Де Фокс подхватил свой мешок. Забросил на плечо. Остановился на секунду, прислушиваясь к нарастающему снаружи ору. Коротко выдохнул.
- Идем дальше, - сказал уже нормальным голосом.
И Кина вновь побежала за ним, уже не пытаясь задавать вопросы.
Ей не было даже страшно, пока они крались вдоль стены казармы к закрытым воротам. Во дворе резали друг друга солдаты графа и десяток Сулаймановых вояк. Исманы, рвущиеся в донжон, держались пока - картальские пехотинцы, привыкшие драться в строю или отбиваться со стен замка, оказались совершенно не готовы к нападению изнутри. Верткие бритоголовые тени скользили между ними. Сверкали сабли. Азартно хэкали проворные Сулаймановы бойцы, нанося стремительные, скользящие удары. Преданные хозяину, как собаки, охранники купца даже не помыслили о том, что им не справиться вдесятером с полутысячей одоспешенных вояк. Они знали, что должны спасти Сулаймана или умереть вместе с ним.
"Жалко мальчиков". - Эльрик огляделся - у ворот никого не было, вся стража принимала участие в неожиданной и непонятной бойне. Никто не рвался в замок снаружи, опасность была внутри.
- Вперед. - Шефанго открыл узкую калитку.
- А лошади?
- Подарим графу. - Эльрик аккуратно подтолкнул Кину и вслед за девушкой выскользнул в прохладную ночь. Калитку за собой он плотно закрыл.
- А теперь - в город.
Совершенно секретно.
Магистру ордена Белого Креста.
Согласно имеющимся у меня данным, связь между Бичами Божьими и исманами поддерживается через исманского купца Сулаймана, который регулярно ходит с караванами между Готхельмом и Мерадом.
22 августа 1370 г. Мерад.
Брат Квинт.
Мальчик, в обязанности которого входило открывать дверь запоздалым постояльцам, подскочил на лавке. Его мирный сон был грубо потревожен тяжелым резким стуком в дверь.
- Сейчас, сейчас! - заорал мальчишка, спеша на стук и спотыкаясь о лавки. - Сейчас! Да что ж вы стучите-то так! Сейчас открою.
Он отодвинул тяжелый засов. Вскрикнул. И сел на земляной пол.
В "Оранжевой устрице" никогда раньше не видели шефанго.
- Хозяин где? - прошелестел откуда-то из поднебесья низкий, завораживающий голос.
- Спит, - пискнул мальчишка, боясь открыть глаза.
- Веди.
- Заругается.
- Пусть попробует. Да вставай ты, малахольный! Парень встал на ноги. Осторожно приоткрыл один глаз. Увидел пряжку широкого ремня и лезвие огромного топора, висящего в петле.
- Мама, - неуверенно пробормотал он.
Какая-то неведомая сила подхватила его за шиворот. Развернула. Подтолкнула в спину, придав легкое ускорение. И тот же голос напомнил:
- Веди.
Мальчишка повел.
А куда ему, скажите на милость, было деваться?
- Господин Лорке, тут… к вам. Господин Лорке! Господин Лорке, да проснитесь же!
- Что такое?
- Вас просят.
- Гони в шею!
Вместо неуверенного мальчишеского голоса хозяину ответил рыкающий бас:
- Не уверен, что у него получится. Долго еще прикажешь тебя дожидаться?!
Деньгами от голоса и не пахло. Зато от него ощутимо попахивало оружием и трудно сдерживаемым гневом. Лорке Лысый нашарил мягкие тапочки. Зажег лампу и пошлепал к двери.
Он не дошел. Дверь вылетела сама. Точнее, влетела. В комнату.
- Интересно, - услышал трактирщик, - она вовнутрь открывалась или наружу?
Теперь в голосе вместо гнева прослеживался задумчивый интерес.
- Наружу! И вам это дорого обойдется! - разъярившись, ответил Лорке, перешагивая через обломки и высоко подняв лампу. Он пожалел об этом в следующее же мгновение. Потому что из темноты выдвинулось кошмарное лицо, наполовину закрытое маской. Сверкнули в неярком свете алые бельма глаз. Клацнули клыки:
- Явился. Выползень.
- С нами Святой Огонь! - Трактирщик осенил себя Знаком. Левой рукой. Потому что в правой держал Лампу. Лампа дрожала.
- Как Огнь чертишь?! - рявкнуло чудовище… или демон? Лорке сглотнул. Лампа задрожала сильнее.
- Ненавижу, - тоскливо раздалось из темноты. - Что ж вы трусливые-то все такие. Ладно. Сколько у тебя постояльцев?
