Путешествие по Аквилонии проходило без осложнений, нужно было только время от времени раскошеливаться на оплату проезда через посты и крепости. Но на это шли деньги хозяев, и варвара мало беспокоило, сколько золотых перекочевывает из кошеля Эрленда в сумки королевских командиров и начальников караулов.
Слава богам, времена сейчас были спокойные, и разбойничьи шайки, частенько грабившие в прежние времена проезжавших по дорогам, присмирели, поскольку патрули королевских всадников успешно вылавливали бандитов, если поведение последних становилось особенно наглым. Так что работы у отряда киммерийца считай что и не было. Конан ничего не имел против, его солдаты были весьма сведущими в военном деле людьми, и он хотел использовать свою пятерку и дальше. Не хотелось бы потерять хоть кого-нибудь из наемников при выполнении столь пустячного поручения. Чем меньше неприятностей, тем меньше потерь, резонно считал киммериец.
* * *
В излучине реки, где на горизонте вставала гряда Рабирийских гор, отряд расположился отдохнуть на постоялом дворе, недалеко от дороги. Хозяин таверны оказался давним знакомцем Эрленда еще по Мессантии и не ударил лицом в грязь перед гостями из Немедии. Ужин был обильным и, по аквилонским меркам, изысканным: нежная, розовая индюшатина, приправленная тонкими ломтиками душистого сельдерея и бледно-зелеными листьями салата, мягкое, тающее во рту, филе какой-то неизвестной варвару рыбы, запеченный в ореховом тесте фазан, алиманские булочки, чья хрустящая корочка, посыпанная кунжутным семенем, одним своим видом вызывала желание вонзить зубы в податливое сладковатое нутро, целое блюдо овощей, среди которых выделялись своей красной упругой кожей сочные томаты, паштет из бараньей печенки, политый столь любимым местными чревоугодниками соусом из черных грибов, тонко нарезанные пластины дивного копченого окорока - не во всяком богатом замке можно было полакомиться такими яствами.
Конан в изумлении разинул рот, увидев заставленный блюдами стол в отдельном помещении, куда пригласил их трактирщик. Кроме всего прочего, украшением трапезы являлись несколько пузатых, офирской чеканки, кувшинов с лучшими винами из тех, чем мог похвалиться хозяин: красное барахтанское; цвета спелого граната, розовое, терпкое на языке, торское; чуть сладковатое с легким ароматом изюма - знаменитый аргосский нектар.
- Что случилось? Ты получил богатое наследство? - с легким удивлением в голосе спросил варвар у Эрленда.
- Старый приятель достоин хорошего ужина, - наливая всем по кружке вина, ответил за него хозяин, улыбчивый черноволосый аквилонец с хитрым прищуром чуть раскосых темных глаз, выдававших, что какая-то из его бабок была близко знакома с гирканцами. - Когда в следующий раз придется увидеться? Одни боги знают. За тебя Эрленд и за тебя, киммериец. - Он поднял свою кружку и залпом выпил ее до дна. - Милости прошу, отведайте, а у меня дела. - И он заторопился к выходу.
Эрленда и киммерийца дважды упрашивать не приходилось. Вытащив свои кинжалы, они дружно принялись уничтожать выставленное на стол. Даже не испытывая особого голода, не отдать должное таким кушаньям было бы непоправимым упущением, о котором можно жалеть всю оставшуюся жизнь. С момента, как они покинули Бельверус, отряд не останавливался на постоялых дворах. Они ночевали где-нибудь в лесу у дороги, там же готовили себе нехитрую походную пищу и снова трогались в путь, не желая терять время. Поэтому варвар очень удивился, когда Эрленд решил сделать большую остановку на этом постоялом дворе. Аргосец объяснил ему, что надо привести себя в порядок и почистить одежду. В монастырь следует явиться в полном блеске посланников герцога Хельсингерского, а не в запыленном платье, делавших их похожими на лесных разбойников. Варвар хмыкнул в ответ, поскольку не совсем понимал, какое дело монастырскому начальству до их вида, но оставил это на усмотрение своего спутника.
- В свое время мне говорили, что дороже денег может быть только добрый совет, - с удовольствием делая очередной глоток вина, сообщил варвар, - но теперь я могу добавить в этот перечень и хорошего повара. Давно не ел так вкусно. - Он причмокнул губами и потянулся за следующим куском индюшатины.
- Да, Джанкар - большой мастер, - согласился Эрленд. - Это все приготовил он сам. Когда у него такие гости, как мы, - не без гордости добавил аргосец, - кушанья готовит хозяин, не доверяя повару. В мою бытность в Мессантии Джанкар служил поваром у знатного аргосского нобиля, но потом из-за одной темной истории вынужден был скрыться оттуда.
- Что за история? - полюбопытствовал киммериец, обгладывая ножку фазана.
- Болтали, будто он отравил кого-то, - небрежно ответил Эрленд.
- Ты что, шутишь? - поперхнулся варвар.
- Что с тобой? - посмотрел на него аргосец, но, сообразив, в чем дело, расхохотался.
Глядя на него, рассмеялся и Конан.
- Нервным я что-то стал в последнее время, - буркнул он, вновь принимаясь за еду, - Вот бы уж никогда не подумал… Но мне кажется, что отравление все-таки не лучший способ убирать врагов, - продолжил киммериец, - следы остаются. Добро бы у нас на севере, где и думать-то об этом никто не станет. Умер и умер - значит, боги так решили. А здесь народ ученый, лекаря да прочие врачеватели, могут и разобраться, что к чему, а там, смотришь, и подозревать начнут…
- Согласен, - подхватил тему Эрленд. - Самое лучшее - это когда человек просто исчезает. Ни следов, ничего. Нет трупа - нет преступления.
