А я - нет. Цех известен тем, что это не просто охранная контора, это целая система перераспределения сил между участниками сети. В нужный момент любой из них может продемонстрировать почти нечеловеческие рефлексы, и в драку с цеховиком я бы никому не советовал вступать. Но вот оказалось, что стрельбе это вредит. Это я еще вежливо о способностях "лички" отозвался. Этих надо не просто учить, а еще и переучивать, что намного трудней. Может, пусть и дальше просто амулетами и холодняком балуются?
Но этого вслух не сказал - платить ведь хотят. И купить много чего, это практически половина груза целой ходки "за ленточку". Очень неплохо.
Коньяк тут все же так себе, надо сказать. Не глянул даже на бутылку, когда наливали, вот и гадаю. Нет, в "Гостевой избе" лучше русскую кухню трескать и хреновухой запивать. Это бар у них вроде как так, особняком, стиль не выдерживает. Да и не пью я водку, пусть и хреновуху, без закуски и в баре.
В общем, посидели с Романом недолго, допили, что было, да и распрощались, договорившись связаться аж после Рождества. Он вроде как в отпуск решил уйти. Это хорошо, что до Рождества, а не сразу до Старого Нового года.
На выходе меня ждало нечто вроде сюрприза - столкнулся с Темой Жилиным. Тот был один, без всяких телохранителей, что для него редкость, но думаю, что отдельный стол им брать он пожлобился, поэтому оставил снаружи.
Увидев меня, Тема среагировал как-то неадекватно - испугался, что ли? В трусах он никогда не числился, да и конфликт наш вроде как контрразведка Дружины разрешала, так что решиться он должен был окончательно, причины испуга я не понял. Нет, он не закричал, не побежал и не начал руками закрываться, он просто слегка дернулся, увидев меня, а потом в глазах у него испуг заметил, но как-то многовато эмоций даже для неожиданной встречи. Не в темном ведь переулке встретились, кто глупости делать начнет? А тут он словно на бешеную собаку неожиданно для себя налетел.
Через мгновение он вновь обрел уверенность в себе, даже кивнул мне холодно и прошествовал в зал. А я посмотрел ему вслед, хмыкнул удивленно, забрал свою дубленку с прочим - да и пошел на улицу.
Хмель. 31 декабря, канун Нового года
Левой-правой! Левой-правой! Левой-правой!
Соленый пот заливал глаза, дыхание сбилось, руки налились свинцом, но перчатки продолжали выбивать пыль из старой боксерской груши, подвешенной к потолку в свободном углу подвала.
Левой-правой! Левой-правой…
- Резче! Левой активней! Резче! Не открывайся! Вкладывайся всем корпусом! Резче!
Подпиравший грушу двухметровый верзила всерьез вошел в роль тренера и не закрывал рта ни на минуту, да только другого и ожидать было нельзя: у Ивана юношеское увлечение боксом и последующее использование полученных навыков в повседневной жизни было написано на лице. Впрочем, я к его советам не прислушивался и лупил спортивный снаряд как придется.
Я люблю спорт и активный образ жизни, но это скорее фитнес и поддержание себя в форме, нежели что-то большее.
- Ну, дядя Слава!.. - разочарованно протянул мой помощник по бару и пивоварне. - Ну кто так бьет? Ну что вы меня позорите? У вас хулиганы на улице семок попросят, вы их так же толкать станете?
Я отступил от груши и принялся стягивать перчатки. Майка полностью промокла от пота, спортивные штаны если от нее и отставали, то не намного.
- Понимаешь, Ваня, - сказал я, с шумом прочистив легкие, - не собираюсь я никого бить. Ну сам посуди, можешь представить, чтобы я кого-нибудь вдруг ударил… пустой рукой?
И я поднял кисти, демонстрируя давным-давно переломанные и выбитые костяшки.
- Это больно и чревато ненужными травмами. В свое время я это проходил и своих ошибок повторять не собираюсь.
