Я был уверен, что проигрыш многолетней давности: свержение прежней династии и воцарение нынешней - до сих пор болезненно воспринимается представителями воинского сословия и аристократией. Прочим-то сословиям, думаю, в большей степени по барабану, кто правит страной, лишь бы жить давали.
Маженвий, как оказалось, представлял собой почти такую же трудовую провинцию, как и Мурмий, родина моей жены, но, в отличие от Мурмия, здесь основное население составляли не углежоги и дровосеки, а пастухи, стригали и ткачи. Провинция была побогаче родины моей жены, потому что славилась своими непревзойдёнными шалями и тканями, местные купцы богатели бы на овечьей шерсти, как на дрожжах, не обкладывай государство этот промысел драконовскими налогами. Но даже при наличии таковых промысел не чах, а развивался, и купчины продолжали возить знаменитые шали во все концы страны.
Также Маженвий был знаменит тем, что именно здесь когда-то на поверхность вышли армии нынешнего императора, тогда ещё не обременённого короной, однако жаждущего её. Сперва местные обитатели решили, что это всего лишь одна из масштабных "агоний" "гармошки". Они и представить себе не могли, что старой династии и старой власти на тот момент оставалось существовать меньше месяца.
Оглядываясь на конников, охраняющих повозки со съестными припасами, я подумал вдруг, что, может быть, столь же неожиданные изменения ожидают империю и на этот раз. Кто может знать? Если не представляешь даже приблизительно, что происходит, легко готов вообразить буквально любую ерунду.
Впрочем, какая мне-то, чужаку, печаль? Что один император, что другой - была б возможность спокойно жить, другого и не надо. Кстати, начинало возникать ощущение, что местных обывателей этот вопрос тоже почти не интересует. Что бы там ни происходило на военном поприще - не их это дело. Можно почесать языками, посетовать на налоги, выросшие в связи с войной, но разговоров о том, чтоб вооружаться и стоять стеной на страже мира, никто не начинал. И - как я понял - представители воинского сословия и знать от простолюдинов: ремесленников, крестьян, торговцев и прочих людей переходных профессий - ничего такого и не ждали.
Вот что значит кастовое общество. Не входит в обязанности твоего круга оружие в руках держать - ты и не берёшь его, киваешь на воинов, живущих за счёт результатов твоего труда, и руками разводишь, мол, моё дело сторона, пахать да сеять, да в мастерской корпеть. Здесь была, несомненно, положительная сторона. Имелась и отрицательная, но как бы я ни оценивал чужой уклад - он таков, каков есть, и его можно только принять.
Близ "гармошки" в Маженвии встали лагерем на холме, до сих пор сохранившем в приличном состоянии значительные укрепления. Когда-то здесь строили крепость для защиты от лезущих демонов, но потом сочли это занятие бесперспективным и бестолковым - в обычное время охотники справлялись и так, а в годы серьёзных нашествий и "агоний" войска опирались на укрепления города Маженвий - центра области, именовавшейся так же.
Правда, восемнадцать лет назад ничто не помогло предыдущему правителю остановить армию нашествия на пороге своей страны.
- Ну, нам предстоит весёлое предприятие, - заметил один из бойцов отряда сопровождения, когда обоз остановился, и разожгли костры, чтоб накормить солдат и работников. Раскладывая перед огнём мокрый плащ, он разминал затёкшие плечи и заодно не прочь был поболтать. - Какая выгода с демонов? Ни добычи, ни пленников.
- Ну, это ты зря, - возразил другой боец, постарше. - На первом горизонте немало человекоподобных демониц. Они охотно дают человеческим мужчинам, и если настращать, неплохо работают по лагерю.
- И как, по-твоему, можно настращать демоницу? Они же совсем другие, чем человеческие женщины.
- Хлыст как аргумент неотразимо действует на любую бабу, хоть человеческую, хоть не очень.
- Говоришь, как знаток.
