- Выполнишь это последнее задание, и прошлое, которое пожирает тебя, будет прощено. Верь, Кратос. Боги не забывают тех, кто приходит им на помощь.
Глаза статуи закрылись, и божественное мерцание исчезло.
Долго еще стоял Кратос неподвижно, преисполненный совершенно нового, непривычного чувства Удивительного чувства. Он не мог припомнить, испытывал ли прежде что-то подобное.
Не было ли это надеждой?
Некоторое время спустя Кратос уже прохаживался вдоль бортов, прикидывая, насколько поврежден корабль и какой ремонт ему потребуется. В его распоряжении целый трюм рабов, они будут служить ему в обмен на свободу. Поручение Афины состояло в том, чтобы он спас ее город от армии Ареса, от этих порождений Аида. Поэтому после прибытия в Пирей, в гавань Зея, корабль ему будет ни к чему.
Присутствие трех женщин - теперь уже мертвых - в каюте давало представление о том, как бывший хозяин судна коротал долгие часы плавания. Но Кратос поклялся больше никогда не заходить туда, даже если рабы вынесут тела и отдраят помещение до блеска.
Он опасался новых кошмаров.
Но была и другая каюта, тоже запертая на волшебный замок - в двери отсутствовала даже замочная скважина. Если моряк держал наложниц в своем обиталище, то какое же сокровище он счел необходимым спрятать даже от себя самого? Кратос предпочел не тратить время на пустые гадания. Лучший способ узнать, что внутри, - это взломать дверь и войти. В конце концов, если в каюте находится что-то действительно ценное, возможно, ему самому захочется снова ее запереть.
Ни ручки, ни рычага, ни скважины. Кратос для начала просто налег плечом. Бугристые мышцы вздулись, но дверь в ответ лишь тихонько затрещала Потеряв остатки терпения, спартанец с рычанием выхватил клинки Хаоса и ударил - дверь вспыхнула золотистым светом, и мечи ее даже не коснулись.
Его охватила ярость, и из самых костей по всему телу стал разливаться гнев Посейдона, наполняя Кратоса ощущением непобедимости. От вспышки божественного гнева золотое заклятие пало, и дверь отворилась сама. Спартанец замер в изумлении.
Посреди каюты, упершись руками в крутые бедра, стояла полуобнаженная женщина с огненно-рыжими волосами, в сравнении с которыми поблек бы даже рассвет. Кратосу никогда не приходилось видеть такой красоты. Единственная одежда незнакомки - подобие широкого платка - была небрежно обернута вокруг великолепных бедер и открывала взору спартанца высокие пышные груди с призывно торчащими розовыми сосками.
- Ты была здесь рабыней?
- Значит, хозяин мертв? Надеюсь, что да, - отозвалась незнакомка и поманила Кратоса пальцем. - Ты мне больше нравишься.
Внезапно раздался оглушительный скрип, и спартанец огляделся, опасаясь, что судно сейчас развалится на части. Когда он снова посмотрел на пленницу, то заморгал в недоумении: женщина по-прежнему стояла перед ним в той же позе, однако теперь на ней была туника, но не было плата!
- Вот, значит, почему тебя посадили под волшебный замок. Ты, наверное, ведьма?
- Не говори таких обидных вещей. Мы не ведьмы!
- Мы? - Кратос снова заморгал. Перед ним были две одинаковые женщины, только одна голая по пояс сверху, а другая снизу. - Кто же вы такие?
- Близнецы, - хором ответили красавицы.
- Хозяин был жесток, он дал нам один наряд на двоих, - сказала та, что в тунике.
- И мы поделили его как смогли, - добавила другая невольница, надув губки. - Разве он тебе не нравится?
- Нет, я…
- Нет? - в один голос воскликнули они. - Тогда мы выбросим эти мерзкие лохмотья!
Так они и поступили. Кратос не мог не признать, что зрелище от этого определенно выиграло.
- Я начинаю понимать, почему вы сидели под замком. Одинаковые до последней веснушки.
