Рассонов вошел в подъезд шестиэтажного дома, поднялся на лифте к двери своей квартиры на четвертом этаже. Никто не встретил его - жена и дети уехали на дачу. В лабораторию идти было еще рано, и Рассонов прилег на диван, закрыл глаза. С утра он чувствовал недомогание, начавшееся вскоре после завтрака. Сейчас ему казалось, что поползла температура. Не вставая, он нашарил в тумбочке градусник, сунул под мышку.
Ого! Тридцать семь и пять.
Полагалось немедленно вызвать врача, но полковник не спешил следовать инструкции. Пустяки, скоро пройдет, а медики, как всегда, поднимут панику и побегут по начальству. Отстранят еще от полета…
Он незаметно задремал и проснулся в половине пятого. Попытался принять вертикальное положение, охнул, опустился обратно на диван… Ему было плохо. Пот катился по лбу, к горлу подступала тошнота, упруго разматывалась спираль головной боли. Он взял градусник, еще раз измерил температуру. Тридцать восемь и пять.
Полковник протянул руку к телефону и вызвал врача.
Доктор Котельников, старый друг семьи Рассоновых, прибыл через десять минут в сопровождении медсестры с черным чемоданчиком. Первой его фразой была та, какую традиционно произносили все врачи со времен Антона Павловича Чехова.
- Нуте-с, голубчик, что это мы надумали болеть?
Рассонов покорно вверил себя доктору, безропотно перенося процедуру осмотра. Перед его глазами плыли оранжевые круги.
- У вас типичнейший грипп, Андрей Николаевич, - вынес приговор доктор. - Ничего страшного, но недельку придется полежать.
- Какую недельку, через пять дней старт! Котельников посуровел:
- А вот о старте не может быть и речи.
Полковник в бессильной ярости сжал кулаки. Он ждал этого полета, как главного события в жизни. Помимо того что экспедиция сама по себе увлекательнейшая, на новом корабле, а ему уже сорок восемь лет. Это не предел, летали и старше, но космонавтов много, а стартов мало. И если даже Рассонову удастся когда-нибудь еще раз отправиться в космос, то на "Магеллане" - едва ли. Прощание с мечтой… Рассонов заплакал бы, если б мог.
Утром следующего дня руководитель Центра подготовки космонавтов подписал приказ о включении в состав экипажа дублера Рассонова - полковника Зимина. Так как подготовка основного и дублирующего экипажей проводилась совместно и ничем не отличалась, замена не вызвала вопросов у американцев. С Зиминым они были знакомы так же хорошо, как и с Рассоновым.
На аэродроме перед посадкой в самолет, отправлявшийся на мыс Канаверал, Зимин беседовал с Шевцовым.
- Жалко Андрея, - вздохнул майор. - Я знаю, как важен был для него этот старт.
Зимин смотрел в некрасивое, с тяжеловатым подбородком, но, несомненно, располагающее к себе лицо Шевцова.
- Что поделаешь, - сочувственно отозвался он. - С каждым может случиться. А мне как-то неловко, будто я его обокрал.
- Брось, ты же не виноват.
- Конечно, но такое паршивое ощущение… И радость оттого, что летишь, и такое чувство, будто радость эта незаконна.
- Да и все, в общем, наперекосяк, - подхватил Шевцов. - Спутник этот чертов, "Принц" какой-то… Что за "Принц", почему такая таинственность?
- Бог их знает, им сверху виднее… А таинственности ненадолго хватит, вот увидишь. Не наши, так американцы проболтаются. Какая-нибудь -мелкая сошка из Центра управления. Шила, Игорь, в мешке не утаишь.
- Не думаю, - усомнился майор. - Со спутником будем возиться вне зоны радиовидимости основных станций, под присмотром военных. А они не болтают.
- Поживем - увидим…
За сутки до старта "Магеллана" космонавты и астронавты дали телевизионную пресс-конференцию. Семь членов экипажа космического корабля расположились в ряд за длинным столом. В зал прибывали репортеры из пресс-бюро. Режиссер передачи поднял три пальца, спрятал один, второй, третий. Пресс-конференция началась.
Спустя два часа после ее окончания распечатки легли на столы президентов США и России и других занятых людей, которым некогда просиживать штаны у телевизора, в том числе Джеймса С. Моддарда. Он разложил листы перед собой и пробежал их глазами, пропустив начало:
" Агентство Ассошиэйтед Пресс: Вопрос к командиру экипажа. Мистер Холт, традиция совместных космических полетов восходит к 1975 году, когда был осуществлен проект "Аполлон - Союз". Как по-вашему: изменения, произошедшие в России, облегчают или затрудняют сотрудничество в космосе?
Джералд Холт: И облегчают, и затрудняют. Политические барьеры сняты, это верно, но, мне кажется, русским следовало бы уделять больше внимания космосу. Трудности возникают в самых простых вещах. Я понимаю, что экономическое положение России не блестяще, но космос - это будущее.
"Миннеаполисстарэнд трибюн": Мисс Джексон, ваша профессия далека от астронавтики. Почему вы решили принять участие в конкурсе и полететь в космос?
Шерон Джексон: Это из-за моей мамы. Она мечтала сделать из меня актрису, а тут подвернулся шанс помелькать на телевидении. (Смех в зале) Но если серьезно, меня всегда привлекало новое. Я не собираюсь становиться профессиональной астронавткой. Возможно, в следующий раз я напрошусь в экспедицию на подводной лодке на океанское дно.
Агентство ЮнайтедПрессИнтер-нешнл: Мистер Зимин, включение в состав экипажа оказалось для вас сюрпризом. Что вы испытали, узнав об этом? Готовы ли вы в полной мере принять на себя тяготы космического полета?
Зимин: Это прежде всего работа. Каждый из нас обязан быть готовым заменить товарища. Никаких особых чувств я не испытывал и тягот в полете не предвижу. Главное для меня - хорошо сделать свое дело.
"Нью-Йорк Тайме": Вопрос ко всем. В ряде изданий, в частности в немецкой "Бильд" и английской "Дейли миррор", появились сообщения о космической катастрофе, которая не то произошла, не то вот-вот произойдет с американским военным спутником. Он будто бы чуть ли не захвачен инопланетным космическим кораблем. Как бы вы прокомментировали эту информацию? Не связан ли ваш полет с этим происшествием?
Джералд Холт: Насколько мне известно, Россия и Соединенные Штаты давно отказались от военного соперничества в космосе, и никаких спутников военного назначения на орбиту больше не выводится, а старые сняты с боевого дежурства. Что касается вашей ссылки на "Бильд" и "Дейли миррор", то я не читаю этих изданий, но могу подбросить им актуальный материал. Вчера за моим домом приземлилась летающая тарелка, и три гуманоида вылакали мой месячный запас виски. (Смех, шутки). Больше мне нечего добавить по этому поводу, леди и джентльмены".
Моддард мысленно похвалил командира, просмотрел распечатку до конца, но не обнаружил больше никаких упоминаний о занимающей его проблеме. Ответ Холта был исчерпывающим.
После пресс-конференции Шевцов разговорился с Шерон. На вопросы журналистов майор отвечал по-английски, и девушка сделала комплимент его языку.
- Где вы научились так говорить? - спросила она.
Шевцов и впрямь почти свободно владел английским, дружил с грамматикой и лексикой. Но вот произношение никакие давалось. Американские коллеги подсмеивались над его акцентом.
- Это просто хобби, - ответил он. - В школе, а потом в академии учили языку, но научиться мог только тот, кто сам хотел. А я с ранней юности заболел английским. Я слушал пластинки "Битлз" и "Роллинг Стоунз", меня эта музыка опрокинула. Захотелось узнать поподробнее, о чем они поют… Хотя такое увлечение в те годы не поощрялось.
- А вы были коммунистом? - В тоне девушки смешались любопытство и притворный ужас.
- Я был членом ВЛКСМ. Молодежная коммунистическая организация. Так полагалось, но… Знаете, среди военных бытовало популярное мнение: надо служить России, а все эти этикетки не так важны.
- Вы любите Россию?
- А вы любите Америку?
Они засмеялись вместе. В сплошной круговерти тренировок, испытаний, подготовки научных экспериментов они ни разу не разговаривали о чем-либо не относившемся непосредственно к работе. "Подумать только, - поразилась про себя девушка, - до пресс-конференции я даже не замечала, какой у него забавный акцент, и в голову не приходило поинтересоваться источником его познаний в языке. Все так естественно… Мы летим на орбиту, а что я знаю о нем, о других? Например, о Теде Карсоне или Вирджиле Кейде? Отличные парни, вот и все. То есть ничего не знаю".
Часы в Центре управления вели отсчет последних суток перед стартом.
23
Хойланду смертельно хотелось спать. Нервное истощение и физическая усталость властно смыкали веки. С Нордом творилось то же самое, но нужно было стеречь пленника.
Тернер и Грейс Оуэн отбыли рано утром в полицейский комиссариат, откуда Тернер после передачи девушке своих контактов намеревался выехать в аэропорт и вернуться в Лэнгли. Джейн спала.
- Давайте спать по очереди, Джон, - предложил Норд.
- Давайте. Неизвестно, сколько нам ждать этого Макса Мэлли. Вы с ним знакомы?
- Виделся мельком и немало наслышан. Он не из Ордена, это блэйд-раннер. Его профессия - риск. Если надо кого-то куда-то быстро и тайно доставить, ему нет равных.
- Хорошо, - сказал Хойланд. - Кто ляжет первым?
- Я подежурю.
- Как знаете.
Хойланд уснул сразу, как только вытянулся на кровати. Норд остался наедине с пленником. Тот мысленно продолжал занятие, которому предавался с той секунды, как пришел в себя, - лихорадочный перебор вариантов спасения. Но вариантов не было. От НИХ, он знал, не сбежишь.
Человека, схваченного Хойландом и Нордом, звали Грег Брюс… Хотя на самом деле его имя звучало по-другому и человеком он не был. Он был безупречной имитацией, творением мертвого мозга Дамеона. Он мог все, что может обычный человек, и даже больше, и лишь умереть, как обычный человек, он не мог. Он был смертен но… Иначе. Так же, как и существо одной ступенью выше, называемое здесь Айра Долан, так же, как и сам Мист.
Грег Брюс должен был найти выход. Он знал, к кому его повезут, и знал, что эта встреча означает конец всего. Ее нельзя допустить.
В дверь позвонили. Вернулась Грейс Оуэн.
- Что у вас? - сказала она с порога. Ее волосы пахли парижскими каштанами. Она прошла в комнату. - Где Хойланд?
- Спит.
Загудел телефон. Грейс подняла трубку:
- Слушаю.
Высокий мужской голос с жестяными обертонами произнес условную фразу.
- Мистер Мэлли, мы ждем вас, - ответил а девушка. - Вы далеко?
- Напротив подъезда.
Послышались гудки отбоя. Хойланд высунулся из спальни:
- Мэлли?
- Он поднимается, - сказала Грейс.
Внешность Макса Мэлли никак не соответствовав представлениям о блэйд-раннере, неукротимой живой машине. Ниже среднего роста, отнюдь не атлетической комплекции, с грустными глазами Пьеро и вялым подбородком, он казался заторможенным. Он пожал руку Норду и Хойланду, кивнул Грейс. Рукопожатие Мэлли казалось мягким и слабым. Трудно было предположить, что спрятанные в этом тщедушном теле пружины в нужный момент стремительно и неудержимо распрямляются, превращая его в отлаженный механизм, который мало кто возьмется остановить.
Мэлли не тратил слов попусту. Из внутреннего кармана он извлек продолговатый кожаный футляр, откуда появились шприц и ампула. Брюс пал духом. Надежды на побег испарялись. Здесь он - человек, и наркотик окажет на него такое же действие, как и на любого человека.
Специалист закатал рукав рубашки пленника (на той руке, что не была прикована к трубе), наложил жгут. Грег мог ударить его, но чем бы это помогло? Так или иначе они справятся с ним… Он безропотно позволил сделать себе инъекцию.
- Мы направляемся к Шербуру в вашем, мистер Норд, сопровождении, - сказал Мэлли. - Там ждет вертолет с английской базы Истборн-2. А вы вернетесь сюда.
Под действием препарата Грег Брюс не лишился сознания, не испытывал сонливости. Пришло великое безразличие и готовность автоматически подчиниться любому приказу, не осознавая его смысла. Задавать сейчас Брюсу вопросы было бесполезно: он не понял бы, не смог бы ответить. Он был в состоянии лишь выполнять простые команды, подкрепленные направляющими прикосновениями.
Мэлли приподнял веко пленника, зеркальцем посветил в глаз.
- Готово, - констатировал он. - Ключ, мистер Норд.
Норд передал ему ключ от наручников. Мэлли отомкнул замок, снял распавшееся кольцо с трубы и защелкнул на втором запястье Брюса, а ключ опустил в карман.
- Дайте пиджак, - попросил он. Хойланд протянул пиджак. Блэйд-раннер перекинул его через скованные впереди руки Грега Брюса.
- Сегодня я уже не вернусь, - прикинул Норд. - До Шербура миль триста. Переночую в отеле, а завтра обратно.
Мэлли приблизился к Брюсу.
- Встать, - негромко приказал он.
Пленник повиновался. Поддерживая под руки, Мэлли и Норд вывели его из квартиры. Дверь захлопнулась. Хойланд повернулся к Грейс.
- Я хочу все же хоть немного поспать, - проговорил он. - А как вы намерены действовать дальше?
- Тоже лягу.
- Нет, вообще.
- Собираюсь заняться отелем "Альби". Там живут десятки людей плюс персонал. Кто-то что-то наверняка видел, слышал, заметил или догадывается. Я хочу поселиться там и просеять песок сквозь мелкое сито. Хотите изображать моего любовника?
- Я?..
Девушка прищурилась:
- Ладно, пусть это будет Норд. Вам и так хватит работы. Когда мы с Нордом что-то раскопаем в отеле - а мы раскопаем, будьте уверены, - у вас появится столько работы, что вы, не сомневайтесь, взмолитесь о пощаде.
- Надеюсь, все это окажется излишним. У Модцарда есть наш трофей.
- Пока еще нет, да и о нем одни догадки. Нет, мы не имеем права полагаться только на это. Мы будем работать, словно его и нет.
Хойланд кивнул.
На улице у подъезда, прижавшись закрытым кузовом к дверям, стоял грузовой фургон фирмы "Аквила". Мэлли с Нордом подсадили Брюса в кузов и влезли следом. Мэлли распинал ящики, которыми был заставлен пол, сложил гармошкой покрытие из поперечных сегментов и открыл узкие створки люка. Под ними темнел продолговатый тайник, навеявший Норду ассоциацию с цинковым гробом.
- Он там не задохнется? - забеспокоился Норд.
- Никоим образом. Проверено.
Они помогли Брюсу улечься на дно тайника, закрыли крышку и задвинули сегментированный пол. Мэлли в беспорядке разбросал ящики.
- Если нас остановит полиция, - предупредил он уже в кабине, вставляя ключ зажигания в замок, - то я водитель фирмы "Аквила", все документы в порядке. А вы путешествуете автостопом, я подобрал вас по дороге.
- Где именно и кто такой?
- Вот по дороге и расскажу.
Фургон помчался по самой короткой трассе, проходившей через Мант, Эвре и Кан. На въезде в Шербур Мэлли свернул на запад, к полуострову Котантен, и уверенно повел фургон по сильно пересеченной местности. На берегу залива Сен-Мало, на выступающем в море языке песчаного пляжа, за плотной стеной деревьев угадывался силуэт вертолета.
Мэлли дважды просигналил. Неожиданно близко раздался громкий армейский баритон.
- Макс, наконец-то! Привезли?
- Что значит наконец-то? - отозвался Мэлли. - Мы не опоздали. Познакомьтесь, это Дуглас Норд.
У открытого окошка кабины фургона показалась голова белобрысого парня.
- Привет, я Ларри, пилот этого металлолома, - он махнул рукой в сторону вертолета. - Грузимся?
- Подождите, - остановил его Мэлли и развернул фургон поближе к вертолету. Норд разглядел, что это английский двухвинтовой "Хоук".
Мэлли вышел из машины, открыл дверцы кузова и с помощью пилота выволок покорного пленника из тайника. Они отвели Брюса в "Хоук" и усадили на жесткую дюралевую скамью.
- Теперь, - Мэлли обратился к Норду, - вы отведете фургон в Шербур, в мастерскую на улице Гранвиль, сорок два. Это недалеко от порта. Никаких паролей не нужно, там ждет человек, он узнает фургон. Сдадите ему машину… И отправляйтесь спать!
- Это приказ? - вымученно улыбнулся Норд.
- Лучше считайте так.
Блэйд-раннер сел в вертолет. Винтокрылая машина взмыла над деревьями.
- Счастливого пути, - запоздало пожелал Норд и запустил двигатель фургона.
Внутри погруженного в полумрак салона вертолета Мэлли сидел рядом с Брюсом, по-прежнему безучастным. Овальный проем в переборке вел в пилотскую кабину, где Ларри в шлеме с авиагарнитурами переговаривался с оператором базы.
Брюс очень смутно воспринимал реальность. Он осознавал, что находится в летящем вертолете, но как он сюда попал и кто рядом с ним?.
Эмоции возвращались быстрее памяти. А мозг Брюса все же не был мозгом человека, и действие препарата ослабевало намного раньше, чем рассчитывал Мэлли. Еще не вспомнив ничего, Брюс уже интуитивно ощущал, что рядом - враг. Электрические цепи инстинктов Дамеона последовательно соединялись на подсознательном уровне, приводя в действие заложенную программу. Рядом - враг. Врага следует убить. Брюс пошевелил накрытыми пиджаком руками. Запястья стискивали стальные кольца. Дополнительная информация для компьютера подсознания: он в наручниках. Это затрудняет убийство, но не делает его невозможным.
Грег Брюс, забывший все свои имена, встал на качающемся полу ревущей машины, развернулся и оказался лицом к лицу с сидящим Мэлли. Тот начал приподниматься со скамьи, как виделось Брюсу, очень медленно. На самом деле он рывком вскочил, но рефлексы Брюса, действующие помимо рассудка, срабр-тали безошибочно. Скованные руки пленника описали четверть окружности вверх. Сталь наручников под шершавой тканью, ничуть не смягчившей удар, с силой парового молота для забивки свай врезалась в подбородок Мэлли.
Голова специалиста откинулась назад, череп с тупым стуком раскололся о металлический уголок крепления обшивки. Из разорванных сосудов забили фонтанчики крови. Тело Макса Мэлли сползло на пол, как мешок с неплотно утрамбованной ватой.
Огоньки в компьютере Брюса погасли. Программа выполнена. Враг убит.
Брюс стоял над трупом в немом оцепенении. Дальше требовался анализ, а логические зоны мозга бездействовали.
Однако убийство сыграло роль ключа. Перед глазами стабилизировалось ровное зеленое поле, на котором загорелись красные буквы:
ГРЕГ БРЮС
Слепо тычущиеся в попытке найти друг друга нервные окончания отравленного наркотиком мозга послали в оживший участок отчаянный вопрос:
ЧТО ЭТО
Ответ сформировался в виде тех же красных букв на зеленом фоне:
ТВОЕ ИМЯ
Теперь он мог ответить сам.
НЕТ. ЭТО НЕ МОЕ ИМЯ. МОЕ ИМЯ…
Он вспомнил. Пелена перед глазами постепенно рассеивалась, активизировались рецепторы зрения и слуха. Бессмысленную фиксацию обстановки сменил полный контакт с восстановленной машиной интеллекта.
Грег Брюс вернулся.
После нескольких тщетных попыток Брюс сбросил мешающий пиджак, путаясь в рукавах. Неловко орудуя сцепленными руками, отыскал в кармане Мэлли ключ от наручников. Замок он открывал долго, неоднократно ронял ключ и водил ладонью по полу во мгле, рассеиваемой лишь блеклой потолочной лампочкой.