Меня быстро помыли под струей теплой воды и я как настоящий разведчик осмотрел свое будущее жилище. В доме было электричество! Во всяком случае лампочка под потолком была не одна, присутствовал также торшер и настольная лампа. Комнат в доме было несколько - собственно гостиная и столовая в одном флаконе, комната родителей с большой кроватью, комната Горшка, в которой наверняка найдется место и для меня, кухня с электроплитой и духовкой, причем конструкция ее сильно отличалась от земной. И если духовка чем-то напоминала русскую печь, то варочная поверхность больше была похожа на индукционную, хотя нагревательных элементов видно не было, к тому же использовалась стальная посуда, что уже говорило о довольно развитой металлургии. Присутствовала и микроволновка - во всяком случае тот волшебный ящик, который быстро подогрел кашу всем троим (я довольствовался маминым молоком) очень на нее был похож и использовалась там глиняная посуда. Во всяком случае металлических вставок я в ней не заметил. И что самое странное - к бытовой технике не подходил ни один провод, но тем не менее она работала. Опять же вода из-под крана. Значит, водопровод точно присутствует, есть и канализация, системы водоотведения и очистки, то есть довольно развитая инфраструктура поселка или города. Ну ничего, выползем на улицу, там узнаем, где это я очутился, тем более, что скоро мне предстоит прогулка на работу вместе с матерью. Кстати, почему не в детский сад? Или он здесь не в ходу? Надо срочно разобраться - этот мир мне очень интересен, хотя бы с точки зрения технических устройств.
Мать устроила меня в специальной подвесной сумке и повесила ее за лямки на торчавший из стены штырь. Я заболтался как это самое в проруби, но отсюда хоть было хорошо все видно и я тщательно рассмотрел жилище, пока старшие метали в себя кашу. Пока я так висел, я начал разминать пальцы, сжимая и разжимая кулаки и вообще размахивая руками, болтая ногами, пока лямка не соскочила со штыря и я не полетел на пол. Поразмла меня реакция папаши, который вот только что отправлял очередную ложку в рот и вот летит в прыжке и ловит меня над самым полом своей могучей лапищей. На все про все доли секунды. Если все орки такие, то это довольно опасные бойцы. Отец встал, повесил меня назад и как ни в чем не бывало сел доедать кашу, как будто он всегда так младенцев ловил. Мать строго посмотрела на меня и я припух. Сорваться еще раз что-то не хотелось, вдруг мои кости еще достаточно хрупкие, так и шею свернуть недолго. Вот встанем на ноги, тогда и посмотрим.
Тем временем завтрак подходил к концу. В стиральной машине крутилось испачканное мной белье. Никакой тебе программы - просто ручка таймера как на наших старых советских стиралках. Но стоит отдать ей должное - машина с задачей справилась, постирала очень быстро, когда мои еще ели. Мать собрала всю посуду, быстро помыла в раковине, поставила в шкаф сушиться, вынула белье и вышла во двор, видимо развесив на веревках, потом, когда отец уже собирался уходить, она завела ужин в горшке и поставила его в нагретую духовку, после чего шлепнула Горшка по рукам - он хотел отведать сладких пряников и тянулся к ним через весь стол, повесила меня себе за спину, взяла брата за руку и вышла из дома, прикрыв дверь. Никаких замков и запирающих устройств я не заметил и сделал вывод, что здесь все друг другу доверяют, но однако же опасаются, потому что во дворе нас встретило такое чудо-юдо, что мой организм чуть опять не расслабился, но воля уже кое-какая появилась, да и я уже стал привыкать к новому телу и не дал ему вновь огорчить мою мать, которая и так видно опаздывала на работу.
По двору скакал огромный волкокабан. Толстая кожа, грубый волос, огромные торчавшие из пасти клыки, которыми он рылся в земле, влажный пятак, выискивающий съестное - такая туша, моему папаше до плеча. Вытянутая морда и стоячие уши как у волка и в то же время что-то неуловим похожее не свинью. Мутант-переросток, блин. Впрочем, я только сейчас обратил внимание на рост. Поначалу мне орки показались большими в виду моего мелкого состояния, но во дворе я заметил, что папаша мой был вполне себе среднего роста, мать на голову ниже его, а все вещи не страдали гигантизмом и были нормальных размеров. Так что несоответствие могло быть только с моей мелкой точки зрения.
