- Я так легко не сдаюсь. - Он не отрывал глаз от ее обнаженного тела.
- Даже если бы меня и влекло к тебе, у меня очень развит инстинкт самосохранения. Я принадлежу Маркизу, как, впрочем, и ты. Он может убить любого из нас или обоих.
- Я тебя защищу.
- Не болтай ерунды. Это его мир.
- Обещай мне хотя бы подумать.
- Хорошо, обещаю. А теперь иди. Мне надо готовиться к следующему выступлению.
- Сегодня вечером это будет твой последний танец?
- Да.
- Я хочу увидеть тебя после выступления.
- Дурак.
- Я знаю. Но ты мне не ответила. Могу я снова заглянуть к тебе?
- Ты же знаменитый киллер. Как я могу остановить тебя?
Найтхаук улыбнулся, встал и поспешил к стойке бара, чтобы занять местечко поудобнее.
Глава 10
Найтхаук откинулся на спину, подоткнув под голову подушку. Кровать плавала в нескольких дюймах над полом и постоянно подлаживалась под тела тех, кто лежал на ней.
- Как же мне было хорошо! - неожиданно он улыбнулся во весь рот. - Я рад, что не пришлось ждать этого двадцать три года.
- Теперь, оказавшись в постели с женщиной, тебе придется сравнивать ее со мной, - ответила Мелисенд, Жемчужина Маракаибо.
- С чего ты решила, что я захочу кого-то еще?
- Ты - мужчина. Захочешь не сейчас, так позже.
- Ты. Ты - моя женщина.
Мелисенд повернулась к нему, заглянула в глаза.
- Но ты - не мой мужчина.
Он нахмурился.
- Не понял.
- Я принадлежу Маркизу. Ты это знаешь.
- Но я подумал…
- Исходя из того, что я легла с тобой в постель, ты подумал, что я готова навсегда покинуть его? - Она улыбнулась. - Ты действительно еще очень молод.
- Тогда почему ты легла со мной в постель?
- Потому что ты напоминал голодного щенка. И из любопытства. Хотелось узнать, каково трахаться с клоном.
- И?
Она пожала плечами.
- Тебе еще надо многому научиться.
- Извини, что вызвал у тебя неприятные ощущения, - с горечью бросил Найтхаук.
- Я не говорила, что они неприятные.
- Ты нашла другие слова.
- Все было нормально.
- Но не более того.
- Вот именно.
- Не так хорошо, как с Маркизом.
- Не грусти. Многим мужчинам в первый раз не удается и этого.
- Не очень-то утешает, знаешь ли.
- А ты бы предпочел, чтобы я солгала?
- Конечно.
- Но тогда ты стал бы настаивать, чтобы мы пошли на второй круг.
- Почему нет?
Мелисенд покачала головой.
- Один раз - это любопытство. Два - уже измена.
- Странное у тебя представление о морали.
- Оно складывалось у меня в течение тридцати стандартных галактических лет. А сколько формировалось твое?
Найтхаук ничего не ответил, перекинул ноги через край кровати, вскочил и, подойдя к окну, принялся рассматривать заснеженный Клондайк.
- Знаменитые убийцы не должны дуться, как избалованные дети.
- Слушай, - он резко обернулся к Мелисенд, - сегодня я в первый раз познал женщину и так же впервые она меня отвергла. Может, Вдоводел и нашел бы выход из этой ситуации, а вот у меня - проблемы.
- Ты - Вдоводел.
- Я - Джефферсон Найтхаук.
- А есть ли разница?
- Еще какая.
- Кто бы ты ни был, должна заметить, что ты очень глупо выглядишь, стоя у окна в чем мать родила.
Он шагнул к кровати, сдернул покрывало, бросил на пол.
- Теперь мы равны.
- Тебе полегчало?
- Не очень.
Мелисенд поднялась, критически оглядела себя в зеркале, поправила волосы, собрала раскиданную одежду.
- Что ты делаешь? - пожелал знать Найтхаук.