- Ну, так что ж? Я воевал и тогда, и после сталкивался с демоницами, - солдат не удержался, утёр губы и заодно взлохматил усы и бороду. - Эй, гладиатор! Что торчишь там один? Подсаживайся к костру, угощайся, - и потряс в воздухе обтянутой кожей походной баклажкой. Судя по всему, не пустой.
Я не заставил себя уговаривать, устроился на упёртой в землю толстой оглобле, хлебнул горячительного из баклажки, поблагодарил. На меня смотрели с любопытством, и очевидно было, что жаждут расспросить о необычном, узнать что-нибудь интересное, потому и пригласили к ним присоединиться. Я не противоречил, потому что сам был заинтересован в том же. У кого ещё можно узнать об обычном ходе военных действий в мире, где я провёл ещё так мало времени?
Над огнём живо водрузили котёл с водой, один из солдат, накинув свой плащ на край повозки и так соорудив навес, разложил на ящике мешочек с крупой, сушёное мясо, специи, коробку с солью. Покосился в налившееся темнотой, сеющее мелкий дождик небо - вечер здесь в мгновение ока захлопывал врата для небесного света, и ночь обрушивалась, словно волна песка. Я всё никак не мог к этому привыкнуть - белые ночи ещё вспоминались мне с нежностью, иногда снились, и это было мучительно.
- Подбрось побольше дров, - велел боец. - Когда с неба брызгает, слабый огонь живёт недолго. Зато сильному ничто не страшно.
- Ночью может припустить сильнее.
- Да плевать. Главное, чтоб еда успела сготовиться. Эй, не жалей сала! На таком холоде надо подкрепляться основательно.
"Холод?" - с недоумением подумал я и покосился наверх. Морось раздражала, выводила из себя, пропитывала одежду, холодила кожу, однако до настоящего холода было ещё очень далеко. Да к тому же у костра… Помимо всего меня грела мысль о смене одежды, уложенной в кожаную непромокаемую сумку. Возможно, в шатёр меня не пустят, но вполне реально будет переночевать под одной из повозок, поставленной на пригорке.
- Давай, гладиатор, наворачивай, - мне сунули в руку миску, полную каши. - Без соуса, конечно, но что уж поделаешь. Можешь винца плеснуть.
- И так сойдёт.
- Люблю неприхотливых… Слушай, правду о тебе говорят, что ты мастер драться со всякими демонами?
- Не сказал бы, что мастер. Но кое-какой опыт есть. По мелочи. Приходилось подвизаться охотником.
- Ого! - Народа у костра прибавилось. - Расскажи-ка!
Я кое-что рассказал, и под это повествование, где-то сглаженное, где-то чуть приукрашенное, каша была съедена до зёрнышка. Меня переспрашивали, уточняли, и стало ясно, что в среде профессиональных солдат о профессии охотников гуляет столько же легенд, сколько в родном для меня обществе - о профессии гладиатора. В любом случае мои откровения слушали с доверием, приговаривая: "Так вот оно как… Ну надо же… Чё - правда?!"
Затем настала и моя очередь.
Мне рассказали, что военные действия в "гармошке" ведутся периодически, и среди присутствующих есть опытные бойцы, сражавшиеся в коридорах и пещерах переходного горизонта в прежние годы. Там было тесно, темно, и демоны способны выкидывать такие финты, что ни одному нормальному человеку и в голову-то не придёт, но драться с ними можно. Хуже всего, что драки эти непредсказуемы, и выгоды с них никакой, кроме жалованья.
- Но тебе-то едва ли придётся драться в общих рядах, - ободрили меня. - Раз ты боец, выбранный госпожой Солор - она ж не занимается подбором рядовых - то она для тебя какое-то эдакое поручение придумает. Может, штаб охранять.
- Нет, вряд ли, - проворчал другой боец, растянувшийся прямо на лапнике, брошенном на землю, и лениво жмурился под мелкой утомляющей моросью, словно бы от удовольствия. - Для охраны штаба есть гвардия.
- А вообще не стоит тут болтать о планах госпожи Солор, - вмешался ещё один боец. - Такая болтовня иной раз заканчивается нехорошо. Давайте-ка лучше выпьем ещё. Каждый из нас рано или поздно узнает, что от нас ждут. А пока умнее было бы прикупить хороший амулет. У армейских торговцев всегда огромный выбор амулетов.
