Она ответила жестами, ни один из которых не оказался извинением. Наконец они перешли к сути дела. Пока её руки двигались из закрытого железом рта Кейна – его настоящего человеческого рта – показалась маслянистая слюна хладагента, когда он тяжело задышал, не надолго отказавшись от автоматических респираторных процессов кибернетических лёгких. Соединённые со спиной тяжёлые гравитонные пушки активировались, наглядно отражая его размышления.
– Понимаю, – произнёс он. – Сообщите подробности.
Керия протянула инфопланшет, который Кейн взял, используя одну из множества расположенных в подбрюшье вспомогательных сегментированных серворук. Три тонких пальца выхватили инфопланшет у Рыцаря Забвения, и устройство немедленно исчезло в складках мантии, встав в полость для загрузки данных между рёбрами.
Мимолётную секунду информация танцевала в его глазах.
И впервые за многие месяцы генерал-фабрикатор Загрей Кейн испытал неуверенность. – Это – значительная заявка реквизиции, – заявил он, но не стал возвращать инфопланшет, несмотря на явное приуменьшение в словах. В единственном требовании реквизиции она просила столько боевого железа и военной плоти, сколько Механикум предоставили для Великой Работы за последние два года.
Керия кивнула, задав вопрос руками.
– Да, – раздался ответ. – Боеприпасы предоставить проще всего и это будет сделано. Мы также можем собрать больше работников кузни для трэллов и боевых сервиторов, в которых вы нуждаетесь. Когорты Кибернетики отзовут со всех безопасных миров в сегментуме Соляр, а по всем ближайшим системам отправят боевой призыв культистам Мирмидии, чтобы компенсировать значительные расходы из-за вашего запроса. Но очень важно, чтобы вы понимали, о чём просите. Это существенно и потенциально опасно сократит силы Механикум на Терре, а также наше участие в активных сферах конфликта Солнечной войны.
Керия решительными движениями подтвердила понимание.
Кейн ненадолго замолчал, вычисляя, вычисляя…
– Божественные доспехи, которые вы запрашиваете, также можно предоставить, хотя и не в требуемых объёмах. Столько на Терре просто нет. И они будут списанными или в лучшем случае восстановленными из военных трофеев, что потребует повторного освящения именем Омниссии. Даже дом Террин направил свои божественные доспехи к звёздам сражаться с магистром войны и ложным генерал-фабрикатором.
Керия прочертила ответ.
– Ваше согласие отмечено, – сказал Кейн. – И я спрошу в ответ – что с подразделениями легио Игнатум, которые уже развёрнуты для помощи в Великой Работе?
Ответ Керии был коротким и простым. Кейн почувствовал, что синтетические жидкости в его венах ненадолго нагрелись в успокаивающем тепле. "Огненные осы" ещё функционировали. Хорошо. Хорошо.
– Быть по сему. Тогда признаюсь, что сейчас на Терре нет никаких частей легио Титаникус. Как и рыцарских домов, все развёрнуты и размещены гарнизонами на других мирах.
Керия помедлила, затем показала жестами, что понимает.
– Теперь, – продолжил Кейн, – переходим к заключительному элементу вашего предписания на реквизицию. Это – запрос особой важности.
Руки Сестры переместились в вежливом вопросе.
Кейн задумался над ответом. Ему не понравилась непринуждённая уверенность в её глазах. Возможно, приказ Тримейе поднять на совете иерархов вопрос об освобождении Марса был ошибкой. Лицо генерал-фабрикатора скрылось в тени капюшона, пока он думал, взвешивал, оценивал.
Это может быть сделано. Конечно, это может быть сделано. И с гибелью ограниченного дурака Менделя неожиданно появились новые прекрасные возможности.
Он повернул туловище, чтобы оглянуться через плечо на бесконечные производственные линии в адском янтарном свете танцующего пламени кузни. Он должен вернуться на своё место в омниколыбели для контроля выполнения запроса реквизиции и ему потребуется гений из доверенных магосов для завершения последнего элемента списка.
