* * *
- Я буду натаскивать парней, как натаскивали меня, - сказал ротный, проверяя крепление гарнитуры рации. - Лучше, если ты останешься рядом с техникой в зоне высадки.
- И буду ждать, когда эту точку накроет минами, или подорвут заложенный фугас? - удивился я. - С чего бы такая странная забота?
- Просто, в нашей зоне мирного населения нет. Официальный приказ - изъятие оружия и проверка паспортного режима. И тебе не понравится, что ты увидишь.
- Почему? - продолжал тупить я, не в состоянии переключиться из хрупкого мирного сосуществования в боевые условия.
- Потому что некомбатантов больше нет, док. И я буду натаскивать парней на беспрекословное подчинению приказам и стрельбу по любой мишени. Боюсь, игры со снайпером тебе покажутся детским лепетом.
Я помолчал, потом проверил, насколько крепко сидит каска на голове, и со вздохом отрапортовал:
- Значит, разгребать это дерьмо будем на пару, кэп. Но мне спокойнее с парнями, чем с чужаками, которые мечтают побыстрее запустить движки и удрать из города куда подальше.
- Как знаешь, - равнодушно согласился капитан. Он никуда и не уходил с войны, она стала его сутью, в отличие от меня. - Сама и Тибур, страхуете дока!.. Первый и второй взвод - левая сторона улицы, третий и четвертый - правая! Пошли, молокососы, шевелись!
Разбившись на тройки, рота двинулась вдоль по улице, прикрывая друг друга от возможной атаки. Два пулеметчика следили за крышами на противоположной стороне, снайперские пары отслеживали улицу спереди и сзади. Автоматчики перебежками добирались до закрытых дверей и замирали по бокам от тяжелых створок. Удар неповоротливой чугунной чушкой, и группа врывалась внутрь, ощетинившись стволами.
- Всем лежать! На пол, мигом! Не шевелиться!
Проверка детектором помещения и людей, не успевших покинуть свое жилище. Быстрые уколы пневмопистолетами в спину - пожизненный маркер жителя "неблагополучных районов". И снова на улицу, чтобы пристроиться к подтянувшимся вперед сослуживцам. Дом за домом, от одного двора в другой. Сквозь лающие команды сержантов и редкие зуботычины солдатам, недостаточно быстро выполнявшим команды.
Я не успел втянуться в рваный ритм перебежек, как в одном из домов раздались короткие злые очереди. На общем канале прошел доклад:
- У двух из пяти объектов следы пороха на конечностях. Вся группа уничтожена, оружие не обнаружено. Мы без потерь.
- Принял, - сухо подтвердил капитан, насторожено всматриваясь в ближайший переулок. - Заканчивайте и обратно, будете держать пару проходов.
Еще через несколько минут четвертый взвод запросил медика. Я помчался туда, еле поспевая за быстро бегущим Самсоном. Ввалившись в сумрачную комнату, сдвинулся влево, освобождая проход спецназовцам, бухавшим сзади сапогами. Прежде чем успел осмотреться, рядом оказался и капитан, моментально оценивший и напряженные лица солдат, и сбившихся в кучу хозяев дома.
- Доклад!
- Господин капитан, мы проводили досмотр, а эта старуха на Бенедикта с ножом! Вон, руку ему порезала! Он отпихивал, а эта дура орала что-то по-своему и железкой махала!
- Нападение на солдата, а вы даже не среагировали? - на лице Кокрелла заиграли желваки. - Инструктаж не слушали?
- Так ведь дети, господин капитан, она защи…
- Эти дети стреляют нам в спину, рядовой! Поэтому подбери сопли и выполняй приказ, твою м…ь!..
Запретив мне жестом приближаться к раненному, ротный тихо скомандовал:
- Бенедикт, дураки здесь не выживают. А оставлять атаковавшего тебя врага - дурость вдвойне. И я не желаю знать, что она там прячет на теле своих выкормышей - взрывчатку или оружие. У меня приказ - проверить зону и отмаркировать всех, кто не сопротивляется. Остальных - уничтожить… Приказ ясен, рядовой?
Молодой мальчишка стоял рядом с окном, прижимая к груди окровавленную правую руку. Его серые губы тряслись, а испуганные глаза метались с одного лица на другое:
- Но она не сделала ничего…
- Это приказ, рядовой, - еле слышно произнес капитан, мрачно разглядывая запаниковавшего парня. - Выполняй.
- Я… Я не могу! Ведь ей можно просто объяснить, что никто их не тронет, что…
- Трибунала не будет, - предупредил Кокрелл. - Дальше нас идти некуда. И либо ты служишь, как остальные, либо - в расход… Что скажешь?