- Гладиатору амулет ни к чему, - кивнули в мою сторону. - Он искру носил.
- Намного ли хватает той искры. Сколько уже времени-то прошло, и он, видишь, сколько раз без малого не погиб, но выжил. Израсходовал он уже свою удачу.
- Много ты понимаешь, - пожилой боец значительно поднял палец. - Искра не иссякает. И то, что она дала охотнику в первые минуты своего контакта с человеческой душой - остаётся с человеком навсегда. Ещё и потомкам передаётся.
- Если бы…
Разгоревшаяся следом дискуссия была столь же жаркой, сколь и бессмысленной - никто из присутствующих не обладал должным уровнем знаний, чтоб авторитетно вынести окончательный вердикт. Однако спор всё длился, потому что единственное благо, которое он давал - тепло. Все спорящие и болеющие за спорящих наконец согрелись, и, завершив дискуссию, разошлись по своим подводам приободрённые и уже не такие умученные дождём.
Ночью хлынуло с новой силой, залило даже под повозку. Я, предвидя такой исход, спал на целом ворохе веток, вместе с погонщиком, и лишь ёжился от мелкой водяной пыли, которую туда заносило ветерком. Ливень отнюдь не служил причиной для того, чтоб отложить выступление, в этом я нисколько не сомневался. Впрочем, если мои предположения верны, скоро мы все окажемся под сводом пещер, где один уровень, населённый всевозможными демоническими тварями, плавно перетекает в другой. Там дождя не будет. Там нас ждут другие проблемы.
Переодевшись обратно в мокрое, спрятал сухую одежду поглубже (избалованный комфортом, я прекрасно знал, что в мокром не смогу заснуть, а отдыхать было нужно, иначе на что я сгожусь после пары-тройки ночей без сна?) и присоединился к сменной охране госпожи Солор - больше мне, собственно, нигде не было места. Под встающим стеной белым ливнем шатёр госпожи Главнокомандующей казался обвисшим и жалким, хотя размерами мог посостязаться с армейской палаткой средних размеров. Рядом было натянуто с десяток тентов, под которыми кашеварили, перебирали снаряжение и оружие, раскладывали подмокший корм для лошадей и ящеров, всяческое ветеринарное оборудование и магические приспособления.
Офицер личной охраны госпожи Солор углядел меня, уже основательно промокшего, и подъехал, красиво управляя лёгким ездовым ящером - размером с коня, но потощее, поподвижнее, повыносливее и подороже раз эдак в -дцать.
- А ты чего под дождём торчишь? - миролюбиво спросил он. - Иди пока, понадобишься, так тебя позовут.
И я, не дожидаясь повторных уговоров, нырнул под ближайший навес - до облюбованной мною на ночь телеги было слишком далеко, по ливню туда скакать не хотелось.
Навес, как оказалось, скрывал под своими просторными крыльями походную кузню - весь инструмент уже разложен, наковальня накрепко прибита к поставленному стоймя обрубку толстого бревна, шлифовальный круг разложен и снаряжён. Приподняв бровь, кузнец - щуплый мужик с такими тощими руками, что казалось странным, как он заготовку-то удержит - посмотрел на меня вопросительно.
- Уже что-то нужно?
- Нет, я от дождя. Не возражаешь?
- Не возражаю, если поможешь немножко. А то вон там, - и он кивнул в сторону кухонного навеса, - в помощниках недостатка нет. А ко мне что-то не особенно лезут.
- Давай помогу, - я стащил с плеч мокрую куртку. - Что делать-то?
Как выяснилось, надо было таскать уголь с подводы под навес. Мешки были скроены из какого-то местного непромокаемого материала, так что уголь не должен был подмокнуть. Сваливать их полагалось на небольшую одноконную повозку, поставленную недалеко от горна.
- Надеюсь, меха мне не придётся раздувать? - пошутил я, и кузнец отозвался добродушным хохотом.
