- Честно говоря, - продолжала Эйдери, - у Матолча совсем не такая уж звериная фигура, как это кажется. Но он действительно меняет форму, когда это ему нужно.
- Немыслимо, как это? - спросил я. - Как это у него получается?
- Ты понимаешь, он немного мутант. - Я услышал нотки сомнения в голосе Эйдери. - Среди нас в Темном мире много мутантов. Даже из тех, кто заседает в Совете, есть мутанты.
- И ты мутант? - мне ничего не оставалось, как спросить.
- И я тоже, - спокойно кивнул капюшон.
- А менять свою форму ты можешь? Ну там в волка или кого другого?
- Нет, - ответила Эйдери.
Я заметил, что тело под мантией задрожало, как уже было однажды, когда она волновалась.
- Нет, я не могу менять свою форму, лорд Ганелон. Неужели ты не помнишь, что могу я?
- Прости, но не помню.
- Хорошо, но тем не менее я обладаю силой, которая может тебе пригодиться, когда повстанцы вновь нападут на нас, - сказала она, растягивая слова. - Действительно, среди нас много мутантов И может быть, поэтому было принято решение об отделении от Земли давным-давно ведь на Земле нет мутантов. По крайней мере, таких, как Матолч, точно нет. А он далеко не единственный.
Тут у меня зашевелились волосы от своей догадки.
- А я не мутант? - аккуратно спросил я.
Но она в ответ покачала головой.
- Нет, что ты. Ты был посвящён. Один из Совета должен иметь ключ к Кэр Ллуру. А мутантам это не позволено.
Я заметил, что, как только она произнесла имя Ллура, на меня сразу пахнуло каким-то ужасом. Не страхом, как я думал раньше, а именно смертельным ужасом. Я решил, что уже настало время поинтересоваться, чье имя так действует на меня.
- Послушай, скажи пожалуйста, Эйдери, кто такой Ллур?
Она долго не отвечала. Может, думала, что я вспомню сам, а может, опасалась чего-то.
- А кто говорит о Ллуре? - неожиданно раздался низкий голос. - Не надо про это говорить ему. Пока еще рано, Эйдери!
- Все равно это необходимо ему. Он ведь один из нас, - сказала она.
Повернувшись, я увидел фигуру человека, стоявшего рядом с нами и одетого так же, как и я, в тунику и брюки. На его выразительном лице выделялась бородка. Он улыбался, и оскал его зубов, о чем-то напомнил мне. Во всех его движениях чувствовалось что-то знакомое, но в то же время нечеловеческое И это впечатление усиливали смотрящие прямо на меня желтые глаза.
- Ну, понадеемся, что в этом не будет необходимости, - сказал человек. - Лорд Ганелон, неужели ты забыл и меня тоже?
- Да, он не помнит тебя, Матолч, - ответила Эйдери. - В этом образе - точно.
Это был он - Матолч-волк… Оборотень…
- Лорд Ганелон должен быть готов, ведь сегодня вечером шабаш, - сказал он. - Нужно приготовиться ко всему. Этим займется Медея. Она уже интересовалась им. Думаю, она введет его в дальнейший курс дела. Раз он проснулся, то мы можем пойти к ней прямо сейчас.
- Лорд Ганелон, ты пойдешь с Матолчем? - спросила Эйдери.
- Да, пойдем, если нужно, - ответил я.
Тут оборотень покачал головой.
- Лорд Ганелон, ты действительно все забыл. Раньше ты не допускал, чтобы я шел за тобой. Видно, правда, что ты не помнишь многого.
- Ты никогда не воспользовался бы тем, что он к тебе повернулся спиной, и не ударил бы его сзади, - ответила Эйдери. - Потому что прекрасно знаешь, что стоит Ганелону позвать Ллура - и тебе придется очень туго.
- Это была шутка, - небрежно сказал Матолч. - Ты еще слишком слаб, чтобы считаться моим врагом, я подожду, когда ты придешь в себя, тогда и поговорим. Давай лучше о делах, лорд Ганелон. Видишь ли, Совет в очень сложном положении, и ты нужен Совету, но учти, так же и Совет нужен тебе.