- М-много… мало… так, средненько…
- Успокойся, мы не грабить пришли. Значит, средненько. Гони всех к акулам.
- Зачем?
- Не люблю любопытных. Сказано: гони.
- Но…
- Держи. - Страшная когтистая лапа сунула в потную ладонь Лорке пять крупных золотых монет.
- Что, прямо так и гнать? Ночью? Он даже в дрожащем свете лампы разглядел блеск еще нескольких желтых кругляшей:
- Это получишь, когда сделаешь, что сказали. И еще, нам нужна комната.
- За комнату отдельно.
- Вот нахал. - Демон удовлетворенно хмыкнул. - А ежели я тебе сейчас глотку перерву?
- Понял. - Лорке вздохнул и отправился выполнять распоряжение неожиданного гостя.
Когда суета и недовольные возгласы утихли, а поднятые среди ночи раздраженные постояльцы разбрелись по городу в поисках пристанища, Эльрик, до того настороженно стоящий у дверей, ссутулился и прикрыл глаза:
- Спасибо, Тарсе. - Он даже не заметил, как испуганно поморщилась Кина. Потом шефанго выпрямился, словно успел отдохнуть за мгновения короткой молитвы и словно впервые увидел эльфийку.
Кина стояла посреди комнаты, послушно держась подальше от окна, но не подходя к дверям. Синие глаза распахнуты, прикушены красивые губы, напряженно вскинутая голова и разметавшиеся по плечам, не собранные в прическу волосы. Эльрик с трудом отвел взгляд от тонкой белоснежной шеи девушки, от распахнутого ворота надетой впопыхах рубашки. Как всегда, после короткого боя в нем клокотала сила. Сила, требовавшая выхода. Принц сглотнул и сплел тонкие пальцы на древке топора.
- Эльрик?
- Падай. И спи, - хрипло бросил де Фокс, не отходя от двери.
- Эльрик, тут всего одна кровать.
- Зато большая. Да не бойся ты… Боги… - Он бесшумно прошелся от стены к стене, как запертый в клетке зверь. - Не бойся, - сказал уже спокойнее. - Я все равно ложиться не собираюсь. Какой тут, к акулам, сон?
- А… как же тогда?
- Что?
- Ну. - Кина нерешительно помялась. - Тебе же отдохнуть надо.
- Чего? - Эльрик развернулся всем телом и оглядел ее с головы до ног, насмешливо кривя губы. - Малыш, ты еще не поняла, что шефанго не устают?
- Почему?
- Мы же не эльфы. Все. Ложись. - Он подвинул ближе к дверям громоздкий, тяжелый стул. Сел, отвернувшись от девушки, и снял с пояса флягу.
- А что эльфы? - шепотом буркнула Кина, раздеваясь и быстро заскальзывая под прохладное одеяло.
- Да ничего. - В голосе принца ядом сочилась издевка. - Ехали-то всего с неделю, а умотались, будто всю дорогу на руках бежали.
Кина догадалась, кого Эльрик имеет в виду. Но не стала уточнять. И комментировать не стала. Она вспомнила, что шефанго слишком хорошо слышат.
Эльрик де Фокс
Да-а. Влипли, ничего не скажешь. И это называется "спокойно дожить оставшиеся годы"? Да я так "спокойно" жил последний раз в Готской империи. Чтоб их всех веслом пристукнуло.
Мальчиков жалко. Хорошие были мальчики у Сулаймана. Верные.
И глупые.
Верность - это всегда глупо.
Ну ладно, Флайфет с ними, с мальчиками, так и так они смертными были. Да к тому же умерли не зря. Можно сказать, ради прекрасной дамы. Хрен бы мы из замка смотались, если бы они стражу на себя не отвлекли.
Но что же болтал Сулайман насчет войны? "Плохое время для шефанго…" Почему вдруг? И почему эльфы шляются по Материку, как у себя дома? Не успел купца порасспросить… Дурак. Ой дура-ак! Нет чтобы побеседовать вежливо, спокойно, обходительно. Умею ведь.
Зря он про Кину ляпнул. Вскинуло меня. Плохо это. Не люблю я, когда меня вскидывает. Тогда Зверь на волю рвется, и я уже ни о чем другом не думаю, кроме как его удержать. Зверь-зверюга, что же мне с тобой делать? Что мне с собой делать? И куда нам с Киной сейчас податься?