- Ну и на фига тогда мы грушу повесили? - добродушно усмехнулся Иван, небрежно ткнул спортивный снаряд кулаком, и тот прогнулся на жалобно лязгнувшей цепи.
- Спорт - наш друг, - ответил я банальностью и при этом нисколько не покривил душой. - Сидячий образ жизни до добра не доведет, знаешь ли.
- Может, сами кеги таскать будете? - немедленно предложил помощник.
- Разовые пиковые нагрузки не дадут желаемого эффекта.
- Ни фига себе разовые!
- Ну ты меня понял.
- Значит, кеги на мне? - вздохнул Иван.
Я стянул мокрую майку и спросил:
- Баня теплая еще?
- Теплая.
- Тогда сполоснусь, а ты бар открывай.
- Заметано.
Иван напоследок наподдал груше основанием открытой ладони и поднялся из подвала. Я пошарил по карманам брошенных на стул карго-штанов, выудил спичечный коробок, разложил на столе перед собой разноцветные пилюли.
Семь штук, по всем цветам радуги. Хоть недавние приключения на пользу моему здоровью и не пошли, но не пришлось хотя бы увеличивать суточную дозу алхимической дряни. Чтобы удержать в равновесии внутреннюю энергетику, вполне доставало обычной дозировки.
Я подгреб старенькую "Омегу" на металлическом браслете, развернул к себе циферблатом и начал одну за другой глотать разноцветные горошины, запивая их водой.
Не дело, конечно, сразу после тренировки воду хлебать, но семь глотков проблемой точно не станут. А насухую пилюли принимать просто невозможно, ибо гадость жуткая. Весь день потом с изжогой промучаюсь.
Под конец накатило головокружение, меня замутило, и я опустился на стул, дожидаясь, пока стихнут неприятные ощущения. Вскоре голова очистилась, осталась лишь легкая тошнота.
Вот поэтому и не пью таблеток до утренней тренировки. Все же без последствий вылазка за городские стены не осталась, чуток до сих пор ломало.
Впрочем, еще легко отделался. Саня-чародей куда дольше отлеживался, а уж как его в Лазурное Солнце ломало - просто караул. Я, впрочем, Черный Полдень тоже плохо перенес. Правда, насколько именно плохо - не помню. Пока самогоном не накидался, на стены лез, ни таблетки, ни алхимический абсорбент не помогали, а как накидался - уже ничего не помню. Совсем. То еще лекарство.
Меня вновь замутило, и я поспешно прогнал неприятные мысли. С кряхтением поднялся со стула, собрал одежду. Затем окинул взглядом оборудование, но то оказалось в идеальном порядке. Оно и понятно: уже вторую неделю пива не варим.
И сегодня тоже варить не будем. Тридцать первое декабря, как-никак, канун Нового года. Время елок, мандаринов и предпраздничной суеты. И если елки и мандарины остались в нормальном мире, то суеты у нас хоть отбавляй.
Надолго в бане я задерживаться не стал, только смыл пот и переоделся в чистое, но когда прошел в украшенный еловыми ветками бар, на кухне уже горел свет, а за одним из столов расположился ранний посетитель. И если появление тети Маши нисколько не удивило - стряпуха собиралась приготовить закуски к новогоднему столу, чтобы освободиться пораньше, - то господин Смирнов сейчас совершенно точно должен был нести службу в городском Арсенале, а не халкать пиво по барам.
Я обернулся к стоявшему за прилавком Ване, тот только вздохнул.
- Уже второй пьет, - сообщил он, не повышая голоса.
Вот оно как! К самому открытию, значит, приехал. Или даже дожидался на улице, пока бар отопрут, так приспичило.
Несколькими качками помпы я на треть наполнил бокал светлым элем и присоединился к лысоватому мужичку неопределенного возраста.
- Что, Петрович, трубы горят? - спросил, усаживаясь напротив.
- Ох, горят, - признал Смирнов и приложил бокал ко лбу. Потом взглянул на меня. - Слава, вот скажи, у тебя в подвале нормальные кружки, почему здесь бокалы? Кружка голову куда солидней холодит.