- Одеваюсь и ухожу. Ты давно перестал забавлять меня. А теперь мне даже неинтересно с тобой.
- Ты идешь к Маркизу.
- Совершенно верно.
Найтхаук надвинулся на нее, схватил за руку.
- А если я тебя не пущу?
Мелисенд скривила губы и вырвалась.
- Больно! Не смей распускать руки!
- Я не так уж и сильно схватил тебя. В чем дело?
- Ни в чем. - Она начала одеваться.
- Дай мне взглянуть на твою руку, - Найтхаук развернул ее лицом к себе.
- Отстань от меня!
Он взял ее за руку, внимательно осмотрел предплечье.
- Ничего себе синячище. Как же я не заметил его, когда ты танцевала?
- Я его замазывала.
- Откуда он у тебя?
- Не твое дело. - Она опять попыталась вырваться.
- Его поставил тебе Маркиз?
- Я упала и ударилась.
- Неужели ты падала, широко раскинув руки? Это работа Маркиза.
- А если и его? Тебя это не касается.
- И часто он бьет тебя? - спросил Найтхаук.
- Я это заслужила.
- За что?
- За серьезное прегрешение. Во всяком случае, за то, что я перепихнулась с трехмесячным, он бы меня бить не стал.
- Он не будет бить тебя за то, что ты переспала со мной?
- А кто ему скажет? Ты?
- Как может мужчина бить беспомощную женщину!
- А как может мужчина убивать женщин? - огрызнулась Мелисенд. - Не этим ли ты намедни занимался?
- Я не позволю ему избивать тебя.
- Ты меня больше не интересуешь. И я не хочу, чтобы ты в дальнейшем докучал мне.
- Ничего не выйдет.
- Почему?
Он долго смотрел на Мелисенд.
- Наверное, я влюбился в тебя.
- Наверное?
- Я не знаю. Раньше я никогда не влюблялся.
- Ты и теперь не влюблен. Просто хорошо провел время в постели с женщиной. Ничего больше.
- Я не хочу даже думать о том, что ты возвращаешься к Маркизу.
- Прекрасно. Думай о чем-нибудь еще.
Мелисенд оделась, направилась к двери..
- Я собираюсь вычеркнуть из памяти сегодняшний вечер. И настоятельно советую тебе последовать моему примеру.
- Никогда.
- Это твои трудности. - Дверь схлопнулась при приближении Мелисенд и вновь встала на место, когда она вышла в коридор.
Найтхаук вернулся к окну, долго смотрел на заваленный снегом город. Затем медленно оделся: сонливость как рукой сняло. Он подошел к зеркалу, чтобы причесаться, но увидел не свое отражение, а ужасного скрюченного старика с проваленными глазами и торчащими сквозь кожу скулами. Вдоводела.
- Как бы ты поступил на моем месте? - с горечью спросил Найтхаук.
Прежде всего, не попал бы в такую передрягу. Я не позволял либидо управлять рассудком.
- Как ты можешь так говорить? Я лишь раз лег в постель с женщиной.
Ты лишился способности думать, как только увидел ее.
- С тобой случилось бы то же самое. Только не говори, что случилось бы со мной, а чего - нет. Учишься жить ты, не я.
Согласен. Как бы ты поступил на моем месте? Забыл ее?
- Не могу.
Она всего лишь женщина. Ты - всего лишь мужчина. Разница только в том, что опыта у нее побольше, и она знает, что сможет забыть тебя. Переспи еще с несколькими женщинами, и увидишь, что вызвать в памяти ее лицо с каждым разом станет все труднее.
- Поэтому ты и стал знаменитым убийцей? Потому что никто для тебя ничего не значил?
Я не говорил, что никто для меня ничего не значил. Я сказал, что нельзя позволять железам править рассудком.
- Надоело мне это слышать. Скажи что-нибудь еще.
Не командуй мною, сынок. Я - Вдоводел. Ты - всего лишь моя тень, заменитель.
- Тогда помоги мне, черт побери! Я же отправился в Пограничье ради тебя!