Отец еще не ушел, почесал зверюгу за ухом, отчего та сомлела и потерлась боком о папашу, тот аж качнулся, сказал что-то в него, я не расслышал. Листовидные уши папаши шевельнулись как у кошки - он по шагам матери узнал ее, отворил калитку и мы вышли на улицу.
Ну что сказать, деревня как деревня. Невысокие заборы, покатые крыши домов, широкие улицы, плотно утоптанные десятками ног. Местное светило только встало на горизонте и сейчас его позолоченные лучи играли красками на расписанных затейливыми узорами черепицах домов, зелени листвы деревьев, растущих во дворах и осветили каменные кручи ближних гор. Наша деревня или поселок, как его лучше назвать даже не знаю, находились у отрогов скалистого кряжа. Чуть выше была заметна шахта, откуда вагонетками доставляли породу и скидывали ее на конвейер, который скрывался в пузатом здании. Что именно там добывали я не знал, а через крыши домов рассмотреть не удалось - мать бодро топала на работу вместе с другими своими сослуживцами, которые приветствовали ее взмахами руки.
- Привет, Майя. - Обратилась к ней дородная тетка. - Не рановато ли ты младшего с собой взяла? Я бы могла посидеть с ним.
- Благодарю покорно, Хиса, но не нужно. - Вежливо ответила мать. - Он вполне себе спокойный, так что не доставит больших неприятностей и на работе.
- Ну как знаешь. - Пожала та плечами и двинула в проулок, который шел между двумя домами. - Вас, богатых, не поймешь. - Шепнула она себе под нос, но я услышал.
Вот тебе на, и здесь зависть. А о каком она это богатстве говорит? Что-то я большой кубышки у отца не заметил, да и миллионы он под кроватью не прятал, так что не права тетка. Одета вроде бы прилично, а туда же. Никогда не понимал завистников - кто тебе самому мешает жить лучше? Президент и все правительство в целом? Они тебе пособие по безработице платить не станут, с ручки кормить не будут, сам выкарабкивайся. Кто хотел хорошо жить и в достатке, тот и живет нормально, а не водку глушит. Здесь, выходит, тоже самое. Хотя может быть с поправками на другие культурные ценности. Поживем, увидим, тем более что я тут надолго. К тому же на улице оказалось много интересного.
Во-первых люди, то есть не орки. По улице на работу ватагой шли гоблины - носатые, зеленые с мелкими клыками как у орков, такими же острыми ушами и все как один с панковскими гребнями волос. Одеты они были в форменные куртки и штаны, размахивали своими длинными грабарками с шестью пальцами и что-то живо обсуждали. За спинами гоблинов были рюкзачки, вероятно с едой или инструментом. Ростом гоблины сильно отличались от орков - были мелкими, даже Горшок вполне мог сравняться с одним из них, хотя ему всего два лета, как я понял из вечерних разговоров. Орку среднего роста они были едва до пупа, совсем мелкота, короче. Ватага коротышек скрылась в направлении зданий, напоминающих ангары, тогда как мать шла прямо по улице, никуда не сворачивая. К ней пристраивались все новые ее подружки с работы, тоже с дитятями за спинами и начали бурно обсуждать у кого чей карапуз ночью опять обгадился, кто орал как резаный, а кто и спал. Мать похвасталась, что я сам себя раздел, но при этом испачкал простынь. Подружки подивились и одна сказала, что цены бы мне не было, если бы я стал переодеваться сам. На что все дружно засмеялись.
- А где Нилина? - спросила маман.
- Так в больнице еще, роды тяжелые. - Ответила ей крайняя справа. Бабы по своему обыкновению выстроились строем и так и топали, отчего встречным прохожим приходилось проходить мимо "по стеночке" вдоль заборов. Женщины, что с них взять, они везде во всех мирах одинаковы.
