Самой сложной конструкцией оказался конвертор. Он представлял собой моноблок и какие в нём протекали процессы, было, абсолютно, непонятно. Сканирование конструкции ничего не давало: физические процессы внутри конвертора не опознавались анализаторами гиттов. К тому же конвертор представлял собой единый блок с нуклеиновой энергостанцией и кто из них, кому и какую энергию передавал было непонятно.
Потратив несколько лет впустую, делегация учёных и конструкторов Гитты, направилась к Валл'Иолету на дом…
Атмосфера Гитты брала своё и Валл'Иолет неумолимо старел. Не помогали даже специальные комнаты с микроклиматом, приближенным к климату Толлоны, которые гитты выстроили для Валл'Иолета на многих предприятиях, где он бывал чаще всего. Не старели у него, лишь, глаза, неизменно вспыхивающие, когда он был чем-то недоволен и его психотронное поле, которое, как бы наоборот, становилось всё колючее и колючее для гиттов и многие из них, при его появлении на каком-то производстве, прикладывали максимум усилий, чтобы уклониться от встречи с ним.
Единственное место, где Валл'Иолет чувствовал себя вполне комфортно, был построенный для него гиттами дом, чуть в менее сотни километров от северной базы, которая так и осталась космодромом для весспера. И чем дальше шло время, тем он больше времени проводил у себя дома…
Делегация оказалась внушительной: восемь гиттов, с советником Доминикали во главе. Такого количества кресел в холле Валл'Иолета не было и части гиттов пришлось стоять.
– Господин Лампарт. – Заговорил Доминикали, когда все приветствия были произнесены. – Все наши усилия, понять принцип работы конвертора, зашли в тупик. Мы не в состоянии, косвенно, понять происходящие в нём процессы. Те законы физики, которые нам известны не в состоянии описать их. Или вы разрешаете, хотя бы в малой степени, разобрать его, или мы вынуждены будем свернуть свои работы по его изучению. Это решение далось нам непросто, но другого у нас сейчас, к сожалению, нет. Здесь… – Доминикали повёл рукой вдоль гиттов. – Одни из лучших физиков, химиков, конструкторов планеты. Все они готовы изложить свои проблемы по изучению конвертора.
Откинувшись в кресле, Валл'Иолет прикрыл глаза. В гостиной наступила полная тишина. Казалось, что гитты, даже, перестали дышать. Прошло очень много времени и гиттам, показалось что Валл'Иолет, просто, уснул. Переглянувшись, они зашевелились, намереваясь уйти, как веки Валл'Иолета дёрнулись и в следующее мгновение раздвинулись.
– Разбирайте! – Буквально выдохнул, Валл'Иолет и жёлтые ободки вокруг зрачков его глаз, ярко вспыхнули…
Гитты разбирали конвертор очень и очень осторожно, начав с той его стенки, которая не имела ни одного трубопровода, снимая и озвучивая, каждое мгновение своего действия. Конструкция оказалась очень и очень сложной и состояла из двадцати четырёх камер, порой, едва поддающейся осмыслению конструкции, насколько они были замысловаты, окружённых сплошными магнитными полями сложнейших конфигураций.
Не менее сложной проблемой оказалось получение ратана, хотя он и был у них в наличии и его физическая и химическая составляющие были поняты. Красных песков у Гиттов не было, но после комплекса исследований удалось установить, что пески рядом с кольцевыми горами, во время аномальной погоды насыщаются энергией и по своей структуре становятся близкими к красным пескам. Гиттами была построена обогатительная фабрика на границе аномальной территории, чтобы максимально ускорить доставку ещё розового песка на установку обогащения. Красный песок на фабрику доставляли беспилотные транспортёры, которых немало сгорело от полученных молний. Обогащение песка до небольших концентраций наладить, как-то удалось, но дальше работа, практически, застопорилась – уж слишком сложными оказались формулы преобразования для молодой галактической цивилизации.
Но, всё же, многие блоки Валл'Иолет разобрать не разрешил: зал управления, обшивка модуля управления, экран спор и полусферы пространственного сканера, остались нетронутыми, так как Валл'Иолет считал, что системы управления и контроля гитты могут создать сами.
