Поскольку никто не сказал ему, с чего начинать, он самолично решил, что надо погулять по местным достопримечательностям. И целую неделю трудолюбиво гонял своих спутников по музеям. Предположение было элементарное: Империя должна демонстрировать, как она хороша и как плох Альянс. Надо посмотреть и сравнить, и станет ясно, работает или нет пропагандистская машинка. Империя Веджа не разочаровала.
Особенно полезен в этом смысле оказался музей Галактики. Два подземных этажа были посвящены флоре и фауне миров, входящих в Империю. В некоторых случаях было указано, что данное растение или данное животное на своей родной планете благополучно вымерло в результате "противоправных действий преступников". Сюда попали и эвоки. Таксидермисты постарались, чучела выглядели несчастными и гораздо более милыми, чем были при жизни. Руководствуясь принципом "пойди и узнай", Антиллес начал удовлетворять ненасытную природную любознательность. Его с трудом вернули к действительности.
Первые два надземных этажа были рассчитаны на то, чтобы произвести впечатление, и действительно ошеломляли великолепием так, что четыре следующих лишь завершали коллекцию. Они были посвящены культурным и социальным достижением Империи. Один этаж целиком был отдан Императору. Гидами служили голографические фигуры людей, лично знавших Палпатина.
Последний зал особенно восхитил Веджа. Он был темен и пуст, если не считать внушительных размеров гроба, в котором лежал Император. Палпатин выглядел гораздо моложе и приятнее, чем тот человек, которого описывал Люк. Казалось, он спал, готовый восстать, как только снова понадобится своей Империи. Разумом Ведж понимал, что в гробу лежит не сам. Император, но приближался с опаской.
- Узрите повелителя и возрыдайте…
Ведж подпрыгнул и чуть было не ударился в бега. Ему не приходилось слышать могучий раскатистый бас, но со слов Скайуокера он абсолютно точно представлял, как звучит голос Дарта Вейдера. Правда, Люк говорил, что Повелитель Тьмы обычно был краток и конкретен и не имел привычки велеречиво вещать.
- Его жизнь забрали те, чье присутствие оскверняет само понятие жизни, - продолжал синтезированный голос. - Повелитель узнал, что в руки повстанцев попали планы имперской станции для изучения планет, что они построили ее и намерены воспользоваться ею как оружием. Повелитель собрал флот и повел его против повстанцев. Он сумел проникнуть на станцию, предложил преступникам прощение и милость. Но они отказались и атаковали его. У повелителя не было выбора, как уничтожить своими руками станцию, чтобы его подданные могли жить без страха. Я погиб вместе с ним, но моя смерть ничего для меня не значит, потому что я отдал свою жизнь за своего учителя…
Ведж слушал, открыв рот. На гигантском экране разворачивалось батальное полотно. Ведж поймал себя на том, что пытается разглядеть собственный "крестокрыл", но то, что он видел, мало совпадало с тем, что он помнил.
В конце концов, Йелле удалось увести окончательно растерявшегося Веджа в зал Справедливости, чтобы кореллианин мог слегка успокоиться.
- Ребята знали, что делали, - потрясение пробормотал Ведж в конце концов. - Только, по-моему, Вейдер бы задушил их за манеру выражаться. Да и я бы помог…
Йелла засмеялась.
- Ты еще не видел, что они сделали с джедаями, - она взяла его под руку и потащила дальше. - Если бы не любезный нам Император, мы все были бы рабами Ордена. Он лично грудью встал на защиту наших свобод и демократий.
Антиллес немедленно заинтересовался.
История Ордена была пересказана скупо и, вероятно, тоже с купюрами, но Ведж не знал о джедаях практически ничего и смотрел с интересом. О рыцарях древности у Империи нашлись и добрые слова, особенно о восставших против Ордена и его постулатов. Упор делался на тех, кто принадлежал к человеческой расе. Остальным было отказано в сострадании вообще. Основная мысль тоже была проста: сначала джедаи были хранителями порядка, потом стали влиять на жизнь Галактики, как желала их левая пятка. А уж что они творили с главами Старой Республики - страшно сказать.
