15
Черный катящийся шар ловил яркие лучи света и, поймав, тут же отбрасывал прочь, и не было для него игры более интересной.
Генри Лэндор стоял у раскрытого окна. Бескрайняя Аспоника погружалась в сон за его спиной. Если бы он хотел принять эффектную позу, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, то не смог бы выбрать более удачной.
Однако подобные мысли не занимали Лэндора в тот момент. Люди, что собирались здесь днем шепчущей, завороженной толпой, теперь ушли. Покинули они и мысли полувампира. Думал он о другом.
Бильярдный шар, пущенный его рукой, катился по сукну. И, глядя на него, Генри Лэндор видел не черную сверкающую сферу, а свою судьбу. Один поворот, другой – с каждым футом, оставленным позади, черный шар менялся.
То, что долю секунды назад было его вершиной, с каждым поворотом безжалостно низвергалось вниз, чтобы в мгновение ока вознестись вновь.
Так же и Генри Лэндор. Еще совсем недавно он считал себя важным сеньором, потом осознал, что являлся пленником, и вот теперь иная жизнь, полная славы и уважения, открывалась перед его взором.
О чем думал Лэндор в эти минуты? Ни о чем. Его охватывали чувства, которых он раньше никогда не знал. Возможно, до этого дня они тихо таились где-то, спрятавшись в самом тайном убежище его души. Или же они пришли извне, были ему навязаны новыми людьми, новой обстановкой и новым делом.
Лэндор не знал ответа, да и не задумывался над ним. Он наслаждался своими чувствами – нет, не наслаждался даже, а просто испытывал их, полностью растворившись и забыв про самого себя. Не сравнивая, не сомневаясь, не оценивая – наверное, впервые за долгие годы он по-настоящему жил.
Шар докатился до края стола, ударился о бортик и остановился. Сухой деревянный стук прозвучал как хлопок стартового пистолета.
Лэндор поднял глаза и только тогда увидел меня.
– Господин Амбрустер, – произнес он.
В голосе его промелькнули и обида, и огорчение, и нечто похожее на внезапный стыд.
Так бывает всегда, когда человек, оставшись наедине и погрузившись в сокровенные мысли, внезапно осознает, что кто-то уже долгое время неслышно наблюдает за ним.
– Это был впечатляющий ритуал, сеньор Лэндор, – произнес я. – Наверное, вы очень устали?
– Да, – признался он. – Нисхождение в астрал очень изматывает. Но в то же время и возбуждает. Вот почему теперь я не могу уснуть.
Я подошел к бильярдному столу и поднял с него черный сверкающий шар.
– Мне пришлось много путешествовать, сеньор Лэндор, – сказал я. – Но ни в шатре оркских шаманов, ни в зеркальном замке волшебников я не видел ничего подобного.
– Вы тоже проявили себя…
Я кивнул, принимая комплимент. Мои пальцы разжались, и черный шар вновь покатился по зеленому столу, на этот раз – прямо к Лэндору.
– Сыграем? – спросил он меня, беря в руки кий.
– Разумеется. Но не в бильярд. После того что произошло сегодня, играть на деньги или на интерес… Это скучно. Вы не находите?
– Тогда во что вы предлагаете сыграть?
– В кольца.
Я вынул из внутреннего кармана маленький футляр, выточенный из черепа двуглавого носорога.
– Это старинная эльфийская игра. Можно сказать, в ней отразилась вся наша культура…
Резная крышка поднялась, под ней на темно-синем бархате сверкали драгоценные камни.
– Здесь лежат два перстня, сеньор Лэндор. Выбирайте любой.
Он приблизился. Его рука поднялась не совсем решительно. Затем пикирующим орлом устремилась вниз, к сияющим кольцам – и остановилась.
– Любое? – спросил он.
– Конечно.
Один из перстней изображал змею, кусающую себя за хвост. Другой был покрыт сложной, изысканной резьбой, которая ничего не обозначала.
Разницы между ними не было; по крайней мере для этой игры.