Белый как снег Бенедикт отчаянно замотал головой. Похоже, паршивая реальность оказалась куда как хуже мечты о бравом солдате, рассказанной на призывном пункте. И испуганный мальчишка никак не мог примириться со спятившим окружающим миром.
Ротный достал пистолет и быстро расстрелял сгрудившихся в углу людей. Они обмякли грязными кучами тряпья: старуха и ее плакавшие дети. Перезарядив обойму, седовласый командир шагнул к окну, выдернул чеку из гранаты, подвешенной на поясе испуганного новобранца, и вышвырнул его во двор. Переждав глухо прогремевший взрыв, капитан зло выдохнул:
- Хоть семья получит премию за погибшего в бою… Набрали ср…х пацифистов, теперь жди, когда кто облажается… Всем - доклад. В результате нападения противника в четвертой роте один убит. Противник ликвидирован. Продолжаем зачистку… Взводный, командуйте…
И мы пошли дальше. Опять - дом за домом, перекрывая переулки и стреляя в идиотов, вздумавших посмотреть с крыши дома на суету внизу. Но уже без потерь. С напряженными пальцами на спусковых крючках, открывая огонь на любой шорох и даже косой взгляд… По проклятому городу, ломавшему парней пострашнее любой уставной учебки. По кровавым ступеням подъездов, по пролитой в углу блевотине храбрых молодых спецназовцев. Согласно приказу…
Господи, а я еще хамил адмиралу… Вот уж действительно - мне не отмолить эти дни никогда… Не отмолить…
11. Пилот
Чем дольше мы находились в столице Либертада, тем больше увеличивалось количества бардака вокруг. Пирамида командиров старательно демонстрировала новому правительству высшую степень собственной некомпетенции, загрузив нас бесконечной чередой дебильных задач. И если сегодня мы охраняли дотла сгоревшие после бомбардировки склады, то завтра могли конвоировать очередную группу "неблагонадежных" в фильтрационные лагеря.
Ротный как мог использовал любую задачу для тренировки пополнения, устраивая из любого действия полномасштабную военную операцию, за что ежеминутно получал нагоняи сверху. Но в ответ лишь скалился и орал на парней:
- Куда ты рожу повернул, идиот?! Кто за тебя сектор контролировать будет? Так, свернулись, отходим! И снова в зону - повторно, как положено!.. Еще увижу, что кто-то ворон считает, будете разворачиваться до полуночи, а с полуночи - еще раз до утра! Пошли, любители хреновы!..
Но надо признать, что после первого крупного прокола выпускники учебки стали более адекватны и быстро набирали опыт. Правда, опыт по большей части страшный и кровавый, но под бесконечной муштрой тройки уже более-менее слаженно прикрывали друг друга, и не позволяли чужакам неожиданно стрелять в спину. Чужаков просто уничтожали на подходе, записав на счет "враждебных потерь" почти сотню мирных жителей, оказавшихся не в то время не в том месте. Безумный принцип "убей всех, или кто-то подстрелит тебя" работал без каких-либо исключений. Зато потерь в роте не было, в отличие от обычных дивизионных патрулей "регуляров". Те постоянно сталкивались с проблемами, и меня даже пару раз привлекали срочно "штопать" очередного бедолагу.
Поздним вечером ротный ввалился в офицерскую палатку с кипой бумаг. Собиравшиеся на ночлег "старички" окружили командира и стали с интересом разглядывать исчекарканные пометками карты-миллиметровки. Самсон даже отложил многократно отполированный пулемет и подсел поближе, громыхнув левым металлическим предплечьем о пластиковую столешницу.
- Сгребаемся, мужики, - проворчал капитан Кокрелл. - Конечно, в полном объеме мы не готовы, но наконец-то появилась работа по профилю… Вот буферный район. Между ним и нами в зоне отчуждения уже две недели высотная авиация разбрасывает противопехотные мины. Кто-то озолотился на этом контракте, не иначе. На глубину в пятнадцать километров человеку просто не пройти - все заминировано в несколько слоев.
- Это что же, какой-нибудь придурочный повстанец пророет туда ход, и нам по лианам за ним прыгать, подрываясь на каждом шагу?
- Вряд ли. Считается, что в этих квадратах ничего разумного не осталось. А любой зверь крупнее кошки давно погиб, вызвав детонацию одним своим видом… Ладно, наша проблема в другом. Наемников в прибрежной зоне сожгли, их базы накрыли по наводке со спутников. Но какие-то мелкие отряды бродят в глубине островов. И очень метко пускают оттуда ракеты, сбивая один-два самолета в неделю. Что и произошло в прошлый вторник. Пилот так "удачно" грохнулся, что никакие маяки не сработали. Получил орден посмертно.