Естественно, первым о заговоре догадался могучий мыслью сенатор Кос Палпатин и вырвал у злобных наштахов-рыцарей политическую власть и положил конец их существованию. Джедаи отрицали правду о себе, все, кроме, быть может, одного. Самого прозорливого. Его бывшие друзья пытались убить его, но он выжил и уничтожил рыцарство. Его звали Дарт Вейдер и, как говорилось в экспозиции, равного ему в Империи не было.
- Ты чему радуешься? - поинтересовалась Йелла у ухмыляющегося Антиллеса.
- Обнаружил чуть-чуть правды. Ему действительно не было равных.
- А заметил, что линия истинных джедаев оборвалась вместе с Вейдером на Эндоре? Ни единого упоминания о Скайуокере, - Йелла тряхнула волосами, не дождавшись от Антиллеса подтверждения ее правоте.
- Я заметил, что играть со страхом нужно осторожно, - сообщил Ведж. - Зато если результат получается, он получается ошеломительный.
Он помолчал, уставившись в угол зала. Йелла пихнула его локтем.
- Такое ощущение, - задумчиво протянул Ведж, - что здесь была еще одна дверь, но потом ее заложили. Видишь?
- Во времена Старой Республики там было еще три зала, посвященных самым известным рыцарям Ордена, но тридцать стандартных лет назад вход туда закрыли. Наши люди в архиве откопали сведения о прежних экспозициях, - пояснила она.
У выхода из зала их ждал измаявшийся ожиданием Паш. Кракен-младший по-прежнему щеголял в костюме префекта и негласно завидовал командиру, который, расставшись с мундиром полковника, наотрез отказался влезать в него вновь. Йелле даже пришлось припрятать маску, чтобы инициативный Антиллес не сотворил что-нибудь с этим творением протезистов.
Они даже немного повздорили по этому поводу и, в конце концов, пришли к компромиссу. Ведж соглашается из белокожего брюнета превратиться в нечто более смуглое, а Йелла перестанет читать ему лекции о необходимости маскировки. К тому же, Йелле удалось вылить на голову Антиллесу какую-то вонючую гадость, отчего волосы слиплись и не разлетались при каждом движении в разные стороны. В довершение всего Вессири украсила физиономию приунывшего коммандера противосолнечными светофильтрами в модной оправе. Ведж посмотрел в подставленное Йеллой зеркало и ужаснулся.
Несмотря на то что Вессири не переставала бурчать о дилетантах, свалившихся на ее голову, теперь на Антиллеса обращали внимание только женщины. Ведж героически претерпевал муки, которые заметно снизили интенсивность, когда он стал ловить на себе заинтересованные взгляды самой Йеллы.
- Вы собирались здесь заночевать или все-таки выйдем на свежий воздух? - сварливо осведомился отпрыск Айрена Кракена.
Ведж ответил не сразу. Во-первых, уходить ему не хотелось. Мысль о том, чтобы где-то заночевать вместе с Йеллой казалась ему настолько заманчивой, что Антиллес насторожился. Во-вторых, он смотрел за спину Паша и видел то, на что не обратил внимания Кракен-младший.
Музей был построен таким образом, что в центральное фойе выходили двери всех этажей. Северная стена, там, где располагался вход, была сделана из транспаристила, и сквозь нее был виден Императорский дворец и мостик, соединяющий музей с Дворцом правосудия.
И над Дворцом сейчас располагалась самая черная и самая клубящаяся из туч, какие Веджу доводилось видеть. Внутри тучи постоянно что-то вспыхивало, периодически молнии вырывались наружу и серебряными жилками сшивали облако и нижний дефлекторный щит. Ведж открыл было рот, но громовой раскат заглушил слова. Паш вздрогнул и оглянулся.
- Ни струя себе фонтан, - пробормотал Антиллес и покосился на спутницу; Йелла сделала вид, что ничего не заметила. - Сейчас нас накроет.