Если б не это, ты бы меня не увидел. Не отказывайся от помощи, которую тебе дают. И не жди совета, который хочешь услышать.
- Что ты говоришь?
Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как удержать синекожую женщину. Не скажу. Забудь ее.
- Может, ты и смог бы забыть. Я - нет.
Тогда готовься к тому, чтобы убить Маркиза.
- Я готов убить его хоть сегодня.
Знаю, Но когда ты убьешь его, кто укажет на убийцу губернатора Трилейна? Или ты забыл, ради чего тебе вообще дали жизнь?
- У Маркиза никак не меньше пяти миллионов кредиток. Почему я не могу убить его, конфисковать деньги и отослать их на Делурос?
Потому что конфисковать ты хочешь только его женщину. И потому, что у Вдоводела есть свой кодекс чести. Если он говорил, что берется за поручение, то всегда держал слово.
- Но я - не Вдоводел.
Ты им станешь, дай срок.
- Нет! Я - Джефферсон Найтхаук!
Как и я… сначала я тоже был Джефферсоном Найтхауком:
- Я - сам по себе! Я - не ты и не желаю выполнять твои приказы!
Ты даже представить себе не можешь, до чего мы с тобой похожи.
- Нет! - яростно выкрикнул Найтхаук.
Да, плоть от плоти моей, кровь от крови моей. Ты же не думаешь, что видишь меня в зеркале, не так ли? Просто твой разум таким образом объясняет мое присутствие. Я - твоя совесть. Более того, я - твоя сущность. Мы переплетены духовно, физически, как только возможно. Ты падаешь, и мне больно, ты смеешься, и я радуюсь, ты хватаешься за оружие, а я целюсь и нажимаю на спусковой крючок. От себя не уйти, сынок, то есть не уйти от меня, потому что я - твое истинное я. Я тот, кем ты стремишься стать. Я - идеал, которого ты стремишься достигнуть, и я всегда буду маячить впереди. Как бы ты ни старался, в глубине души ты всегда будешь знать, что у меня получилось бы лучше, будь то оружие или женщина.
- Черта с два!
Отнюдь. Сейчас я на тридцать процентов человек, а на семьдесят болезнь, я заморожен, словно кусок мяса, оставленный для завтрашнего обеда, но ты все же боишься меня, ревнуешь ко мне. Я - злой дух твоих грез, юный Джефферсон, а вот в моих мыслях тебя нет.
- Я не хочу ничего этого слышать! - в отчаянии выкрикнул Найтхаук. Выхватил сонар, нажал на спусковой крючок. Звуковая волна разнесла зеркало на тысячи осколков.
Он успокоился еще быстрее, чем разъярился, и тут до него дошло, что выработать план действий так и не удалось.
Найтхаук прошел в ванную, встал перед зеркалом.
- Извини. Я вышел из себя. Возможно, ты прожил сорок лет, прежде чем нечто подобное случилось с тобой.
На него смотрел симпатичный молодой человек.
- Я же сказал, извини. И я по-прежнему не знаю, что делать.
Ему показалось, что молодое лицо в зеркале сменилось старческим и больным лишь на мгновения, достаточные для того, чтобы сказать: "Разумеется, знаешь", - а потом опять стало молодым, на котором отражались лишь неуверенность да нерешительность.
Глава 11
Лифт доставил Найтхаука на подземный этаж казино. Миновав бассейн и сауну, молодой человек оказался в тире, где Маркиз Куинзберри стрелял по мишени, расположенной в пятидесяти метрах. Мишень крутилась, вставала, падала, короче, находилась в постоянном движении, и в отличие от других, виденных Найтхауком, стреляла сама.
Голограмма мишени изображала офицера Флота, а стрелял он из лазерного пистолета. Лучи не могли нанести серьезного вреда, но жалили, словно пчелы.
Найтхаук молча пронаблюдал, как Маркиз несколько раз ушел от лазерных лучей и наконец выстрелил сам. Мгновением позже электронный монитор зафиксировал попадание в глаз.