Мало понятным оказался и статит. Посчитав этот компонент корабля не существенным, гитты заменили его своим наполнителем, который они использовали в своих космических кораблях.
Как работал спиралоновый излучатель и генератор поля скрытия, Валл'Иолет не имел представления и надеялся, что гитты смогут разобраться в них сами и воссоздав сгоревшие блоки, восстановить их работу, но это им сделать не удалось, так как спиралоновый излучатель представлял собой моноблок, который, чтобы восстановить его работу, нужно было резать. Поколебавшись, Валл'Иолет дал на это согласие, но поразмышляв, гитты не стали этого делать, отложив изучение спиралонового излучателя на будущее. Модуль генератора поля скрытия был сгоревшим настолько, что разобраться в том, каким должно быть, это самое поле, возможности не было. Валл'Иолет был, крайне, недоволен. Посетовав, гитты решили оснастить свой первый корабль лазерным излучателем и мощным бластером, производство которых ими уже было освоено и этими видами оружия они оснащали свои космические корабли, ходившие к границам планетной системы Афоны…
***
Валл'Иолет поднял голову и покрутил ею по сторонам – доносившийся до его слуха звук, был очень слабым и явно, его источник находился не в этой комнате. Он поднялся и шагнул к двери. Едва он открыл дверь своего рабочего кабинета, как звук стал громким и отчётливым – кто-то звонил во входную дверь.
Валл'Иолет никого не ждал и его лицо исказилось гримасой досады, от возможного прерывания его отдыха, который он позволил себе на некоторое время, устав от бесконечных препирательств с конструкторами гиттов.
Войдя в холл, он подошёл к столу и положив стереовизор, который держал в руках и с помощью которого он изучал ту часть галактики Юлонны, которая наблюдалась с Гитты, он направился к входной двери – Валл'Иолет всегда держал входные двери своего дома плотно закрытыми, чтобы агрессивная атмосфера Гитты, не нарушала создаваемый в доме, приближенный к Толлоне, микроклимат.
Занятый своими мыслями, Валл'Иолет открыл дверь холла и шагнув, как он называл, в переходный шлюз, механически открыл его двери.
– Здравствуй, отец!
Высокий звонкий голос, заставил Валл'Иолета вздрогнуть и опустить взгляд – по ту сторону проёма двери стоял худощавый мальчуган, лет двенадцати, с копной тёмных волос на голове, с падающей на лоб чёлкой, закрывающей его глаза.
Ничего не говоря, Валл'Иолет вытянул руку и резким движением сбил чёлку мальчугана в сторону – на него смотрели чёрные глаза с жёлтым ободком вокруг тёмных зрачков.
– Лет! – Брови Валл'Иолета высоко подпрыгнули. – Входи!
Став боком, Валл'Иолет вытянул руку в сторону двери холла.
– Я не Лет!
Донёсся тот же звонкий голос, который заставил Валл'Иолета опять повернуться к мальчишке лицом, с гримасой полнейшего недоумения…
Ни своего сына ни Ирну, Валл'Иолет, после референдума, больше ни разу не видел. Почему? Он и сам не смог бы объяснить. Хотя Корт, с которым он продолжал общаться больше всех из гиттов, не раз говорил ему, что на северную базу приехала Ирна и сыном и хочет с ним встретиться, но Валл'Иолет неизменно отказывался от встречи, лишь иногда спрашивая у Корта, как выглядит сын. Об Ирне, он, будто, забыл.
Порой, он находил оправдание такому своему поступку – он не хотел, чтобы сын увидел его в таком неприглядном виде, очень состарившимся, а хотел, чтобы знал его прежнего. Из-за чего он перестал общаться и с журналистами, сделав это одним из условий своего сотрудничества с гиттами. О нём стали говорить всё меньше и меньше и через какое-то время, он словно исчез из цивилизации.
