"Воин Духа: Ультимо" – продолжение романа "Воин Духа: Воплощение" об удивительной планете Силирия и ее представителях клана Воинов Духа, которые после глобальной катастрофы в Галактике оказываются на нашей планете, став ультимо – жителями Земли, людьми со сверхъестественными способностями, чья жизнь сложна и опасна из-за необычного дара. Множество испытаний придется пережить бывшим силирианцам, чтобы осознать самих себя. Проявляя лучшие качества сильной личности, им придется выбирать свой путь в новом воплощении.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Содержание:
Об авторе 1
1. Из дневника: 1
2. Станция: Сектор 101-54 2
4. Станция: Сектор 101-54 4
Наталия Валерьевна Янкович
Воин духа: Ультимо. Том 1
© Наталия Янкович, 2017
© Интернациональный Союз писателей, 2017
Об авторе
Наталия Валерьевна Янкович родилась в Тамбове в семье инженеров. Поступила в ТГУ им. Г.Р. Державина на факультет журналистики. С шестнадцати лет работала на ТГТРК (Тамбовской государственной телерадиокомпании). Делала авторские программы, новостные сюжеты. Получила премию от издательской группы "Курьер" как лучший юный журналист года. В конце девяностых переехала в Москву для работы в спортивном журнале. В начале двухтысячных ушла в частный бизнес.
Свой первый большой роман задумала и написала в 25 лет. С тех пор это стало образом жизни и настоящей любовью.
Премии:
– "Ялос-2017". 1 место в номинации "Лучший писатель года" – роман "Другой Мир";
– "Ялос-2017". 1 место в номинации "Лучший публицист года" – рассказ "Принципы гуманности";
– "РосКон-2017". Диплом "За яркий дебют";
– "РосКон-2017". Гран-при в конкурсе им. О. Генри за рассказ "Мальчик и тьма";
– Аэлита 2017. 1 место в конкурсе им. Жюля Верна – рассказ "Фокус сознания";
– Аэлита 2017. Премия "Старт" – роман "Воин Духа: Воплощение".
Силирианцы (или силирийцы) давно живут на Станциях – на множестве Станций, разбросанных по всем секторам Галактики. Их раса стала оплотом и символом веры для большинства разумных существ, населяющих космос. Со времен сотворения мира силирийцы следят за сохранением Гармонии и Идеи Мироздания. Только им ведомы законы и связи, что движут всем сущим. Это их природа, их предназначение, их жизнь и их миссия.
Силирийская система планет расположена в 001 секторе Галактики. Именно оттуда начинается отсчет секторов. Это самое закрытое и самое загадочное место Вселенной, так как ни одной разумной расе, что населяет Галактику, не удалось обнаружить в этой части космоса и намека на силирийскую систему планет.
Мало кто видел силирийцев во плоти, и почти каждый хоть раз бывал на их Станциях. Силирийские Станции – средоточие торговли, развлечений и мест для ремонта и дозаправок кораблей. Там бурлит и кипит жизнь, ежесекундно прибывают и улетают корабли всех разумных существ, которые вышли в космос. Но самих хозяев никто не видит. И очень мало кто знает, что силирийцы на самом деле всегда там – в подпространстве: в каждом секторе галактики развернуты огромные лаборатории, где ученые наблюдают за соблюдением законов причин и следствий, а Воины Духа в любую секунду готовы выступить на задание и откорректировать искажения реальности.
И никто не знает, что Силирия совсем рядом – силирийцы вокруг нас, среди нас… Они выглядят как мы, они умеют думать как мы, как любая разумная раса, когда-либо населявшая Вселенную. Быть среди нас – часть их жизни и часть их природы. Воины Духа сливаются с нами, впитывают суть каждого разумного вида и стараются бережно и незаметно вести по пути познания и развития. Они инструмент законов Мироздания.
1. Из дневника:
"Вот уже два года, как я чувствую себя совершенно другим человеком. Нет, внешне ничего не изменилось. Я продолжала ходить в элитную школу, а теперь и в элитный университет, продолжала быть хорошей и послушной дочерью своих родителей. Только между нами появилась незримая пропасть. Я все чаще ловила на себе недоуменные взгляды матери, сочувствующие взгляды отца и жгуче-ненавидящий – моего брата-близнеца. Если мать и отец пытались хотя бы сделать вид, что все о'кей, то брат даже не старался скрывать своих чувств – он меня жутко ненавидит! С чего бы?
Я, в общем-то, не слишком гениальная. Обычная дочка богатых родителей. Мать – советник президента по каким-то там… вопросам… Отец – успешный бизнесмен. Особенно успешным он стал после определенного содействия матери, со стороны властей предержащих. А я – самая обычная, да еще и с "мерцающим сознанием". Именно такой диагноз мне поставил какой-то суперзвездный доктор в Германии. Мерцающее сознание! Ха-ха-ха! По-обычному, по-нашему, я бы назвала это "провалы в памяти в совокупности с раздвоением личности". Так что я "фрукт" еще тот! Такие "фрукты" моей матери – советнику президента совсем не нужны.
