Преследователи мигом оказались рядом. Три раптора почти одновременно вонзили в хищника зубы. Тварь завизжала. Федор кубарем скатился на землю, на четвереньках пробежал под хлопающими обрывками крыла и ударил кинжалом в основание хвоста. Хвост судорожно дернулся, свистнул над головой как бич. Федор не догадывался, что наиболее опасным является его возвратное движение – когда скорость бритвенно-острого наконечника максимальна – но это хорошо знала Фундис. Она пришпорила своего раптора, тот встал на дыбы, и треугольное острие врезалось ему в бок. Во все стороны брызнули броневые пластины. Ящер лишь покачнулся.
Зак быстро и сильно долбил бок монстра ножом, будто лед для коктейля колол. Похоже, он как и обещал, добрался до печени виверны. Из ран выплескивалась темная дымящаяся кровь.
Шанса ударить второй раз монстр не получил. "Траншейный нож" Федора махом отделил убийственный хвост от туловища. Маджаи выпрыгнула из седла, вырвала из раны в крыле меч и перерубила виверне горло возле ключиц.
– Наср, – выдохнул Стволов и сел на бок твари. Из ног у него как будто выдернули все кости.
– Помогай, тяни его! Вдруг еще жив?
Зак старался раздвинуть челюсти зверя. Комиссар взял себя в руки, схватился за сапоги гоблина и потащил его из ядовитой ловушки. Но извлеченный наружу солдат, увы, не подавал признаков жизни. Яд не только попал к нему в легкие, когда он судорожно пытался вздохнуть, но и сжег кожу на голове почти до самой кости.
Тем временем сражение уже затихало. Хино посодействовала смерти еще одного незваного монстра – ее червь метнул в "налетчика" кокон с клейкой сетью. В полете кокон расправился. Опутанные "паутиной" крылья паокая слиплись, он заверещал от бессилия и врезался боком в высокий камень. Из-за него тут же выскочило несколько прятавшихся в укрытии дроу с мечами. Голова летающего монстра покатилась по камням еще через секунду.
Когда выжившие твари убрались, войско начало наводить порядок в лагере. По словам дроу, паокаи в Подтеменье не встречались уже давным-давно. Появление их выводка могло означать одно – в этом месте находилась "скважина", ведущая в самое Ядро. Под влиянием сочащейся оттуда изначальной магии местные виверны и мутировали в этих ядовитых убийц. Через ту же "скважину" утекла созданная Хино магическая защита.
После того, как жрица по незначительным приметам в магической ткани отыскала и с большими усилиями запечатала дыру, обстановка окончательно успокоилась.
– Другим способом, кроме как через нападение врага, этот маленький разрыв все равно было не найти, – сквозь зубы объяснила Федору маджаи, когда он спросил, виновна ли Хино в гибели ополченцев. – Мы на войне, не забывай. Мои солдаты знали, на что идут, когда вербовались в армию. Жрица не может каждый раз тратить силу на поиски таких дыр, иначе у нее не останется ресурсов на нормальную защиту.
– А из наших никто не мог проделать эту дыру? – озаботился комиссар. – Или хотя бы распечатать? Я заметил, что этот подонок с моноклем Шмурлаг ненавидит тебя. Неужели отправил с нами своего соглядатая, чтобы тот чинил нам помехи?
Фундис сначала опешила, а потом погрузилась в тяжелое молчание. Так весь короткий остаток вечер и молчала, думая о чем-то своем.
* * *
– Перед нами сама история, друзья! – воскликнула маджаи и воздела жезл над головой. – Так будьте же достойны ее и не разоряйте святыни нашего народа!
Раптор под ней напружинил лапы и приподнялся. Армия также поголовно вытянула шеи, и спустя несколько мгновений разразилась овациями и криками восторга.
Ущелье в этом месте наконец-то закончилось, расширяясь и понижаясь в гигантскую, необозримую слева и справа котловину с пятнами озер, реками и грибными лугами. А прямо, сразу за полуразрушенной аркой, начиналась извилистая узкая дорога. Она вела сначала вниз, а через милю-другую вверх – и пропадала за краем плато, обозначенным цепочкой светящихся кристаллов.