Кому-то придётся пойти на перековку. Кого-то придётся перековать на столь абсолютном и фундаментальном уровне, который граничил с перерождением, если Кейн пойдёт на это.
Если.
Так много власти в коротком слове.
Снова повернувшись к Рыцарю Забвения, Кейн посмотрел на воительницу, и в оставшемся органическом глазе генерал-фабрикатора мелькнуло веселье. В его внешности глаз был единственным, что осталось от человека, которым он был пять лет назад:
– Нет.
Керия даже не стала скрывать удивление. Она задала жестами вопрос.
Кейн произнёс потрескивающий код. – Дело не в способности Механикум выполнить, Рыцарь Забвения. Дело в готовности. Могу ли я выполнить этот последний элемент реквизиции? Да. Готов ли я сделать это? Нет.
Она стала сдержаннее, руки двигались медленнее, взгляд впился в лицо под капюшоном.
Присоединённое к спине Кейна оружие отключилось, отреагировав на его растущую уверенность. – Тогда с удовольствием просвещу вас, Сестра. Духовенство Марса играет важную роль в восстановлении паутины. Омниссия поделился многими подробностями о ней с теми из нас, кто носит священный красный и кого Он взял к Себе на службу в туннели. Но сейчас Он молчит. Он молчит уже продолжительное время. Столько осталось нерассказанным. Вы многое просите у Механикум Марса, и мы даём. Мы обеспечиваем. Мы поставляем. Мы кормим паутину нашим железом и тяжёлым трудом. Теперь пришло время для ответов.
Осторожность Керии кристаллизовалась. Её ответ был долгим, а пристальный взгляд обвинительным.
– Так нам говорили, – сказал Кейн. – И никто среди моих жрецов не сомневается, что Великая Работа Омниссии послужит спасению расы. Я не использую Великую Работу для шантажа. Я сообщаю о своём желании просвещения.
Керия ничего не ответила. После продолжительного молчания она резко кивнула. Кейн продолжил, чувствуя, как близок он к правде:
– Эти приказы о реквизиции приходят от Десяти Тысяч и Безмолвного Сестринства, не от Повелителя Человечества. Даже не от Сигиллита, который является голосом Омниссии. Вы желаете последнего самого важного элемента в списке для вашей войны. Я предоставлю это за единственный ответ.
Ещё кивок. На смуглом лице Рыцаря Забвения отражалось не больше эмоций, как если бы оно было высечено из песчаника.
Кейн подался вперёд. Гусеницы платформы загремели, когда он слегка повернулся:
– Паутина – бесценный ресурс. Тактический. Логистический. В архивах моего предшественника есть сведения о словах Омниссии, что по её коридорам можно вернуться на Марс. Останется ли эта дорога домой доступной для нас в ближайшем будущем? – Кейн услышал слишком человеческую эмоцию в своём голосе. Его это не волновало. Секундная слабость вполне допустима. Ответ означал всё.
Ответ Керии был прямым и кратким. Неизвестно.
Кейн не ожидал ничего подобного. Но – неизвестно не равно запрещено, и он выжмет всю надежду до капли, что только возможно из этой ситуации. Он записал глазную и дыхательную реакцию Керии для дальнейшего детального изучения, когда он пропустит расширение её зрачков и звук дыхания сквозь бесчисленные фильтры для определения даже малейшего детерминанта.
– Марс нужно освободить, – произнёс он тихо и медленно, словно гипнотизировал человеческим голосом. – Альтернативы неприемлемы.
Керия ничего не сказала и ничего не сделала, она просто смотрела на него. Кейн почувствовал, как слишком знакомое разочарование сжало его внутренности. Сигиллит много раз отказывался начинать полномасштабное возвращение Священного Марса. Седьмой примарх зеркально отражал этот отказ. Но Кейн больше не был локумом на побегушках у Кельбор-Хала в тёмных кузнях Красной планеты. Он по праву стал генерал-фабрикатором, законным повелителем Марса, одной из двух столиц человечества, и звание соответствовало его влиянию и власти.