А рыцарь там откуда, вот что я хотел бы знать. Орден Бича Божьего на тропе войны? В поисках нечистой, силы аж в Карталь забрались? И ведь что характерно, принимают их там, надо полагать…
Мит перз… Ас турхе гратт, ханзер хисс! Он же К Сулайману шел. Великая Тьма и мудрые хисстары, а я-то, тупица… Подумал же еще, с каких это хренов "Бич" в одном строю со стражей замковой рубится? Да ни с каких. Случайно он туда попал. Случайно и подох, скотина. А шел к купчине моему разлюбезному, Сулайманчику паскудному, торгашу исманскому. Все верно.
Нечего ему больше было в том крыле делать. Там специально для джэршэитов комнаты… даже молельня, кажется, есть. Нет, не забредет туда рыцарь Бича Божьего случайно, или я окончательно перестал что-то понимать. Но… Эзис и Готская империя. Нет. Все-таки чего-то я не улавливаю.
Карталь, Карталь. Что за место такое поганое? Никогда это графство не любил.
Угораздило же его разместиться на самой границе с воинствующими исманами. Понятно, конечно, что и на границе кому-то жить надо. Но почему же здесь из поколения в поколение графья один паскудней другого рождаются? На обе стороны задницы лижут. И Востоку, и Западу.
И Озаренным, и Опаленным. И Хранителю Румийскому, и султану Эзисскому.
Эльрик-Предатель, хисс т’норре гроф. Как рассуждать-то стал! Сам лучше ли?
Не лучше.
Но я-то хоть за идею убивался. А эти?
Как только наклевывается очередная война или войнушка, в Картале уже знают, перед кем хвостом вилять. Если перевес сил на стороне Востока, местный граф делает вид, что он к анласитам ни малейшего отношения не имеет, и без вопросов пропускает войска Эзиса через свою территорию. Какое-то время джэршэиты бесчинствуют в баронствах. А потом армии баронов дают им пинка.
Карталь вспоминает, что и он государство западное. Враг бежит. К графу никаких претензий - выжидал удобный момент… Через какое-то время ситуация повторяется. Как графству это с рук сходит, я до сих пор понять не могу. Может быть, конечно, у меня времени для наблюдений было больше, чем у смертных…
Помню, как строился этот замок. Лет триста назад. Сами-то баронства лет пятьсот как существуют. Но до этого они только назывались баронствами - так, несколько деревенек, и одна большая, в которой собственно правитель обитает.
Народ сюда бежал, как будто ему медом намазано. Не сказать, чтоб приличный какой народ - все больше ублюдки, от закона спасающиеся. Однако тоже люди. Тоже работать умеют. Здесь всех принимали.
А лет через пятьдесят столько набежало, что с баронствами и по ту сторону Хребта считаться стали. Тогда здесь пошла повальная мода замки строить. Карталь, правда, всерьез не принимал никто. Земли эти всегда буферными были. С одной стороны Эзис. С другой - Опаленные. С третьей - вовсе язычники. А тут появился какой-то молодой нахал и права на них предъявил.
Земли ничейные. Народ на них - ничейный. Исманы ли, румийцы ли - приходят, грабят, жгут и уходят. Одно слово - буфер. Только посмеялись над парнем. Помнится, я даже поспорил с драконом одним. Он утверждал, что ничего путного из затеи этой не выйдет. А я говорил, что люди если уж за что-то берутся, то делают.
Серьезно мы тогда поспорили. Дали смертным полторы сотни лет на все про все. И ждали. Я доспех свой на кон поставил, из лунного серебра. А он - перстень с рубином Кровавым. Таких рубинов в мире сейчас не осталось. Мой, может, и бродит еще где-то… Кому же я его подарил? Нет, не помню. Легко пришло - легко ушло. Первый раз в жизни я спор выиграл. И последний. Больше с тех пор ни с кем не спорил.
М-да. А Карталь стоит себе.
И первый-то граф, кстати, очень порядочным человеком был. Это потом пошел бардак. Воздух здесь вредный, что ли?
Тут-то в дверь и поскреблись.
То есть в нее постучали, но это я уже потом понял, когда с топором в руках в коридор вылетел, готовый крушить и убивать. Всех убивать. Там, за спиной у меня, Кина была.
Они разлетелись в стороны, как кошки, разве что не зашипели, когда оружие выхватили.
Сим с Элидором.
И, хвала Богам, пружина во мне перестала сжиматься. Даже захотелось к стене привалиться и вздохнуть от облегчения. А кого я, спрашивается, ожидал? Рыцарей Бича Божьего?
- Эльрик де Фокс. - Я поклонился.
- А… где Тресса? - странным каким-то голосом спросил гоббер.
- Шефанго меняют пол на раз-два, - мрачно сообщил ему Элидор.
Я пригласил их проходить, но вошел первым. Мало ли что… Хотя напрягался, надо сказать, скорее по привычке. Не собирались монахи убивать. Ни меня. Ни Кину. Пока, во всяком случае.
Совершенно по-хамски - все мое воспитание куда-то улетучилось, когда я увидел, как эльф посмотрел на менестрельку, - я сел и только потом вспомнил, что и гостей усадить надо. Ладно. Принц я, в конце концов, или нет? Впрочем, они, кажется, и без приглашения сели бы. Выглядели мужики тоже… Так себе, прямо скажем, выглядели. У них, сдается мне, ночка покруче моей была.
И во фляге ни капли.
Дерьмо!
Молчание нарушил Сим:
- А как же Тресса?
Зеш! Я забыл совсем, как мы с половинчиком познакомились. Вот не было печали! Мало мне всего на сегодня, еще и гобберы сумасшедшие в гости приходят.
- Понимаете, Сим, мне сейчас удобнее оставаться в мужском облике. Из-за сложившихся обстоятельств.
- Что вы устроили в замке? - Это Элидор голос подал. - Прирезали единственного и любимого сына графа? Интересно, эльфы так шутят? Или он серьезно?
- Немного поспорил со своим нанимателем, - сообщил я в тон монаху. - Потом к спору присоединились все присутствующие. А мы уехали.
Тут Кина и проснулась. Я лицом к кровати сидел. Вот и увидел… как она улыбнулась. Нет, не мне - если бы она мне так улыбалась! - эльфу этому, порождению ночных кошмаров. Такими, как он, только детей пугать. Правда, Кина дитя дитем, но не боялась, судя по улыбке, ни капельки.
Элидор обернулся к ней.
Потом посмотрел на меня.
Нехорошо так посмотрел. Оценивающе. Я у него в глазах отчетливо собственные мысли прочитал. Насчет кошмаров ночных и детей. Только в переложении с зароллаша на эльфийский.
- Эльрик, представьте нас.
М-да. Представить надо. А-то совсем как-то невежливо выходит.
- Это Сим. А это Элидор. Они монахи. Вот. Вроде не нахамил и в то же время гадость сказал. На душе даже как-то веселее стало, несмотря на все межэльфийские улыбочки.
- А вы, как я понимаю, Эльрик-Предатель, - кивнул мне Элидор. - До сих пор домой не пускают, да?
Гм. Ладно. Один - один. Но я хоть в маске, эльфу лица моего не видно.
- Не пускают. Сим сказал, что вы на Запад собираетесь.
- Передумали на Восток ехать?
- Война будет. Не люблю войны.
- Надоели за десять тысяч лет? Какой у Элидора тон участливый стал… Я сам себя стариком почувствовал.
А Кина с Симом ахнули только:
- Десять тысяч?!
Посмотрела эльфиечка на меня… Нет, на потенциальных любовников так не смотрят. Козел ты, Элидор! Все эльфы - козлы, но ты…
Эльф скалился, довольный произведенным впечатлением. Пацан! Сопляк! Щенок! Сколько ему лет, интересно?
- Кстати, а что там за история с нарушением целибата? Сим вчера рассказывал…
Ага! Счет снова сравнялся. Монах плечом дернул и поморщился.
- Что такое целибат? - искренне спросила Кина. И все испортила.
А гоббер, улучив момент, тут же в разговор ввязался:
- Нам все равно нужно рассказать. Миссия-то была карательная, и надо о ней на всех углах раззвонить. Эльрик, ты же ведь не джэршэит?
- Обрезание вам делали? - уточнил Элидор.
- Да о чем вы, наконец? - Кина всех вопросительным взглядом обвела.
- Не делали, - сообщил я достаточно мрачно, чтобы тему закрыли.
- Ладно, - вздохнул эльф. - Им можно и рассказать. Он развалился на стуле, поглядывая на Кину. И вытянул ноги, как и в казарме, заняв ими максимально возможную площадь.
- Я расскажу! - обрадовался Сим.
Элидора перекосило, как от кислого. Несмотря на искреннюю свою неприязнь, я не мог ему не посочувствовать. Путешествовать в компании гоббера можно лишь в том случае, если у гоббера отрезан язык и связаны руки. Чтоб говорить не мог. Никак. У Сима и руки, и язык были на месте. Более чем, судя по лицу эльфа.
- Уж лучше я, - прервал он половинчика. Помолчал, явно стряпая в уме удобоваримую историю, в которой, много сказав, не рассказал бы ничего путного, и начал:
- В-Мераде мы должны были убить некоего Самуда…
- Самуда Эсенги, - встрял Сим.