- Идите, хватит разговаривать, - сказала Эйдери. - Опасности нет - если не боишься клыков волка, разве испугаешься его рычания?
Эти слова явно были адресованы мне. То ли угроза, то ли предупреждение. Матолч никак не отреагировал на ее фразу, просто пропустил меня вперед, отойдя в сторону.
- Кто-то мне угрожает, или я ошибаюсь, - сказал он, уже выходя вслед за мной.
- Не кто-то, а я! - послышался голос из-под капюшона.
Господи, она ведь тоже была мутантом, но не таким, как волк-Матолч, ликантропом, а каким-то другим. Каким, я еще не знал.
4. Матолч и Медея
Интересно было присутствовать при разговоре двух мутантов, на чужой планете, да еще будучи у них старшим. Туман с моих мозгов никак не мог сойти: только я начинал думать как Эдвард Бонд, как тут же что-то сбивало ход моих мыслей и я снова терялся, не понимая, наяву это творится или нет. Мои чувства были притуплены шоком от свалившихся знаний. Я никак не мог сконцентрироваться ни на одной, даже самой примитивной, мысли. Меня тут же уносило и ставило перед фактом, что я сейчас вообще не на Земле.
Вдобавок мне вдруг почудилось, что залы, через которые мы шли с Матолчем, мне знакомы. Примерно такие же мысли посетили меня, когда я первый раз взглянул на пейзаж из окна комнаты. В один момент лес вдруг показался очень знакомым. Откуда я мог знать эти сумрачные лесные пейзажи или огромные залы, явно чуждые современному человеку?
Мне уже стало казаться, что я давно знаю слова - Эйдери, Медея, Матолч, Совет. Знаю смысл, который они несут в себе.
Оглянувшись, я увидел идущего за мной Матолча и поймал себя на мысли, что это мне тоже знакомо. Его оскал, злое выражение лица, свирепость в рыжих глазах. Я напоминал себе школьника, пытающегося вспомнить забытый урок.
Матолч шел позади, ни на мгновение не спуская с меня своих горящих желтым огнем глаз. У красной портьеры он остановился. Заметив это, я подошел к нему. Малоч откинул портьеру, было ясно, что он приглашает меня войти внутрь. Я понял, что терять мне было нечего, и, немного поколебавшись, шагнул вперед.
Мне показалось, что Матолч чем-то доволен, его лицо стало более благожелательно.
- Лорд Ганелон, ты не совсем потерял память, это хорошо, ты помнишь, где мы. Давай зайдем на минутку. Поговорим, нам ведь есть что обсудить друг с другом.
Идя за ним следом по лестнице, я вдруг осознал одну интересную вещь. Он тоже говорил не по-английски.
На том же языке, что и Медея, и Эйдери. Но я почему-то понимал их всех.
Оглянувшись по сторонам, я увидел, что мы пришли с ним в какую-то башню. Жаровня еще дымилась прямо посередине комнаты. Воздух пропитал неприятный запах этого дыма. Я сел в предложенное Матолчем кресло рядом с большим окном. Немного походив в задумчивости по комнате, он уселся неподалеку.
- Я думаю о том, насколько много ты помнишь из своей настоящей жизни, - он сам начал разговор.
- Почти ничего не помню, - ответил я. Потом продолжил:
- Совсем немного. Но достаточно… чтобы не совсем доверять.
- Видишь, насколько сильны в тебе те воспоминание, которые установили повстанцы. Прав Гэст Райни, сказав, что ты все вспомнишь, но неизвестно, сколько времени на это потребуется.
"Так бывает в живописи, - подумал я, - один рисунок рисуют поверх другого, и получается неизвестно что".
Я оставался Эдвардом Бондом, хотя уже начинал сомневаться в этом. Но совсем чуть-чуть.
Матолч продолжал выяснять у меня интересующие его моменты:
- Может быть, ты совсем изменился, пока бы в ссылке. Скажи честно: как ты ко мне относишься? Раньше мы были врагами. Что-то изменилось или нет?
- Я не знаю, - сказал я. - Честно, не знаю. У меня нет причин тебя ненавидеть. Но мне кажется, что я тебе просто не доверяю.