- Отличный выстрел, - подал голос Найтхаук.
- Спасибо за комплимент. Ты тут впервые?
Найтхаук кивнул.
- Производит впечатление.
- И не только. Полезная, знаешь ли, штука.
Найтхаук ответил вопросительным взглядом.
- Над нами никак не меньше тысячи вооруженных человек. И я остаюсь их боссом только до тех пор, пока они твердо уверены, что им меня не убить. А уверены они только потому, что раз в месяц или около того мне приходится доказывать свое право на лидерство. - Маркиз помолчал. - Большинство из них берется за оружие лишь для того, чтобы убить человека. Поэтому реакция у них никуда не годится. Прицел зачастую сбит, батарея в лазерных пистолетах наполовину разряжена. Я же упражняюсь с мишенями ежедневно не меньше часа, а оружие у меня всегда в идеальном порядке. В этом разница между любителем и профессионалом.
- Мне нравится такой подход к делу.
- А в каком состоянии твой арсенал? - спросил Маркиз.
Найтхаук, стоявший спиной к мишени, развернулся, на ходу доставая пистолет и лазер. Пуля из пистолета в его правой руке прошла сквозь левый глаз голограммы офицера Флота, который как раз высунулся из-за защитного барьера. Мгновением позже луч лазера, который Найтхаук держал в левой руке, выжег дыру на груди предполагаемой жертвы.
- В надлежащем. - Молодой человек вернул пистолет и лазер в соответствующую кобуру.
- Впечатляет, - протянул Маркиз. - Пожалуй, во всем Клондайке только ты так следишь за своим оружием. Но Вдоводел и должен с завязанными глазами попадать в цель, находящуюся в пятидесяти метрах.
- Ты пригласил меня не для того, чтобы посмотреть, как я стреляю. И я пришел не для того, чтобы смотреть, как стреляешь ты. Так в чем дело?
- Видать, на Делуросе тебя не обучали премудростям светской беседы? - улыбнулся Маркиз.
- Нет.
- Ладно. Я послал за тобой, потому что нам надо кое-что обсудить.
Вот и приехали. Сейчас он заведет разговор о Жемчужине Маракаибо, потребует, чтобы я больше не подходил к ней, и мне придется его убить.
- Ты когда-нибудь слышал о Рождественском Пастыре?
- Из детских сказок? - переспросил Найтхаук. - Хотя там, кажется, речь идет о Рождественском Деде.
- Значит, тебе повезло, - Маркиз рассмеялся. - Нет, этот Рождественский Пастырь действует в Пограничье. Вернее, действовал, пока в нем не взыграло честолюбие. Он только что провернул одно дельце в Олигархии и теперь возвращается сюда с дюжиной полицейских кораблей на хвосте.
- Почему его зовут Рождественский Пастырь?
- Здесь каждый сам выбирает себе имя, - ответил Маркиз. - Или имя выбирает тебя. Об этом типе известно следующее: он обкрадывает только церкви.
- И на это можно жить?
- Если грабить священников и взламывать ящики для пожертвований - нет. Но в некоторых церквях много золота и произведений искусства. В Пограничье такие церкви можно пересчитать по пальцам, поэтому он и отправился в Олигархию, надеясь на хороший улов.
- Как я понимаю, его надежды оправдались.
Маркиз кивнул.
- Да. Насколько мне известно, его добыча в одной из церквей Дарбара II составила пятьсот фунтов золота и два религиозных полотна Мориты.
- Морита? Никогда о таком не слышал.
- Наверное, за два месяца невозможно впихнуть в голову всю информацию о человеческой цивилизации. Морита - великолепный художник, творивший в последний период Демократии. Его картины стоят теперь миллионы, а золото, исходя из текущих котировок, идет по тысяче семьсот кредиток за унцию. Сие означает, что Рождественский Пастырь везет целое состояние. Но на хвосте у него сидит дюжина полицейских кораблей.
- На сколько он их опережает?
- Часов на семь, максимум на восемь.
- Он от них оторвется. Семь часов при световых скоростях - целая вечность.