- Неправда, - возразила девушка, стоявшая слева. - У Лоры на левом бедре есть родинка. Вот, посмотри!
Кратос повиновался.
- Мы с Зорой совершенно разные, - добавила вторая.
- И вы все делаете вместе?
Близнецы переглянулись и, явно замыслив что-то, двинулись к Кратосу. Когда они раздели его и подвели к широкой, мягкой кровати, их намерение стало очевидно. Единственное, что его несколько раздосадовало, - это бутылка вина, разлитая им в самый разгар их удвоенной страсти.
Проснувшись некоторое время спустя и обнаружив девушек по обе стороны, Кратос никак не мог вспомнить, которая из них Лора, а которая Зора. Он мог бы заняться поиском отличительного знака, но решил этого не делать, чтобы снова не разжигать в них желание. На палубе его ждала команда, и если верить видению, которое послала Афина, с выполнением ее поручения надо было поспешить.
- Хочу еще вина, - произнес он, перегибаясь через рыжеволосую наложницу, чтобы дотянуться до стоявшей на полу бутылки.
- Мы твои верные рабыни, Кратос, - отозвалась она.
- До тех пор, пока ты нас удовлетворяешь, - добавила вторая.
- Но бывший хозяин судна держал в своей каюте других рабынь, - начал Кратос.
- Да, у него были свои женщины, - с некоторой грустью ответила первая. - К нам он никогда не прикасался.
- Никогда?
- Он не был настоящим мужчиной, - вздохнула другая. - После того как умерли двое или трое членов его команды, он нас запер.
- Умерли? Но почему? - удивился Кратос. - Зачем было вас запирать?
- Затем, что они умерли, развлекаясь с нами, - звонко отозвалась одна из девушек.
Ее сестра весело кивнула.
- Он хотел оградить команду. От нас. Нам было так одиноко.
- Понятно, - медленно произнес Кратос.
- И мы так счастливы, что повстречали тебя… и что ты не умер. Честное слово!
- Взаимно, - ответил спартанец.
Путешествие в Афины обещало быть более интересным, чем он предполагал.
Девушка слева погладила его мощное плечо.
- А ты не…
- …не царь, а, Кратос? - закончила ее сестра справа.
- Я всего лишь воин, - ответил он.
- Великий воин, - сказала одна.
- Лучший, - согласилась другая.
- Боги поручили мне кое-что.
- И похоже…
- …это опасное поручение, - снова договорила одна за другую.
- Мы направляемся в Афины. Там я вас освобожу.
- Но мы не хотим свободы. Мы хотим остаться твоими рабынями, - возразила правая.
- Навсегда, - добавила левая. - Или хотя бы до твоей смерти. Ты такой сильный, господин!
- И такой большой.
Кратос не нашел что ответить.
- И нам никогда не хотелось в…
- …в Аттику. Там страшно. Холод или что-то в этом роде…
- …как мы слышали.
Кратос мысленно проклинал богов. Если бы он только мог, как другие люди, целиком отдаться плотским удовольствиям! Но даже Лора и Зора были не в состоянии отогнать кошмары и усмирить его безумие.
Единственный смысл в его жизни - это обещание Афины избавить от видений, стереть страшные воспоминания, которые преследовали его неотступно. Никогда больше не видеть смерти и ужаса, не чувствовать вины и нестерпимой боли - такая награда гораздо ценнее, чем то, что могли предложить Лора и Зора, какими бы искусницами они ни были.
- Надо вывести судно с кладбища кораблей, - сказал Кратос, спуская ноги с кровати.
Пролитое вино стало липким, как кровь. Он начал вытирать его, но близнецы тут же легко спрыгнули с постели.
- Позволь нам, господин!
Они принялись заботливо мыть ему ноги, но у Кратоса не было на это времени. Гидра повержена, и все же кто знает, какую еще мерзость нашлет на него бог войны? Выяснять это совершенно не хотелось, как не хотелось и застрять навеки в плавучей тюрьме из погибших и брошенных кораблей.
- Вы можете подняться на палубу, - обратился он к девушкам. - Но оденьтесь как следует.