- Поверь мне, у тебя на это есть причины. Ну да, сейчас ты просто не помнишь многого. Ты меня всегда ненавидел. Хотя в жизни и по положению в обществе мы зависели друг от друга. Важно, будешь ли ты меня ненавидеть и теперь.
- Матолч, мне совсем не хочется иметь врагов. Хотя мне сложно говорить о чем-либо сейчас, когда я даже не понимаю, где нахожусь.
Выражение лица Матолча изменилось. Было видно, что ему почему-то не нравятся мои слова.
- Это говорит не Ганелон! Раньше тебе было наплевать, есть у тебя враги или нет. Твое поведение может быть опасно для всех нас. Но надеюсь, что это пройдет.
- Пойми, я совсем запутался. Я почти ничего не понимаю из того, что говорил ты или Эйдери Я нахожусь почти в бреду.
- Что ж, возможно, ты станешь старым Ганелоном и мы опять будем врагами. Но если твоя длительная ссылка изменила тебя, мы еще можем стать друзьями. Это лучше, чем враждовать. Хотя вряд ли это понравится кое-кому из нашего окружения. А что касается Гэста Райни…
Он внимательно посмотрел на меня. Но я никак не отреагировал на его взгляд.
- Он ведь… стар, очень стар. Запомни, Ганелон, ты имеешь больше всех власти в Темном мире. Или можешь иметь. Для этого надо идти к Кэр Ллуру.
Матолч остановился и посмотрел мне в глаза.
- Когда-то ты понимал, что все это означает! Ты рвался к власти, и тебе было все нипочем. Ты уже бывал у Кэр Ллура. Ты верно ему служил. У тебя есть с ним связь, надо, чтобы эта связь укрепилась, так как она еще очень слаба. Но это связь с Кэр Ллуром!
- Ты мне объяснишь наконец, кто или что такое Ллур? - спросил я.
- Моли Бога чтобы никогда не вспомнить этого, - сказал Матолч. - Я хочу просить тебя об одном. Не ходи к Кэр Ллуру, кто бы тебя ни уговаривал. Тебя будет просить Медея, Эйдери, еще масса других жителей. Я могу быть тебе врагом или другом только ради счастья моего народа. Мне плевать на свое собственное благополучие. Прошу тебя избегать даже разговоров о Кэр Ллуре. Не поддавайся ни на чьи уговоры, сначала вспомни все и только потом принимай решение.
- Так помоги же мне вспомнить! - продолжал настаивать я.
Матолч отвернулся.
- Я не знаю. И не хочу знать. Я думаю, Гэст Райни это знает. Ллур - это… это… он всегда голоден. Но его аппетит может удовлетворить лишь… лишь…
Он опять замолчал.
- Да, Ганелон, ты совсем забыл, - сказал он, помолчав. - А как вызвать Ллура, ты тоже забыл? Это очень важно для тебя и для всех нас!
Я не знал, что ответить. Голова была пустая, что-то непонятное творилось в ней. Одни воспоминания накладывались на другие, а в результате ничего не было понятно.
Я заметил, что Матолч кинул в огонь какую-то траву и она вспыхнула, издавая знакомый неприятный запах.
- Прошу тебя, Ганелон, ответь мне, можешь ли ты вызывать Кэр Ллура или нет. - Его голос стал странно мягким и вкрадчивым.
Знакомый неприятный запах от сгоревшей травы стал еще сильнее, и я почувствовал, как он что-то открывает внутри меня и это выходит наружу. Я уже никак не мог повлиять на этот процесс.
Я резко вскочил перед Матолчем. Подбежав к огню, я сделал два шага и одним ударом ноги опрокинул жаровню с углями на пол. Угли рассыпались по каменному полу. Оборотень вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня.
Схватив Матолча за одежду, я затряс его с такой силой, что его голова чуть не оторвалась. В этот момент я почувствовал острую ненависть к нему.
Какой-то рыжебородый негодяй хотел меня обмануть!!
Я слышал, как говорю, но говорю совершенно незнакомыми мне фразами. Я бы даже сказал, что кто-то другой во мне думал и говорил за меня.
- Будешь болтать со своими шлюхами! - дико закричал я на него. - Прекрати у меня вынюхивать, ты будешь знать только то, что я захочу сказать тебе, и все! Я скажу тебе, что желаю сказать, и не больше! А если ты еще будешь бросать разную дрянь в огонь, то полетишь туда следом.