И все это случилось со мной за последние два года. Была нормальным ребенком, а стала позором рода… Я, конечно, преувеличиваю. В припадках на улице я не бьюсь, но веду себя (и даже я это сама признаю) странновато. Бывает, вытяну вперед руки и ауру маман начинаю щупать. А потом как ляпну не своим голосом:
– Сегодня взятку предлагали, а тебе так хотелось взять, что даже настроение попортилось! Вот потому тут клочок серый, а тут сизый и вообще все надорвано!
Я бы, может, и промолчала, но меня словно тысяча чертей разжигает – и в такие минуты я просто не могу сдержаться.
А маман вскакивает со стула (до этого она мирно пила с отцом чай на кухне), разливает чай по всему полу, чашка вдребезги, и сиреной начинает вопить:
– Сколько раз говорила: не мели чушь! Марш в постель и прими успокоительное! Коперфилдша немытая!
Главное, почему "немытая" всегда?! Меня больше всего именно эта фраза убивает. Никакие мерцания сознания мне не мешают принимать душ и приводить себя в божеский вид… Но потом обычно мать приходит в себя и треплет меня по волосам, мол, все в порядке, все бывает…
Отец в такие минуты строит брови домиком и часто моргает. Но сказать хоть слово против матери побаивается. Она у нас – форменный фельдфебель в юбке. Гаркнет – мало не покажется.
А брат… отдельная история. В детстве мы были очень дружны – близнецы все же. А потом, после аварии, его словно подменили. Или меня подменили? В общем, мы стали другие. Даже внешность потихонечку начала меняться. До этого я была светло-русая, конопатая и нескладная. Сейчас совсем другое дело: блондинка, красавица с ладненькой фигуркой. Это я не сама придумала. Это мне поклонники в университете все уши прожужжали. И если у меня все перемены произошли во внешности, то у брата, похоже, в мозгах. За эти два года он умудрился закончить Московский университет экстерном и в совершенстве овладеть четырьмя языками! Это ж надо было так головой в аварии долбануться, чтоб потом так резко поумнеть?! Одним словом, мать и отец им гордятся. А на меня поглядывают косо и с опаской."
– Елена, Данила сейчас придет! Спускайся к столу! – голос матери оторвал девушку от записей. Она шмыгнула носом, заправила локон густых золотистых волос за ухо, захлопнула дневник, спрятала его под матрац, глубоко вздохнула, точно собираясь погрузиться под воду, и выбежала из комнаты.
Спускаться со второго этажа в просторную и шикарно обставленную, по последнему слову моды, гостиную девушке не хотелось, видеться с братом Даниилом не хотелось еще больше. Двухэтажная квартира в самом центре Москвы вообще навевала на нее непонятные тягостные… Елена даже не могла подобрать верное слово… "Тягостные" что: думы, размышления, воспоминания? Да, воспоминания! Только по всем законам логики вспоминать ей было нечего. Память девушки отчетливо это знала. Но… ощущение, будто ей есть что припомнить, преследовало неотступно.
– Елена, очнись! Тетя Тома задала тебе вопрос! – Елена несколько раз похлопала ресницами и обнаружила, что за своими размышлениями успела спуститься к столу и теперь её окружает толпа родственников. Все они ждали возвращения её брата Даниила и собирались отметить его поступление в один из самых престижных университетов Англии. Даниил планировал получить степень бакалавра в Манчестерском университете.
Тетя Тома, с ярко-красными намалеванными губами на уже стареющем лице и тремя слоями туши на подкрученных ресницах, продолжала натянуто улыбаться. Родне было известно о новоприобретенных странностях родственницы, так что отсутствующий взгляд и молчание Елены их не сильно удивляли.
– …А-а-а, хорошо все с обучением! Лягушек препарируем потихонечку! – наконец отозвалась девушка.
– Что, все еще лягушек?! – не унималась тетя Тома. – Мне-то казалось, в университете пора и посерьезнее чем-то заниматься.
– В морги ходим, трупы смотрим, – добавила Елена.
Тетя Тома негодующе ахнула. Про трупы и морги перед вкусным праздничным столом ей разговаривать совсем не хотелось.
