прислушиваться, что же ответит Чарльз Гласс. А босс, почувствовав, что все внимание приковано сейчас к нему, выдержал паузу и только после этого ответил:
- Оно пахнет дорогой выпивкой, ресторанами, казино, морским бризом райских островов, красивыми женщинами…
- И кровью, - опять вставил я.
- Может быть, и кровью, - недовольно посмотрев на меня, вновь согласился Чарльз Гласс.
- А какое оно - золото? - спросил с горящими от возбуждения глазами Эндрю Барнс.
- Разве ты сам не знаешь? - удивился Роджер Пэйн. - Ты же геолог. Неужели ты никогда не видел золота?
- Это металл, который хорошо проводит электричество и не растворяется в кислоте, - показал свою образованность Ричард Пэйдж.
Все заспорили, каждый старался рассказать все то, что сам знает об этом желанном металле, но когда заговорил Хауард Сочурек, остальные замолчали.
- Золото желтое, как глаз дьявола, - сказал он. - Ад - его колыбель, а смерть - родная сестра. Демоны тьмы охраняют его покой. И тот, кому оно отдастся в руки, должен отдать взамен свою душу.
- Нет уж, Сочурек, - после некоторого молчания, во время которого все осмысливали услышанное, произнес Эндрю Барнс, - лучше я буду думать, что золото хорошо проводит электричество, чем считать, что это соблазн сатаны.
С юга показался начинающий свое небесное восхождение бледный диск спутника планеты Хора. Заканчивался второй день моего участия в экспедиции Чарльза Гласса, который принес мне неожиданную встречу с моим другом Делом Бакстером и новые, непонятные сомнения по поводу целесообразности участия в самой этой экспедиции за золотом. Что меня ждет завтра? Ответ на этот вопрос знают лишь далекие звезды в ночном небе над головой. Маги и колдуны утверждают, что в их таинственном узоре зашифрована судьба каждого человека. Но на каждой планете свои созвездия, свои знаки Зодиака. Неужели на другой планете человека ждет другая судьба? Из неисправимого неудачника и бедолаги под другим небом, как по волшебству, можно превратиться в баловня судьбы? По своему опыту скажу, что это именно так. Зависит ли это от расположения звезд над головой, я не знаю, но если тебя не устраивает твое постное и неинтересное существование, если каждый последующий день похож на прожитый вчера, надо что-то менять. И полет на другую планету - это смелый шаг в новую, неизведанную жизнь.
Далеко не многих ждет успех в чужих мирах, но факт что ты решился на отважный поступок, говорит о том, что ты сам меняешься в лучшую сторону и становишься настоящим мужчиной, способным вершить судьбу собственными руками.
Что я "навершу" в своей судьбе "своими собственными руками" завтра? Давать советы другим легко а следовать им самому труднее всего. Если бы я им следовал, меня бы здесь не было и я бы сейчас не смотрел в незнакомое небо над головой.
Глаза слипались. Мысли путались. И последнее, о чем я подумал, - это то, что если ты действительно' хочешь изменить свою жизнь, то в первую очередь нужно измениться самому. После этого я попал в объятия глубокого, крепкого сна.
На следующее утро, когда я открыл глаза, солнце стояло уже высоко над горизонтом, припекая мне голову. Чарльз Гласс дал возможность всем поспать подольше, после того как вчера мы повернули Шона Рея обратно в Стармор.
Дел Бакстер все еще храпел рядом, и я ткнул его кулаком в бок, чтобы он просыпался. Когда Дел, недовольно ворча, открыл глаза, я встал, свернул свой спальник и, размяв плечи, направился к красному лендспидеру. В его тени лежал Элан Дойл. Заслышав мои шаги, он приподнялся на локтях и, посмотрев на меня заспанными глазами, широко зевнул:
- Что, пора вставать?
- Давно пора, - ответил я, закидывая спальник в багажное отделение.
Постепенно стали подниматься и остальные. Мысль о том, что никуда не надо спешить, действовала расхолаживающе. Движения у всех были вялыми и медленными. Только Чарльз Гласс, встав на ноги, энергично принялся за утреннюю гимнастику маша руками и приседая, чтобы прогнать остатки сна. Дэвид Мор выдавал желающим утренний паек состоявший из рыбных консервов и куска хлеба в пластмассовой упаковке. Не спеша участники нашей экспедиции покидали по машинам свои вещи, и через полтора часа экспедиция была готова продолжить свой путь.
Элан Дойл уступил место в красном вездеходе Делу Бакстеру, а сам перебрался в зеленую машину к Дэвиду Мору, в которой ехали также Ричард Пэйдж и Мэт Блонди. В нашей машине остались Хауард Сочурек, я и Чарльз Гласс. Теперь с нами ехал и Дел Бакстер, что меня очень радовало.
Первым за руль сел Хауард Сочурек. Зарокотали двигатели машин. Нас качнуло, приподнимая на воздушной подушке. Набирая скорость, мимо понеслись кустарники и поросли желтой травы. В ушах зашумел ветер. Наша экспедиция взяла курс на возвышающиеся на горизонте горные вершины, чьи острые зубцы дрожали в мареве теплого воздуха, подымавшегося от нагретой солнцем земли.
Скорость была меньше той, с которой мы двигались раньше, чтобы настигнуть Шона Рея. И поэтому машину не так трясло, как в прошлый раз. Теперь можно было более тщательно выбирать дорогу и объезжать большие камни и коряги.
Зубчатая громада гор приближалась очень медленно, словно это не мы двигались ей навстречу, а она сама раздувалась и вспучивалась в своем объеме, оставаясь при этом на прежнем расстоянии от нас. Но все же постепенно горы стали виднее. Можно бы уже понять, что это горная цепь, которая тянется с юга на север, загораживая собой путь, будто бы перед им поперек дороги лег исполинский дракон, а его зубчатый хребет похож на гигантский частокол.
- Через час мы подъедем к ущелью, - компетентно, громким голосом объявил Чарльз Гласс.
Действительно, вскоре ландшафт начал меняться. Чаше стали встречаться большие камни, которые приходилось объезжать, корявые деревья. Изредка на глаза попадались зеленые колючки с большими ярко-красными цветами, что во время засухи само по себе привлекало внимание. Наверное, их длинные корни, уходившие глубоко в землю, доставали до водонесущего слоя.
Горный хребет приближался. И вот прямо по курсу в каменной стене стало возможным различить глубокий, темный разлом, похоже, что в этом месте был нанесен удар гигантским топором, проломившим эту преграду. Я представил, как выглядит этот хребет с ущельем из кабины флайера, летящего на высоте нескольких тысяч метров. Но сейчас с заднего сиденья лендспидера большая часть впечатлений терялась.
Итак, наша экспедиция неуклонно приближалась к тектоническому разлому, носящему образное название Удар Топора, через который лежал путь на Другую сторону гор - в Долину Мертвых Душ. Еще немного, и мы въедем в ущелье с почти отвесными каменными стенами. Во время сезона дождей через этот естественный проход избыток влаги из саванны уходит в находящуюся ниже уровнем Долину Мертвых Душ. в этот период здесь бурлит пенящийся водный лоток, который столетия точит камни ущелья.
Сейчас дорога, по которой лежал наш путь, проходила по узкому уступу на высоте трех метров над пересохшим руслом сезонной речки. Этот уступ имел небольшой наклон в сторону трехметрового обрыва. Все камни и валуны, падающие со стен ущелья, скатывались с него вниз, где за них принимался водный поток, шлифуя и превращая глыбы в гладкие булыжники и гальку. Но сейчас из-за продолжительной засухи трудяга-поток решил сделать себе передышку и ушел отсюда, оставив на время большие угловатые обломки упавших недавно скал лежать на своем месте и дожидаться дождей, с которыми он вернется и продолжит облизывать каменные бока гранитных черепах, динозавров и диковинных животных, выстроившихся друг за другом в высохшем русле, словно в галерее художника-анималиста.
Хауард Сочурек, сидевший за баранкой нашего лендспидера, как раз решил объехать одно из таких изваяний, преграждавших нам проход в ущелье. Он повернул налево от серо-красного валуна и, проскочив подъем на террасу, оказался в пересохшем русле, из-за нагромождения камней непригодном для движения на лендспидере. Пришлось дать задний ход. Пока Сочурек проводил этот маневр, черный лендспидер Эндрю Барнса опередил нас и первым забрался на террасу. Теперь Эндрю на своем вездеходе ехал впереди нас, а замыкал колонну лендспидер Дэвида Мора.
Скорость движения стала совсем небольшой. Приходилось быть осторожным, чтобы не сорваться вниз на камни с наклонной поверхности карниза, по которому мы продвигались в глубь скалистого ущелья.
Песок, подымавшийся воздушной струёй из-под днища впереди шедшего лендспидера, забивался в уши и неприятно скрипел на зубах. Эндрю не случайно обогнал нас на подъеме - пассажирам первой машины не грозили такие неприятности. Хуже всего было тем, кто находился в хвосте колонны в зеленом вездеходе на воздушной подушке. Им приходилось глотать пыль и песок, поднимаемые двумя передними лендспидерами. В саванне на открытом месте мы передвигались шеренгой, а тут нам, зажатым с обеих сторон почти отвесными скалами, выбирать не приходилось.
Для того чтобы пыль не так сильно мешала нам, Сочурек притормозил, отпуская черный лендспидер Эндрю Барнса дальше вперед, тем самым давая поднятой его машиной пыли хоть немного осесть. По-видимому, Дэвид Мор сзади поступил так же, и наша экспедиция растянулась на несколько сот метров по узкой полоске террасы.
Нас окружал серый гранит скал с красными прожилками базальта. Подняв голову вверх, куда вздымались неприступные стены, я увидел узкую ленту лазурного неба, словно в вышине над нашими головами протекала загадочная, таинственная река, а мы висели вниз головой над ее голубыми бездонными водами. Рокот моторов многократно отражался от ее берегов и тонул в этом головокружительном потоке.
Я опустил глаза, боясь, что у меня закружится голова, но возникло новое ощущение - того, что мы попали в гигантские тиски и стены ущелья, ожив, начнут двигаться навстречу друг другу и раздавят нас вместе с нашими вездеходами, как скорлупу. В этот момент Чарльз Гласс обернулся к нам с Делом Бакстером и, показывая вперед рукой, громко произнес:
- Мы уже преодолели половину ущелья!
Я посмотрел по направлению его руки и увидел перемычку, соединяющую стены ущелья между собой. Гигантский обломок скалы, упавший сверху, застрял между правой и левой стенами, нависнув своей громадой над высохшим руслом реки и террасой, создав что-то наподобие арки.
- Что это?! - так же громко, чтобы перекрыть рокот двигателя, усиленный многократным эхом, поинтересовался я.
- Врата Ада! - ответил Чарльз Гласс. Наверное, он заметил что-то, появившееся на моем лице, потому что добавил: - Так называют это место местные жители! Середина ущелья!
- А почему они так называют это место?! - спросил Дел Бакстер.
Чарльз Гласс дотронулся до плеча Сочурека.
- Почему это место так называется?! - переадресовал он Сочуреку вопрос Бакстера… Не отрываясь от управления машиной, Хауард Сочурек пояснил:
- Этот путь называется Дорога Смерти. По этой дороге местные племена относили умерших, чтобы захоронить их в Долине Мертвых Душ.
Мы постепенно приблизились к этим уродливым воротам, созданным капризом природы, и вскоре проехали под нависшей громадой скалы.
- Кем нужно быть, чтобы своими руками своих же родственников относить в ад? - прервал молчание Дел Бакстер.
- Дикари! - презрительно отозвался Чарльз Гласс.
- У здешних племен процветает культ дьявола. Они поклоняются силам зла. И поэтому попасть в ад является великим счастьем, - сказал мрачным голосом Хауард Сочурек.
- Они все и так там будут. - Чарльз Гласс сплюнул пыль, забившуюся ему в рот. - Все как один занимаются каннибализмом. Сколько геологов не вернулись в Стармор. Наверное, попали на стол вот к таким поклонникам сатаны. Но я думаю, что среди нас нет простаков, готовых стать закуской на празднике кучки голозадых придурков. И если они сунутся к нам, то пусть вырежут мне живьем печень, если я не отправлю их всех без очереди на вечеринку к дьяволу! К тому же не только у меня полная обойма льготных билетов на это представление, - и Чарльз Гласс похлопал по кобуре своего бластера.
Врата Ада остались далеко позади. Ущелье стало расширяться, и его стены становились ниже. Чувствовалось, что экспедиция скоро выберется из этого мрачного места. Дорога, по которой мы двигались, впереди делала поворот, за которым и должен был находиться выход из ущелья в долину.
Черный лендспидер Эндрю Барнса уже добрался до поворота и скрылся за гранитной стеной. Через минуту и наша машина повернула следом. И в этот момент впереди раздался взрыв, гром от которого лавиной покатился по всему ущелью.
Под черным корпусом шедшего впереди лендспидера вспыхнуло яркое пламя. Машину подбросило, и из ее салона выпали две человеческие фигурки. Капот вездехода задымился. Под днищем что-то завизжало, заскрипело, и машина, потеряв управление, заскользила к обрыву. В последний момент перед тем, как упасть вниз, из нее успел выскочить еще один человек. По-моему, это был Пол Тэш. А в следующий момент лендспидер накренился, показав на долю секунды свое днище с воздушными вентиляторами, и, перевернувшись через край, полетел вниз, где, упав на камни, взорвался и загорелся. Густые клубы черного дыма поползли вверх.