* * *
"Вот это да!" - единственное, что пришло мне в голову, когда наши машины въехали в Думаново. За неполные сутки посёлок преобразился, полностью подтверждая старинную пословицу про жареного петуха и ягодичную мышцу.
Убежища уже не выглядели сляпанными на скорую руку времянками - вместо чахлых навесов возникли гораздо более продуманные сооружения на базе трейлеров, собранных, очевидно, по всему шоссе.
Типичной конструкцией, как я заметил, была спарка из двух тентованных прицепов, поставленных на расстоянии пары метров друг от друга. Промежуток между ними перекрыли настилом из досок, а поверху натянули крышу из плотного и гибкого пластика. Судя по бочкам, стоящим под одним из концов этого настила, туалеты решили оборудовать внутри - вполне, на мой взгляд, разумный ход, учитывая нынешние времена. Вход в убежище был также организован через тамбур.
- Это чья же идея?
- Стоцкий постарался. Носился, носился, а потом сказал, что не фига огород городить, и, если есть в наличии такие удобные модули, как дальнобойные фуры, то грех их не использовать.
- Как думаешь, десять минут господа генералы подождут?
- Посмотреть хочешь? - догадался друг.
- Угу.
Вместо ответа Виталик вывернул руль, и "кукурузер", перемахнув неглубокий кювет, выехал в поле.
На борту ближайшего к нам убежища крупными буквами было написано "Poztel Poznan". "Ага, польская фура, - машинально отметил я, разглядывая грубо сколоченную лестницу в пять ступеней, ведшую на помост. - Грубо, но надёжно!" Под настилом я заметил какие-то тюки и десятка два пятилитровых пластиковых бутылок с водой - надо полагать, чтобы к колодцу постоянно не бегать, их массово привезли на машине.
Вежливо постучавшись, мы вскарабкались по лестнице и, откинув брезентовое полотнище, прикрывавшее вход, вошли. Сразу за входом был оборудован переходной тамбур, представлявший собой раму из реек, обтянутую всё той же полиэтиленовой плёнкой. Похоже, подобные идеи витают в воздухе.
Пара деревянных столов и лавки при них были взяты из расположенного здесь же в посёлке магазинчика, торговавшего всякими "дачностями" - грубыми деревянными скульптурами, садовой мебелью нарочито грубой, "деревенской", выделки и прочими произведениями народных ремёсел.
Выгородка в дальнем конце не оставляла сомнений в своём предназначении, тем более что на ней висела картонная табличка с аккуратно выведенной надписью "Свободно!".
В собственно жилые помещения вели две прорезанные в тентах фур "двери". Не успели мы как следует осмотреться, как "дверь" слева открылась, и оттуда выглянула пожилая женщина:
- Вы к кому, товарищи?
"Хм, надо же, как быстро это обращение вернулось. Правда, даме лет под шестьдесят, так что для неё оно, возможно, и привычнее…"
- Я комендант района - капитан Заславский, - пришлось снова снять противогаз. Похоже, что скоро этот жест станет для меня таким же привычным, как для современной молодёжи вытащить наушник плеера при начале разговора. Хорошо ещё, что у меня не старая цельнорезиновая "гэпэшка", а то бы все волосы при этих манипуляциях себе повыдёргивал. - Вот, зашёл посмотреть, как люди устроились.
- Василий Семёнович, если я не ошибаюсь? - Женщина водрузила на нос очки, до того висевшие на изящной цепочке на шее. Чем они ей могли помочь в полумраке убежища, было непонятно, скорее всего такой же привычный жест.
- Да, именно так.
- Ну вот, сами видите, не хоромы, конечно, но и не в чистом поле бедуем. Нас со Светланой Владимировной дежурить оставили, а все остальные на работы ушли. Вчера вечером так на общем собрании посёлка решили.
- А поподробнее можно? - похоже, что это было новостью и для Виталика.
- Да всё элементарно, - женщина поправила очки, и в её голосе появились лекторские интонации. - На такой блок, как наш, приходится человек двадцать, может - тридцать. Тут уж как повезёт. Фёдор Александрович объяснил, что впятером домик такой оборудовать - часов пять занимает, а если десять человек - то всего два. Ну вчера и поделили обязанности. Часть мужиков наших вместе с военными по шоссе грузовики собирать уехала, часть - за дровами в лес, а часть - строить. Вон, слышите, молотки стучат.
- Разумно, что тут скажешь! А по деревням развозить уже начали?
- Туда больных и семьи с маленькими детьми в первую очередь повезли.
- Простите, а как вас зовут? - Общаться безлично уже становилось неудобно, да к тому же тётенька, похоже, из "активисток", так что не мешало бы взять полезного члена общины на заметку.