Я усмехнулся.
- А еще кружкой голову сподручней проламывать.
Пусть драки у меня случались нечасто, но расслабляться не стоило. Питейное заведение - такое место, где в зазор между косым взглядом и поножовщиной разве что пара слов уместится.
Петрович вздохнул, соглашаясь с моим доводом, и вновь отпил пива.
- Корпоратив затянулся? - предположил я.
- В карты полночи резались, - покачал головой Смирнов, слывший записным картежником и большим любителем преферанса.
- В "Серебряной подкове" набрались, что ли? - удивился я. - Без штанов не остались?
- Нет, после казино в "Цаплю" перебазировались.
- Понятно.
Смирнов осушил бокал и махнул рукой Грачеву:
- Вань, повтори!
- Погоди! - попросил я. - Петрович, а тебе не хватит? На службу ведь еще, поди?
- Не, - усмехнулся Смирнов и расслабленно развалился на сиденье. - У меня выходной. Имею право.
Но мне так не казалось.
- Вот смотри, - вздохнул я. - Ты сюда на своей тарахтелке приехал? И отсюда на ней уехать хочешь, так? Тебя не развезет на старые дрожжи?
- Не развезет.
- Допустим, - покладисто кивнул я. - А жена? У всех праздник, Новый год, а ты такой нарядный домой вернешься.
- Просплюсь.
- Может, просто стоит притормозить?
- Слава, ты владелец бара! Ты не должен за трезвость агитировать! - возмутился Петрович и потер ладонями осунувшееся лицо. - У вас товар, у нас купец! Не надо все усложнять!
- Я о будущем думаю. Вот прибьет тебя жена сковородкой - и оставит меня без постоянного клиента. И что тогда? Сплошные убытки!
- Кого прибьет? - гордо расправил плечи Смирнов. - Меня? Слава, да я в разведке служил! Маскировке обучен! Она и не заметит ничего!
- Петрович, ты в геологоразведке служил, - поправил я собеседника, припомнив байки о его трудовой биографии. - От жены маскироваться легко, когда она за пять тысяч километров, а здесь отхватишь.
- Не нальешь?
- Вань! - окликнул я помощника. - Еще один бокал, и все.
- И пятьдесят грамм на посошок, - пробурчал Смирнов.
- Может, сразу ерша налить? - усмехнулся я, подошел к Грачеву и предупредил: - Никакого самогона, понял?
Иван кивнул и продолжил размеренными движениями накачивать в бокал пиво.
С кухни потянуло запахом стряпни, я решил принести что-нибудь для Смирнова, но тут зазвонил стоявший на стойке телефонный аппарат.
- Хмелев слушает, - произнес я, поднимая трубку.
- Слава! Ты-то мне и нужен! - раздался из динамика голос Владимира Ханина.
Я обреченно поморщился. Помимо руководства отделом службы собственной безопасности Дружины, майор Ханин курировал деятельность клуба "Западный полюс", и поводом для звонка в преддверии новогодних праздников могла стать лишь нехватка пива. Так уж традиционно сложилось, что в дни между Черным Полднем и Старым Новым годом в Форте выпивалось столько алкоголя, сколько не выпивалось за все летние месяцы, вместе взятые. И ладно бы снимали стресс простые работяги, так нет - на каникулы уходило большинство служащих, что временами напрягало просто неимоверно.
А еще меня напрягало, когда кто-то пытался выбить дополнительную партию пива, хотя все поставки на этот период расписывались едва ли не за месяц вперед, а то и за два. Лишнего пива у меня просто не было.
- Слушаю вас, Владимир Михайлович, - сказал я, усаживаясь на табурет. - Случилось что?
- Ну почему сразу случилось? - удивился Ханин. - С Новым годом звоню поздравить.
"Да ладно", - едва не вырвалось у меня; вместо этого я со всей возможной серьезностью ответил:
- Очень приятно.
- И еще просьба у меня будет…
Я беззвучно выдохнул проклятие, вслух произнес:
- Не вопрос. Помогу чем смогу.
