– Я, получается, чей-то тайный агент? – потрясенно спросил Кирис.
– Скорее, инструмент для исследования мира. Очень ценный инструмент – вряд ли таких, как вы, слишком много. В купленных… полученных от правительств медицинских данных по эйлахо не упоминается ничего похожего на перестройку тела. Если гипотеза верна, неведомая сущность станет заботиться о вас всеми силами.
– А если нет? Если вы ошибаетесь? – в упор спросила Фуоко.
– Тогда вы оба умрете из-за нарастающих дисфункций нервной системы или по другим причинам, – взгляд Рисы стал тяжелым и угрюмым, словно у взрослой. – Ребята, из восьми с половиной сотен эйлахо, зарегистрированных Минздравом Кайтара, за последние три года умерло больше двухсот. И всегда официальный диагноз – внезапная остановка сердца. Мне очень неприятно говорить подобные вещи, но вы оба умницы и догадаетесь сами, даже если я промолчу. Однако я намерена сделать все, что в наших силах, лишь бы не допустить подобного исхода. Вот почему помощь всегда должна находиться на расстоянии вытянутой руки. В любой момент – а не через несколько минут или даже часов, когда смогут прибыть ближайшие дроны. Ваши парсы – не полноценные боэй, для уменьшения их массы и габаритов пришлось многим пожертвовать – скоростью, живучестью, способностью к морфированию и другими параметрами, но все равно они превосходные защитники. И они не тюремщики, не надзиратели. Они полностью автономны и связываются с координатором только в экстренной ситуации. Если захотите, они станут верными и любящими друзьями. Если нет… просто не обращайте на них внимания, они могут быть очень незаметными. И еще не забывайте, для чего вы здесь. Вы должны учиться. Чем бы ни закончилась история, судьба обычных незаметных людей вам больше не грозит. А невежда – всегда беспомощная игрушка в чужих руках.
– Зачем учиться, если мы все равно умрем? – горько спросила Фуоко.
– Все когда-то умрут, и эйлахо, и нормалы. Ну, а учиться следует хотя бы для того, чтобы не скучать, – лицо Рисы неожиданно озарилось озорной улыбкой. – Кстати, насчет скуки – с вами хочет лично познакомиться особа, хорошо известная вам заочно. Кир, нескромный вопрос – ты ведь уже имел дело с женщинами до того, как встретил Фучи?
Кир втянул голову в плечи и кинул вправо опасливый взгляд. Из книг и фильмов он знал, что при женщинах не стоит говорить о предыдущих любовницах, чтобы не заполучить десяток тонких параллельных шрамов на физиономии. Фуоко, к его удивлению, лишь фыркнула.
– Спал, конечно, – сообщила она безразличным тоном. – Сам признался, чтобы меня успокоить, когда мы с ним в первый раз… ну, того…
– Ага, тогда признался, а сейчас трусит, – улыбка Рисы стала шире. – Типичный мужчина: на словах храбрец, а как до дела доходит, сразу шмыг в сторону! Кир, ну-ка посмотри на меня. Я ничего плохого не спрошу. Просто ответь: с Фучи ты чувствовал себя лучше, чем с другими? Фучи, не слушай, а то он честно ответить постесняется.
Фуоко показала Кирису кулак, потом послушно сунула указательные пальцы в уши и отвернулась. Риса смотрела на Кириса, приподняв бровь.
– Только честно, – предупредила она. – Очень важно знать правду.
Кирис вздохнул и еще раз покосился на Фуоко.
– Не знаю, – на всякий случай он понизил голос почти до шепота. – У меня никогда всерьез ни с кем не получалось. Так, перепихнуться по-быстрому и разбежаться. Знакомым девчонкам-профессионалкам я нравился, но у них никакого времени на что-то серьезное, да и на работе их задалбывают до полусмерти во всех смыслах. Но, кажется, с Фучи… лучше, что ли. Улет, в общем, полный.
