– Что? А откуда ты знаешь?… – дверь деликатно приотворилась, в образовавшуюся щель просунулась рука Кирилла с надрывающимся телефоном. На дисплее высвечивалось указанное имя. – Спасибо.
– Жива? Господи, я тут вся извелась! Ну, как ты? – выпалила Юлька, напряженно дыша в трубку.
– Юлька, мне срочно нужна помощь! – зашептала Вера, косясь на дверь. – Я так попала…
– Я так и знала! Я прямо чувствовала! Он тебя изнасиловал, да?
– Что?! Кто?
– Ну, тот мужик! Господи, я прямо сердцем чуяла…
Вера внезапно разозлилась.
– Что ты болтаешь?! Никто меня даже пальцем не тронул!
– Значит, обычный вор? – в голосе Юльки послышалось явное разочарование.
– Никаких воров, просто сосед за солью приходил…
– Голяком?
– Он нудист. Все, Юлька, отстань, надоела. Что за привычка звонить среди ночи!
– А чего помочь-то просила?
– А… Э… Ну… Возможно, понадобиться твоя консультация, я тут у бабушки нашла одну вещь, хочу, чтобы ты посмотрела.
– Антиквариат?
– Не исключено.
– Ладно, завтра с утра я в городе, могу заехать.
– Отлично. Тогда до завтра!
– До завтра… Верунь?
– Что еще?
– С соседом познакомишь?…
– Пока! – прорычала Вера, давая отбой.
Потом она задумчиво поглядела на себя в зеркало, пригладила волосы и пошла на кухню.
Ее незваный гость, обмотавшись бабушкиным фартуком, сноровисто работал ножом, сооружая себе огромный многоярусный бутерброд. Рядом в самой большой бабушкиной кружке дымился свежезаваренный чай с половинкой лимона.
– Допустим, я тебе верю, – заявила девушка, уперев руки в бока. – Хотя путешествия во времени – это ближе к фантастике, чем к реальности. Значит, ты – гость из будущего…
Кирилл помотал головой.
– Не из будущего.
– Ладно, из прошлого…
– И не из прошлого.
– Тогда откуда?
– Я же сказал – из другого времени.
Вера плюхнулась на стул.
– Объясни!
– Шсс… – Кирилл с тоской глянул на бутерброд. – Ладно, попробую. Ты знаешь, что такое время?
– Ну… Секунды, минуты, часы… Дни, месяцы, годы…
– Время – это цепочки событий, порядок непрерывно сменяющих друг друга явлений, порядок постоянных изменений состояний физических тел, – назидательно произнес мужчина. – По сути, для нас самих это всего лишь показатель определенных процессов, каждый из которых имеет свое протяжение, то есть начало, развитие, кульминацию и конец. Именно потому, что мы сами являемся свидетелями и участниками этих процессов, время для нас представляется однонаправленным потоком, текущим от прошлого через настоящее к будущему…
– А что, это не так?
– Так. Для нас – потому что мы сами находимся внутри этого потока. Но суть в том, что время не растягивается в линию, потому что прошлого уже нет, а будущего еще нет. Мы живем только лишь в настоящем, в этот миг, и кроме него больше ничего не существует. Субъективно, да – мы не мыслим себя без прошлого и без будущего, но объективно время не является протяженностью, оно – импульс, задающий связанному с ним пространству определенную форму существования. В темпологии такой импульс называется временным вектором.
Вера сосредоточенно переваривала услышанное.
– Ты сказал: есть и другое время, – наконец заметила она.
– Представь, что векторов может быть множество. Тысячи! Миллионы! Слышала о многомерной Вселенной? Так вот, каждое такое измерение – это отдельный временной импульс. Вселенная пульсирует временем, понимаешь?
– Не очень.
– Ну как тебе еще объяснить… У нас это в школах проходят.
– А у нас – нет.