- Да уж не босяки из глубинки, само собой, - ответил он до крайности туманно, после чего высыпал в горн целый мешок угля. Ногой придвинул к себе какой-то мощного вида сундук - со стороны глянуть, так скажешь, что каменный. Но не может же каменная хрень такого размера сдвигаться с места столь легко! - Разжигаем, что ли… Эй, отойди!
После чего снял с опоры большие клещи и ими же с усилием откинул крышку с сундука.
Оттуда полыхнуло живым, упругим пламенем, едва не лизнувшим навес. Мастер сунул в самую его сердцевину клещи, поворочал ими там и вытащил на свет божий длинную полосу жидкого огня, размахнулся и швырнул её точно в горн. Пламя тут же вгрызлось в горку углей и наполнило горн жаром.
Кузнец перехватил мой ошеломлённый взгляд. Понимающе прищурился.
- А-а, так ты не знаешь, что это? - Он ногой захлопнул сундук. - Из глубинки, что ли?
- Вроде того.
- Ну, понятно. Обычная огненная железа дракона. Лучше саламандры, к тому же саламандры ещё более редкий товар. - Мастер подкрутил что-то у мехов, и те стали ритмично накачивать воздух в горн. Сами. - Саламандры - это для ювелиров. Оружейникам не годятся, разве что три-четыре сразу. Ну-с, что у нас будет первым?
Я с удовольствием замер неподалёку от горна - оттуда волнами наплывало сухое приятное тепло. Кузнец совался намного ближе к огню, щурился и жмурился, и управлялся с удивительной быстротой - чувствовалась привычка. Под его руками железяка постепенно обрела правильную изогнутую форму, и вырисовалась подкова для грузового ящера - мощная железная дура, не прибиваемая, а прикручиваемая к лапе.
- Вот та-ак, - протянул он удовлетворённо и швырнул готовое изделие в бадью с водой.
- Эй, кузнец! - окликнул мастера возчик, выглянувший из-за палатки со съестными припасами. - Вот это подделай тут, сломалось.
- Подделаю, кидай… Почистил хоть?
- А не видишь? Через часок зайду.
- Торопыга какой…
- Торопыга не торопыга, а мне подводу отгонять к переднему краю. К лучникам. Не тяни, а то обоим головы снимут.
- Тебе снимут, а не мне. Вчера мог всё проверить. Чего вчера ушами хлопал? - Не тратя время, он уже развинчивал сложную конструкцию, назначение которой я по своей неопытности с ходу не мог определить, и надломившуюся деталь швырнул в горн. - Будь другом, боец, принеси воды. А потом от пекарей масла - для закалки. Они знают, какого. Сделаешь?
- Сделаю, - проворчал я, ныряя под ливень. Вода хлестала по лицу, словно специально целясь в глаза. Было противно, но радовало хотя бы, что, исполнив поручение, я вернусь снова к жаркому огню, который живо высушит мою рубашку и, наверное, уже высушил куртку.
Торча под кузнечным навесом, я время от времени поглядывал на выход из штабной палатки, откуда то и дело кто-то выныривал и куда вскоре заныривал обратно. Увидел и Аштию, правда, не сразу узнал её в доспехе, мокрую с головы до ног, обстоятельно обсуждавшую что-то с одним из офицеров. Оглянувшись, она тоже заметила меня, покосилась на оруженосца, и тот вприпрыжку - похоже, совсем мальчонка, хоть и в настоящих доспехах - кинулся в мою сторону.
- Тебя зовут, - заявил он, поправляя мокрый насквозь валяный подшлемник. И умчался обратно.
Пожав плечами, я нырнул под дождь. Впрочем, кажется, он уже иссякал.
- Ты здесь? - осведомилась у меня госпожа Главнокомандующая. - Очень хорошо. Скажи-ка, тебе случалось бывать в здешней "гармошке"?
- Нет, ни разу.
- Ладно. Впрочем, это неважно. Горизонт схождения - совсем другое дело, чем обычная "гармошка". Хотя, может, я и ошибаюсь.
- Что - пора готовиться?
- Разве что морально. Я всё тебе сообщу, когда придёт время. Иди, - и меня отослали царственным жестом.