Корт не раз говорил ему, что у Лета проблемы с его сверстниками, так как он, при конфликтах с ними, часто, использует своё психотронное поле, которое у него достаточно мощное и что из-за этого у Ирны сплошные проблемы со службой безопасности. Специально для Лета, в одном из научных Центров Минтара, была организована лаборатория, чтобы он мог там учиться, но Лет, как мог, противился своему заточению в ней, регулярно убегал оттуда и приходя домой, требовал от матери, чтобы она вернула его в обычную школу. Ирна, неизменно, уступала ему, так как видеть сына наездами, ей самой было невыносимо. Но едва проходило несколько дней, как в службу безопасности, вновь, поступала жалоба от кого-то из родителей детей школы и Лета, в очередной раз, водворяли в лабораторию, из-за чего он едва-едва осваивал школьную программу, хотя учёные Центра отмечали его незаурядный ум и сообразительность. Ирна, как могла, воспитывала у сына положительные качества, но с каждым побегом из Центра, он всё меньше и меньше внимал её словам, начав превращаться в подобие изгоя, так как все сверстники сторонились его, опасаясь получить болезненный укол его поля, из-за чего не только друзей, но и товарищей у него не было. Ирна пыталась привить ему любовь к археологии, но Лет бредил лишь космосом, а на слова матери, что капитаном межзвёздного космического корабля может стать лишь образованный, умный и исполнительный человек, закрывался в своей комнате или вовсе, убегал на улицу и подолгу, бесцельно бродил по городу. Чтобы его никто не узнавал по глазам, он отрастил себе длинную чёлку, полностью закрывающую глаза.
От безрадостных рассказов Корта, Валл'Иолет лишь морщился. Он не представлял, что он должен сделать, чтобы обуздать сына, так как чувствовал, что порой и сам не контролирует своё поле, невольно нанося болезненные уколы, работающим с ним, гиттам, проклиная их за их слабость и неумение защитить себя и своё информационное поле…
– Моё имя, Валл'Иолет. – Громко произнёс мальчишка.
– Что ж, Валл'Иолет, входи.
Валл'Иолет вновь стал боком и вытянул руку в сторону входной двери в холл.
Мальчишка, прошмыгнув мимо него, прошёл переходный шлюз и вошёл в указанные двери.
Валл'Иолет вышел на крыльцо и покрутил головой – был вечер; нигде никого видно не было. Дёрнув плечами, он шагнул внутрь и закрыв двери, вошёл в холл. Сын сидел в его кресле, держа в руках голограф, над которым висело изображение Ир'Инны, проводя пальцем через голограмму, отчего голографическая фотография неприятно искажалась. Подойдя к нему, Валл'Иолет протянул руку к голографу.
– Разреши! – Строгим голосом произнёс он.
– Кто это? – Поинтересовался Лет, протягивая голограф Валл'Иолету.
– Ир'Инна.
– Но это не мама? – Волосы на голове Лета приподнялись от резкого мотания головой, открыв его блестящие глаза, со вспыхнувшими ободками вокруг зрачков.
Ничего не сказав, Валл'Иолет вернул голограф на стол и сев в свободное кресло, повернулся к сыну.
– Рассказывай! – Твёрдым, волевым голосом, произнёс он.
– Я не хочу быть археологом, а хочу стать капитаном весспера. – Произнёс Лет.
– Похвальное желание. – Валл'Иолет кивнул головой. – Но здесь не академия космического флота, где готовят капитанов, а обычный дом. И я не знаю, чем тебе помочь. – Он покрутил головой.
– Скажи маме, чтобы она никогда не брала меня с собой в археологическую экспедицию. Я не хочу ковыряться в песке. Я хочу смотреть на звёзды.
– И вновь, хорошее желание. – Валл'Иолет дёрнул плечами. – А где сейчас мама?
– Где-то в горах.
– А почему ты здесь?
– Я ушёл оттуда.
– К-как, ушёл? – Брови Валл'Иолета взметнулись. – Пешком? Четыреста километров?
– Нас туда привёз коптер. Когда все вещи выгрузили, я незаметно пробрался в него и спрятался под креслами. – Начал рассказывать Лет, крутя головой. – Коптер долетел до базы, где стоит наш весспер. Когда пилоты ушли, я выбрался и пошёл к тебе.
– Ты прошёл пешком девяносто километров?
– Я привык ходить пешком. – Лет дёрнул плечами. – Это же не трудно.
– Хаара! – Невольно вырвалось у Валл'Иолета. – И сколько же дней ты шёл?
– Наверное, два. – Мальчишка вновь дёрнул плечами. – День, когда шёл от весспера, ночь и ещё день.
– Как ты нашёл мой дом? Это же не легко?
– Дома я изучил карту и знал куда идти.
– Но ведь… – Валл'Иолет оборвал свой возглас и поднялся. – Ты голоден? – Поинтересовался он.
– Голоден! – Лет кивнул головой. – И очень хочу пить. Но я умею терпеть.
– Пойдём на кухню.
Валл'Иолет вытянул руку в сторону сына и дождавшись, когда тот встанет и шагнёт к нему, приподнял руку и подтолкнул его в спину, в направлении двери кухни.
Понаблюдав некоторое время, как сын стремительно расправляется с теми продуктами, которые оказались перед ним на столе, Валл'Иолет вернулся в холл и взяв, лежащий на столе спейс, нажал несколько клавиш – из вспыхнувшей перед ним голограммы, смотрело лицо Корта.
– Найди Ирну! Немедленно! – Резким голосом произнёс Валл'Иолет и прервал связь.
Держа спейс в руке, он вернулся на кухню – сын продолжал есть, хотя его движения скулами были уже не столь энергичны и видимо, делал это он, скорее, механически, нежели осознанно, так как его голова, периодически, резко падала. Он вздрагивал, поднимал голову и вновь принимался жевать, но тут же его голова снова дёргалась и он опять вздрагивал.
Подойдя к столу, Валл'Иолет взял у сына из руки еду, которая, буквально вывалилась у того из руки и положив её на тарелку, положил руку на плечо Лету.
– Пойдём отдыхать. Негоже будущему капитану весспера спать за обеденным столом.
Лет вскочил, будто подброшенный пружинами.
– Да, господин адмирал! – Выкрикнул он звонким громким голосом и подставив руку ко лбу, резко опустил её.
– Вот и пойдём. – Валл'Иолет указал рукой на дверь.
Едва они вышли в холл, как из руки Валл'Иолета донёсся резкий звук. Он поднял руку, сжимающую спейс и нажал клавишу подтверждения – из вспыхнувшей голограммы на него смотрело припухшее лицо Ирны, с большими чёрными глазами, полными слёз.
– Он у меня! – Произнёс Валл'Иолет и тут же прервал связь.
Будто получив энергетический удар, Лет резко отпрыгнул от отца.
– Я не вернусь туда! – Выкрикнул он.
– Капитан Валл'Иолет. – Валл'Иолет опустил руку со спейсом и остановившись, подтянулся. – Я приказал тебе, отправляться на отдых. За невыполнение приказа, ты будешь строго наказан. И я, сделаю это! – Чётким и твёрдым голосом произнёс Валл'Иолет.
– Да, господин адмирал. – Уже негромким голосом произнёс Лет и не прикладывая руку ко лбу, его взгляд потух.
– Прошу! – Валл'Иолет вытянул руку в направлении двери, ведущей в комнату для отдыха.
Валл'Иолет долго смотрел на спящего сына, который, как ему показалось уже уснул, даже ещё не коснувшись головой подушки, затем повернулся и выйдя в холл, взял со стола стереовизор и усевшись в кресло, вновь углубился в изучение звёздных карт…
Звонок во входную дверь раздался уже за полночь. Валл'Иолет, состроив недовольную гримасу, поднялся, бросил стереовизор в кресло, в котором сидел, дошёл до комнаты отдыха и заглянув в неё и убедившись, что сын продолжает спать, направился открывать дверь переходного шлюза. Перед проёмом двери стояла Ирна.
– Где он? – Выкрикнула она и резким движением оттолкнув Валл'Иолета, шагнула внутрь.
Валл'Иолет устоял, выбросив руку в сторону и упёршись ею в стенку переходного шлюза.
– Он спит. Не стоит его будить. – Произнёс он, поворачивая голову вслед Ирне.
Уже дойдя до двери холла, Ирна остановилась и повернулась к Валл'Иолету. Её глаза были полны гнева.