- В этой комнате нет ничего, что мы могли бы надеть, - ответили хором близнецы.
- Поищите, - отрезал он.
Он подумал, что не стоит отправлять их на поиски платья в капитанскую каюту. Без сомнения, на тех трех женщинах, которые остались там, одежды в избытке, но вряд ли близнецам понравится снимать ее с мертвых тел.
- Мы скоро придем, - отозвались девушки.
Кратос поднялся на палубу. До Афин далеко, и там его ждет бог, которого необходимо убить. Даже просто очистить это судно от обломков других кораблей - уже непосильная задача.
Влажный пронизывающий ветер возвещал о близкой буре. Если до ее прихода не выбраться из россыпи дрейфующих вокруг остовов, то один сильный удар - и корпус корабля попросту расколется как орех.
Кратос спустился в полузатопленный трюм и стал разглядывать рабов. Те скулили и умоляли о спасении. Наконец он решил открыть люки и выпустить несчастных. Возможно, свобода напомнит им, что значит быть человеком.
- Я освобожу вас, а вы будете работать, - сказал он. - Работать усерднее, чем вам когда-либо приходилось. Мы идем в Афины.
- Освободи же нас!
- Мне не нужны рабы. Мне нужна команда. Кто-нибудь из вас раньше управлялся со снастями? - Один невольник нерешительно поднял руку. - Ты будешь моим первым помощником. Остальным - подчиняться ему и учиться. Его слово - мое слово. Ослушаетесь одного из нас, и я скормлю ваши потроха акулам. Будете стараться, и я освобожу вас, как только мы достигнем Пирея.
Среди пленных послышался ропот. Наконец тот, которого Кратос назначил первым помощником, вызвался говорить от имени всех.
- Обещаешь освободить всех?
- Клянусь жизнью, - кивнул спартанец.
- Тогда выпусти нас. Корабль качает так, будто сейчас начнется буря.
- Как тебя звать, первый помощник?
- Койус.
- Веди остальных на палубу, Койус, и покажи каждому его место. Насчет бури ты не ошибся.
Тумаками и пинками Кратос выпроводил невольников из трюма. Удивительно, насколько неохотно они покидали свою тюрьму. Когда последний пленник ступил на палубу, вокруг уже завывал свирепый ветер, в воздухе носились колючие капли дождя.
- Поднять паруса! Другого пути с этого проклятого кладбища нет, - загремел Кратос. - Надо опередить бурю, иначе мы погибли.
Он заметил, что Койус умеет обращаться с парусами, ставить их и закреплять, однако научить остальных на таком ветру было невозможно. Один завопил и упал с рея прямо в кипящие волны. Больше его не видели.
Корабль угрожающе кренился; подобно норовистому скакуну, он мог сорваться с места раньше времени. Койус делал все, что мог, но нужно было найти кормчего, который бы справился с ходившим ходуном рулем. Тогда Кратос схватил первого попавшегося раба и потащил его на ют, где был румпель.
- Держи. По команде поворачивай влево или вправо.
Невольник принялся делать, что велели, вцепившись в румпель изо всех сил, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было.
Как только Кратос убедился, что раб крепко держит руль и мало-помалу начинает его осваивать, он двинулся дальше. Задержался около статуи Афины - по-прежнему неподвижной и слепой.
- Мы уже идем, - сквозь зубы проговорил спартанец.
Затем принялся медленно вытаскивать огромный якорь, который не давал кораблю сдвинуться с места. Спину ломило от напряжения, надувшиеся вены казались веревками, обвитыми вокруг его рук. Как только тяжелый железный крюк показался над водой, судно, освобожденное от пут, мгновенно выровнялось.
- Лево руля! Закладывай влево! - Громоподобные выкрики Кратоса потонули в порывах ветра, однако новоиспеченный кормчий, видя его жесты, налег на румпель.
Тот не поддавался, и невольнику пришлось удвоить усилия. Затем утроить.