И не особо при этом даже покривил при этом душой. Отказывать Ханину было не с руки. Круговая порука, чтоб ее. Ты - мне, я - тебе; рука руку моет, и все такое прочее.
- Нужен ящик пива, - ожидаемо сказал дружинник.
- Ну, Владимир Михайлович! - укоризненно протянул я. - Ну не первый же раз…
- Понимаешь, Слава, - проникновенно произнес Ханин, - это не для бара. Костя Арабов… ты ведь знаешь Костю? Он Новый год у себя праздновать собирается, а кто-то из гостей в самый последний момент предупредил, что пьет пиво. Выручай.
Я только вздохнул. Я знал Костю. В этом не было ничего необычного, ведь Костю знали все. Бессменный чемпион последних лет Форта по боксу в последнее время отошел от спорта, но на его известности это нисколько не сказалось.
Продажа ящика пива такому человеку могла стать неплохим рекламным шагом, если бы не одно немаловажное обстоятельство: господин Арабов числился завсегдатаем не "Западного полюса", а вовсе даже "Ширли-Муры". И что мне Денис Селин на это скажет?
- Слава! - послышалось в трубке. - Ты на линии?
- Сейчас посмотрю, что можно сделать, и перезвоню, - пообещал я и утопил рычажки телефонного аппарата, не слушая возражений собеседника. Отпустил их, покрутил диск, набирая номер "Ширли-Муры", и попросил позвать к телефону управляющего.
- Это Хмелев, - представился, предупреждая расспросы администратора.
Денис Селин взял трубку через пару минут.
- Что у вас там с Арабовым? - сходу огорошил я его неожиданным вопросом.
- Вот блин! - простонал Денис. - Он сейчас у тебя?
- Нет, но меня настоятельно просят снабдить его пивом.
- Он нас всех задрал уже! Новогоднее меню пришлось из-за него перекраивать!
- А мне-то что делать, скажи? - спросил я.
- Много просят? - уточнил Селин.
- Ящик.
- Сможешь выделить?
- А мне оно надо?
- Едят ли кошки мошек? - философски протянул Денис. Потом усмехнулся. - Дай, если не жалко. Мы в претензии не будем. Он кому угодно душу вынет, если что в голову втемяшится.
- Вот ты порадовал, - пробурчал я, кинул трубку и отправился в холодную комнату, где хранилось бутылочное пиво. С печальным вздохом оглядел свои изрядно поредевшие за последнее время запасы, потом вернулся за стойку, позвонил в "Западный полюс" и озвучил цену вопроса.
Бесплатно поить я никого не собирался. Не благотворительная организация.
Владимир Ханин молча выслушал мои условия, прикрыл ладонью динамик, явно советуясь с кем-то, и спросил:
- Подвезти сможешь?
- На площадь подвезу. Либо встречайте, либо у охраны оставлю.
- Не надо оставлять, кто-нибудь встретит. Во сколько?
Я взглянул на часы и сообщил:
- В час.
- Отлично.
Зазвучавших в трубке коротких гудков я слушать не стал, бросил трубку на рычажки и убрал под стойку отобранное на продажу пиво.
- Нарасхват? - усмехнулся Иван.
- Как тебе варка первого числа? - пошутил я в ответ.
- Второго - запросто. На первое у меня планы. И выходной, так?
Я понимающе улыбнулся.
- Гимназистки?
- Они.
- Ладно, тогда второго.
Первого числа я и сам вряд ли встану раньше полудня. Какая еще варка?
Взглянув на цедившего пиво Смирнова, я напомнил помощнику ему больше не наливать и отправился наводить порядок в подвале. Бар излишней вместительностью похвастаться не мог, все пять столов и даже места у стойки были зарезервированы на новогоднюю ночь постоянными клиентами, поэтому моим собственным гостям придется выпивать внизу. Там неплохо и даже уютно, но перед банкетом надо хоть немного прибраться.