– Что это за место? – поинтересовался Зак. – Столица, что ли?
– До столицы, брат, нам еще топать и топать.
Федор, сидевший рядом на черепашьей броне, достал из-за пазухи виаллов эскиз, иначе не назовешь, на который срисовал географические объекты с карты маджаи. Перед золотоискателями и воинами-дроу лежала возвышенность с самым древним городом Подтеменья – Уст-Ната. Темных эльфов и разных существ тут проживало не меньше ста тысяч, судя по примечаниям на карте.
Армия постепенно просочилась через довольно узкие ворота. Черепахи буквально оцарапали себе панцири о древние камни. Хорошо еще, что арку разрушили задолго до появления тут армии Фундис, и никому не грозило падение валуна на макушку.
Вперед вылетела на меганеврах депутация дроу-наездников с верительной грамотой от Шиндилрина. Нужно было предупредить натовцев о приближении дружественного войска. Местные жители, будучи потомками первопоселенцев Нижнего мира – а те нередко воевали с гномами и дворфами за богатые водой и минералами равнины, – отличались вековой подозрительностью.
Верительная грамота устроила "матерей" города, и вскоре войско вступило под сень древних укреплений. Большинство воинов оказались в Уст-Нате впервые и потому глазели на признаки седой старины широко распахнутыми глазами. Здешние каменные башни, вздымающиеся, кажется, до небес, высокие дома, отлично освещенные широкие улицы, площади с фонтанами и настоящими деревьями, богато одетая публика заставляли провинциальных дроу чувствовать себя обделенными благами цивилизации.
К их вящему спокойствию, под лагерь были выделены пустующие казармы городской стражи в почти заброшенной старой части города. Натовцы мало-помалу покидали этот район. Скоро в нем должна была начаться большая стройка – "исторические" халупы пойдут под снос, на их месте встанет современный храмовый комплекс. По словам окрестных жителей, благословение на реконструкцию якобы дала сама Паучья Королева.
* * *
Когда войско наконец-то разместилось на постой, животные были накормлены и напоены, а Фундис и Хино уехали на совет великих Домов Уст-Ната для подробного доклада о целях экспедиции, к членам Дуумвирата заявилась гоблинская делегация.
– Сиры! – возгласил Боксугр. Ушлый гоблин благодаря хитрости, интригам и памяти соратников о великих днях его тысячничества успел обзавестись немалым весом в "сотне". – Местные жители говорят, что на этом краю города есть заброшенный дом, в котором живет великий отшельник-прорицатель. Будто бы он представитель нашего народа, прибывший из Срединного мира на невидимых крыльях неба. Поселился меньше года назад, но успел завоевать уважение дроу.
– Я не удивлюсь, если мы найдем там старину Джадога, – мечтательно заметил комдив. – В мертвом виде, конечно. Вроде бы я своими глазами видел его труп, а ты? Представляешь, тебя станет домогаться настоящий зомби!
Гоблины вежливо засмеялись. Федор захлопнул папку с документами Волосебугу.
– Захлопни пасть, чувак! – окрысился он и скрипнул от досады зубами. – Этот наемник-педераст погиб смертью храбрых!
– Ну да, погиб. Но ведь зомби живут среди нас…
Стволов свирепо уставился на гоблинскую депутацию, и воины предельным напряжением челюстей удержались от хохота.
– У зомби, чтобы вы знали, половая функция полностью атрофирована! – заявил комиссар.
– И в каком манускрипте ты это прочитал, колдун доморощенный? – заинтересовался афроорк.
– Все, ты пошутил, я посмеялся, тема Джадога закрыта. Вы что предлагаете, парни? Пойти в халупу отшельника и расспросить его о житье-бытье?
– Ну да, ведь это может быть Квакваса, – сказал Цаво. – Наш испытанный брат по оружию.
Бывший кладовщик и овощевод на удивление быстро вписался в армейские будни и почти не жаловался на утрату имущества. Как видно, шаманская боевая выучка крепко въелась в его нрав.