Мать Елены, Ксения Аполлинарьевна, всплеснула руками. Еще вполне молодая и энергичная женщина чуть за сорок, с сочными губами и гордо посаженной головой, она производила неизгладимое впечатление на окружающих. Стоило Ксении Аполлинарьевне взмахнуть руками и правильно закатить глаза, как все собравшиеся тут же почувствовали себя виноватыми, бестактными и бездушными со своими вопросами-допросами. Да и вообще, Ксения Аполлинарьевна уже очень давно держала свою родню в ежовых рукавицах. Из всех присутствующих она была самой удачливой и талантливой, женщиной, наделенной властью и влиянием, женщиной, слова и решения которой ждали или боялись самые высокопоставленные мужи Отечества; женщиной при высокой должности советника Президента.
А Елена уже выскочила в коридор, а затем на площадку их суперэлитного дома. Задрав голову вверх, она начала задыхаться от обилия натыканных повсюду камер. Опустив голову, девушка пулей выскочила из подъезда и побежала по лужам, не разбирая дороги до ближайшего кафе. Накинуть теплую кофту она не успела, а на улице моросил дождь, и было прохладно. Денег она тоже не успела взять, но в кафе её хорошо знали и записывали очередную сумму в счет долга.
Кафе встретило девушку теплом и запахом вкусного кофе. Тепло окружило успевшее продрогнуть тело и нежно обняло за плечи, как уже очень давно не обнимала её мать. Ей тут нравилось. Кто-то приходил сюда первый и последний раз, кто-то был постоянным посетителем, так же, как и она. Одни болтали оживленно за чашкой кофе, другие что-то изучали в своих планшетах, ноутбуках и телефонах. Елена любила сидеть здесь вечерами за чашкой чая и пролистывать страницы новостей. Что она там искала? Она бы и сама не смогла на это вразумительно ответить. Но после аварии, когда они вчетвером вылетели с моста, машина несколько раз перевернулась, врезалась носом в затхлый ручеек и остановилась брюхом кверху, это стало её привычкой. Новости успокаивали её, точно она должна была держать руку на пульсе и постоянно убеждаться, что все вокруг идет правильно.
– Чай с жасмином и шоколадный брауни? – поинтересовался один из её знакомых ребят-официантов.
Елена, как всегда, мило улыбнулась и кивнула.
А потом застыла на пороге, не находя в себе сил двинуться дальше. За дальним столиком кафе сидел её брат Даниил. Он сидел спиной и что-то живо обсуждал с человеком весьма странной внешности: с одной стороны, человек казался совсем неприметным, с другой – взгляд его был настолько цепким, точно обдирал до костей и просвечивал внутренности. Елене захотелось развернуться и убежать, но в тот же миг Даниил повернулся, увидел сестру и дал ей знак оставаться на месте.
– Тебя все ждут… – пролепетала она, когда брат подошел к ней.
Даниил не удостоил её ответом, только пренебрежительно хмыкнул. Затем с силой взял за локоть и повел на второй этаж.
– Ты меня не видела, – произнес парень жестко, когда они уселись за столиком и им принесли заказ Елены. До этого момента он продолжал молча буравить её взглядом. А Елена сидела смирно, боясь пикнуть. Когда принесли чай, девушка принялась судорожно хлебать кипяток, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Но внутренне она вся дрожала от шока и негодования. Брат все время над ней смеялся, иногда мог "в шутку" влепить ей такой подзатыльник, от которого во рту появлялся вкус крови. Однажды он вызвался её подвезти до ночного клуба, а в итоге поругался с ней и выбросил посреди дороги под проливной дождь.
– Ты меня не видела, – повторил парень нетерпеливо и с нажимом.
Елена согласно затрясла головой:
– Зачем ты так? – наконец нашла она в себе силы возмутиться. – Это все из-за аварии? Но мы же все там были, все вчетвером… Почему одна я всегда виновата?
Перед глазами в который раз встала та ужасная ночь. Елена открыла глаза, но ничего не разглядела. Через какой-то тягучий промежуток времени она поняла, что висит вниз головой на ремнях безопасности.
Выбраться из машины – первое, что пришло ей в голову. Девушка начала судорожно срывать с себя ремни. Когда ей это удалось, она, больно стукнувшись головой, скатилась на крышу машины. Встав на четвереньки, Елена принялась пробираться в выбитое окно по острым осколкам. А потом вдогонку, точно чужая память ей подсказывала, пришло понимание: нужно вытащить остальных!
Елена оглянулась. Мать висела на ремнях безопасности без сознания. Потом Елена услышала, как мать тихо застонала. Взгляд девушки перешел на отца и брата. Брат находился вместе с ней на заднем сидении. Его лицо было мертвенно-бледным. Елена только начинала учиться в медицинском, но ей отчетливо показалось, что у её брата-близнеца сломана шея. В ужасе девушка отпрянула и попыталась добраться до отца. Отец сидел впереди, справа от водителя. Ему снесло полчерепа… Или Елене все показалось?
Она, не помня себя от ужаса, захотела броситься прочь, и только железная сила воли заставила её вернуться, с трехсотой попытки высвободить мать с водительского кресла и оттащить от машины на безопасное расстояние.