Повторный удар сотряс здание и заставил вспомнить о голосе Повелителя Тьмы.
- Как ты думаешь, мы в безопасности? - рискнул спросить Ведж, которого любая гроза даже меньшего масштаба повергала в мистический ужас. Он уже представил, что может случиться с "крестокрылом", если машину занесет в подобную тучу.
- В полной, - но на всякий случай Йелла убрала ладонь с металлического поручня. - Здесь повсюду громоотводы. И если кого-нибудь и тряхнет как следует, так это орбитальные дворцы, но нужен действительно мощный шторм, чтобы дворец сорвало с места.
В фойе валом повалил спасающийся от грозы народ. Стена дождя придвинулась почти вплотную.
- Наверное, предсказывать погоду здесь сложновато…
- Поговаривали о метеорологе, которая выдавала тридцатипроцентный правильный результат, - отозвалась Вессири. - Так ей был запрещен вход в субмарину-казино "Коралл Ванда", потому что слишком удачлива.
Они посмеялись. Потом Йелла на недоуменный вопрос пилотов, откуда взялась субмарина на лишенной морей и океанов планете и в чем, собственно, она плавает, поведала, что на Корусканте не осталось не только воды, но и земли, собственно, тоже. Здания уходили не только ввысь, но и внутрь. Планета была пронизана сваями, балками, туннелями, проходами, и внутри нее хватает пустот, чтобы плавать целому кораблю.
- Какая-то Звезда Смерти… - ошаращенно пробормотал Антиллес.
- Что-то вроде, - откликнулась Йелла и напомнила, возвращаясь к прежней теме, что выходить наружу нет смысли, практически все здания сообщаются между собой, так что на плохую погоду обращают внимание только туристы. Молния ударила неподалеку от музея. Свет мигнул.
- Неубедительно, - хмыкнул Паш.
- Верно.
- Ты что, заглянул в сувенирную лавочку? - Ведж указывал на сумку в руке у Кракена. - Нашел что-нибудь интересное?
- Дружественно настроенный продавец сказал… - Паш трогательно покраснел. - Сказала, что это самые популярные сувениры, - он заглянул в сумку. - Статуэтка Императора, - сказал он. - Если пропустить через нее лазерный луч, получится голографическое изображение в полный рост. Отец просил привезти что-нибудь такое…
- Ему понравится, - с сомнением сказал Ведж.
- Надеюсь, - вздохнул Паш. - И два диска с записями истории жизни Императора. Вот, - он продемонстрировал цветные коробки. - "Империя наносит ответный удар" и "Жертвоприношение на Эндоре". В лавке сказали, что фильмы хорошо продаются и умеют успех у жителей внешних миров.
- Забавно…
Когда они только обсуждали, с какой стороны взяться за задание, Паш предложил Веджу изучить, на что местные жители тратят деньги. Похоже, фигурки Императора должны были доказывать его популярность, хотя как только Антиллес представлял генерала Кракена, любующегося на голографический портрет Палпатина в полный рост, то начинал хихикать. Может, конечно, сувенир и популярный, но в какую из комнат жилища и с какой целью его помещали? Скажем, гонять ночную нечисть или от хронического запора… Или в столовой для желающих похудеть. Или любимому начальнику в спальню с наилучшими пожеланиями. А вот это мысль.
- Сколько стоит? - деловито спросил Ведж.
Оказалось, недорого.
Паш резким коротким кивком в сторону лифтов прервал размышления Антиллеса. Коммандер решал, кого из начальства он любит больше всего.
- Гроза скоро кончится. Может, сдвинемся с места?
Ведж неторопливо направился в указанном направлении, когда кто-то внезапно повис у него на локте. Честно говоря, он не отреагировал с должной скоростью только потому, что перепугался донельзя. Как ему удалось не заорать от неожиданности, он и сам не мог понять. А что прикажете думать, если из толпы на вас кидаются, вешаются с радостным воплем на шею и покрывают физиономию страстными поцелуями.