В бытность каптенармусом у Хуру-Гезонса он водил шашни с пронырливым Кваквасой, который предпринял множество попыток покушения на жизнь Стволова путем найма киллеров. Учитывая предысторию служебных и личных отношений с Федором, Квакваса был самым нежеланным участником экспедиции за золотом. С другой стороны, перековались же Боксугр и прочие подонки – вон какие стали примерные солдаты. Тянут лямку и подлостей командирам не чинят.
– Час от часу не легче! – воскликнул комиссар, едва только в памяти у него всплыло, как плохо он спал ночами, опасаясь внезапного нападения убийцы. – Это же подлый мерзавец, лжеводитель черепахи и клеветник. Ему не место среди благородных рыцарей кинжала и арбалета.
– Я возьму его на поруки, – заверил Цаво.
– К тому же это наверняка не Квакваса, потому что он не способен вызвать уважение дроу, – добавил Нуггар. – Разве что презрение.
– Идемте, но если это Квакваса, я его закопаю! – пригрозил Федор.
Цаво насупился.
– Я с вами, сир, – выскочил откуда-то Онибабо. Как видно, он опасался, что знатный покровитель может отправиться в Срединный мир самостоятельно, забыв о своем верном тувлюхе.
Военачальники возглавили гоблинскую миссию и покинули расположение армии. До нужного края плато было всего полмили. Старые здания там успели разобрать на стройматериалы, так же как и защитную стену. Ярко сияли пограничные лампионы, что сразу напомнило Федору пребывание в саматской Скале.
Из древних обломков гоблин-прорицатель соорудил вигвамоподобное жилище и покрыл его обрывками циновок. Через ржавую трубу курилась струйка дыма.
При звуках мерной поступи лучших представителей Заковой "сотни" из дверного проема, завешенного дерюгой, высунулась физиономия гоблина. Сначала он недоверчиво прищурился, затем у него отвисла челюсть, и он подхватил ее волосатой ладонью.
– Мессир, тут наши соотечественники! – крикнул он и пропал в полумраке.
Гости, расположившие полукругом перед лачугой прорицателя, переглянулись.
– Ну, пусть только покажется Квакваса… – приготовился Стволов. – Там черного хода у него нету? А то сбежит еще.
– Я же видел этого типа раньше! – воскликнул Зак. – И даже догадываюсь, кто этот загадочный медиум!
Но развить свои догадки ему не удалось. Из халупы величественно выдвинулся высокий седой гоблин с гордо посаженной головой.
"Волосебугу!" – прошелестело среди золотоискателей.
– Минджуку, что же ты не позвал наших славных соплеменников к столу? – послышались слова откуда-то сбоку. Сам Волосебугу рта не открывал. – Откуда прибыли в Уст-Нату, друзья?
Все повернули головы на звук. Там находился только Онибабо. Тувлюх растерянно озирался, словно хотел увидеть говорящего у себя за спиной. Но видел лишь верхний край волшебной резной доски, по-прежнему привязанной к спине.
– Чревовещатель!.. – загомонили восхищенные гоблины.
– Это верно лишь наполовину! – подтвердил бывший президент. На этот раз за него, похоже, говорил гладкий валун у входа в жилище. – Вещает не чрево мое, но сошедший ко мне дух Номмо. Из какой вы диаспоры, друзья?
– Чувак, мы из Срединного мира, – сразу внес ясность Маггут. Комдив постарался не показать, что колдовские фокусы Волосебугу хоть как-то впечатлили его. – Я новый президент Даггоша, нахожусь тут в служебной командировке. С дружественным визитом, так сказать. А ты тут неплохо устроился, я посмотрю. Дроу тебя уважают! И говоришь чудно. Помнишь, как тебя Хуру-Гезонс сюда скинул, а? Так вот, проклятый мятежник Черный Шаман, он же Потискум наказан аналогичным способом, можешь утешиться!