- Орден? - удивился Тибур, отлично разбиравшийся в хитросплетениях наградных приказов. - Когда это за сбитую задницу ордена давали?
- Замполка летал, - пояснил ротный, ткнув карандашом в крохотную речушку на карте. - Для повышения нужны были боевые часы, вот и сел за штурвал. Шел на две тысячи ниже, чем положено, поймал "подарок". За героизм господина полковника представили к награде. Остальным устроили выволочку, и теперь наши соседи бомбят из стратосферы, разбрасывая свои игрушки где попало. Один раз даже умудрились накрыть кого-то из корректировщиков с побережья. Тех тоже пришлось награждать вне очереди…
- И чем провинился доблестный господин полковник, что о нем вспомнили через девять дней? - поинтересовался один из сержантов.
- А тут начинается самое интересное. Это - точка падения самолета. Подтверждено спутниковой разведкой. Сегодня утром вот здесь, в пятнадцати километрах к югу, заработал передатчик эвакуатора. И судя по съемке, в этом районе деревня, где могут обитать кто угодно: крестьянствующие фермеры или увешанные оружием "революционеры". А может, все сразу в одном лице. Нам нужно провести высадку, найти передатчик и выяснить, что случилось с пилотом, тело которого на парашюте могло отнести в эту строну.
- И кто-то думает, что через восемь дней отдыхавший на природе полковник решил попроситься домой? И никто не устроит нам горячую встречу по прилету?
- Могут. Мало того, командование совершенно серьезно считает, что таким образом хотят выманить нашу группу на заранее оборудованные позиции. И готово уничтожить потенциальную ловушку вместе с шутниками. Но проблема в том, что район находится вне зоны прямых военных операций. Поэтому полноценный десант с тяжелой техникой туда забрасывать пока резона нет. А вот разобраться с потенциальной проблемой на месте, привязаться к координатам и навести в случае необходимости штурмовую авиацию - это доверили нам… Завтра в пять утра подъем, погрузка и выдвижение. Учитывая высокую вероятность встречи с противником, забрасывают всю роту, а не одну группу разведки… Вопросы по общей задаче?… Тогда - личному составу отбой, старшие остаются со мной. Побежим детально по всем пунктам…
Я предусмотрительно захватил с собой скатанный в тугой жгут спальный мешок, и потопал в соседнюю палатку, приспособленную под медицинский склад. Благо, у меня для подобного случая давно уже упакованы боксы с портативной операционной и медикаментами. Поэтому надо успеть урвать несколько спокойных часов, прежде чем утром нас поднимут злые голоса сержантов. Спать-спать, док, завтра кому-то из парней легко могут наковырять дыр в хрупких человеческих телах. Надо быть в форме…
* * *
Два взвода высадили ниже по течению крошечной речушки, бежавшей мимо деревни, два других забросили на широкую поляну рядом с длинным узким полем. Оставив тройку бойцов на замаскированной позиции чуть в стороне от выгруженных ящиков с запасами, капитан направил группы разведчиков в джунгли и двинул следом основные силы. Я раскатал кусок брезента, щедро политого репеллентами, устроился на нем и стал слушать редкие переговоры по шифрованному радиоканалу. Дозорные намного лучше меня контролировали окрестности, поэтому нужно было лишь не мешаться у них под ногами и ждать, когда бравым ребятам понадобится медицинская помощь.
- Вышли в третий квадрат. Чисто, - прорезался голос второго взводного.
- На краю поля две женщины, без оружия. Ковыряются в траве… Плюс маленький ребенок на пятьдесят севернее от них. Позиций противника не наблюдаю.
- "Сели" на тропу к западу от деревни. Видим старика с груженым буйволом. Две корзины, сканер на содержимое молчит.
- Пропускаем, - тут же отозвался ротный. Похоже, бойцы закончили окружение деревни, и теперь пытались определить уровень враждебных намерений потенциального противника. Еще через полчаса редких переговоров Кокрелл скомандовал: - Визуально противник не обнаружен, первая и вторая штурмовые группы - выдвинуться и закрепиться!