Настало время, чтобы его уважали и чтили в соответствии с занимаемым положением:
– Механикум продолжат снабжать вашу войну при выполнении следующего единственного условия – Омниссия лично однажды говорил о маршруте в паутине ксеносов, который ведёт на Священный Марс. Аднектор-примус Мендель называл его Аресианский путь. Не важно какой ценой, не важно какими усилиями, вы укрепите и сохраните его пригодным для использования сразу после завершения Великой Работы Омниссии. Даже если тысячами других маршрутов и проходов придётся пожертвовать, вы сохраните путь на Марс под имперским контролем.
К его удивлению Керия ответила сразу, сделав простой жест. Она задала вопрос.
– Да, ответил Кейн, чувствуя покалывание растущего подозрения. – Это – всё что я требую. Пока что.
Керия кивнула, сказав жестами спасибо.
– Как легко вы дали слово, – произнёс Кейн, выпустив потрескивающий фоновый код.
На этот раз её ответ занял больше времени, руки плели слова в течение нескольких секунд.
Кейн смотрел, видя её заверения и позволяя им успокоить себя. Он не знал верить ли ей – или её вид лгал во всём и всегда – но это не имело ни малейшего значения. Первый и самый важный шаг сделан. Возможность, наконец, явила себя и за неё ухватились.
Бедный недалёкий дурак Мендель. Он так гордился своим местом рядом с Омниссией, а в смерти достиг большего, чем за всю жизнь.
– Тогда последний элемент в вашем списке реквизиции будет незамедлительно выполнен, Керия из Безмолвного Сестринства. Механикум предоставят вам полководца.
Глава 6
ВЕРА И СТРАХ. ОБЪЕДИНЕНИЕ. ПРЕДСМЕРТНЫЙ ИМПУЛЬС
Мальчик, который хотел быть королём, больше не был мальчиком. Император в Своём неподвластном времени зрелом возрасте шагал по истерзанной войной тундре, надев плащ от холода. Низко в руке он держал обнажённый клинок. Выключенный меч был тусклым, протянувшаяся вдоль клинка электрическая схема – холодной и тёмной.
Повсюду виднелись следы битвы: от перепаханной воронками земли до останков павших воинов с обеих сторон. Он шагал среди тысяч тел, доходивших Ему до колена, когда начали падать жалкие серые хлопья снега. Вокруг воины в лязгающей и скрипящей броне ходили среди павших, вытаскивая товарищей из груд трупов и добивания раненых врагов быстрыми ударами урчащих цепных клинков.
Император не обращал внимания ни на что из этого. Арена закончившейся битвы не привлекала Его внимания. Он шёл вперёд, переступая через Своих раненых, взывавших Его о помощи, приближаясь к кольцу Своих элитных воинов. Они охраняли седого человека в поношенном клонированном меховом плаще. Пленный обхватил себя руками, спасаясь от сильного холода, и слегка сутулился от ран.
Он поднял взгляд, когда Император приблизился. Он натянуто улыбнулся, показав окровавленные зубы:
– Вот как всё заканчивается.
Император остановился, но не ответил. Ветер развевал Его длинные волосы. Лучи тусклого солнца вспыхивали на опущенном мече.
– Почему? – с горечью спросил пленник. – Почему моих людей уничтожают?
– Твоим людям сохранят жизнь, – ответил Император. – Тебе и твоей армии – нет.
– "Император Терры", – издевательски усмехнулся седовласый пленник. Кровь текла из уголка его рта. Рана в живот пожирала его заживо.
– Нет, – возразил Император. – Император Человечества.
Пленник отхаркнул кровь на снег. – Теперь человечества? Одной страны не хватило для тебя, как и одной планеты, и поэтому ты понесёшь своё тлетворное прикосновение к звёздам.
– Твоё неповиновение неуместно, – ответил Император.