Лэндор выбрал второе кольцо, оставив мне змею. Мне показалось, я понял почему. Он полагал, что ядовитая тварь является символом, но он не знал, каким, и потому не стал ее брать.
Генри ошибался, а возможно, был неправ я, найдя такое объяснение его поступкам.
– Что теперь? – спросил он.
– Наденьте его на палец. – Лэндор заколебался.
– Надеюсь, они не обручальные? – пошутил он.
– Нет. Впрочем, в какой-то степени да. Кольца надевают при венчании, как звенья цепи, которая связывает супругов. В странах к югу от Аспоники на свадьбе на молодых и в самом деле надевают украшенные цепи. Прекрасная церемония, надо сказать… Одна беда – у меня аллергия на свадьбы.
Генри все еще сжимал кольцо пальцами. Свое я уже надел.
– Между нами тоже должна быть связь, сеньор Лэндор, мы ведь хотим сыграть… – Я помедлил. – Впрочем, возможно, сначала вы захотите узнать, какова ставка?
– О нет, – ответил он и надел кольцо. – Я готов. А вот теперь говорите, на что мы играем.
– На то единственное, на что стоит играть, сеньор Лэндор. На судьбу.
Генри рассмеялся – он не понимал, о чем идет речь.
– На вашу или мою? – спросил он.
– Моя судьбы давно решена, – ответил я резче, чем мне хотелось. – И не вами.
– Что ж, – промолвил Лэндор. Его веселость показалась мне напускной. – Теперь объясните правила.
– Правила просты. Вы выбираете для себя судьбу и следуете ей. Я утверждаю, что вы тем самым погубите себя, и предлагаю другой путь.
– Дальше?
– Вы можете согласиться. Если же нет, поступайте по-своему. Но когда окажется, что я прав и избранный вами жребий приведет вас к пропасти, вы вернетесь на ту дорогу, которую укажу я.
– А если я не захочу?
– Вы не сможете. На вас кольцо.
– Понятно.
Он кивнул, коротко вдохнул и задержал дыхание. Волна напряжения пробежала по его телу от головы до ног. Потом он чуть-чуть отвел плечи назад.
Люди всегда поступают так, когда нервничают и хотят собраться; обычно они не догадываются, как выглядят со стороны.
– Что же, – сказал он. – Я готов.
– Извольте. – Я помолчал: – По правилам, начинаю я.
– Отлично; какую судьбу вы мне приготовили?
– Ничего такого, чего бы я сам не испытал. Я предлагаю вам отдать душу демону, сеньор Лэндор. Это хорошее и многообещающее будущее.
– А взамен демон сделает меня великим? Я прав?
– Люди обычно в это верят… Но это не совсем так. Демон не наделяет человека мистической силой. Этот потенциал уже должен быть заложен – и в вас он есть. Обитатели преисподней помогают сконцентрировать эту силу, познать ее и научиться ею управлять. Они – как линза, с помощью которой вы можете сфокусировать солнечные лучи и превратить простое тепло в пылающий огонь. Или же назовите их тренерами, которые работают со спортсменом, или агентами знаменитого певца. Задача демона – открыть в человеке то, что спрятано под мешковиной страха или же робости. Надеюсь, я не наскучил вам этой лекцией.
– А что же моя душа?
– Душа подобна золоту, сеньор Лэндор. Она бесценна только в том случае, если включена в обращение. Кому какой прок от сокровищ, захороненных на дне океана? Они только мешают жить рыбам и каракатицам. Так и душа – пока мы храним ее для себя самих, превращается лишь в источник печалей. Душу надо отдать другим – людям, делу, идеям. Почему бы не демону?
– Я понял. – Генри кивнул. – Теперь я должен принять решение?
– Верно.
– Тогда я отказываюсь. Я достаточно служил коменданту тюрьмы Сокорро. Теперь мне хочется пожить самостоятельно. И душу свою, что бы вы там ни говорили, я все-таки приберегу для себя.
– Как знаете, – ответил я.
– Теперь скажу, что выбираю я. – Взгляд Лэндора устремился куда-то вверх. Он быстро и нервно думал. – Моя судьба…
– Нет-нет, мой дорогой друг, – поспешно прервал я его. – Вы не должны ничего говорить. Таковы правила.
– Но как же вы узнаете, что я выбрал?
– Это просто – по вашим поступкам. Итак, сеньор Лэн-дор, у вас впереди неделя. Если за это время вы сделаете неправильный выбор и поплатитесь за это жизнью – ваша жизнь перейдет ко мне. Вы примете судьбу, которую выбрал вам я.
С этими словами я развернулся и пошел прочь.
– Но куда же вы? – озадаченно воскликнул Лэндор.
– Спать, – отвечал я. – На дворе давно уже ночь. Если мы хотим встать завтра бодрыми и отдохнувшими, надо отправляться в кровать.
– А как же наша игра?
– Она уже началась.
Я стоял полуобернувшись и смотрел на него. Он молчал. Потом словно молния озарила бильярдную – лицо Генри Лэндора осветилось внезапной догадкой. Его глаза расширились.
– Нет, постойте… Вы хотите сказать… – Я ждал.
– Заберите к черту ваше кольцо! – Лэндор вдруг заревел, словно раненый бык. – И провалитесь в ад со своей проклятой игрой!
Он ухватил себя за палец и резко дернул. Ничего не произошло. Генри опустил взгляд и увидел, что перстня на месте нет.
– Это астральные кольца, – пояснил я. – Когда сделка заключена, они исчезают. Их нельзя увидеть, нельзя пощупать. Но перстень там. Вы снимете его, когда игра закончится.
– Проклятый эльф! – Лэндор уже хрипел. – Что с моей рукой? Где перстень? Что происходит? Дьявол… Вы знали, что я ослабел после ритуала и не смогу раскрыть обман. Сила предвидения на время оставила меня… Если бы не это… Вернитесь! Куда же вы!
Он попытался броситься за мной, но первый же шаг дался ему с превеликим трудом. Генри покачнулся, его ноги подогнулись. Ему пришлось схватиться обеими руками за бильярдный стол, чтобы не упасть.
– Это астральное кольцо, – повторил я. – Оно быстро высасывает из вас силы. Все с непривычки. К утру пройдет.
Лэндор с ненавистью смотрел на меня. Его лицо побелело, пальцы мертвой хваткой вцепились в борт стола.
– У вас есть неделя, – напомнил я и ушел.
16
Демон с омерзением смотрел на спящее мороженое мясо, бывшее некогда всесильным комендантом тюрьмы Сокорра. Его постигла та же участь, что и всех прочих обитателей, – порочных и невинных. Вердикт всесильных был прост – оставить их не живыми, не мертвыми.
Они так благородны, что побоялись стереть с лица земли источник Зла, им надо было разобраться, кто прав, кто виноват. Как заботливая хозяйка вытаскивает из морозильника дичь, они будут вытаскивать замороженных из-под ледяного колпака, долго спорить, определяя степень его вины. В результате убийцы выйдут на свободу и будут по-прежнему убивать, а праведников линчуют за их добродетель.
Демон с интересом разглядывал Ортегу. Вернее, то, что находилось в кабинете. Время для него полностью остановилось. Когда его вытащат отсюда, если не будут заняты другими делами, он так и не поймет сразу, что прошел не день, не месяц, а может быть, десятилетия. Коменданту будет казаться, что проскочило мгновение.
Демону очень хотелось бы убить всех обитателей тюрьмы и посмотреть на постные рожи благородных господ, когда они будут вытаскивать заключенных. То-то было б весело, если б можно было подстроить дело таким образом, чтобы они почувствовали себя виноватыми в смерти несчастных. Пошли бы благородные дебаты, обвинения, сомнения. А по сути никому из них и дела нет ни до одного из этих мерзких грязных заключенных и их вонючих надсмотрщиков.
"Трусы и лицемеры, они обвиняют во всем меня или таких, как я. Кто дал им право судить и казнить за то же самое, что они прощают себе и себе подобным".
Внезапно демона охватил страх. "Неужели они настолько сильны, что и меня ждет участь коменданта Ортега Илоры? Остаться обреченным не на жизнь, не на смерть – что может быть омерзительнее и постыднее?" – с содроганием подумал демон.
17
"Зачем они все дергают меня, что им нужно?" – недовольно думал Лэндор. Ему казалось, что ритуал занял слишком много времени и сил. Лэндор увидел много, но понял далеко не все. Зловещие картины будущего могли бы испугать его раньше, но не сейчас. Как-то неприятно тревожила игра, затеянная высокомерным эльфом. Единственное, в чем он был уверен, – его место рядом с тем, кто приносит голове и душе покой.
Все прочие только мельтешат вокруг, задают дурацкие тревожащие вопросы, на которые он не хочет искать ответа.
– Когда все это закончится, – приветливо сказал Карго, – я увезу вас к себе. Вам просто нужно отдохнуть, прийти в себя. Никто не понимает, что вам приходится переживать. Я понимаю, я смогу помочь и уберечь от всех этих пустозвонов. У вас вновь будет работа, я всегда буду слушать все, что вы говорите. Лишь я и никто другой. Помните об этом.
Октавио прикоснулся холеной рукой к руке Лэндора. И в душе у него возникло прежнее чувство безопасности и своей полезности. Теперь все, к чему он стремился, было только избавиться от окружающих и уехать с новым хозяином далеко-далеко отсюда.
– Генри, – как бы только что спохватился Октавио, – попрошу о маленькой услуге. Вон тот сеньор. Недавно мы заключили с ним отличную сделку. Он мне здорово помог. Ты смог бы определить, как он ко мне относится? Если у него на уме что-то недоброе по отношению ко мне, ты поймешь это. В этом случае не подходи ко мне. Я и так догадаюсь.
Он даже стал обращаться к Лэндору на "ты" и говорить фамильярно-покровительственным тоном, совсем как комендант.
Лэндору не потребовалось много времени, чтобы определить отношение конкурента к своему новому хозяину. Он смог увидеть не только черную ненависть к удачливому сопернику.
Генри смотрел на него, и в голове у него торопливой чередой пробегали четкие картинки, одна страшнее другой. Хозяину грозила опасность. Генри очень хотелось все пересказать Октавио, но он знал: если ему велено не подходить, что бы ни случилось, он должен выполнить приказ.
Хозяин сильнее, он лучше знает, что делать.
Октавио Карго исподтишка наблюдал за Лэндором. Он понял, что тот не только справился с заданием, но и проявил дисциплинированность. Он по-собачьи выполнил приказ и не поперся сообщать о том, что ему стало ясно.
Карго везде ходил со своим телохранителем. Лизардмен таскал с собой целый арсенал оружия, имел молниеносную реакцию, острый ум и пудовые кулаки. Он знал свое место и потому весьма ревниво следил за манипуляциями шефа.
Про себя Курт Тидволл решил, что, если мозгляк вздумает против него свои фигли-мигли использовать, он ему тут же хребет перешибет. На всякий случай он запасся множеством амулетов, сделал заговоры на все оружие и держал ухо востро.
Октавио понимал, что так тревожит его всегда спокойного и флегматичного помощника. Немножко конкуренции не повредит. Будет пристальнее следить за Лэндором.
– Видишь господина Генри? Так вот, не своди с него глаз. Ты всегда должен знать, где он, с кем, если кто уж очень общительный будет, подходи третьим, не давай никому сбить его с толку, пока не уедем отсюда. Я тебе доверяю, – Октавио приятно улыбнулся хмурому помощнику.
Тот кивнул в ответ, всем своим видом давая понять, что приказ понял и приступил к исполнению.
"Я тебе доверяю, – ревниво думал Курт. – Так я и поверил. Я чистокровный лизардмен, с Октавио с самого начала, сколько дел вместе провернули, а так и остался "эй, ты, подь сюда!". А эта обезьяна-полукровка в господа заделался. Глаз с него не спущу".
Лэндор видел, что Карго беседовал с ящером, и понял, что те вместе. Он прощупал Курта. Но не обнаружил враждебности по отношению к хозяину, потому успокоился. Больше всего ему хотелось, чтобы вся эта суета закончилась и жизнь вновь потекла по привычному руслу.
18
– Ненавижу предсказателей, – заметила Франсуаз. Ветер налетал из пустыни и играл с ее роскошными каштановыми волосами.
– Когда я была еще совсем девчонкой, то зашла в палатку к гадалке. Приближалась пора, когда мне предстояло подняться в верхний мир и встретить своего человека. Мне было интересно.
– И?
– Как сейчас помню, это была огромная фиолетовая саламандра. Она подула два раза в рог, и оттуда вырвались большие клубы дыма. Я спросила: она вызывает призраков? Нет, ответила она, это кальян. У нее голова раскалывалась после вчерашнего.
– Хорошее предсказание.
– Мне захотелось уйти, но ты же меня знаешь. Я решила закончить то, зачем пришла. Саламандра выслушала меня и сказала, что я встречу мужчину, который без памяти в меня влюбится. Он будет носить меня на руках и выполнять все мои желания. Не успею я чего-то захотеть, как он уже это сделает. Он станет называть меня "своей королевой" и боготворить землю, по которой я хожу.
– И что ты ответила?
– Я очень удивилась и сказала, что это, должно быть, офигенно скучно. Саламандра пришла в бешенство и принялась бить хвостом об пол, да так, что опрокинула свою лампу с кальяном. "Раз так, гадкая девчонка, – крикнула она, – ты получишь то, что заслужила!" Она, наверное, хотела еще что-то сказать, но в палатке начался пожар, и сбежались люди. И вот с тех пор я думаю: что она хотела сказать?
– Сколько ты заплатила гадалке? – спросил я.
– Конечно ничего. Мало того что она наговорила мне гадостей, так я еще чуть не сгорела в ее палатке.
– Вот видишь – значит, это предсказание недействительно.
– Правда? – Демонесса задумалась. – Но ты ведь никогда не называл меня "своей королевой". Землю, по которой я хожу, не боготворишь. И, к слову, когда я несла наши чемоданы, ты мог бы хотя бы немного помочь мне.
– Ты – боец, – отмахнулся я. – Тебе только на пользу физические упражнения. Что же до пророчеств – то здесь ты права, конфетка. В них и правда мало приятного. Обычно человек судит о прорицаниях по легенде о царе Эдипе. Герой всеми силами пытается избежать своей судьбы, но тщетно. Есть даже целая серия таких историй. В начале персонаж получает от оракула этакий "План работ на неделю" и, несмотря на все свои старания, раз за разом наталкивается на очередную вешку, пока история не приходит к финалу. В жизни все не так.
– Верно! – согласилась девушка. – Возьмем этого самого Эдипа. Разве я похожа на твою маму? Она меня терпеть не может. Наверняка спит и видит, что ты забудешь меня где-нибудь на вокзале или в гостинице.
– У вас гораздо больше общего, чем вам кажется, – возразил я. – И именно поэтому между вами возникают… дружеские разногласия. Но я говорил о пророчествах. Возьмем цредсказание Лэндора. Что ты смогла рассмотреть?
Девушка мрачно хмыкнула:
– Если бы кому-нибудь взбрело в голову заглянуть под платье моей тетушки Луизы, то даже он увидел бы гораздо больше интересного, чем я тогда.
– Да… Мы знаем одно: должно произойти нечто очень злое, и в наших с тобой силах это остановить. Больше нам ничего не известно. Вот почему мы сейчас здесь, на борту "Сантариса", приняв любезное приглашение Октавио покататься…
Пустыня медленно плыла далеко под нами. Девушка стояла у борта, выгнув сильное тело, и с земли, без сомнения, выглядела гораздо эффектнее, чем Карго, тоже любивший стоять на этом месте.
– Будь моя воля – свернула бы шею этому негодяю, – сказала Франсуаз. – Только подумать! Стоило раздавить одного урода, коменданта тюрьмы Сокорро, как на его месте сразу же появился новый. И не просто вырос, точно гриб из-под земли, а еще и хорошо нажился на падении коменданта.