- Валентина Сергеевна Молчанова. Из Москвы. Преподавала до… - она запнулась, - войны в Плехановском. На факультете экономики торговли и товароведения. Доцент, - чётко, чуть ли не по-военному отрапортовала женщина.
- Очень приятно. Ну а нас вы, похоже, знаете?
- Да, ещё по вчерашнему митингу запомнила.
Снаружи послышались громкие голоса, но слов разобрать не получилось.
- О, геморрой ходячий припёрся! - сварливо пробормотала Молчанова.
- Это кто такой?
- Да Дробченко, - и, видя, что фамилия мне ничего не говорит, она пояснила: - Вы ему ещё вчера взбучку задали.
- Префект, что ли? - Виталик сориентировался быстрее меня.
- Он, придурок несчастный! Всё ходит, кусочек власти урвать пытается!
- Ну-ну, - хмыкнул Сибанов. - Как считаешь, капитан, обуздаем мы этого тёмного властелина районного масштаба?
- Отчего же не обуздать, - ответная улыбка, надо полагать, получилась достаточно зловещей, поскольку Валентина Сергеевна перестала недовольно поджимать губы, а радостно и, я бы сказал, лукаво улыбнулась.
Мы с Виталиком разошлись, так, чтобы оказаться по обе стороны от входа, а доцент встала прямо напротив двери.
Не прошло и минуты, как лестница заскрипела под грузным заместителем префекта, и входной полог откинулся.
"Нет, он точно конченый придурок! - Дробченко вошел, даже не дождавшись, когда внешнее полотнище тамбура закроется, так что весь смысл в этих противорадиационных ухищрениях пропадал. - Наверное, он так по своей префектуре рассекал, покрикивая и раздавая "ценные указания" направо и налево. До сих пор уверен, что он при власти и кому-то тут вообще нужен". Вполне возможно, что со временем беженцы сами бы приструнили охреневшего чинушу, но это когда ещё случится, к тому же отказать себе в удовольствии заняться "куращением и дуракавалянием", как выражался один шведский толстячок с пропеллером на спине, было выше моих сил.
"Мистер Твистер, бывший министр" время на пустые разговоры тратить не стал, а сразу перешёл к делу:
- Мы собираем оборудование и средства для организации органов самоуправления! - выпалил он, едва войдя. Нас с Сибановым он, очутившись в сумраке убежища после дневного света, естественно, разглядеть не мог.
"Вот же хваткий гадёныш! - я искренне восхитился предприимчивостью бывшего чиновника. - Уже органы управления, скотина, создаёт. В то время как все нормальные люди вкалывают ради спасения себя и других!"
Неслышно перекатившись с пятки на мысок, я положил руку на плечо Дробченко.
- Почему не на работах?! Тунеядствуем?! - гаркнул я ему чуть ли не в ухо.
Это надо было видеть! Когда я коснулся его, зампрефекта вначале испуганно вжал голову в плечи, а когда я задал свои вопросы - подпрыгнул почти на полметра вверх!
- Ещё налицо попытка вымогательства и мошенничества! - не менее громогласно заявил Виталик, хватая чинушу за другое плечо.
- Пожалуй, хозяйка, проводим мы этого гражданина в комендатуру. Для выяснения всех обстоятельств!
Шутка более чем удалась, я даже стал опасаться, что Дробченко удар хватит от испуга. С другой стороны - а что нам оставалось делать? Других-то методов воздействия на подобных уродцев не было. Но, как выяснилось, я ошибался.
- Товарищ капитан, - сухости тона Молчановой могли позавидовать столетние дубовые половицы, - а разве ж вы не власть тут?! - она добавила лёгкую нотку удивления. - К тому же вы, наверное, запамятовали - с утра на торфоразработки прошла ваша, военная, колонна. Так они же и объявили, что с радостью примут нарушителей общественного порядка на временные работы.
- Точно, - хлопнул себя по лбу Сибанов, - я совершенно забыл тебе сказать. Это ещё вчера приказом оформили!
- Так это же замечательно! Говорят, труд сделал из обезьяны человека, посмотрим, сможет ли он сделать то же самое с чиновником?
Бывшая преподавательница смотрела на нас с улыбкой, словно на расшалившихся не по возрасту студентов.
- Подержи клиента, подполковник! - И оставив чинушу на попечение друга, я выскочил наружу. По взмаху руки бывший морской пехотинец подогнал "мой" "уазик".
- Выводи!
"Смешно - вроде только повязали болезного, а ведёт себя как опытный арестант. Ручки за спиной сложил, взгляд не поднимает… Неужто доводилось на мир из-за решётки посмотреть?"
Когда Дробченко усаживали на заднее сиденье "Патриота", я покосился на Борматенко - интересно, как бравый "водоплавающий" отреагирует на смену статуса своего бывшего шефа. Нормально отреагировал - хмыкнул, бросив быстрый взгляд в зеркало, и замер, как и положено ревностному служаке "при исполнении".