Но корабль не двигался. Паруса надулись от ветра, обшивка трещала, дрожал от напряжения киль, и Кратос не сдержал вопль, поняв, что они зацепились за что-то под водой. Вдруг огромная волна, выросшая прямо перед спартанцем, обрушилась с налету ему на голову. Он катился по палубе, пока его не схватила чья-то сильная рука. Подняв глаза, он увидел Койуса, который глупо улыбался.
- Осторожнее, господин, - сказал первый помощник.
В следующий миг он уже приказывал тем, кто наверху, понадежнее закрепить только что развернутый парус.
Кратос поднялся на ноги и поблагодарил Афину, пославшую ему в помощь опытного и верного моряка. Мощный порыв ветра, казалось, вытолкнул судно из воды, и оно заскользило по самой поверхности со скоростью мысли. Нос перескакивал с одного гребня волны на другой и летел вперед, ни разу не опустившись на подошву.
- Берегите паруса! - приказал Кратос, но его слова поглотил голодный ветер, нещадно трепавший снасти, отчего они начали рваться. - Привяжите их!
- На реях не хватает людей, - крикнул Койус ему прямо в ухо. - Если не убрать паруса, мы пропали. Слишком сильный ветер.
- Оставь паруса как есть, - откликнулся Кратос.
Судно то и дело налетало на обломки, которые на кладбище кораблей дрейфовали повсюду.
- Но мачта сломается. Буря уничтожит нас!
- Полный вперед! - скомандовал Кратос.
Койус начал было возражать, но спартанец оборвал его. Видя, что кормчий мужественно борется с рулем, но сил явно не хватает, спартанец оттолкнул Койуса и устремился на помощь, по пути прихватив одного из рабов.
- Нет, отпусти меня! Мы все равно умрем. Нам не пережить этой бури. Мы все попадем к Посейдону, в его водную могилу!
- Помоги кормчему держать руль прямо.
- Мы все погибнем! - Невольник рухнул на колени. - Заклинаю, спаси нас. Олимпийские боги, молю, избавьте от ужасной гибели!
- Помоги, или прочь с дороги! - С этими словами Кратос отшвырнул раба в сторону.
Тот неловко поднял руки над головой, как вдруг сильный ветер подхватил его и понес по воздуху, словно чайку. Спартанец даже не посмотрел в его сторону - этот человек сам упустил свой шанс.
- Хочешь, чтобы я оказался за бортом, господин? Не думаю, что смогу и дальше сражаться с рулем. - Кормчий, устав держать курс в разгар шторма, повис на румпеле.
- Только если ты не справишься.
Внезапно румпель будто ожил. Рулевой изо всех сил вцепился в него, силясь удержаться на уходившей из-под ног палубе. Кратос поспешил на помощь, и вдвоем они выровняли курс. Корабль трещал так оглушительно, что временами казалось, он вот-вот разломится пополам.
Когда в небе заплясали молнии Зевса, Кратос заметил, как все судно вместе с мачтами и парусами окуталось разноцветными искрами, и понял, что Афина даровала передышку, защитив его и корабль от разгула стихии. И огненные шарики, не способные причинить вреда, были тому доказательством.
Они благополучно избежали объятий вечности, прошли мимо последних плавучих островов кладбища кораблей и оказались в открытом море. Ветер был по-прежнему сильный, но дождь унялся. Не чувствуя рук, с такой болью в спине, будто она была сломана, Кратос опустился на палубу.
- Солнце! Кратос, солнце вышло!
- Слава Аполлону, - отозвался Кратос. - Слава Афине.
Он подумал, что уже как минимум три олимпийских бога благоволят ему. Посейдон отблагодарил его, даровал особую силу и не призвал к себе в водное царство ни корабль, ни команду. Впервые с тех пор, как оказался на этом судне, Кратос не сомневался, что его нога еще ступит на твердую землю. И это случится потому, что он служит богине Афине.
- Держать прямой курс, - приказал он.
- Будет сделано, капитан, даже если мне придется для этого привязать себя к рулю, - заявил кормчий. - Как же я соскучился по земле! Чем скорее мы доберемся до гавани, тем раньше я смогу поваляться в высокой траве.