- Милый! - девушка откинула с лица темные волосы и влепила очередной поцелуй прямо в губы. - Любимый! Я так счастлива, что мы наконец-то вместе!
Паш и Йелла с интересом и недоумением следили за развитием событий. Доблестный пилот безуспешно отбивался от страстной девицы и, судя по всему, собирался вот-вот окончить свою молодую жизнь в ее жарких объятиях. Вид у Антиллеса был соответствующе обалделый. В конце концов он решительно, хоть и вежливо, оторвал от себя неожиданную почитательницу. И тут его спутников ждал новый сюрприз.
- Где тебя носило? - нелюбезно поинтересовался командир Разбойного эскадрона у экспансивной незнакомки. - Я уже хотел начать поиски,
- Лучше бы ты их начал, любовь моя! Я пропустила несколько сеансов связи, - тараторила девица, успевая в паузах запечатлеть очередной поцелуй на устах Антиллеса, - а потом не сумела вовремя выбраться, - девица хрипловато расхохоталась, встряхивая густой гривой черных волос, оглянулась на Паша и Йеллу и очаровательно улыбнулась; губы у нее были полные и очень яркие. - Ты же знаешь меня, сладкий мой, я всегда ставлю на удачу, когда дело касается поездок. Только на этот раз, милый, все пошло прахом, и я понятия не имею, что мне теперь делать. Вероятно, любовь моя, тебе опять придется меня спасать!
18
Потребовалась неделя долгих ежедневных прогулок, чтобы Корран перестал путать улицы, уровни и переходы и начал приблизительно ориентироваться в пространстве. А кроме того, чтобы он, наконец, перестал размазывать грим на собственной физиономии. Он уже не выделялся из толпы, по крайней мере, так ему хотелось думать. Но ощущение пристального внимания к своей скромной особе не проходило. Как-то раз, сидя в кафе, Хорн мельком увидел свое отражение в зеркале и перестал удивляться.
Он сидел в компании двух девушек - одна жгучая брюнетка, вторая - полный альбинос, с волосами белее снега, и обе составляли такой разительный контраст, что на них не могли не оглядываться. И Корран - один на двоих. Хорн перестал волноваться, но приуныл. По самолюбию был нанесен сокрушительный мощный удар.
Для изучения им досталось два обширных района, где располагались центральные медицинские службы, больницы и офисы сил охраны порядка и безопасности. Корран, реанимируя старые навыки, оценивал моральное состояние, дисциплину, боеспособность, время реагирования и тактику поведения, а также график принятия пищи и предпочтения, которые оказывал персонал кафе и ресторанчикам района. Большую часть недели Хорн провел в качестве праздного зеваки и наблюдателя - за полицейским участком и приданным им военному подразделению. Узнал много нового. В том числе, как выглядят жена и любовница начальника участка, и кто из подразделения предпочитает лум, а кто - явно состоит в обществе убежденных трезвенников. Каким образом столь яркой троице удавалось не намозолить глаза и линзы всех наблюдателей и оптических систем, оставалось загадкой, разгадать которую Хорн и не пытался.
Финальным аккордом наглости и самонадеянности явился визит на Большой дворцовый променад. Поначалу Корран наотрез отказался подвергать себя и спутниц подобному риску; не хотелось дразнить силы безопасности. А Корран не без оснований полагал, что в здании, где размещены многие правительственные учреждения, штурмовики дремать не будут.
Рима обронила, что пойти все равно придется, а шанс быть раскрытым там не выше, чем в другом месте. Тем более что попытка взять Корускант может закончиться большой свалкой на галереях и в залах Дворца.
А здесь хватило бы места развернуться Разбойному эскадрону в полном составе. Корран озирался по сторонам, размеры и масштабы Большого променада давили на психику. Он тянулся на несколько километров - Рима назвала точную протяженность, но Хорн от изумления тут же забыл цифру, - а на открытых площадках без проблем совершил бы посадку "звездный разрушитель". Балюстрады и арки украшали знамена всех цветов, размеров и форм. Каждое принадлежало планете, входящей в Империю. Коррану стало по-настоящему дурно, когда он попытался их сосчитать.