– Понятно. Ну что же… – Риса дотянулась до Фуоко и постучала ее по коленке. – Фучи, можешь перестать изображать, что не слушаешь, а то уши все равно как фонарики светятся. Ребята, у нас есть еще одна гипотеза: ваши нервные системы каким-то образом связаны так, что между ними передаются сильные ощущения. Мы хотим проверить предположение на практике. Вас, возможно, смутит, что произойдет в самом ближайшем будущем, но могу вас заверить: речь всего лишь о медицинском эксперименте. А еще у нее масса опыта в таких вещах, так что просто расслабьтесь и получайте удовольствие. В общем, передаю куклу под контроль Майи. Слушайтесь ее как следует, а я побежала, у меня дел масса. Пока-пока.
Она поднялась и потянулась всем телом.
– Риса… – недоуменно начала Фуоко, но стоящая перед ними девочка уже быстро трансформировалась. Ее волосы поменяли цвет, превратившись в светло-золотой, и удлинились, упав на лопатки мягкой светящейся волной. Глаза посветлели, линия скул смягчилась, грудь и губы набухли, бедра заметно раздались, а рост увеличился. Несколько секунд – и перед ними стоит совершенно незнакомая девчонка лет шестнадцати или семнадцати, ослепительно красивая и… и жутко сексуальная. Кирис невольно сглотнул, не способный оторвать взгляд от обтягивающих бедра шортиков, внезапно ставших слишком маленькими и узкими.
– Привет! – звонко сказала девчонка. – Я Майя. Вас я знаю, можете не представляться. Вы двое, брысь отсюда. Караулить снаружи.
Оба шестиногих парса невозмутимо спрыгнули с кровати и затрусили к двери. Пестрый, приподнявшись на задние лапы, дотронулся носом до дверной ручки, и дверь сама собой отворилась – и тут же захлопнулась за выскользнувшими в щель зверьками. Кирис и Фуоко недоуменно переглянулись.
– Вы точно такие, как я представляла, – сообщила девчонка. – Забавные и застенчивые, аж на умиление пробивает.
– Погоди! – вдруг вскинулась Фуоко. – Майя… ты посол паладаров в Кайтаре?
– Ага, – кивнула девица. – В том числе и посол. Единственная и неповторимая добрая бабушка Майя. Ну что, птенчики, приступим к экспериментам и опытам?
– К каким экспериментам? – напряженно осведомился Кирис.
– К вивисекции с расчленением, конечно же, – Майя пожала плечами и одним движением стянула майку. Ее высокая грудь с маленькими розовыми сосками упруго подпрыгнула, притягивая взгляд Кириса словно магнитом. – Зачем глупости спрашивать? Нужно проверить, что между вашими телами передаются сильные ощущения, а какие чувства одновременно сильные и приятные? Я вам по ходу дела вопросы задавать стану, и постарайтесь отвечать, даже если дар речи потеряете. А вы чего ждете, птенчики? Ну-ка, быстренько в койку.
Медленно покачивая бедрами, она спустила и сбросила на пол шорты, оставшись полностью нагой. Затем шагнула вперед и встала на колени между Кирисом и шокированно глядящей Фуоко. Надавив на плечи, она заставила обоих упасть на спины.
– А теперь злобная и жестокая инопланетянка займется с беспомощными котятами извращенными сексуальными экспериментами, – промурлыкала она. – Начнем с базовых уроков.
И прикосновение острых коготков пронзило Кириса словно ударом электротока.
"Карина, контакт. Майя в канале".
"Карина в канале. Ты уже закончила? Так быстро?"
"Два местных планетарных часа вообще-то".
"Разве?… Ох, я действительно отвлеклась. Как результаты?"
"Запись не покажу, и не упрашивай. Если хочешь знать мои методы, всегда с удовольствием продемонстрирую на практике. А так – секрет".
"Меня не запись интересует, а итоги эксперимента. Майя, пожалуйста, можно серьезно? Я, в отличие от тебя, параллельные проекции держать не умею, у меня ни сил, ни времени на пикировку".
"Бедная ты наша. Ну ладно, убедила".