В подвале провозился до двенадцати. Вроде дел всего ничего, но одно убрать, другое переставить, стол складной разложить, стулья на всю компанию принести. Мороки много, даже запарился немного. Привлекать Ивана не стал: кому-то надо и за баром приглядывать; у тети Маши сегодня на кухне дел невпроворот.
Когда поднялся, все столы оказались заняты, но не вечерними гостями - до восьми вечера вход у нас свободный. Хоть новогодняя толчея уже поперек горла встала, да только деньги лишними не бывают. Вот завтра - выходной; пусть дома похмеляются. Мы на послепраздничное похмелье тоже право имеем.
- Слава, ты меня отпускаешь? - спросила тетя Маша, когда я проходил мимо кухни.
- Да, конечно. Идите. С наступающим!
- Сами справитесь? - с сомнением посмотрела на меня стряпуха.
- А я сейчас Ирину привезу, она поможет.
Ирина ко мне жить так и не переехала, да я особо на этом и не настаивал. Взрослым людям вообще тяжело сходиться друг с другом, а уж когда о создании полноценной семьи даже речи не идет, так и вовсе. Проще друг к другу в гости ходить и время от времени с ночевкой оставаться.
- Иван! - окликнул я занятого в зале помощника. - В подвале прибрался, часа на три отъеду по делам.
- Хорошо, - отозвался тот.
Тогда я поднялся к себе, отцепил с пояса кобуру с револьвером и переложил оружие в обычную кожаную сумочку. Сумочка была ни в какой мере не тактическая, а самая обычная, и заподозрить наличие в ней оружия мог лишь натуральный параноик или же человек в высшей степени предусмотрительный и осторожный. И те, и другие среди бандитов встречались нечасто, поэтому я спокойно носил револьвер в сумочке с переброшенным через плечо ремнем. Сорвать - не сорвут, достать проще простого.
"Таурус" был заряжен патронами с картечью, запасной боекомплект сорок пятого калибра дожидался своего часа в накладном кармашке. А больше и не надо. Больше - это уже натуральная война получается.
Надев куртку, я по привычке охлопал себя по карманам. Бумажник с удостоверением, выкидной нож, ключи от машины и отводящий пули амулет - все оказалось на месте.
Но одним лишь револьвером я ограничиваться не стал и, перед тем как выйти во двор, вытащил из-под стойки бара жезл "свинцовых ос". Как-то мне карабины ближе, не иначе секция пулевой стрельбы о себе знать дает.
- Все, я ушел! - крикнул помощнику, покидая особняк через черный ход.
На улице оказалось тепло. Нет, действительно тепло - никакой иронии. Градусов десять ниже нуля, наверное. По нашим меркам - оттепель. Обычное дело после Лазурного Солнца. Скоро опять похолодает.
Кинув "Шершень" на пассажирское сиденье, я выгнал из сарая "буханку" неприметной серой расцветки и открыл ворота. Точнее - приоткрыл.
Приоткрыл, осторожно выглянул на улицу и лишь после этого до упора раздвинул створки в разные стороны. Пусть порядка в Форте в последние годы и прибавилось, но беспредельщиков хватало до сих пор. Никогда не знаешь, на кого нарваться угораздит. Да и праздники; в пьяную голову что только не взбредет. Лучше поберечься. Опять же и тянется за нами с Клондайком одна история, могут припомнить.
Нет, даже не так. Если вычислят, то припомнят и покритикуют непременно. Разговоры разговаривать никто не станет, грохнут - и все дела. А не хотелось бы.
Объехав дом, я притормозил перед дорогой, пропуская такой же, как у меня, УАЗ, только с синей полосой и соколом на боку. И почти сразу из-за угла показались двое дружинников, один с коротким помповым дробовиком, другой с АКМ.
Но это не по мою душу, просто улицы патрулируют. Не знаю точно, что затевается, но разлитое в воздухе напряжение ощущается буквально физически. Никогда раньше Дружина столь демонстративно в западную часть Форта не наведывалась. А теперь пусть по границе района, но проходятся с завидной регулярностью. Особенно после недавних бандитских разборок.