"И чего звала тогда, дура?" - с раздражением подумал я, возвращаясь к горну.
Всё шло своим чередом. Здесь, в ближнем тылу, бой отзывался то и дело вскипавшей паникой, запахом съестного из огромного котла, мгновенно исчезавшего вместе с котлом, воплями раненых, доставленных в госпиталь при штабе. Судя по всему, сражение шло полным ходом. Интересно было бы взглянуть. Только чтоб издали. И так, чтоб не загребли воевать. И чтоб без неприятных последствий…
Ну его на фиг. К тому же отлучаться будет проблематично. Обрадованный помощью, кузнец то и дело обращался ко мне с теми или иными просьбами. Само собой, я только и мог помочь что подсобной работой, да в ковке мастеру подмога и не требовалась. Зато я мог отвинтить то, что нужно было срочно починить или переделать, мог развязать мешок с углём, притащить ещё пару вёдер воды, подержать молоток, в конце концов. Потом мы вместе с ним от души наворачивали мясной суп - судя по всему, с кухни, готовящей для господ штабных офицеров, - закусывали его сырными рулетами, подбирали остатки соуса кусками свежей лепёшки, запивали отличным вином. Хоть это хорошо.
А по соседству в иссякающей бледной мороси тренировались гвардейцы. Их никто и не собирался бросать в бой, а безделья бойцов здесь, похоже, боялись с той же яростью, что и у меня на родине в военных городках. У нас в ход идёт покраска заборов и выравнивание кроватей, здесь - фехтовальные тренировки. Что, без сомнений, значительно полезнее.
Вот туда бы мне попасть, вот где бы поубивать время.
И, дождавшись момента, когда кузнецу от меня не требовалось никакой особой помощи, я попытался напроситься на общую тренировку.
Офицер оглядел меня сомневающимся взглядом.
- Ты у нас кто? Телохранитель? А в прошлом кто? Что? Гладиатор? Ну, и что тебе тут делать? У меня мастеров фехтования под рукой нет. Что? Мечом плохо владеешь? Это как это?! Разве так бывает?.. Хм, ну что ж, становись в строй. Ничего против не имею, - но напоследок охладил меня взором сомневающегося божества, и им же предостерёг от баловства.
Напарник сперва косился в мою сторону, но через несколько минут тренировки вполне успокоился. После обычной разминки, заключавшейся в отработке шести стандартных способов атаки и нападения, взялись осваивать основные приёмы боя в плотном строю, перегруппировки - обо всём этом раньше я не имел ни малейшего представления. Но, убедившись, видимо, что я готов безмолвно стараться и выполнять указания, окружающие решили отнестись ко мне терпимее и чуть менее настороженно.
- Эй, не разучись рубиться в одиночку! - окликнули меня в минуту отдыха. Посмеялись, но сдержанно, не желая обидеть.
Я промолчал, только поднял руку в знак того, что слышал. Неопытный, я сам себе казался смешным, и был доволен, что меня не прогоняют. После рабочей манеры Хунайда, любившего вворачивать обидные словечки через фразу, здешние окрики: "Щит выше, меч ниже! Шаг назад, шлем вперёд, чего прогнулся?" казались мне вегетарианскими.
Так я стал по два-три часа в день отрабатывать строевую подготовку в местном понимании этого понятия, сперва на укреплённом холме под дождиком, который то начинался, то прекращался, потом - в подземельях. Туда мы перебрались как-то разом: просто вдруг по лагерю забегали рабочие, возчики развели отдохнувших ящеров по местам, впрягли, ударили стрекалами - а за повозками шумно устремились отряды сопровождения, скромные табунчики запасных животных, те из работников, кому не хватило мест на телегах. И шатры как-то словно сами собой сложились в компактные груды жердей и влажные штуки ткани.
Кузнец, которому я помогал укладываться, разбирал своё оборудование с той же быстротой, что и все окружающие.
- Надеюсь, поможешь разложиться на новом месте? - подмигивая, намекнул он.
- Если вообще тебя там отыщу.