– Я догадался. Хорошо, представь, как расходятся круги по воде от брошенного камня. Представила? Так вот, камень – это Большой Взрыв, а круги – импульсы времени. Только круги все одинаковые, а временные векторы, образно говоря, имеют каждый свое направление, задаваемое определенной хроночастотой. Физическое пространство одно, а время – нет. Все материальные объекты Вселенной, от мельчайших частиц до звездных систем, имеют разновременную природу, поскольку и сама Вселенная в любой своей точке разновременна. Соответственно, такая разновременность задает разный характер взаимодействий объектов и как следствие – различие сиюмгновенных процессов. Насколько это различие будет проявляться – зависит от хроночастоты. Если хроночастоты различных временных векторов близки или почти совпадают, значит, и события в них будут сходных. Если отличаются – то события в них бесполезно сравнивать.
– О, – понимающе выдохнула Вера. – Ну, теперь мне все ясно. Я уже практически во всем разобралась, еще чуть-чуть стану этим… как ты говоришь… темпологом?
– Не станешь, – заметил Кирилл. – Как я понял, у вас даже такого понятия нет, а о науке с таким названием и говорить не приходится. Вот, кстати, наглядный пример параллельного развития событий. Наш и ваш временный векторы родственны, их хроночастота различается очень незначительно, но у нас время идет немного быстрее.
– Да? И какой же у вас теперь год?
– Две тысячи семьдесят третий от Рождества Христова.
– Значит, ты все-таки из будущего.
– А вот и нет. Я из настоящего, только другого. И в прошлом моего временного вектора все события развивались по-другому. Достаточно сказать, что у нас темпология как самостоятельная наука появилась в начале двадцатого века, а у вас о ней даже не слышали.
– Все равно, – упрямо возразила девушка. – Это еще ни о чем не говорит! И ты… Почему ты так уверен, что попал в другое время, а не переместился в прошлое?
– Понимаешь, Вера, переместиться в прошлое или будущее теоретически можно…
– Вот видишь!
– … но практически – неосуществимо. Для этого нужно стать как бы вне временного вектора, а это невозможно. Вне времени существования для материальных объектов нет и быть не может, ибо вне временного импульса все процессы прекращаются. Это стасис или, говоря языком философии – небытие. А перемещаться по временным векторам достаточно просто, на уровне элементарных частиц это происходит постоянно. Для человека, конечно, такое перемещение связано с определенным риском, но, если векторы родственные, то и оно возможно. Достаточно слегка изменить хроночастоту на организменном уровне, и ты как бы выпадаешь из своего времени, одновременно появляясь там, где хроночастота вектора совпадает с твоей. Технически это вполне осуществимо: нужна только пусковая установка и мощный электрический разряд, желательно природного происхождения…
Вера кивнула.
Гроза.
Ну, конечно! Теперь понятно, как он тут появился. Она сочувственно поглядела на уплетающего второй бутерброд мужчину и вздрогнула, когда глаза наткнулись на свисающую лохмотьями кожу.
– Это, наверное, больно…
Кирилл перехватил ее взгляд и усмехнулся.
– Вообще-то нет… Это защитная биопленка из водорослей. Неживые объекты, к сожалению, обладают слишком большой темпоральной инерцией. Чтобы их перебросить, требуются очень большие затраты энергии. Поэтому набор вещей, которые можно взять с собой, очень ограничен. Предпочтение отдается научной аппаратуре, ибо одежду-то я всегда смогу раздобыть или, на худой конец, сам смастерю, а вот без моего МК будет сложновато сориентироваться в незнакомой обстановке.
– МК – это что такое?
– Мобильный компьютер, – Кирилл кивнул на гудящую пластинку. – Модель ИИ-3000, последняя разработка с голографическим дисплеем и функцией квазимануального управления. Сам считывает необходимые данные из информационных полей данной местности.
– Обалдеть! – искренне восхитилась Вера. – А это что такое?
Она кивнула на "браслет" на руке мужчины.
– Универсальные модули. В различных комбинациях они представляют различные устройства. Сейчас это хроностабилизатор, поддерживает во мне нужную временную частоту, чтобы я случайно не вылетел обратно в свое время. А делать это придется до тех пор, пока я не найду и не дезактивирую резонатор… черт бы его побрал!