Я перевернулся на спину и стал бездумно разглядывать пробегающие над головой облака. Перед мысленным взором пробегали как живые картинки, которые многократно наблюдал во время тренировок и патрулирования: карикатурные фигуры в "лохматом" камуфляже гигантскими лягушками скачут с места на место. Одна тройка броском продвигается на двадцать метров вперед и падает, сливаясь с травой. Следом рывком мчится вторая. Потом третья. И все это с хриплым дыханием, сжимая тяжелое оружие и ежесекундно ожидая чужой выстрел. Снайперские пары тем временем внимательно отслеживают все опасные участки, держа палец рядом с курком: чердаки, окна, густые кусты рядом со сваями, на которых возвышаются хлипкие дома. Еще минута-другая, и штурмовые тройки должны или вызвать огонь на себя, или обнаружить расслабившихся повстанцев и дать координаты развернутой в трехстах метрах от деревни минометной батарее. Визг оперенной смерти и кинжальный пулеметный огонь в упор - это стиль ротного. Который любит, чтобы за Родину умирали враги, а его люди возвращались домой, и желательно без ранений.
Но минута шла за минутой, а со стороны деревни доносились лишь редкие звуки мирной жизни: мычание коров, заполошный крик петуха, плач ребенка. Я поскреб щетину на подбородке и решил окончательно проснуться. Потому как или мы вляпались в очень большие неприятности, и теперь наемники вперемешку с "революционерами" замкнули широкое кольцо окружения, зажав нас в громадный "мешок". Или в деревне нет никого опасного, и мои услуги вряд ли понадобятся.
- Док, - проснулась рация. - Походный комплект с собой, и двигай вдоль левой кромки поля к сараям. Там тебя встретят.
- Принял, - механически отозвался я, перекатываясь на живот. Похоже, в этот раз мы действительно легко отделались…
* * *
Рядом с увитыми плющом сваями меня встретил Тибур. Он бесшумной тенью поднялся из кустов и пошел рядом со мной, делясь последними новостями. Но, хотя и балагурил через слово, автомат держал на изготовку и постоянно поглядывал по сторонам.
- Не поверишь, док, этот анекдот кому расскажи - засмеют. Чтобы обвешанный наградами полковник не сумел с парашютом справиться и воткнулся в единственную пальму, торчащую посреди болота. При этом расколотил аварийный маяк, и стропорезом потом смахнул все оружие и рацию. На его счастье, аборигены через сутки добрались до остатков самолета и сняли бедолагу с дерева.
- Сам не смог? - удивился я, аккуратно обходя свежую кучу коровьего дерьма.
- Не-а. Он, сердечный, спиной так шваркнулся, что до сих пор на карачках лишь передвигается. Но при этом козыряет погонами напропалую и требует немедленной эвакуации. Видимо, боится, что староста деревни с него оплату стребует.
- Значит, запасной передатчик все же нашелся, - сообразил я. - Или сидел бы наш инвалид здесь до первого визита партизан.
- Я так думаю, что партизаны никуда и не девались. Тут все поголовно - или сочувствующие, или воюют на богатую сторону. Кто больше платит, того и поддерживают… Наемники и корпорации платили - они фугасы нам подбрасывали. Сейчас наемников прижали, вот ребята и переметнулись. Разобрали остатки самолета по хозяйству, а потом и на полковника насели. Торговались до последнего. Потом карты полетные посмотришь. На задней стороне почти тысяча пунктов накарябана. И жратва, и горючка, и даже стройматериалы. Наш орденоносец жалуется, что трое суток они условия обсуждали. Покажут запасной маяк и ставки повышают.
- Ладно, то хорошо, что все хорошо кончается, - миролюбиво вздохнул я, вытирая пот. Полюбовавшись на заросшие лианами дома на кривых сваях, зацепился взглядом за самый большой сарай, аляписто накрытый кусками обшивки самолета. Судя по всему - место обитания старосты деревни. - Как полковника домой вернем, пусть крутится, организует оплату.
- Какая оплата, док, ты о чем? - восхитился Тибур. - Им радоваться надо, что мы деревню на ноль не помножили, а ты говоришь - оплата! Как только этот замполка умотает, так радость общения с белыми людьми для аборигенов и закончится. Пусть молятся, чтобы про них лишний раз не вспомнили.
- Но кто будет верить тогда нашему слову, если мы его нарушаем? - я поставил ногу на первую ступеньку, замер на мгновение и нахмурился. - Я бы список урезал, но хоть что-то заплатил. С дерева-то они его сняли и кормили-поили все это время.
- Вот пусть летун и платит, - усмехнулся Тибур, снова превратившись в мохнатую кочку среди кустов. - А мы лишь можем пообещать, что не шлепнем их во имя великой победы. По мне, остаться в живых - стоит дороже ящика с сухпаем…