- Видишь ли, у него триста сорок первая модель "Золотого метеора".
Догадавшись, что тип корабля ничего не говорит Найтхауку, Маркиз счел нужным пояснить.
- Высокая скорость, ограниченная дальность. Еще шесть часов полета, и ему придется останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива.
- Как я понимаю, все это имеет ко мне непосредственное отношение?
- Естественно, - кивнул Маркиз. - Мой компьютер рассчитал возможные варианты маршрута Рождественского Пастыря. В Пограничье ядерное горючее можно получить только на четырех планетах. Две - армейские базы, куда он скорее всего не сунется. Третья воюет с соседней звездной системой. Какие бы гарантии ему ни дали, он вряд ли подастся туда из опасения, что одна из сторон по ошибке разнесет его в пыль.
- Позволь догадаться. Четвертая планета - Тундра.
- Нет… но эта планета тоже принадлежит мне. Называется она Аладдин. Я хочу, чтобы ты незамедлительно отправился туда.
- А когда я там окажусь?
- Я предполагаю, что именно там сядет корабль Рождественского Пастыря. Ты должен встретиться с ним.
- Хорошо, я с ним встречусь. Что я ему скажу?
- Ты передашь ему мои личные поздравления с успешным завершением делового визита в Олигархию и скажешь вежливо, но твердо, что цена на топливо и безопасность путешествия возросли.
- Насколько?
- Намного. Я хочу половину его добычи.
- А если ответ будет отрицательный?
- Поступай как знаешь, - пожал плечами Маркиз. - Только улететь он должен с половиной груза.
- Сколько у него людей?
- Триста сорок первый "Метеор" рассчитан на четырех человек, значит, максимум трое, не считая его самого.
Найтхаук кивнул.
- Что еще мне нужно знать о Рождественском Пастыре?
- Ты уже все знаешь: у него груз, которым ему следует поделиться с нами.
- Ты понимаешь, о чем я, - покачал головой Найтхаук. - Нет ли у него особых талантов?
- Вроде бы нет, если, конечно, не верить, что он и Иисус работают на пару. - Маркиз пожал плечами. - Некоторые уверены, что так оно и есть.
- И откуда такая уверенность?
- Он угодил в ловушку вместе со своими людьми. Всех перебили, а он не получил даже царапины. В другой раз полиция обнаружила его схрон на Рузвельте III и разнесла все на мелкие кусочки. Да только он в этот момент находился в соседнем баре. Услышал шум, украл корабль и был таков.
- Взять мне кого-нибудь с собой?
- Ты - Вдоводел, - вновь пожал плечами Маркиз. - Если раньше я думал, что тебе нужна подмога, после твоего последнего задания понял, что ты справишься и сам.
- Зачем тебе все эти громилы, если ты их не используешь? - спросил Найтхаук.
- О, я их использую, если возникает необходимость. Но ты же не собираешься убедить меня, что не сможешь в одиночку обработать четырех человек?
- Работать на тебя - одно удовольствие, - едко бросил Найтхаук.
- И Мелисенд того же мнения.
Найтхауку хватило одного взгляда, чтобы понять - девушка все рассказала Маркизу о той ночи, которую провела вместе с ним.
- Иногда у Мелисенд возникает необходимость сходить на сторону, чтобы вспомнить, почему она в первый раз зацепилась за меня, - продолжил Маркиз. - Я не возражаю - новые впечатления убеждают ее в правильности выбора. Сложность в том, что иной раз мужчина теряет связь с реальностью. Он вбивает себе в голову, что она действительно неравнодушна к нему, гонит волну, и вот тогда, к сожалению, приходится от него избавляться. - Он вытащил пистолет из кобуры, подбросил в воздух, поймал другой рукой, нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и электронный монитор зафиксировал еще одно попадание в глаз мишени.
- Ты здорово стреляешь.
- Мы оба здорово стреляем, - уточнил Маркиз. - И я надеюсь, что нам не придется выяснять, кто все-таки стреляет лучше.