Кратос оставил его одного, а сам спустился в каюту к Лоре и Зоре. Войдя, он сразу же запер за собой дверь.
- Господин! - вскричали обе в один голос.
Спартанец устал до изнеможения; он мог лишь смотреть на прекрасных близнецов.
- Вы ослушались меня, - произнес он. - Не нашли подходящей одежды.
На девушках были лишь коротенькие туники.
- Тогда мы должны искупить свою вину, господин, - ответили они. - Ведь ты нас накажешь? Накажи нас!
Хотя в постели с близнецами едва ли находилось место отдыху, путешествие в гавань Зея оказалось приятным: благодаря их нежным ухаживаниям кошмары не посещали Кратоса. И лишь за день до того, как великий город показался на горизонте, огромный столб черного дыма возвестил о грядущей опасности.
Афины были охвачены огнем.
Глава шестая
С большой сторожевой башни, которая возвышалась над городскими стенами Пирея, Кратос мог видеть все тридцать с лишним стадий знаменитых Длинных стен, соединявших порт с Афинами. Будучи спартанцем, он всегда почитал афинян за слабый, трусливый и в целом бесполезный народ, однако сегодня почувствовал к ним невольное уважение. Охраняемые лишь городским гарнизоном, эти две параллельные стены до сих пор стояли практически невредимые. Даже в сражении с обычной армией это было бы подвигом. А в борьбе с таким врагом, как полчища гарпий, живых мертвецов, циклопов и еще неведомо какой мерзости, собранной Аресом в самых темных уголках Аида, стойкость афинян вызывала настоящее восхищение. Не наблюдай Кратос этого собственными глазами, он никогда бы не поверил, что подобное возможно.
- Говорят, сам бог войны Арес противостоит нам, - заметил начальник гарнизона, измученный, с провалившимися глазами человек. - Спартанский Призрак, это правда?
Кратос ничего не ответил. Давать этим жалким ополченцам повод сбежать - последнее дело. Его мысли были заняты другим. Он обернулся к морю в надежде бросить последний взгляд на исчезающие за горизонтом паруса корабля, так недолго принадлежавшего ему.
Койус и многие другие на деле доказали ему свою верность. Будь они сейчас рядом, это, конечно, не изменило бы исход сражения, а лишь позволило бы кораблю и его экипажу достойно погибнуть в бою. Пусть уж лучше идут своей дорогой. Впрочем, если не остановить здесь Ареса, уход лишь ненадолго отсрочит их неминуемую кончину.
Перед рассветом, когда Кратос решил незаметно уйти с корабля, статуя Афины снова говорила с ним. Она напомнила, что смерть Ареса будет служить ему искуплением всех грехов - впрочем, он и так думал об этом каждую минуту. Еще богиня упомянула о своем афинском оракуле, который научит, как победить бога войны.
Спартанец снова повернулся к картине битвы за Афины. Основная часть войск Ареса сосредоточилась ваше самого города, однако весьма неравномерно. По какой-то непонятной причине они старались держаться подальше от рощ и пещер, которыми была усеяна местность вокруг Афин. Кратос озадаченно покачал головой - не проще ли сжечь эти рощицы? Но бог войны никогда не отличался тактической изобретательностью.
В отличие от Афины, знаменитой своим тонким искусством ведения войны, Арес предпочитал просто гнать войска вперед, снова и снова, пока наконец эти волны смерти не прорывали вражескую оборону и не уничтожали на своем пути все живое.
Кратос знал это не понаслышке. Многое годы он сам был таким погонщиком, превращавшим армию в гигантский кровавый таран из человеческой плоти. Многие годы он хохотал, словно опьяненный кровью изверг, когда его войско сжигало заживо целые народы. И это продолжалось бы до сих пор, если бы не та деревенька… не тот скромный храм Афины… Если бы не те, кто укрывался там.
Он стряхнул воспоминания. Безумие, беспрестанно тлевшее в глубине мозга, снова грозило поглотить его, подобно зыбучему песку, и утопить в неотступном кошмаре.