Вера перевела взгляд на светящийся камень. По его тонким зеленым и коричневым прожилкам пробегали легкие золотистые искорки, тут же гаснувшие на гладкой матовой поверхности. В сумеречном помещении он казался живым сгустком неяркого огня, и свет его, теплый, уютный, приглушенный, напоминал свет керосиновой лампы, с которой так хорошо сидится поздним вечером где-нибудь на веранде старенького загородного дома. Меньше всего камень был похож на резонатор, который нужно дезактивировать.
Именно так девушка Кириллу и сказала.
– Ну да! – темполог нахмурился, с явным неодобрением глядя на камень. – В природе яркая и привлекательная раскраска обычно служит сигналом опасности. У глубоководного удильщика, я тебе скажу, тоже очень привлекательный огонек, которым он подманивает всякую глупую рыбешку. А за огоньком – очень зубастая пасть!
– И чем же этот камень так опасен?
– Тем, что в активном состоянии он подхватывает и усиливает любые случайные темпоральные возмущения, которые затем преобразуются в особые хроночастоты, постепенно изменяющие временную частоту не только этого вектора, но и, так сказать, соседних или родственных ему. А когда это происходит, возникает эффект резонанса, в данном случае темпорального. Пространственно-временной континуум теряет устойчивость и распадается. Наступает временной коллапс. Все.
– Все?
– Ну, еще к числу возможных последствий можно отнести возникновение антиматерии, и как следствие – постепенное разрушение Вселенной. Произойдет это, конечно, не очень быстро, за пару миллионов условных лет…
– Хоть одно утешение.
– Да, – серьезно кивнул Кирилл. – Но нам в любом случае не повезет, потому что задолго до этого наши векторы просто перестанут существовать.
– Поверить не могу! – Вера встряхнула головой. – Не может быть, чтобы все это произошло из-за одного камешка…
Кирилл ткнул стилосом в один из кубиков на голографическом дисплее своего МК. Тот немедленно развернулся, явив глазам девушки нечто вроде вихревого потока разноцветных бусинок.
– Вообще-то это не совсем камень. Точнее, совсем не камень, хотя выглядит похоже. Обрати внимание на его молекулярную структуру: у твердых тел она образует кристаллическую решетку и характеризуется высокой степенью упорядоченности. А здесь, ты только погляди – небольшие группы молекул в состоянии равновесия почти не взаимодействуют друг с другом и движутся свободно, как частицы в газовой среде, но одновременно они постоянно меняются, распадаются и образуют новые связи. Это даже не похоже на аморфное состояние вещества, как у обсидиана, янтаря или природных смол. В природе такого просто быть не может! – раскрасневшийся Кирилл раздраженно рыкнул и принялся ожесточенно хлопать ладонями по столу.
Вера бросила на него настороженный взгляд, потом перевела глаза, сосредоточенно вгляделась в объемную картинку, ничего в ней не поняла, но на всякий случай кивнула и осторожно поинтересовалась:
– Значит, из-за этого он изменяет время?
– Что? Нет… В нем… в нем самом… фазовый переход… происходит на тем… темпоральном уровне… шсс… – мужчина затряс головой, издавая при этом короткие хрипящие звуки. – Вера… погладь меня, пожалуйста…
Девушка посмотрела на него в легком замешательстве. Кирилл заметно побледнел и дышал часто-часто, его короткие волосы стояли дыбом.
– Мне сейчас… это очень нужно… Ну, что тебе трудно, что ли?!
– Нет, не трудно, – Вера поспешно вытянула руку, несколько раз проведя по его подергивающейся голове. – Так сойдет?
– Да, еще… еще… еще… – он закрыл глаза и негромко заурчал.
Девушка вздохнула. Ну что с ним поделаешь? Будь она поумнее, давно бы вызвала представителей соответствующих органов и передала бы им этого пришельца с рук на руки. Вместо этого она сидит с ним на бабушкиной кухне, развесив уши, слушает всякую ахинею о необходимости спасти мир, нет – миры! – от жуткой катастрофы, позволяет ему хозяйничать в холодильнике, гладит по волосам… Кстати, волосы у него очень приятные на ощупь, такие мягкие и хорошо пахнут. Вера ласково почесала Кириллу макушку и, не удержавшись, придвинулась ближе…
– Спасибо, достаточно! – Тот внезапно открыл глаза и выпрямился, с удовольствием потягиваясь. – Ты чего?
– Ничего! – Девушка резко отстранилась вместе со стулом. – Ты что-то говорил о какой-то там структуре…
Кирилл как ни в чем ни бывало продолжил свои объяснения, для наглядности демонстрируя то одну, то другую картинку, таблицы и графики, и совсем не замечал, что она его не слушает и даже не глядит в его сторону.
– …а хуже всего то, что резонатор разделен на части, и я не представляю, сколько их может быть! Чтобы повести дезактивацию нужно собрать их вместе, иначе процесс будет самопроизвольно возобновляться. И сканирование местности тут не поможет, потому что я не знаю, какой предмет нужно искать… А хроноанализатор можно вообще не задействовать, потому что сигнал будет считываться с объекта, который находится ближе. Шсс! Вера! Ты слышишь, что я говорю?!
Та перевела на него отсутствующий взгляд. Кирилл насторожился.
– Ты что?
– Ничего, – она слегка улыбнулась. – Все в порядке. Я вот тут подумала: зачем было прятать камень в статуэтку? Почему бы просто не сделать каменную подставку, а на ней бронзовые фигурки?
Темполог нахмурился, а потом просиял.
– Вера, да ты умница! Думаешь, камень специально убрали с глаз долой, потому что… А вот почему – это вопрос! Приборы у нас в лаборатории засекли сильное темпоральное возмущение буквально сразу, как только резонатор был активирован. Класс А – это тебе не лысый ежик, тут такие всплески пошли, аж счетчик зашкалило… Вера, это ты его активировала?
– Не знаю, – честно сказала девушка. – Может и я. Меня ударило током, когда статуэтка и Барс были рядом.
– Да, так оно и бывает. Резонатор начинает работать от электрического разряда определенной мощности. Какой – не известно. И теперь уже вряд ли удастся узнать. Но ты не расстраивайся, "погасить" я его сумею, главное – остальные части найти, – сказав это, Кирилл ободряюще похлопал девушку по спине.
Вера машинально отстранилась. Она вдруг почувствовала, что ужасно устала и очень хочет спать. Тело, ставшее каменно-тяжелым, так и норовило завалиться в сторону, слова собеседника доходили до нее, словно сквозь толстый слой ваты на ушах. Тяжело опираясь о стол, девушка поднялась, с трудом удерживаясь на ногах.
– Поищи… Там в коробках много всякого хлама… – она вяло махнула рукой в неопределенном направлении и чуть не упала. – В общем, будь как дома… А я, извини…
Качаясь от стены к стене, Вера еле добралась до спальни и, как была в испачканной футболке и старых шортах, кулем повалилась на кровать. Раздеваться и умываться уже не было сил.
Едва ее голова коснулась покрывала, как она мгновенно провалилась в тяжелый мутный сон, похожий на бред.
Утро началось несладко. С трудом открыв глаза, Вера долго лежала в душном полумраке, пытаясь сообразить, что же вчера произошло. Память упорно отказывалась помогать ей в этом нелегком деле, вместо четкой и связной картины событий подсовывая невнятные фрагменты непонятных картин: бабушка и Анатолий Васильевич, взявшись за руки, бегут по пляжу; она сама в виде бронзовой статуэтки и Юлька в очках, с важным видом расхваливающая ее перед невидимым покупателем; светловолосый мужчина, пьющий с Барсом на брудершафт; и над всем этим отчетливо вырисовывалась пузатая бутылка с надписью "Армянский коньяк".
Все ясно. Вера закряхтела, приводя себя в вертикальное положение. Голова раскалывается, тело затекло от неудобного положения, под веки словно насыпали песку… Вчера она напилась, очевидно, с горя, и ей приснился кошмар. Девушка уныло поплелась в ванную, по дороге столкнувшись с бодрым до отвращения Кириллом.