Матолч сжал зубы и с ненавистью смотрел на меня своими желтыми глазами Он изменился в лице, тело стало пластичным, почти жидким, еле видным. Сквозь дым от рассыпанных углей ярко светились желтые волчьи глаза. Откуда-то послышался звериный рык.
Человек не мог издавать такие звуки. Матолч на моих глазах явственно превращался в волка.
Но уже через мгновение передо мной опять стоял обычный человек, который осторожно высвободился из моего захвата.
Что за наваждение или иллюзия?!
- Очень жаль, но даже травы не помогли освежить тебе память, это должно было помочь, но увы… А ты напугал меня!
Я пошел к двери, не отвечая и не смотря в его сторону.
Матолч окликнул меня:
- Остановись! Еще один момент. Забери - это твое!
Я остановился.
Матолч протянул мне шпагу без ножен, которой я пытался сражаться с ним.
- Она твоя. Помнишь, я забрал ее, когда мы проходили сквозь Огонь Нужды? - спросил он.
Так же молча забрав шпагу, я направился к выходу из комнаты.
Идя следом, Матолч говорил:
- Ганелон, пойми, мы не враги. Если ты мудр, ты не забудешь моего предупреждения. Не говори о Кэр Ллуре и не ходи к нему, заклинаю тебя!
Я быстро шел вперед, держа шпагу в руках. Ноги несли меня сами. Я чувствовал изменения в мозгу. Рисунок на картине стирался, вероятно, от этих трав, которые жег на огне Матолч. А другой рисунок, предыдущий, становился заметнее, проявляясь из-под верхнего.
Ведь эта вспышка была не характерна для поведения Эдда, но вполне нормальным поступком для Ганелона.
Откуда-то я знал, что нахожусь в замке, причем замок этот был целым лабиринтом.
Несколько раз я проходил мимо часовых, расставленных в разных местах замка, и у всех солдат был уже знакомый мне страх в глубине их глаз. При моем приближении их страх усиливался.
Но я упорно шел вперед, торопливо проходя янтарный зал. Откинув в сторону светлую портьеру, я вошел в круглую комнату, обитую очень красивой тканью.
Все в этой комнате расслабляло Небольшой фонтан посередине, сводчатые потолки, шелк по стенам. Пройдя через комнату и арку, украшенную листьями, я оказался в саду.
Среди множества красивых цветов и растений в нем я не нашел ни одного знакомого. Все они были слишком причудливыми и необычными и переливались множеством красок. Казалось, что они специально раскрашены так диковинно или в них вставлены огромные драгоценные камни. Цветы расстилались плотным ковром по всему саду.
А деревья были совсем живыми. При моем появлении их толстые сучья и ветки начали двигаться и шевелиться. Я почувствовал головокружение и закрыл глаза. Снова открыв глаза, я увидел, что ветки деревьев медленно тянутся ко мне. Деревья, двинувшиеся было навстречу, остановились и замерли. Они узнали меня и расслабились. Я поднял голову и посмотрел наверх.
Над этим странным садом нависало почти черное небо, резко контрастировавшее с ярким огромным солнцем, освещавшим остальную часть небосклона.
Вдруг сад снова оживился.
Вся зелень проявляла явное беспокойство. В глубине сада показалась фигура человека, пытающегося пробиться через плотные заросли. Но то одна, то другая ветка выгибалась и била его как разжимающаяся пружина. Беспокойство охватило всю зелень. Змееобразная ветка изогнулась и быстро выпрямилась - ударила и вновь стала на место.
Человек, бегущий вперед, уворачивался как мог от этих страшных ударов зеленого охранника.
Стало ясно, что этот человек пытается прорваться ко мне. Он был одет в нечто плотно облегающее тело.
Его лицо было мне незнакомо. Я не заметил у него никакого оружия, но к поясу был пристегнут пистолет или нечто похожее на него.
Я услышал его голос:
- Эдвард! - сказал он настойчиво, но очень негромко, явно не желая быть услышанным остальными. - Эдвард Бонд! - снова произнес он.