Строгий черный шейный шнурок в вырезе белоснежного халата. Блеск скальпеля и тубуса микроскопа под настольной лампой. Письменный стол, заваленный беспорядочным ворохом исписанных бумаг. Испачканное гусиное перо, положенное поперек наполовину пустой чернильницы. Пучки трав и лягушачьих лапок, висящих на веревочках под потолком.
"Гипотеза подтвердилась полностью. Ощущения, возникающие у одного из них во время сексуальных игр, передаются партнеру при превышении определенного порога. Я сумела зафиксировать идентичные сигналы на уровне крестцового отдела позвоночника в отделах, соответствующих половым и седалищным нервам как минимум".
"Каким образом? Мы же не можем сканировать их нервную систему дистанционно…"
"Кара, я уже говорила: твой крупный недостаток – неумение абстрагироваться и смотреть на проблему со стороны. Ты привыкла к варварским методам текирской медицины и к волшебным возможностям фантомных устройств Демиургов – и не видишь ничего между ними. Между тем, в истории Земли, да и Станций после Катастрофы, человечество придумало массу других методов исследования нервов…"
"Да-да, я дура, уже осознала. А конкретно?"
"Не дура, а зашоренная. Впрочем, в твоем возрасте сложно ожидать широкого кругозора…"
Тусклый отблеск луны на вороненом лезвии. Покачивающаяся петля, свисающая с перекладины. Повизгивание бензопилы, кровожадно нависшей над беззащитной плотью.
"Вижу, в использовании вспомогательных каналов ты уже достигла определенных высот… Ладно-ладно, осознала. Все очень просто, Кара: игольчатые электроды. Дрон в состоянии сформировать жесткую иглу диаметром в тридцать микрон. Ее введение не ощущается человеческим организмом, несмотря даже на граничные процессы в условиях агрессивного внешнего континуума".
"Я знаю про технологию, сама использовала. Но ведь их спинной мозг полностью поглощен энергоплазмой!"
"С помощью Харлама я сумела разработать метод стабилизации вещественно-вихревых комплексов. Они обеспечивают срок жизни электрода, достаточный для снятия сигнала. Куда сложнее вслепую попадать точно в необходимы нейроны, но я все же решила попробовать…"
Вздернутая собачья губа, обнажающая острые белые клыки. Глухой рокот предупреждающего рычания.
"Тьфу на тебя. И данные тебе нужны, и риска никакого не приемлешь. Успокойся, я на нейрофизиологии почти миллион стандартных планетарных лет специализируюсь, знаю, что делаю. И потом, мне же требовалось их возбудить, чтобы не скисли через десять минут упражнений – без прямой стимуляции нервной системы или химических раздражителей такое затруднительно. В любом случае, осложнений не возникло, а победителей не судят. Дополнительно я тщательно проверила все, что доступно без глубокого проникновения в организм: чувствительность кожи, реакции слизистых оболочек и сфинктеров и так далее. Протоколы я тебе переслала, изучай. Кстати, боюсь, у ребят возникла проблема: они вряд ли когда-то найдут себе других партнеров".
"Почему?"
"Занимаясь сексом в паре, они передают друг другу ощущения, усиливая их и увеличивая их спектр. Явление взаимного резонанса, невозможное с другими людьми".
"Поправка: с другими людьми, чьи нервные системы не синхронизированы с ними".
"А тебе известны иные?"
"Нет. Но если связаны две нервные системы, почему бы не найтись и другим? Впрочем, ты права: в их возрасте сложно поддерживать стабильные отношения с одним партнером, а вероятность найти другого эйлахо, подходящего эмоционально и физически, да еще и синхронизированного… Да, действительно, проблема. Если они расстанутся, могут испытать эмоциональные сложности вплоть до полного отвращения к сексу. Спасибо за предупреждение, подумаю, что делать. В каком состоянии они сейчас?"