Валл'Иолет повернулся ко входной двери, в её проёме стоял Корт.
– Спасибо! Не смею задерживать, капитан. – Чётким голосом произнёс Валл'Иолет.
– Но я должен доставить госпожу Шарову обратно в лагерь. – Состроив гримасу, Корт поднял плечи.
– У меня есть левет. – Валл'Иолет кивнул головой.
– Да, господин адмирал! – Резко кивнув головой, Корт повернулся и побежал к стоящему на посадочной площадке, перед домом, левету.
Закрыв входную дверь, Валл'Иолет повернулся, к продолжающей стоять в шлюзе, Ирне.
– Прошу! – Он вытянул руку.
– Зачем ты увёз его? – Лицо Ирны исказилось неприятной гримасой. – Совесть проснулась? Сыновней ласки захотелось? Ты же его не знаешь. Какой ты отец! – Выпалила она, на одном дыхании.
– Он сам пришёл Прошу, прошу! – Валл'Иолет потряс перед собой рукой, будто не услышав гневных слов. – Коридор, не место для дискуссий.
– Я не намерена дискутировать. Верни мне сына и я уйду. Навсегда! – Но всё же повернувшись, Ирна вошла в дверь холла.
Войдя вслед за ней, Валл'Иолет закрыл дверь, подошёл к креслу, на котором прежде сидел и взяв с него стереовизор, вытянул руку в сторону свободного кресла.
– Прошу!
– Где он? Я хочу увидеть его! – Продолжила говорить Ирна голосом, повышенной громкости.
– Там! – Валл'Иолет кивнул подбородком в сторону комнаты для отдыха. – Не трогай его. И говори потише. Не думаю, что ты сейчас разбудишь Лета, но всё же неприятно.
Ирна подошла к указанной двери и постояв некоторое время в её проёме, провела обеими руками по лицу и повернувшись, подошла к указанному креслу и усевшись, опять провела руками по лицу, но всё же следы слёз остались на нём хорошо видными. Валл'Иолет тоже сел.
– Я с ума сошла. – Заговорила Ирна, уже, тихим голосом. – Вся партия, вместо работы занялась его поиском. Мы решили, что на него напал хорр. Но должны же были остаться какие-то следы, а их не было. Тут позвонил Корт и просил позвонить тебе. Я сразу догадалась. Как ты мог?
Слёзы потоком полились из глаз Ирны, тело её затряслось от рыданий.
– Я прекрасно понимаю, что я очень плохой отец, а возможно и вовсе никакой. – Заговорил Валл'Иолет, когда Ирна немного успокоилась. – Но я не имею никакого отношения к произошедшему. Лет сам пришёл ко мне вечером. Я накормил его и уложил спать. Он очень устал, так как прошёл пешком девяносто километров от северной базы до моего дома. А хорр навряд ли бы что-то сделал с ним. Лет, уже может за себя постоять.
– А как он попал на северную базу? – Ирна повернула голову в сторону Валл'Иолета и посмотрела на него, глазами, полными слёз.
– Говорит, что вернулся на том коптере, который доставил вас к горам, спрятавшись в нём.
– Ты даже не представляешь, как он бредит тобой. Мне приходится постоянно выдумывать какие-то невероятные истории о твоей занятости. Никто не хочет с ним дружить. Я уже на пределе. – Хотя голос Ирны был негромким, но он был очень резким, показывая её возбуждённое состояние.
– Я многое о вас знаю. – Валл'Иолет качнул головой. – Не всё, но многое. На Толлоне у меня не было детей. Не успел. – Он глубоко и протяжно вздохнул. Я, практически, всю свою жизнь провёл в пространстве и понятия не имею, как воспитываются дети, хотя, когда-то сам был ребёнком. – Неприятная гримаса исказила его лицо. – Но когда, ко мне вчера вечером пришёл Лет и произнёс всего лишь несколько слов, я понял, что нужно сделать, чтобы он стал тем, кем мечтает быть. И поверь мне, он станет, настоящим, звёздным капитаном.
Ирна глубоко вздохнула, но так и застыла с открытым ртом.