На основном уровне променада по обе стороны были высажены пурпурно-зеленые деревья ч'ала. Их кора реагировала на вибрацию и звук, поэтому по ней постоянно ползали затейливые блики. Получалась вечно меняющийся калейдоскоп цвета на фоне серых стен.
Дроид-экскурсовод гнал мимо стадо туристов и пронзительным голосом вещал, что Император обожал деревья ч'ала и приказал высадить их здесь специальным указом. Корран немедленно попытался вызвать в себе жгучую ненависть, но деревья были красивы. Пришлось признать, что в данном конкретном случае Император был прав.
Приметы современной жизни не вторгались сюда, а те, без которых было совсем уж не обойтись, не портили вид. Бегущие строки, которые, как и везде на Корусканте, сообщали последние новости, здесь были закрыты специальными щитами. Хочешь ознакомиться, вставай на определенное место и смотри. Информационные кабинки скрывались в тени деревьев. С дивным постоянством и регулярностью попадались небольшие альковы, где при необходимости можно было воспользоваться малой толикой уединения, а заодно - голографическим проектором и передатчиком.
На первый взгляд об охране порядка и безопасности здесь никто и слыхом не слыхивал, но Хорн отметил то, что пропустила Эриси. Штурмовики все-таки патрулировали променад; в основном их интересовало, не собираются ли экзоты, как их здесь называли, в группы больше трех особей. Таковым вежливо, негромко и убедительно предлагали на выбор одно из двух: вернуться к сопровождающему или покинуть уровень.
На верхние галереи не-людей и вовсе не допускали, хотя отсев оставался по-прежнему ненавязчивым. Никому не заламывали конечности, не выкидывали вон, просто проходы и лестницы, ведущие наверх, были настолько узки, что даже йавам пришлось бы выстроиться в колонну по одному. В определенных точках гостей встречали улыбчивые, любезные охранники в приятной глазу униформе и без грубостей возвращали тех, кто, по всей видимости, заблудился, на путь истинный. Также охрана вдумчиво и подробно отвечала на вопросы, правда, только на те, что касались расположения ближайших инфо-кабинок.
На лестничных площадках Корран насчитал, как минимум, по две потайные панели, за которыми могли скрываться лазерные пушки. Таким образом недремлющее полицейское око не оставляло без внимания фантастический по дизайну и притягательности Большой променад.
Хорн допустил, что в стенах скрыты детекторы оружия; технология обнаружения неорганического предмета на теле живого существа стара как мир и незатейлива, как обед тускена. Точно так же посетителей должны были проверять на наличие бомб и канистр с отравляющим газом.
Не заморачивай себе голову, Хорн! Корран ухмыльнулся своему отражению: коренастый и, о боги Галактики, золотоволосый молодой человек смазливой наружности и не идиот, в сопровождении двух интересных дам. С трудом оторвавшись от зеркала, он повернулся к Риме. Блондинка смотрела сквозь Коррана отсутствующим взглядом.
- Центр Империи вызывает Риму, прием!
Девушка вздрогнула, заморгала белесыми ресницами, словно очнувшись от тяжелого сна. Застенчиво улыбнулась:
- Прошу прощения… я задумалась…
- Я заметил. А о чем?
Рима замешкалась. Корран мгновенно привел себя в боевую готовность. За время, проведенное вместе, он уяснил: Рима - настоящий компьютер в помеси с фиксирующей камерой. Все видит, слышит и запоминает. И никогда ничего не забывает, чем неприятно похожа на Киртана Лоора, но тут уж ничего не поделаешь. Хорн не сумел бы назвать случая, когда Рима что-нибудь упустила. Как правило, это она ровным негромким голосом поправляла его или Эриси. А если медлила с ответом, это значило, что ответ несет вероятную угрозу операции.
Лицо Римы как будто оттаяло - чуть-чуть.