Я понял, кто он. Что-то внутри меня прокрутило кадры убегающих, одетых во все коричневое или зеленое фигур.
Это враг! Бунтарь! Повстанец! Выскочка! Вот кто нанес верхний слой на картину моего мозга и спрятал истину даже от меня самого, от великого лорда Ганелона!
Та же злоба, как и при виде Матолча! Ярость застучала в моих висках с необычной и незнакомой мне силой. А Эдвард Бонд внутри жался от страха. Мое тело, бесспорно, принадлежало Ганелону - плечи назад, грудь выставлена вперед, презрительная улыбка на губах, высокомерно задранный вверх подбородок.
Эдвард Бонд беспомощно слушал, как Ганелон кричит на незнакомом языке и проклинает этого человека.
Прибежавший слегка пригнулся, как бы прячась от моей брани, и в недоумении замер.
Он потянулся к пистолету и настойчиво старался взглянуть мне в глаза, однако это ему не удавалось.
- Ты Ганелон? - с запинкой спросил он. - Эдвард, ты с нами? Послушай меня, Эдвард, ты с нами, ты не Ганелон!
5. Ведьма в алом
Я заметил, что все еще сжимаю шпагу. Не отвечая на его вопрос, я попробовал поразить его. Но он оказался более ловок и отпрыгнул назад, вытащив свое оружие. Он все время оглядывался куда-то назад в чащу деревьев. Я проследил за его взглядом и увидел другую фигуру, скользящую за их страшными ветками. Это была девушка - и по размерам фигуры, и по форме. Она не носила головного убора, и было видно, как ее волосы развиваются на бегу. Черные волосы ниспадали на плечи. Постепенно она приблизилась, и я заметил, что ее лицо перекошено ненавистью, и скорее всего ко мне. Брюнетка, как сказал бы Эдвард Бонд, улыбалась, но страшной, злой улыбкой.
Человек напротив меня что-то ей сказал.
- Пусть ты сейчас Ганелон, но ты помнишь Эдварда Бонда! Он был с нами - он верил в нас! Выслушай нас, пока еще не поздно! Арле сможет убедить тебя, Эдвард! Иди к Арле. Даже если ты Ганелон, разреши отвести тебя к Арле!
- Все бесполезно, Эрту, - раздался тоненький голос девушки.
Бедняжка боролась с последним из деревьев, но сучья обхватили ее и никак не хотели отпустить. Мои новые знакомые, уже не стесняясь никого, кричали друг другу. Я думал только о том, что могут появиться стражники. Я же хотел получить удовольствие сам и лично убить их! Мне совершенно не хотелось уступать эту возможность каким-то солдатам. Я уже физически хотел их крови, видел, как она вытекала из их жил! Вот в этот момент я даже не вспоминал про Эдварда Бонда.
- Стреляй быстрее, Эрту! - вскричала девушка. - Убей его или отойди с дороги. Я знаю Ганелона.
Она была совершенно права. Я с удовольствием убью их обоих. Я еще крепче обхватил эфес моей шпаги. Она знала Ганелона. А Ганелон помнил ее и знал, что у нее были причины ненавидеть его. Я видел это лицо раньше. Память подсказывала мне это, но до конца еще не открывала свои карты Девушка была мне хорошо знакома, но я не помнил подробностей и обстоятельств нашей предыдущей встречи.
Тот, которого называли Эрту, медленно вынул пистолет. Было заметно, что я для него представлял, по крайней мере, образ его друга. Взмахнув шпагой, я с удовольствием услышал, как она рассекает воздух. В этот раз я не промахнулся, и на нем выступила кровь. Отскочив назад, он снова приблизился. Но на этот раз перед ним я увидел смотревший на меня ствол пистолета.
- Я очень прошу тебя. Не заставляй меня делать это, - сказал он, сжав зубы. - Ты же Эдвард Бонд! Одумайся, это пройдет. Не вынуждай меня убить тебя!
Слыша его слова, я не понимал. Мною овладела дикая ярость к этому человеку, и я уже вновь поднял шпагу, думая, как быстрее окончить все это… Я уже видел, как он умирает у моих ног, и от этого предвкушения испытывал несказанную радость. Я собрался для последнего решительного удара!