"В коматозном. Шучу. Я вымотала обоих до предела, так что сейчас дрыхнут с пузырями из носа под присмотром твоих шестиногов. Проснутся вялые, ароматные и страшно голодные – если подашь в постель чай с пирожными, спасибо скажут. Все иллюзии и комплексы в сексуальной сфере я у них сняла, так что пусть немного поварятся в собственном соку, самостоятельно заучат пройденный материал, а потом мы с ними…"
"Мечтай и дальше, все равно не позволю. Они мои друзья, а не твои, не забыла?"
Томный взмах ресниц. Прядка волос, небрежно накрученная на палец. Шаловливо высунутый язычок.
"Каричка, в этическом кодексе Демиургов отсутствует ограничение на добровольные контакты. Силой я к ним лезть не стану, конечно же. Но если они захотят – а они обязательно захотят, поверь моему опыту – у меня не возникнет никаких преград для общения в любом месте и в любой позе по обоюдному согласию. Ну, поскольку свой вклад в науку внесла, я отключаюсь. Зови, если что. Отбой".
"И почему я настолько ненавижу Старших? Конец связи".
06.03.1232. Кайтар, Дриммад
– Нет, Хавьер. Как ни жаль, но поделиться разведывательной информацией не могу. Она попросту отсутствует, ты уже и сам выяснил через контакты в военной разведке. У нас пока нет легальных наблюдателей в Университете, а нелегалов оттуда выдворяют с позором.
– Тогда другой вариант… – Хавьер Деллавита наклонился вперед, надеясь, что нервный тик в уголке губ не слишком заметен собеседнику.
– Мы уже обсуждали, – досадливо поморщился Чьяко Ментеллано. – Нет. Паладары выдали однозначные инструкции, кого и сколько можно. Твои головорезы никак в рамки не вписываются. Кроме того, "Щит победы" придет в Хёнкон уже завтра днем. Твоих людей не успеют доставить никакими средствами, а менять персонал сразу после открытия посольства я не намерен.
Глядя в ледяные глаза премьер-министра, Хавьер понял, что настаивать дальше не просто бессмысленно, но еще и опасно. Не следует попусту растрачивать влияние. Придется искать альтернативные средства, но не официальные и не здесь.
– По крайней мере, спасибо, что уделил время, – сухо сказал он, поднимаясь.
– Не за что. Послушай, Хавьеро, – премьер устало откинулся на спинку кресла и потер переносицу. – О твоей одержимости уже тысячи сплетен ходят, над тобой смеются за спиной. Я догадываюсь, что ты чувствуешь. Сам отец, в доме две вертихвостки того же возраста, охотники за приданым вокруг стаями. Сочувствую, что так вышло с дочерью, но… Птенцы рано или поздно оперяются и выпархивают из гнезда. Особенно девочки. Сыновья наследуют поместье и дело, а девицам прямая дорога в чужой дом. Как друг советую: оставь ты дочь в покое. Силой только…
– Спасибо за совет, – грубо перебил его Хавьер, – но мне пора. Всего хорошего.
Он резко поднялся и вышел из кабинета, зло вдавливая в пол ворс ни в чем не повинного ковра. В огромной, как бальный зал в ином особняке, приемной к нему присоединился Марко. Верный телохранитель держался чуть позади, тихо ступая по коврам тяжелыми армейскими ботинками, и, несмотря на свои внушительные габариты, оставался на удивление неслышным и незаметным. Его присутствие успокаивало – хотя чего, казалось бы, бояться в здании правительства Кайтара? Голова пульсировала сильнее обычного: видимо, опять резко подпрыгнуло давление.
Чуть задержавшись на выходе, чтобы Марко смог забрать сданный пистолет, они вышли на площадь перед зданием. Здесь, в Дриммаде, вовсю хозяйничала зима: в холодном воздухе порхали редкие снежинки, медленно тая на брусчатке и покрывая сухую газонную траву тонким слоем недолговечной белизны, дул резкий порывистый ветер, а температура явно опустилась ниже нуля. Стоянки располагались на противоположном конце пешеходной Народной площади, и Хавьер Деллавита зябко передернул плечами, поднимая воротник теплого пальто. Сунув руки в карманы и ссутулившись, он двинулся вперед, не обращая внимания на двух других телохранителей, пристроившихся по бокам. Заехать к Марте или нет? Она вернулась в Дриммад три дня назад и наверняка уже пришла в себя после путешествия. Но… что, если она не пустит его и на порог?