Волосебугу на миг нахмурился, и Федору показалось, что глаза старика под седыми бровями полыхнули ненавистью. Однако на лице бывшего президента при этом расцвела просветленная улыбка – и Стволов понял, что грубо ошибся. Либо бывший президент, как политик со стажем, умело скрыл свои истинные чувства.
Беседа отшельника с гостями затянулась часа на два. Гоблины открыли мешки, достали пищевые и питьевые припасы. Бывший президент с горячим интересом расспрашивал правителей о тяготах управления страной, а простых гоблинов о том, как им живется при новой власти.
Говорить самостоятельно Волосебугу разучился с момента попадания в Нижний мир. Ему еще повезло, что судьба не разлучила старого колдуна с верным Минджуку, который взял на себя все тяготы по обустройству быта в незнакомой стране. И с местом жительства тоже повезло, – натовцы издавна толерантны к различным расам и ценят соседей за их качества, а не цвет кожи и форму черепа.
– Выйдем-ка, – сказал Федор Заку, когда хозяин отвлекся на рассказ о принципах строительства "вигвамов" из обломков зданий и прочности готовых построек.
– Куда еще? Я только привык к его пойлу, – заворчал Маггут.
– Ты заметил, как он ненавидит Шамана? – прошептал за пределами халупы комиссар. Комдив пожал плечами. – Я вижу в нем нераскрытый потенциал мстительности! Волосебугу снедает стремление уничтожить своего врага Потискума из клана таха, который сверг его с трона.
– Разве? Что-то я не заметил такой бури эмоций. Это пожилой, умудренный опытом гоблин, занявшийся на пенсии прорицательством и чревовещанием. Не худо устроился, кстати, возьми на заметку.
– Мы должны принять его в твою "сотню". На оклад как заступника гоблинов и колдуна.
– Фундис не согласится. И Хино тоже, зачем ей конкурент на почве магии? Сам он тоже, думаю, будет против.
– Мы выплатим ему жалованье, на карту Эльфобанка. А патиссонов у нас и на десять новых солдат хватит, с голоду не помрет…
– Ты чего разбазариваешь государственный бюджет? – рассердился афроорк. – Сам же знаешь, страна у нас нищая. А Минджуку куда девать прикажешь? Он же за хозяином увяжется, как пить дать.
Стволов уселся на гладкий валун перед хибарой Волосебугу.
– Успокойся, мужик! Поставим задачу Боксугру, чтоб штрафовал его по своей проверенной методике. Минджуку еще и должен останется.
– Я готов отправиться в поход бесплатно, – сообщил камень под Федором голосом старого колдуна. – И я знаю, почему ваш испытатель-тувлюх не смог вернуться обратно. Это же я когда-то вырезал руны на доске и умышленно допустил брак, чтобы враги не смогли воспользоваться моим трудом. Но я знаю, что надо исправить в рунах.
Военачальники в немалом смущении уставились друг на друга. Наконец Зак плюнул и поднял руку, сдаваясь:
– Наср с вами, парни. Но с Хино я толковать на эту тему отказываюсь.
Федор ободряюще похлопал камень по боку.
– Беру это дело на себя, сир чревовещатель.
* * *
– Я договорилась о церемонии предсказания с местной старшей жрицей, – сообщила под вечер Хино. После выступления на городском совете она осталась в правящем Доме для решения своих задач, тогда как маджаи сразу вернулась в расположение армии. Сейчас возвратилась и жрица.
Солдаты, гомоня, расположилась на трапезу в столовой. Места, правда, хватило не всем, часть воинов разбрелась с посудой между постройками. Хино уселась за длинным и низким столом, в компании военачальников. Младший повар подал ей серебряное блюдо с яствами, особое место среди которых занимал печеный патиссон, и поклонился, отступая. Жрица Ллот не удостоила его вниманием, так же как и пищу.
– Что-то твоя суженая плоховато выглядит, – прошептал Федор, наклонившись к комдиву. – Тоскует по горячей ласке? Не помогают патиссончики, что ли?
– Иди к Насру, чувак. Ты с Фундис уже потолковал насчет Волосебугу?
– Ночью собираюсь.