- Это ее первенец, так что со всеми бывает. - Сказала другая.
- Ну ладно, дай ей Бог здоровья. - Сказала мать и приложила пальцы ко лбу. Ее примеру последовали и остальные.
- А что там с Красой? - спросила третья подружка, - на работу уже третий день не выходит.
- Не знаю. - Пожала плечами другая, - я у Хлыста спрашивала, так тот сам ничего не знает, хотя домой к ним ходил.
- Притворяется, гад, что не знает. - Ответила еще одна.
Дальше я к бабской болтовне не прислушивался - на улице появились кадры интереснее гоблинов. Натуральные тролли. Большие, шире в плечах моего папаши раза в два и выше на полкорпуса. Орк был троллю по грудь, словно мелкий гоблин, а те вообще в ногах как собачки путались, причем один из здоровяков спокойно так себе нес на плече небольшого гоблина, который рассказывал ему что-то на ухо и заливисто смеялся. Бочкообразная грудь, широкие лапищи, также с шестью пальцами, круглые головы, вислые уши, крупные носы картошкой и такие же узкие глаза с вертикальными зрачками. Ноги - тумбы тяжело бухали по и так утоптанной улице. Никакого катка не надо - стадо таких вот троллей пройдет и дорога готова. Здоровяки приветливо помахали женщинам руками, (гоблин чуть на свалился при этом, ухватившись за ухо тролля) и тем пришлось сбиться в кучу, чтобы уступить им дорогу - этих-то не сильно и подвинешь, сами кого хочешь подвинут. Я оказался нос к носу с еще одним орчонком, болтающимся в такой же сумке.
- Гыыы! - сказал он, оплевав мне все лицо.
Да чтоб тебя плевуна, подумал я, пытаясь вытереться, однако рука даже и не думала подчиняться и гнулась весьма неохотно, но я все же добился своего и утерся, а гад продолжал пускать пузыри и норовил еще измазать меня своими соплями. Этого я уже вытерпеть не мог и толкнул его левой рукой. Попал прямо в рот, еще и пальцы измазал.
- Ааааыыыыы! - завопил тот как сирена и мамочки наконец сообразили, что за их спинами происходит что-то интересное.
- Что такое? - встрепенулась владелица сопливца. - Ты чего орешь? Майя, это твой что ли его так?
- Почему именно мой?
- А вон как виновато глядит и молчит. Ну как есть молчун. Вы как его назвали-то хоть?
- Молчун.
Женщины засмеялись.
- Ты смотри! - восхитилась мама сопливца. - Точно Молчун. Твой Гром как скажет, так точное имя прилепит.
- Это да. - Кивнула мать.
- Я бы его не позвала на именины своего сына. - Произнесла другая. - А то назовет Говнецом, или еще как, как потом с таким именем жить?
И все засмеялись снова. Сопливец, видя, что на него не обращают никакого внимания, взревел еще громче и мать, ловко извернувшись, поддала ему по заду.
- Будешь орать, титьки лишу. - Предупредила она, но тот все равно ничего не понимал и вопил пуще прежнего. - Вот ведь крикун.
- Недаром твой муж его Горлопаном назвал. - Хихикнула самая молодая из женщин. - Знает толк.
- Похоже, жить ему с таким именем до самой старости. - Покачала головой женщина. - О, Древляна идет, да замолчи ты уже.