О небеса, объясните мне, как я умудрился потерять одновременно любимую дочь и жену, с которой всегда жил душа в душу! Как проклятая Карина Мураций умудрилась добиться такого? И зачем? Неужто всё из-за проклятой лаборатории и пары десятков полудохлых эйлахо?
– Сэрат дэй Деллавита! – послышался сбоку негромкий голос. – Можно привлечь ваше внимание?
Телохранители резво развернулись, оказавшись между патроном и говорящим. Хавьер остановился и вгляделся. В лице мужчины чувствовалось что-то знакомое… определенно, они уже виделись раньше…
– Капурри? Хосе Капурри? – наконец дошло до него.
Епископ коротко поклонился. Разумеется, они не раз встречались на светских приемах, даваемых в Дамарре семьей Капурри. Однако в сером гражданском пальто с меховым воротником и теплой папахе священнослужитель церкви Рассвета выглядел совершенно иначе, чем в формальном черном сюртуке или парадной епископской мантии.
– Разумеется, тесса, я слушаю, – Хавьер нехотя поклонился. – Чем могу служить?
– Не обязательно так формально, дэй Деллавита. Мое дело касается… хм, в том числе вашей дочери. Не возражаете пообщаться в более подходящем месте?
Ловушка? Семейства Капурри и Деллавита никогда не состояли в особо сердечных отношениях, жестко конкурируя в числе прочего в области морских грузоперевозок и промыслов у Восточного побережья. До открытой стрельбы и саботажа не дошло ни разу, визиты вежливости главы семей наносили друг другу регулярно, но тайная война за кулисами стоила обоим не один десяток миллионов леер, потраченных на подкуп и перекуп чиновников, проталкивание в мэры и губернаторы нужных людей и тому подобные мелочи политической жизни. С другой стороны, обострения отношений не случалось уже несколько лет, так что вряд ли Капурри готовит какую-то пакость прямо сейчас.
– Я выступаю не как посланник своей семьи, дэй Деллавита, – правильно истолковал колебания епископ. – Сейчас я представляю интересы… скажем, группы священников церкви Рассвета, предполагающей, что мы можем оказаться взаимно полезными друг другу. Что скажете насчет короткого визита в замок Меандро?
Меандро? Хавьер напряг память. Да, древняя цитадель неподалеку от Дриммада, принадлежащая церкви. Отнюдь не главная, но и не самая маленькая резиденция церковной бюрократии, расположенная неподалеку от шоссе к Южному аэропорту, куда так или иначе придется возвращаться. Почему бы и не заехать по дороге? Он всегда равнодушно относился к церкви, жертвуя приходу пару раз в год небольшие, в десяток-другой тысяч, суммы, чтобы не выглядеть совсем уж атеистом, но взаимной любви между ними никогда не возникало. Слишком многого хотели святые отцы за свою поддержку. Но если они сами пришли к нему…
Если его попытаются шантажировать дочерью, он раздавит мерзавцев всмятку.
– В моем автомобиле нет места для еще одного пассажира, – ответил Хавьер. – Вы на машине?
– Не беспокойтесь, дэй Деллавита. У меня свой автомобиль, и я поеду первым. Просто следуйте за мной.
Оказалось, что машину епископ водит сам, и водит весьма неплохо. Автомобиль Деллавита пристроился в хвост, но тяжеловесная бронированная махина плохо поспевала за неприметной юркой "станцей" трехсотой серии, то и дело застревая в уличных пробках. Оторвавшись слишком сильно, Капурри сбрасывал скорость и медленно тащился в крайнем ряду, не обращая внимания на нетерпеливые гудки сзади. Но вскоре столичные районы осталась позади, и маленький кортеж рванул по шоссе.