Елена так и продолжала сидеть с матерью на руках и раскачиваться из стороны в сторону. Та лишь слабо постанывала и хрипло дышала. Мать открыла глаза одновременно с тем, как на место аварии прибыли спасатели.
– Что с остальными? – на Елену в упор смотрели остекленевшие от ужаса глаза матери.
– Что с остальными?! – требовательно повторила женщина разбитыми губами.
Елена затрясла головой.
А спасатели уже тащили неподвижные тела брата и отца из машины. А потом они… начали дышать… Со стонами и хрипами отец и сын возвращались к жизни. Медики назвали тот факт, что мужчины выжили, чудом. Травмы, полученные ими, показались, на первый взгляд, несовместимыми с жизнью. Но они выжили.
И теперь её брат-близнец сидел напротив и, хищно прищурившись, всматривался в лицо Елены.
Девушка посмотрела с балкона второго этажа кафе на входную дверь и облегченно вздохнула. Там стоял отец и держал в руках её теплую кофту и зонт. Елена радостно махнула отцу рукой. Мужчина заулыбался и направился к ней. Елена обернулась к Даниилу и с удивлением заметила, что парня и след простыл.
– Так и знал, что ты тут! – отец радостно улыбнулся одним уголком губ. После аварии правая часть лица ему подчинялась неохотно. Так что улыбка всегда получалась кривоватой, но зато всегда искренней.
– Даниил приехал… Правда, как всегда, убежал к себе в комнату… А мы все ждем тебя, блудная дочь… – отец взял Елену под руку и собрался отвести домой.
– Даниил уже пришел? – девушка облизала пересохшие губы.
С кем же тогда она только что разговаривала?! "Мерцающее сознание"… попыталась она найти ответ и пожалела, что бросила пить таблетки, которые ей выписал немецкий светила.
2. Станция: Сектор 101-54
Утонченный, подтянутый, с огромными проницательными глазами и сероватой мраморной кожей Кхаакр внимательно смотрел на свою собеседницу. Ведущий Сектора сегодня был задумчив, как никогда. Ему предстояло принять трудное и нестандартное решение. Перед ним сидела Далида – яркая представительница клана Воинов Духа, почти отступница. Яркая во всех смыслах этого слова. Высокая, как и все представители её клана, мускулистая и вместе с тем стройная, с резкими чертами лица и чувственными полными губами. Молодая силирианка оставила несколько штрихов от внешности с последнего задания. Потому сейчас Кхаакр определил бы её внешность в соответствии с понятиями 54-го сектора как "эффектная мулатка": кожа цвета кофе с молоком, иссиня-черные вьющиеся волосы…
Далида…
Кхаакр, как самый лучший специалист подвластного ему сектора Галактики, как один из лучших ученых Силирии, отчетливо видел нити вероятностей. Они сплетались и расплетались, изменялись от каждого произнесенного слова и действия, но все же неизменно вели Далиду на путь отступления. Сама она об этом даже не догадывалась. Мастерством видения вероятностей и причинно-следственных связей в большей степени обладали силирианцы из клана ученых, к которому и принадлежал Кхаакр.
– Это неофициальное задание… – произнес медленно Кхаакр.
Далида вопросительно вскинула левую бровь.
А Ведущий Сектора тем временем продолжал свои размышления. Официальная наука Силирии не изучала отступников и тропы, которыми они тили потом. Это было неким табу, истиной непроизнесенной. Все знали и все предпочитали не затрагивать данную тему – среди силирийцев встречались отступники. Сама их раса была задумана как некий предохранительный элемент Вселенной, своего рода защитный механизм, как противодействие хаосу и регрессии. Это подразумевало огромные знания, огромные возможности, не сопоставимые ни с одной другой расой, населяющей Галактику, и вместе с тем огромную ответственность. Но иногда силирианцы отказывались от ответственности, возложенной на них по рождению. Отказывались не умозрительно, приняв решение, не с громкими заявлениями и уходом в отставку. Просто в какой-то миг их вибрации переставали соответствовать коду вибраций силирийской расы. Их внутренняя суть изменялась.
– Я не могу тебя заставить принять задание… Но и просить не хочу… – продолжил Кхаакр. – Я предлагаю тебе отправиться в сектор 101-54 как в отпуск и одновременно с этим постараться выявить появление возможных отступников. То, что они должны там появиться, только мое предположение…
Кхаакр замолчал. Ведущий Сектора ни словом не обмолвился о том, что Далида сама близка к отступникам. Ученый отчетливо видел: это только усугубит ситуацию. С другой стороны, если молодая силирианка примет его предложение, у нее останется шанс избежать изменения своей сути.
Далида грациозно передернула плечиками: