* * *
- Вот здесь присядь. Григоренко, слышишь? Наружу не выходи пока, присмотри за ней, понял?
- А кто это? - Веня поправил ремешок автомата на плече. Заметно было, что молодой гордится собой, что ему нравится собственный крутой вид и значимая роль в происходящем.
- Кто-кто… - Лабус посадил девушку на койку. - Знакомая моя.
- А как ее звать? И чего бритая такая?
- Не в курсе, как звать, - отрезал Костя. - Вот и попробуй выяснить у нее. С ней варханы что-то сделали. Короче, следи, а то может просто встать и уйти. Если что - никуда не пускай, но осторожно, аккуратно обращайся. Вопросы есть? Вопросов нет.
Костя подтолкнул парня к девушке, которая сдвинула колени, положила на них ладони и уставилась перед собой неподвижным взглядом.
Автобус припарковался посреди ресторанного комплекса: деревянные беседки со столами, большое здание кухни, дорожки из камней, ряды кустов, сухой фонтанчик.
Покачивая "макаровым", Лабус шагнул с подножки на землю. Было тепло, но в меру, солнце маячило позади купола уже привычным неярким бледно-желтым пятном. Капитан, Леха и Яков стояли плечом к плечу перед статным мужчиной с русыми вихрами и усами. Рядом - та высокая девушка, которая появилась из кустов вместе со стариком, и двое вооруженных мужиков на заднем плане. Один с двумя пистолетами, второй, в треугольной шляпе, с ПК.
Лабус подошел ближе. Вихрастый напомнил ему красного комиссара из старого советского фильма: мужественное лицо, правильные черты, сам высокий, широкоплечий, в кожаной рыжей тужурке. Правда, свободные шаровары не соответствовали образу, комиссары таких не носили, ну и оружие - варханский разрядник, а из кобуры выглядывает деревянная рукоять пистолета, явно не нагана. И тесак на ремне - как у мясника, только кривой. И все равно Лабус сразу мысленно окрестил незнакомца Комиссаром. Он часто давал прозвища окружающим, и почти всегда они приживались, у Кости был меткий глаз.
Комиссар негромко говорил, Явсен с Яковом, часто перебивая друг друга, переводили, Сота с Лехой слушали. Костя зашагал к ним, когда из ближайшей беседки донесся тихий стон.
- Это кто там? - спросил он на ходу.
Высокая девушка (Костя заметил, что они с Комиссаром очень похожи, - не иначе брат и сестра) бросилась к беседке. Комиссар сделал приглашающий жест, и все зашагали следом.
Когда вошли, внутри стало тесно. Здесь стояли две скамейки с резными спинками и длинный стол, на котором лицом кверху лежала сухопарая пожилая женщина в брючном костюме и строгих туфлях с низкими каблуками.
И с замотанной сверху донизу распухшей ногой, от которой шел ощутимый запах разложения.
Голова ее покоилась на тряпичном свертке. Когда они вошли, женщина скосила глаза и прошептала:
- Москвичи?
- Да, а вы? - Игорь шагнул ближе к столу.
- Я… эти люди…
- Вы их проводница?
- Я показала дорогу…. Это с вами… мы говорили по радио?
- Через передатчик, - подтвердил Игорь. - Спасибо, что привели их на место.
- Я… Мои… Я умираю, молодой человек. Укусила тварь, не то крыса, не то кошка… Заражение такое быстрое - очень сильный яд на зубах. Ужасно пахнет, да? Даже ногу поздно отнимать. Мои ученики - они все…
- Ученики? - Лабус, протиснувшись между Комиссаром и его сестрой, склонился над столом.
- Я учительница. Мы были… на экскурсии, когда… Все мои разбежались, и я не смогла…
Она замолчала. Девушка положила руку ей на шею, заглянула в глаза и сказала что-то.
- Потеряла сознание, - определил Лабус. - Леха, что с тобой?
Курортник стоял смертельно бледный, уставившись в лицо женщины.
Сотник перевел взгляд с него на раненую и, припомнив рассказ Лабуса в автобусе, спросил недоверчиво:
- Это что, твоя… не может быть!
- Да нет! - замахал руками Костя. - Это не Виктория Петровна, я ее знаю! Просто напомнила, да, Леха? Ладно тебе, успокойся!
Девушка сказала что-то повелительным тоном.
- Идти, - перевел Явсен. - Наверх…
- Наружу - поправил Яков.
- Да, наружу идти.
- Давай, Леха, на свежий воздух выйдем. - Лабус потащил Курортника обратно, и остальные, кроме девушки, занявшейся раной учительницы, потянулись следом.
Терианку, как вскоре выяснилось, звали Вета, и она действительно оказалась сестрой командира отряда - Юриана. Отряд состоял из двадцати человек, хотя, когда они попали на Землю, их было тридцать, десять погибли в стычках с варханами. Все, кроме Юриана, пулеметчика и вооруженного револьверами мужика, - гражданские, простые горожане: несколько подростков, но не совсем уж малолеток, несколько стариков, но не слишком дряхлых, и люди среднего возраста - мужчины и четверо женщин.
Обычные жители Терианы, понял Лабус. В смысле, такими они были до Нашествия, а когда варханы захватили их город, присоединились к повстанцам. С собой у них были две повозки, запряженные рогачами, одна машина вроде варханской тачанки, только с выгнутыми бортами и фарой-полумесяцем, и почти три десятка стволов. Еще пять они смогли заполучить здесь, среди них - ПК, с которым худо-бедно научились обращаться, правда, боеприпасов к нему почти не осталось.
Обойдя лагерь, Лабус подошел к стоящим между беседками рогачам, жрущим траву с газона. Он любил всякую домашнюю животину, с удовольствием возился с коровами и свиньями, кроликами и курами, когда приезжал к родичам в деревню. Рогачи показались Косте существами исключительно тупыми - впрочем, земные коровы тоже интеллектом не блистали - и меланхоличными. Они громко плямкали коричневыми губами, чавкали, плевались зеленой травяной жвачкой, в брюхах у них клокотало и бурчало. Костя потрогал бок одного, постучал по нему кулаком - ну и шкура у тварей! Наверняка из нее варханы свои кожаные доспехи и кроят. Рядом в повозке спал укрытый одеялом парень с забинтованной головой, на краю сидела, свесив ноги, женщина, грызла яблоко и хмуро поглядывала на Костю. Наконец она сделал какой-то жест… Он понял это так, что шуметь не надо, и тихо отошел.
Должно быть, ночка у терианцев выдалась беспокойная - еще несколько человек дремали на столах в беседках. Тощий сутулый мужик угрюмо копался в капоте машины с фарой-полумесяцем, двое чистили оружие, а из здания ресторанной кухни тянуло съестным - что-то там готовили. На крыше кухни и возле ворот дежурили часовые. Люди как люди, простые мужчины и женщины, даже, можно сказать, мужики и бабы, и старики с молодежью у них тоже обычные. Ну, покрой одежды слегка непривычный… Но Костя ожидал большей экзотики от людей другого мира, от их поведения, жестов, - а они совсем как земляне.
Он заглянул в автобус. Григоренко скучал на подножке, девушка лежала на койке, поджав ноги, но не спала - неподвижно глядела перед собой. Костя, присев на корточки, положил ладонь на бритую голову, стараясь не касаться залитых воском дыр, и спросил:
- Ну, как ты?
Она молчала. Лабус уже начал выпрямляться, когда ее губы шевельнулись.
- Что? - Костя подался ближе к ней.
Очень тихий, неразборчивый шепот достиг его ушей - одно или два слова, а может, и не слова, просто бессмысленные звуки.
Потом девушка замолчала и прикрыла глаза.
- Как тебя зовут? - спросил Лабус и, не дождавшись ответа, встал: снаружи раздался громкий голос Курортника.
Вышел, приказав Вене продолжать дежурить. Леха стоял у входа в кухню.
- Сюда иди! - махнул он и скрылся в дверях.
Внутри собрались человек десять; на подоконнике сидели, с любопытством вытянув шеи, двое подростков, пацан и девчонка, они держались за руки… а еще каждый сжимал по пистолету-дробовику. В глубине просторного помещения две женщины что-то резали и чистили на кухонном столе, а ближе к входу поблескивал серебром передатчик. Такой же, как в автобусе: покатая серебристая тумбочка на гнутых ножках, со всякими выступами-бородавками и монитором на скошенной верхней части. По монитору бежали зеленые значки.
Сидящий на стуле Юриан заговорил, часто повторяя слова "Териана" и "Центаврос".
Над ним стояли Сотник с Яковом и Курортник, на табурете рядом присел Явсен.
- Териана говорит! - провозгласил пеон.
- Вышли на связь с Терианой? - уточнил Сотник.
Яков подтвердил:
- Именно так, Игорек.
- И что?
Явсен и Юриан склонились над монитором.
- Ну, я ничего не понимаю, но вот Явсен наш…
Значки мигнули - и погасли. Юриан, подождав еще немного, снова заговорил.
- Териана - приказ! - объявил Явсен. - Кир - Териана.
- Кирилл жив?! - воскликнул Яков. - А Леша? Про Лешу моего ничего не говорят?
- Леша нет-знать. Кир нет-знать. Потеря. Нет-знать Кир, Леша. Нет!
- Они потерялись на Териане? - спросил Лабус.
- Не могу понять, - развел руками Яков. - Явсен, ты скажи… Леша, Кир - на Териане? Им-Териана? Они… - запинаясь, он добавил несколько слов на лингвейке.
- Кир арея хадук. Надо Кир Центаврос. Кир надо Центаврос. Нам. - Явсен широко развел руки, - надо Центаврос. Сейчас. Срочно. Быстро.
Юриан сдвинул бугорок на боку передатчика, и монитор погас.
- Центаврос, - со значением повторил командир терианцев.
Явсен поддакнул:
- Земла-Центаврос надо быстро!
- Да что это за Центаврос такой? - не выдержал Курортник.
- Центаврос! Нет-знать? - Явсен поманил их за собой. - Идти!
Лабус с Курортником, Яков, Игорь - все вышли наружу вслед за пеоном. Отойдя от здания, тот показал на купол в вышине, вытянул над головой руки и растопырил пальцы, словно изображая фонтан.
- Бых! Центаврос - идти - быстро! Центаврос… - он оглядел их непонимающие лица, бегом вернулся в столовую, выскочил с ножом в руках и присел на корточки. Начертив на земле круг, воткнул нож в центре. Обвел круг рукой, ткнул пальцем в небо.
- Эгидос!
- Эгидос - это купол на лингвейке, - пояснил Яков.
- Эгидос, от? - Явсен снова показал на круг, а после коснулся торчащей вверх рукояти ножа. - Центаврос - от! Эгидос - от! Центаврос - от!
Он замолчал, вопросительно глядя на обступивших его людей. Из здания показался Юриан, встал рядом.
- Кирюха говорил, все началось в Подольске, - задумчиво произнес Яков. - А Явсен имеет в виду, что эта штука, Центаврос, находится в центре купола. В Подольске, стало быть? Может, они так ту установку называют, ну, генератор, который поддерживает купол? Центаврос, э… Центаврос ахатон Эгидос? - спросил он у Явсена.
- Эгидос! - Пеон выпрямился, взяв нож. - Центаврос нет-ахатон. Центаврос - гармада… - дальше последовала куча непонятных слов.
Яков пожевал губами.
- "Гармада" - это на лингвейке, насколько я понимаю, что-то такое большое, большая постройка, но особого назначения, военная. У них есть "града", а есть "гармада", первое - "жилой дом", а второе - "военный дом". То есть даже не дом, а скорее башня. По-моему, так.
- Из Терианы им сейчас приказали ехать в Подольск, под центр купола, - я правильно понял? - уточнил Сотник.
- Тут уж нет сомнений, Игорек, именно таки и приказали.
- А почему они раньше не связались с Терианой? - спросил Лабус. - Они на Земле уже сколько?
- Явсен сказал: три дня.
- Ну вот, и передатчик у них с самого начала. Так в чем же дело?
Яков вздохнул.
- Я этот вопрос, Костик, одним из первых Юриану задал, но ответ непонятный какой-то. Что-то про… - он помахал рукой, - какие-то, короче говоря, завихрения. Между Терианой и Землей.
- Помехи, что ли?
- Может, и так. Флуктуации. Разберусь лучше в лингвейке - переведу.
Юриан, повернувшись к Сотнику, обвел рукой его спутников, посмотрел Игорю в глаза и задал вопрос. Яков даже не стал переводить - и так ясно было, о чем спрашивает командир отряда. А вот когда заговорила подошедшая Вета, Яков перевел:
- Проводница умерла. Заражение…
Лабус покосился на Курортника - напарник так крепко сжал челюсти, что на скулах выступили желваки. Учительница походила на его мать: Виктория Петровна такая же сухопарая, со строгим лицом и всегда носила брючные костюмы. Ясно, что Леха сейчас вспоминает ее и отца с сестрой.
Молчание затягивалось, и наконец Игорь ответил на вопрос Юриана:
- Да, мы поедем с вами в Подольск. Но я хочу четко знать: что там спрятано и что нам надо будет делать.
* * *
Хорьку становилось скучно - давно никого не надо было спасать и защищать. К тому же снова хотелось в туалет, и как быть, если вокруг столько народу? Разве что отползти в конец автобуса да крышу окропить - но это ведь смотря как за дело взяться, ежели всерьез, так оно потечет вниз по стенке, могут заметить.
Люди вокруг начали собираться. Двух быков запрягли в повозку, откуда-то выкатили вторую, прицепили к машине с фарой-полумесяцем. Иностранцы уже рассаживались, как вдруг из большого здания, откуда пахло едой, выскочил Курортник. Его окликнули командир с Лабусом, они заспорили. Курортник развернулся и ушел в одну из беседок. Появился, неся на руках какую-то тетку, с виду - не иностранку, в брюках и пиджаке, с замотанной ногой. Положив на траву, кинулся за кухню и выбежал с лопатой. И стал копать яму на газоне в тени беседки.
Иностранцы с повозок, Сотник и Лабус глядели на него. Потом Лабус плюнул и тоже ушел за кухню, чтобы возвратиться с лопатой. Он стал помогать Курортнику, вскоре к ним присоединился молодой парень по имени Веня, которого командир позвал из автобуса, а после и трое иностранцев, включая высокую девушку - к ней все обращались "Вета". А Сотник принялся сколачивать крест из досок.
Тетку похоронили быстро, Курортник с Лабусом немного постояли над могилой. После все снова расселись, и отряд поехал: иностранная машина впереди, за ней повозки, автобус последним. Когда выкатили на Каширское шоссе, между брошенными автомобилями показалась стая горбатых гиен, да большая, штук двадцать. Что тут началось! Стрельба, крики, вой… Одни твари запрыгнули на повозки, кого-то там покусали, другие безуспешно пытались ухватить за бока и ноги быков, но не могли совладать с их шкурами. В пулемете Калашникова закончились патроны, часть гиен иностранцы облили какой-то вонючей гадостью и подожгли - живыми визжащими факелами те рванули прочь от шоссе. Хорек очень болел за происходящее, подскакивал на крыше автобуса, бил кулаком по ладони, перенервничав, сам не заметил, как съел целую шоколадку, несколько раз порывался схватить ружье и задать тварям электрожару - но сдерживался. Гиены - это все же не демоны, от них друзей в автобусе спасать не надо, сами справятся, а что до нескольких покусанных иностранцев, так их Хорек защищать и не подписывался. Хотя тоже защитит, если опасность будет посерьезней, раз уж они теперь все заодно.
Остатки стаи убрались восвояси. Машины и повозки ехали дальше, иностранные быки бежали на удивление резво, и вскоре показалась эстакада, где шоссе пересекало МКАД. После шоколадки захотелось пить, а после "пепси" мочевой пузырь настойчиво напомнил о себе, и Хорек переполз на заднюю часть автобуса. Встав на колени, расстегнул штаны - и тут далеко позади снова мелькнули две пятнистые тачанки. На сером полотне Каширского шоссе они были едва заметны.
ГЛАВА 9
- Интересно, сколько рабов они угробили, чтобы это построить? - спросил Кирилл.
Было еще темно, лодка быстро плыла по течению вместе с небольшими льдинами. Вдоль левого берега тянулись развалины, вдоль правого - городские кварталы. Над ними гигантской трехъярусной пирамидой высился озаренный огнями Центаврос. На строительство его пошли части домов, стены и перекрытия, бетонные плиты и каменные блоки. Не очень-то продуманно они строят, решил Кир: одна стена пирамиды круче другой, слева средний ярус выше, чем справа, да и площадка на вершине какая-то скошенная.
Каждый ярус заканчивался открытой галереей с цепочкой огней, в свете которых двигались крошечные человеческие фигурки. Над пирамидой торчала решетчатая мачта с гроздью прожекторов.
- Посмотри в ту сторону, - сидящий рядом на корме Денис показал левее. - Видишь, на стене?
- Ага, ползет.
Вдоль обращенной к берегу стены Центавроса тянулась пара штанг или рельс - отсюда они казались двумя стальными проволочками, - по которым к галерее среднего яруса медленно поднимался контейнер с железнодорожный вагон размером.
- Окна в стенах вижу. - Кир прищурился. - Мелкие совсем. А на галереях пушки, кажется, стоят. Интересно, как они фундамент сделали, чтоб такую дуру выдержало?
- Горлагос имцентаврос багила терза, - сказала Мариэна, сидящая на лавке гребца с веслом на коленях. - Модо лагос.
Денис забормотал:
- Гарлагос? Почему "гар"? "Лагос" - это на лингвейке "портал", а точнее - "око", так они называют порталы. Варханы оккупировали Наргал давно и насаждают здесь свой язык. Их и наргальский похожи примерно в такой же степени, как русский и украинский, хотя поменьше все же…
- Так что она сказала? - перебил Кирилл.
- "Гар-портал" находится внутри Центавроса. "Гар"… а, ну да - главный. Не совсем, но примерно так: главный портал. А "модо" значит большой.
Лодка плыла дальше. Пирамида, основание которой было скрыто за городскими домами, медленно уползала назад. Кварталы тянулись и тянулись - Наргелис занимал длинную полосу земли между рекой и горным кряжем.
- Моя рана, - начал Денис. - Э… Мариэна - сига. Сига заторча.
Терианка достала из сумки на поясе бинты и несколько склянок. "Королем Джунглей" Кир надрезал штанину возле раны, и девушка промыла ее жидкостью из склянки. Денис тихо постанывал. Мариэна помазала рану бруском, похожим на волокнистое мыло, достала пинцет и вытащила пулю, застрявшую неглубоко, под самой кожей. Крови было порядочно, но рана вряд ли угрожает жизни. Мариэна залепила ее веществом, похожим на воск, которое быстро схватилось, стянуло кожу, замотала бедро ученого бинтом и, ни слова не говоря, ушла в носовую часть лодки.
Денис лежал на боку, уткнувшись лбом в борт, и не шевелился. Кирилл дважды окликал Мариэну, когда она оглядывалась, брал в руки весло, показывал на берег - мол, надо пристать, но терианка лишь молча отворачивалась.
Домов на правом берегу поубавилось, а слева по-прежнему тянулись однообразные руины, перемежаемые пустырями. Небо черное, вода тоже, по ней светлыми пятнами плывут льдины. Редкие бледные огни на берегу. Мрачный, молчаливый мир…
Денис тихо застонал, трогая бедро. Мариэна встала и подошла к нему, сунула ученому какое-то снадобье из своей сумки. Денис пофыркал, покривился, но выпил. Закашлялся, лицо порозовело, взгляд прояснился. Кир припомнил бодрящую настойку, которой в варханском лазарете его напоил Явсен, - наверное, зелье Мариэны того же рода.
Когда девушка выпрямилась, он собрался повторить, что надо причаливать, коснулся ее руки - и терианка дернулась, словно ее током ударило. Лодка качнулась, Мариэна присела, схватившись за борт. Помолчала, уставившись в дно, и произнесла несколько слов.
- Переведи, - сказал Кирилл.
Денис, все еще держась за бедро, ответил:
- Кажется, говорит, что не права. Нет, "ингейт-ко", "ко" - прошедшее время… Была не права.
- Значит, простила меня за то, что я не спас мир, то есть миры?