Нет, к сожалению, не приснился…
– Доброе утро! – вежливо поприветствовал ее гость, придерживая дверь.
– Доброе… – буркнула Вера.
При виде заполненной до краев ванны ее мысли приняли другое направление. Полежать в приятной прохладной водичке, понежиться, а потом – под холодный душ. Безусловно, это было лучшим средством для восстановления организма, находящегося под непрерывным стрессом. Так, кажется, и бабушка говорила… Или не она? А, впрочем, какая разница! Вера вдруг почувствовала, что если сию же секунду не смоет с себя вчерашнюю пыль, то умрет на месте.
Скинув одежду прямо на пол, девушка погрузилась в чуть тепловатую воду по самую шею и чуть было не застонала от удовольствия. Вода мягко поплескивала о затертые эмалированные бортики. По коже пробежала щекочущая волна воздушных пузырьков. Ах, хорошо… Вера неспешно провела рукой по телу и замерла, ощутив на себе что-то непонятное и чужеродное. Задержав дыхание, девушка медленно поднялась из ванны, так же медленно опустила глаза и тут же заорала от ужаса: всю ее, от ног до самой шеи, покрывала сероватая склизкая шевелящаяся пленка.
– Мама, мамочка! – она заметалась между раковиной и огромной бельевой корзиной, дрожа от отвращения и пытаясь соскрести этот кошмар. Куда там! На воздухе пленка сразу застыла и уплотнилась. Одновременно с этим она посветлела и перестала шевелиться, но ощущения приятнее не сделались.
– Кири-и-илл!
– Что? – откликнулся тот из-за двери.
– Помоги! Помоги! Сними с меня это! Господи!
– Что снять? – мужчина деликатно просунул голову внутрь. – Шисс! Стой спокойно!
– Мама, мама…
– Стой, не дергайся! – он резко дернул ее за плечи и стянул пленку вниз. – Забыл тебя предупредить…
– Сними это с меня…
– Сейчас сниму… Да не бойся ты так! Ничего страшного, обычная биопленка. Кожа от нее, кстати, становится только лучше, чище и здоровее. Все, снял.
Веру затрясло. Не глядя, девушка сдернула с вешалки полотенце и что есть силы треснула им своего спасителя.
– Идиот! Я чуть не умерла от страха! Что эта дрянь делает в моей ванне?!
Тот только рассмеялся, перехватывая ее руку, занесенную для нового удара.
– Извини, я правда забыл… Не надо драться!
– Немедленно выброси эту гадость!
– Не выброшу, она мне еще понадобиться. А в ванне ее хранить лучше всего, самая подходящая емкость. Вера, успокойся, она тебя не съест, это просто модифицированные водоросли, им нужна водная среда…
– А мне нужна моя ванна!
– Хорошо, хорошо, сегодня же я их куда-нибудь перелью. Только найду подходящий бак.
– Вот и займись этим! – прошипела девушка, поспешно обматываясь полотенцем. – И вообще… Иди отсюда!
Тот снова рассмеялся, вызывая у Веры желание треснуть его чем-то потяжелее. Кирилл мгновенно уловил ее настроение и благоразумно ретировался. Когда девушка наконец появилась на кухне, он как ни в чем не бывало резал колбасу, одновременно поглядывая на плиту, где уже вовсю шипела и плевалась огромная сковородка с яичницей.
– Ты вовремя! – весело поприветствовал ее темполог. – Завтракать будешь?
Не ответил, Вера опустилась в кресло и принялась усиленно раскачиваться. Следом за ней неслышной тенью в кухню прокрался Барс. Пристроился рядом со своей миской и быстро заработал челюстями, пугливо оглядываясь и прижимая уши. Вера посмотрела на него с состраданием: "Бедненький… И тебе житья нет в собственном доме. А некоторые поразительно быстро умеют осваиваться на новом месте".
Она перевела взгляд и насупилась.