* * *
Здание бывшего поселкового Совета украшал теперь большой транспарант с надписью "Штаб", у крыльца скучал часовой в нежно-голубом полиэтиленовом плаще-дождевике и респираторе - налицо были изменения к лучшему.
Стоило нам остановиться, как часовой встрепенулся, но, видимо узнав машины, вопросов задавать не стал, как и оглашать окрестности банальщиной вроде: "Стой, кто идёт!" или "Не влезай, убьёт!".
Когда до крыльца оставалась всего пара метров, страж встал по стойке "смирно!", а дверь открылась, и на крыльцо вышел, нет - скорее вылетел, худощавый молодой человек в стареньком хабэ времён афганской войны и, приняв уставную стойку, отрапортовал:
- Здравия желаю, товарищи командиры! Дежурный по штабу, командир отдельного ударного музыкально-свистоплясного взвода сержант Баталов! - по окончании скороговорки боец широко улыбнулся.
- Тьфу ты! Не узнал!
- Какого-какого взвода? - хором сказали я и Виталик.
- И немудрено, товарищ капитан! Музыкально-свистоплясного, товарищ подполковник! - продолжая озорно улыбаться, доложил сержант.
"Да, узнать в этом аккуратном и подтянутом представителе младшего командного состава давешнего "растамана" очень тяжело! Даже "железки" из носа и губы вытащил. И форму где-то раздобыл…"
- Ладно, посмеялись - и будя. Вот этого толстячка, - я показал на Дробченко, - в "холодную". Завтра на торф на недельку поедет. А про обстановку внутри доложишь, шутник! - В принципе, парень мягонько так нарывался на выволочку, но и одновременно проверял нас на предмет отношения отцов-командиров к уставщине. Эдакое военно-музыкальное фрондёрство. Не знает только малёк, что нормальный командир на такие подначки редко ведётся… А пистон свой он получит чуть позже… И ни разу не маленький.
Комнату немного "переформатировали" - при входе появился "оружейный шкаф" - металлический распределительный щит, который снабдили замком и нанесли соответствующую надпись; два стола сдвинули к стене, прямо к неизвестно где найденной карте области; на столе рядом с телефоном появилась рация, практически уперевшись головой в которую кемарил в наушниках незнакомый мне парнишка лет двадцати.
- Неплохо, неплохо, - для начала я счёл своим долгом похвалить подчинённых. - А вот скажи-ка мне, сержант трубопроводных войск, ты с чего такой борзый, а также о том, что сподвигло тебя столь радикально сменить имидж?
Поняв, что шутки закончились и начальство гневается, Баталов изобразил смущение и, потупясь, ответил:
- Виноват, Василий Семёнович, настроение с утра просто хорошее, вот и разыгрался.
- "А не рано ли ты, Федя, задембелевал"? - процитировал гоблина Виталий, толчком в плечо разбудив радиста.
Паренёк встрепенулся, попробовал вскочить, но запутавшийся провод наушников не позволил ему этого.
- Сиди спокойно, воин! - Подполковник присел на стул рядом. - Из Торжка сообщений не было?
- Нет, не было!
Я заметил, что сержант украдкой показал своему подчинённому кулак.
- А по второму пункту что скажешь, Баталов?
- Всё просто, тащ капитан. Мне кажется, с водой и шампунями в ближайшее время будет некоторая напряжёнка, так что потому волосы и остриг, а пирсинг мне по большому счёту надоел.
- Опять прикалываешься? - Сурово насупив брови, я повернулся к весельчаку.
- Никак нет! На самом деле надоел, товарищ капитан!
- А форму где добыл?
- Местный один подарил. Он на местных торфоразработках за главного вроде как. В Афгане воевал. Но эта ему мала, вот он мне и накатил с барского, так сказать, плеча.
- Андреич, - окликнул я друга, - а торф вроде уже сколько лет не копают тут, или я что-то путаю?
- Не путаешь, но со вчерашнего вечера на Осиновой Гряде снова копать будут. Кстати, того молодчика, что ты на заправке захомутал, я уже к делу пристроил. Он теперь оператором совковой лопаты пару месяцев поработает.
- Принято, - я снова повернулся к Баталову: - Сержант, теперь поведай нам про славное подразделение, носящее такое громкое, я даже не побоюсь этого слова, кричащее наименование.
* * *
Власть в древнем Торжке военные взяли прочно и быстро. На главной площади, перед зданием районной администрации, мы увидели сразу три "кашээмки" - одна "сто сорок вторая" на базе шестьдесят шестого "газона" - такие обычно используют на полковом уровне; старенькая "сто сорок пятая" на базе бэтээра-"шестидесятки" и более новая "сто сорок девятая" на шасси "Урала".