На дороге появилась процессия, возглавляла которую настоящая эльфийка - белые широкие одежды, такие же широкие рукава, длинные, аккуратно уложенные волосы, из-под которых торчали длинные уши, вполне себе человеческие глаза, без знакомого по остальным вертикального зрачка и пять пальцев на руке, что уже насторожило меня. Это создание явно лишнее на оркском празднике жизни, однако все зеленокожие били ей поклоны кивком головы и проходили дальше по своим делам, но никто не лебезил. В свите эльфийки было также несколько представителей ее рода, облаченных в подобие формы, позади шагали несколько орков и троллей. Гоблинов не было, отчего я сделал вывод, что они тут занимаются самой черной и неблагодарной работой. Что самое интересно ростом эльфы были с гоблинов, то есть такими же мелкими, но вот гордости им было не занимать - важно и неторопливо они семенили по улице. Хорошо хоть все остальные просто приветствовали местное начальство кивками, а не бухались в пыль на колени. Кстати о пыле - ее не было. Грунт был прочно утоптан, но вот вездесущей мелкой фракции в его составе не было. Вместо асфальта видимо используется обычная земля, только по интересному обработанная. Надо бы разобраться в этом вопросе. Сопливец не унимался и Древляна странно посмотрела на него, отчего тот сразу же заткнулся, а его мать стала бормотать извинения. Наверняка магия, чтоб ее. Главное, чтобы она меня не просекла в ментальном там или астральном каком плане, а то посмотрит во Всевидящее Око и тут же обнаружит засланного казачка в качестве меня. Подальше от нее и быстрее, быстрее. Давай, маманя, поспешай, скорее на работу, труба зовет.
Процессия пошла дальше по улице, а мы свернули в еще более широкий проспект, по которому катили несколько экипажей с водителями за рулем. Вот тут я немало подивился - всей техникой управляли гоблины. Они сидели, развалившись в кресле, одной рукой рулили, второй ковыряли в носу все как один, чуть придавливая педаль газа. Кабина водителя была открытой, а сами машины напоминали транспорт времен конца девятнадцатого века, где рулевой сидел на козлах наподобие возницы. Также и здесь. Пассажирским транспорт не выглядел - на шасси каждого были смонтированы различные устройства - бочка для воды, ассенизационная цистерна со шлангами откачки, подъемный кран, самосвальный кузов, подметалка и увлажнитель. Видимо им и избавлялись от пыли - машина ровным слоем разливала жидкость, не оставляя грязных разводов, и по поверхности уже можно было спокойно идти. Короче, одни гоблины приводили поселок в порядок, другие спешили по заданиям, розданным им на предприятиях. Мать посмотрела вслед водовозу.
- Надо бы воды заказать, а то с этими постирушками… - она вздохнула. - Да и откачать из ямы тоже не помешает.
Я смекнул, что система подачи воды в доме замкнутая - наполняется цистерна и жидкость по мере необходимости расходуется. Все сливается в отстойник, откуда и выкачивается. И за все нужно платить, также как и везде. Вот маман и вздыхает - денег никогда в полной мере не хватает. И за что ее можно считать богатой? Только за то, что дом наполнен техникой и она сама воду из речки не таскает, а платит водовозам? Однако, зажралась эта Хиса. Надо бы всех этих завистников взять на карандаш.
Тут я одернул себя - вести в новом для меня мире по своим старым привычка негоже, так можно и семью, которая у меня появилась, подставить. Тут надо действовать с умом, а то еще как пойдут доносы строчить, не отмоешься потом. Доказывай, что ты не верблюд.
Маман, наконец-то добралась до работы - большого здания оранжереи, где она трудилась генетиком-биологом или что-то в этом роде. Я был усажен, точнее повешен на специальный крюк рядом с ее рабочим местом, на точно такие же крюки ее сотрудницы определили своих чад, некоторые из которых спали, а другие крутились и верещали, так что гвалт стоял еще тот, но у каждого рабочего был свой отдельный кабинетик и мама, когда вошла туда, нажала на небольшую полусферу, стоящую возле стола и все звуки извне пропали. Хотя я видел, что младенцы открывали рты и явно голосили, но похоже их слышали только их мамаши. Мать вздохнула и счастливо посмотрела на меня.
- Хорошо, что ты у меня такой молчун. - Она села за стол, вытащила колбочки и пипетки и стала что-то там разводить в питательном растворе, смотря в увеличительное стекло и то и дело прививая молодые росточки и побеги, которые стояли у нее аккуратным рядком. Горшок вертелся рядом и то и дело порывался улизнуть, но был засажен за пересчет каких-то там листков с записями. Он шевелил губами и отделял каждый лист так натурально, что я даже подумал, что он умеет в таком мелком возрасте считать, однако ошибся.
- Сколько там? - спросила у него мать только затем, чтобы спросить, внимательно отмеряя жидкость пипеткой.
- Много. - Был ответ.
- А много - это сколько?
Ровно в семь раз больше чем до е. ной матери, подумал я, но понятное дело озвучить это не мог.
- Пять. - Выдал экспромт Горшок.
- Пять это вот. - Мать отвлеклась и загнула один палец, оставив пять. - Считай на пальцах.
Горшок сильно задумался и стал откладывать листы и загибать пальцы, чем отвлекся еще как минимум на полчаса. Я почувствовал, что хочу в туалет и воззвал:
- Ыыыы?!
Мать тут же повернулась.
- Что, уже? - спросила меня она, хотя и не ждала ответа. - Сейчас, еще одну культуру привью, а потом и тобой займусь.
К кабинке матери подошел высокий дядька-орк в белом халате и в очках. Он мельком взглянул на меня, но я был сосредоточен, чтобы не пустить струю, так что сильного внимания на него не обратил. Горшок продолжал шевелить губами и загибать пальцы. Начальник сунулся к матери.
- Майя, ты что, погибели моей хочешь?
- Ты это о чем, Хлыст? - не поняла та.
- Ты на время смотрела? - начальник поднес к ее глазам часы с хорошо знакомым мне циферблатом. - Не больше одной трети для матерей с грудными детьми и с перерывом каждые полоборота на пять черт, а ты своего как оборот назад на крючок повесила, так он и болтается. Нарушение трудового законодательства налицо.
Точнее на клыкастую морду, подумал я и все же не смог удержаться и предательское тело расслабилось, а из правой штанишки закапало на пол. Мать посмотрела на меня, на начальника и всплеснула руками.
- Прости, Хлыст, я сейчас все уберу. - Она кинулась ко мне, а орк внимательно посмотрел на меня и произнес:
- Какой стойкий юноша, даже не заплакал, и взгляд такой серьезный. Далеко пойдет.
- Восемь! - объявил Горшок, раскладывая листы, которые даже я, пересчитав навскидку, определил не меньше двадцати, но что с него, неуча, взять?
Орк покачал головой.
- Математик? - спросил он у матери, которая быстро переодевала меня в сухое и вытирала пол тряпкой, где желтая лужа уже доползла почти до ног начальника, но тот ее никак не хотел замечать.
- Да пусть хоть чем-нибудь займется, дома его одного все равно не оставишь. Еще четыре лета и потом только в училище пойдет.
- Тогда что он тут считает?
- Пусть считает, я ему счет до полной руки показала.
- Я уже научился. - Обиделся подслушивавший Горшок. - Полная рука! - И радостно продемонстрировал листы.
- Молодец. - Похвалил его начальник и отобрал листы. - А лунным отчетом ты все же не давай ему играть - порвет, сама потом переписывать будешь.
- Так не было ничего такого под рукой. - Оправдалась мать.
- Эх, молодо-зелено, - сказал начальник, махнув рукой. - Все вы такие, молодые безголовые.
На это маман не обиделась и вернулась к работе, а орк, забрав листы, пошел дальше проверять своих работников, которые притащили младенцев и сейчас больше занимались ими, чем своими непосредственными обязанностями.
- А сколько там было? - спросил Горшок про листы.
- Две полные руки. - Ответила со вздохом мать и вернулась к пипеткам, мельком взглянув на меня. - Прости меня, Молчун, что-то я и вправду увлеклась.
Эх, нам бы таких увлеченных, подумал я, мы бы за пять лет страну в лидеры вывели. А то все сейчас и пальцем не пошевелят просто так, только за деньги. Платите мне тридцать тысяч, я буду на кресле перед монитором сидеть и в одноклассниках или в контакте там чатится. А работа, хрен на нее, за меня ее Вася сделает. Или Глаша какая-нибудь. А я денежку получу. Прямо злость берет на таких вот уродов. Я неосознанно сжал кулаки, а мать и Горшок повернулись и посмотрели на меня внимательно.
- Ты это чего, Молчун? - спросила маман. - На меня разозлился, что ли?