– Ну да, чем же вам еще заниматься… Овощи-то – не в коня корм, как видно.
– Сам иди к Насру, братишка.
Маджаи приняла заявку фаворита без энтузиазма. Ей совершенно не хотелось таскать за собой престарелого гоблина, к тому же чревовещателя и конкурента младшей жрицы Хино. Только доводы Федора на тот счет, что Волосебугу лично ненавидит мятежного Хуру-Гезонса и готов положить за его убийство свое здоровье, удержали девушку от немедленного отказа.
– За нами и так уже тащатся все твои приятели из Срединного мира, – резонно заметила маджаи. – Скоро их будет больше, чем дроу. А едят они уже столько же!
– Еще не все, – возразил Федор. – К тому же Цаво ты сама взяла.
– Он оплатил свою путевку в Самат патиссонами! А твой любимый Люсьен меня вообще пугает. Черный и скользкий стал как пиявка. Того и гляди укусит и выпьет кровь.
– Зато от него пользы много. Он меня от смерти спас!
– Все, заткнись, пока я тебя не выгнала, – зашипела Фундис и прижала ладонь к губам комиссара. – Даже не знаю, что ты будешь сейчас для меня делать, так разозлил!
Словом, она обещала подумать до возобновления похода.
С утра Хино, Фундис и еще несколько важных женщин-дроу отбыли на церемонию предсказания, а воинство принялось сворачивать лагерь. Хоть и приятно было погостить в мирном и старинном городе, но ратные подвиги звали в дорогу.
Депутация шиндилринцев отсутствовала до самого полудня, а когда вернулась, все поняли – новости неутешительные. Очевидно, натовцы получили свое предсказание и по его итогам отказали гостям в военной помощи.
– Выдвигаемся! – провозгласила Фундис на весь лагерь. Проходя мимо Федора к загону с рапторами, она отрывисто бросила: – Прихватишь своего старого пройдоху со слугой, пусть пока в обозной черепахе посидят. Так Хино приказала, – добавила она вполголоса и от злости стегнула раптора стеком. – Что-то было в предсказании на их счет, я не поняла.
– Да что случилось-то? – Федор постарался скрыть довольную ухмылку.
– У Хино большие проблемы с защитой армии после нападения паокаев и закрытия дыры. Эта процедура подорвала ее магическую мощь… Но солдаты об этом знать не должны, понял? Не хватало нам еще паники среди личного состава. У нее все наладится, твой гоблин нам поможет.
– То есть мы теперь не прикрыты защитной магией? – пробормотал Федор.
К счастью, маджаи его не расслышала из-за рева вороного раптора, который застоялся в загоне и радостно приветствовал свою лихую наездницу, вспрыгнувшую в седло.
Глава 7
Огромная конусообразная пропасть под мертвым городом Чед-Насадом, что раскинулся на исполинском скальном "балконе", казалось, не имела дна. Кое-кто из географов Подтеменья считал, что пропасть распахивает свою жуткую глотку в самое Ядро. И не без основания – порой снизу доносились нечеловеческие вопли и вставали столбы ядовитых испарений, мерцающих призрачным светом.
Но некому было бояться этих ужасов. Некогда населенный выдающимися магами, Чед-Насад, называемый также Городом Мерцающих Сетей, сейчас лежал в руинах. Он был практически полностью разрушен во время Войны Паучьей Королевы – за приверженность местных магов к некромантии. Победители сровняли стены с землей, а дома и башни превратили в груды камня.
Сейчас развалины города затягивали буйно разросшиеся ядовитые грибы, мхи да лишайники, но остовы самых величественных зданий все еще выпирали из этого царства подтеменной растительности. Сохранились и древние проспекты – частично заваленные обломками, они до сих пор поражали шириной и идеальной прямолинейностью.
Маджаи Фундис наотрез отказалась вводить войско в пределы бывших городских стен. Если бы не утомительный марш – почти сутки в гору – она бы вовсе не разрешила устроить здесь привал. Но солдаты были измотаны до предела, нуждались в горячей пище и полноценном сне.