Машины, если судить по установленным антеннам, снующим вокруг людям и протянутым в здание кабелям, работали вовсю. Скорее всего, связь с Солнечногорском теперь постоянная, а может, и до кого ещё дотянулись связисты. Если мне память не изменяет, "сто сорок девятая" на коротких волнах дальность в три сотни вёрст имеет. Хотя, как радиация и прочие факторы от "ядрёных бонб" на связи скажутся, я понятия не имел - не специалист.
- Что, загляделся? - толкнул меня в плечо Сибанов. - Это ещё что! Мужики сейчас "Эр-166" расконсервируют. Нашлась в закромах.
- Это что за зверь?
- Мобильный пункт связи. Там киловаттные передатчики стоят! Дальность на коротких волнах, если мне память не изменяет, при развёрнутых антеннах до двух тысяч. Может сразу две сети абонентов обслуживать.
- Круто! - Прикинув в уме расстояние, добавил: - Это же до Ростова и Волгограда можно достучаться?
- Там видно будет… Пошли, генералы заждались.
Дежурный пропустил нас, как только сверил наши личности со списком, и мы поднялись на второй этаж. Клубы табачного дыма, люди, снующие туда-сюда - ни дать ни взять Смольный в дни Октябрьской революции!
- Ушаков! Ушаков, твою мать! Машины готовы? - оглушительно кричал пробегающий мимо капитан с эмблемами инженерных войск в петлицах.
- Давно уже, Палыч! - отвечал ему кто-то из дальнего конца коридора. - Только миксера из хозяйства не подошли пока.
- Урою гадов! - удаляясь, пообещал капитан.
- Да, сейчас перебрасываем часть оборудования на Адреанополь, - объяснял один проходивший мимо лётчик другому. - Две "коровы" под погрузкой. Говорят, нефть там искать будут.
- А не гонево? - недоверчиво спросил его собеседник…
- На Бологое два патруля отправили, там буча какая-то намечается… - спорили в небольшой, из трёх замотанных мужиков, компании у открытого окна.
- Я на торвэзэ, они материалы для укрытий обещали! - кричал, выбегая из кабинета с надписью "Отдел архитектуры и строительства", мужчина лет сорока, со сбившимся, что называется, за ухо галстуком и в мятом сером пиджаке.
Понять, что это за "торвэзэ" такое, я даже и не пытался - своих головных болей хватает.
В общем - классический военно-полевой хаос в зоне чрезвычайной ситуации. Правда в данном случае зона была размером со всю страну. Голову можно дать на отсечение, подобное сейчас творится практически во всех уцелевших администрациях и гарнизонах.
Виталик подвёл нас к двери с надписью "Зал заседаний" и, коротко постучав, распахнул её.
- Э, вот и "партизаны" пожаловали!
- Да, это мы, Вячеслав Николаевич, - бодро ответил Виталик и пожал руку вышедшему из-за стола нам навстречу грузному мужчине в новомодном "цифровом" камуфляже. На единственном "погоне", непривычно расположенном в центре груди, виднелась одна крупная звезда.
- Вы, надо полагать, капитан Заславский? - Генерал протянул мне руку. - Генерал-майор Суходольский. Вячеслав Николаевич. Начальник центра боевого применения и по совместительству главнокомандующий местными вооруженными формированиями, - он саркастически усмехнулся.
- Так точно, капитан Заславский, товарищ генерал! Василий Семёнович, - ответил я на рукопожатие.
- Ну, как обстановка в вашем районе, товарищи офицеры? - Генерал вернулся в своё кресло, а я покосился на сидевшего у стола офицера, с непонятным интересом разглядывавшего нас. Наш с Виталькой ровесник, одетый в такой же камуфляж, как и генерал, но без знаков различия и обмятый и потёртый. Лицо его показалось мне смутно знакомым: "Так, если убрать шрам, идущий от левой скулы к виску, чуть удлинить волосы… и сбросить лет пятнадцать не самой спокойной жизни…"
- Клоун?
Офицер широко улыбнулся:
- Узнал-таки, Бесяра!
Мы обнялись.
- Ну, можно считать, что встреча старых друзей состоялась! - сказал Суходольский, выждав немного. - Теперь к делу, товарищи. Майор к нам не просто так приехал. Александр Анатольевич, ваш черёд.
"Ну да, его же Саша зовут, - вспомнил я. - Хотя тогда мы больше по позывным друг друга знали".
- Так точно, - грушник развернул дисплеем к нам стоявший на столе ноутбук.
"Солидная штука, такой в магазине не купишь. Явно "военное исполнение" - виброустойчивый корпус из металла, экранировка, большие кнопки… Хорошо быть разведчиком!"
После нескольких щелчков мышью, на мониторе высветилась карта Европейской части России.