– Высокомерный зверь! – прохрипел человек из раненой груди. – Неуёмное высокомерие. Неописуемое безумие.
Император повернулся к ветру и прищурился, наблюдая за опустошённым полем битвы. – И всё же победа.
– Тиран! – закричал пленник. – Мясник просветлённых! – Плевок брызнул в вечернем воздухе, испаряясь с земли. – Вероотступник! Еретик!
Император вынес эту прерванную плевком тираду со спокойным терпением где-то между достоинством и невосприимчивостью. – Я несу просвещение, – произнёс Он.
– Ты несёшь проклятие! – неистовствовал пленённый военачальник.
– Я предупреждал тебя, жрец, – сказал Император. – Давно предупреждал. Мы стоим здесь и сейчас из-за сделанного тобой выбора.
– Положил я тогда на твои предупреждения, – огрызнулся пленник. – Как кладу сейчас на твоё просвещение. Пусть меч падёт! Я иду в объятия своего бога. И на своём последнем вздохе я прокляну кровь в твоих венах.
Один из кустодиев шагнул вперёд и ударил его нижней частью копья стража сбоку по голове. Хотя он ударил едва ли желая нанести рану, не говоря уже об убийстве, этого хватило, чтобы разбить глазницу и превратить содержимое в желе.
Пленный военачальник осел в снег, воя и сжимая повреждённый череп.
– Держи себя в руках, Сагиттар, – произнёс Император. Кустодий помедлил, склонил голову перед своим повелителем и вернулся на место.
И затем, пока опустившийся на колени пленник кричал и прижимал обмороженные руки к лицу, Император обратился к тому, кого вообще не должно было быть там:
– Приветствую, Ра.
Ра стоял в стороне от остальных, поочерёдно смотря то на Императора, то на кустодиев. Последние были облачены в намного более скромные доспехи, чем те, что носил он. В те годы он ещё не присоединился к ним. Они всё ещё вели войны против орд техноварваров, утверждая господство над Террой до появления легионов и начала Великого крестового похода.
– Сир, – приветствовал он Императора. Как всегда ничто вокруг не напоминало сон или видение. Ветер развевал роскошный багровый плащ Ра. Стоявшая над полем битвы трупная вонь проникала сквозь системы фильтрации шлема. Каким-то образом она всегда проникала.
Его повелитель повернулся, оставив кустодиев, окружавших раненого пленного. На безмятежном лице Императора мелькнула тревога, Ра увидел несколько сменявшихся ликов: взволнованное беспокойство мальчика, который хотел быть королём, суровая решимость Великого Крестоносца, спокойная осторожность Правителя Всего Человечества.
– Полагаю, вы получили предсмертный импульс.
– От протектора, – ответил Ра. – Вы почувствовали его?
– Нет. Я почувствовал сущность во внешних туннелях. Древнее присутствие приближается к стенам Невозможного города. Я почувствовал, когда оно ударило. Ни один протектор не пережил бы такое. Когда оно ударило, я почувствовал его имя. Полагаю, что убитый протектор хотел сообщить вам об этом единственным способом, которым мог, с помощью предсмертного импульса. Скорее всего, сообщение содержало имя существа.
– Аудиосообщение протектора оказалось всего лишь эфирным воплем.
– В бою ты слышал, как варп-существа говорят на готике, Ра. Они вытягивают эти знания из разумов убитых, используя человеческую мысль для формирования угроз, вызовов и тому подобного. Но их знания языка и личности слишком поверхностные, чтобы человеческое восприятие распознало их слова. Эфирный вопль был именем. Я сам услышал и почувствовал его.
Павший воин – один из Громовых Воинов в грубой броне, некогда сражавшихся на стороне Императора – полз по замёрзшей земле у ног Ра. Трибун проигнорировал умирающего человека, сомневаясь, что раненый вообще существовал.
Император заметил колебания кустодия. – Ты сомневаешься во мне, Ра?
– Не знаю, является ли это сомнением, сир. Скорее отсутствием понимания.
– Понимание психических и эфирных принципов никогда не давалось тебе столь же легко, как Ясарику или столь же полно, как Константину, но эта идея вполне доступна для тебя.
Несмотря на окружение Ра усмехнулся. – Вы льстите мне, мой Император.
Император проигнорировал слабую попытку сарказма:
– Когда я говорю с тобой, я говорю вслух? Мой рот двигается и формирует слова человеческого языка? Слышен человеческий голос? Или просто смертные разумы обрабатывают моё присутствие и психическую волю?
Ра кивнул, это уже было знакомым. Множество раз, когда Император встречался с союзниками или врагами, Он свободно говорил на бесчисленных языках, и даже не знавшие тех наречий и лексикона отлично понимали слова Повелителя Человечества.
– Здесь похожий принцип, – продолжил Император.
– Зачем демону кричать своё имя?
Тёмные глаза Императора замерцали от выбранных телохранителем слов. – Они почти всегда так делают. Они излучают сформировавшие их понятия и эмоциональные события. Человечество воспринимает это излучение как звук – визг и рёв, который ты слышишь, сражаясь с ними. Они сообщают о себе. Ты слышишь, кто они. Тот, о котором мы сейчас говорим, является сущностью, рождённой первым убийством, когда человек впервые отнял у другого человека жизнь не из-за необходимости выживания.
Ра ничего не сказал. Взгляд Императора стал рассеянным, словно Он смотрел на те древние события. Когда Он заговорил снова, Его голос стал сентиментальнее и отвлечённее, лаская слух. – Столь много разумов считают приручение огня моментом, когда люди разорвали связь с разнородной биологической жизнью Старой Земли, и человечество поднялось над уровнем животных. Они указывают на многие подобные моменты и никакие две точки зрения не совпадают – огонь, колесо, порох, реактивное движение, ген навигатора… Все ошибаются. Это произошло тогда, Ра. Деяние, которое даже ложные, глупые и безумные религии проклинали на протяжении всей истории. Тот единственный поступок навсегда изменил человечество, питая существ варпа и поставив нас на первую ступень длинного-длинного пути.
Взгляд Императора прояснился. Он снова смотрел на Ра, а не сквозь него. – И мы далеко зашли на этом пути. И всё ещё ищем возможность свернуть с него.
Ра стоял в тишине, чувствуя как прикосновения непрошенного ветра ласкают лицо. Не было никого благословеннее Десяти Тысяч и философские беседы с Императором не являлись для них редкостью, но от суровой серьёзности слов повелителя кровь Ра похолодела и потекла медленнее.
– Конец Империй, – произнёс Император.
– Мой король?
– Нельзя передать основное понятие имён варп-существ на обычном языке без элемента психической адаптации в переводе. Настолько близко, насколько его можно произнести на готике именно это означает имя сущности. Конец Империй.
Теперь кровь Ра и в самом деле почти застыла. Лёд затопил вены. – Сир, почему Вы позвали меня так быстро?
Император повернулся и Ра последовал за ним, не нуждаясь в знаке. Вместе они шли по полю битвы, слыша крики раненых и резкий треск добивающих выстрелов. Когда они приблизились к кольцу охраны и стоявшему на коленях истекающему кровью военачальнику, Ра не мог не посмотреть на прошлые воплощения кустодиев. Вот Ясарик, высокий и гордый; Константин, стоический и внимательный; Сагиттар, раздражительный и дикий.
Для человеческих глаз эти воины едва ли отличались друг от друга, но для Ра каждый был столь же уникален, как отдельная песня. Как унизительно было видеть их, когда они ступали по изуродованной земле Терры, прежде чем он стал одним из них. Всего несколько лет спустя Константин Вальдор придёт за ним и заберёт ребёнка из…
– Скажи мне, Ра, – произнёс Император, направив клинок на стоящего на коленях военачальника. – Скажи мне, что ты видишь.