- Как ваш бывший герцог, что ли? - Варвар внимательно посмотрел в глаза собеседнику.
Отвлеченный разговор неожиданно принял совершенно другой оборот. Киммериец по взгляду Эрленда внезапно понял, что тот знает больше, чем известно остальным.
- Я давно хотел поговорить об этом, Конан, - проверив, плотно ли закрыта дверь, произнес наконец Эрленд, - но все как-то случая не представлялось.
- Говори, я человек не болтливый. - Варвар потянулся к кувшину.
- У тебя гораздо больше опыта в таких делах, - понизив голос, начал Эрленд.
- Да уж, хватает, - хмыкнул киммериец.
Он и припомнить не смог бы, в скольких дворцовых интригах и переворотах ему пришлось участвовать за свою богатую событиями жизнь. Одна парочка дел по перемене владельца трона в Замбуле чего стоит!
- Так вот, - продолжал собеседник, - ты, когда приехал в замок, видел остатки костров…
- Угу.
- На них сожгли несколько колдунов и ведьм.
- Туда им и дорога, - оторвался от кружки с вином Конан. - Не люблю, признаться, всей этой волшбы.
- Может, и так, - пожал плечами Эрленд, - хотя, сам понимаешь, мастера пыточных дел барона Амальрика…
- Амальрика? Постой-постой… Я знал одного Амальрика. Давно, правда.
- Он тебя тоже помнит. Собственно говоря, барон и посоветовал Бьергюльфу взять тебя на службу. Вы воевали вместе когда-то?
- Было дело, - кивнул варвар. - В Хорайе. Значит, это он. Между нами говоря, я не советовал бы тебе особенно доверять этому человеку.
- Да у меня дел с ним нет и быть не может, - покачал головой Эрленд. - Он со своим отрядом остановился в Хельсингере. И в подземелье замка стали свозить разных чернокнижников и колдунов из ближайших городков и деревень, пытали их там, а потом почти всех сожгли.
- Это он может, - мрачно подтвердил киммериец, - Амальрик - человек властный и жестокий.
- Но дело не в нем, - возвратился к началу разговора Эрленд. - Я случайно слышал допрос двух колдуний и… - Он замялся.
- Говори, - подбодрил его киммериец, - у меня все останется здесь. - Он постучал себя по лбу.
- Так вот… они сказали, что герцог Гюннюльф был погублен колдуном…
- Краутвурстом, - закончил, усмехаясь, варвар.
- Откуда ты знаешь? - едва не поперхнулся от изумления аргосец.
- Оттуда, - подняв палец вверх, ответил Конан.
- Но дело в том, что этот колдун уничтожил герцога в сговоре с его младшим братом Бьергюльфом. Или ты и это знаешь? - подозрительно посмотрев на варвара, спросил Эрленд.
- Представь себе, знаю. Ничего удивительного, - усмехнулся варвар, которому такие повороты событий не были в диковинку, - земли герцогства Хельсингер обширны и богаты, и, конечно, младшему брату не хотелось прозябать прихлебателем у старшего. Он и поступил, как сотни делали до него, и тысячи поступят после… - Киммериец хмуро покачал головой и налил себе и Эрленду еще вина. - Что тебе до этого? Чем меньше знаешь, тем крепче сидит голова на плечах. Ты ведь служишь Бьергюльфу?
- Сам видишь.
- Ну вот. Что тебе еще надо? Справедливости? - Варвар рассмеялся. - Клянусь Кромом, такая служба, как у тебя, достается немногим…
- Но Хайделинда…
- Что Хайделинда? Молодая герцогиня, наследница Хельсингера, - Конан наморщил лоб, - по крайней мере пока у Бьергюльфа не будет своих детей. - Он с хрустом отломил ножку индейки. - Но ведь герцогиня Гунхильда не девочка, и вряд ли у нее будут еще дети, - продолжал варвар, с аппетитом отгрызая куски мяса. - Но если Бьергюльф будет иметь сыновей от другой женщины, вот тогда, конечно…
- Так ты понимаешь, что тогда может случиться?
- Да что тебе до нее? - Варвар посмотрел на Эрленда, и в глазах аргосца внезапно увидел выражение, которое заставило киммерийца задуматься. - А… - протянул он, - да ты, никак, влюблен в молодую герцогиню? Я угадал?
- Угадал… - наклонил голову аргосец.
- Тогда дело другое, - задумчиво произнес Конан, до которого вдруг дошло, почему за полдня перехода до монастыря они остановились, чтобы отдохнуть и привести в порядок свое платье. - Это полностью меняет дело. Но чем ты можешь доказать свои подозрения? Не королевскому суду, до которого дело вряд ли дойдет, а хотя бы Хайделинде? Кроме тебя, об этом знают Амальрик и его палачи, так?
- Да.
- Ты можешь призвать их в свидетели?
- Нет… - после недолгого раздумья покачал головой Эрленд.
- Угу, - кивнул головой Конан. - Амальрик скорее тебя самого отправит на дыбу, если узнает, что сведения о сговоре Бьергюльфа и Краутвурста выплыли наружу. Не сомневаюсь, он захочет с выгодой для себя использовать узнанное под пыткой. Или просто тебя убьет, - мрачно добавил он. - Убьет, клянусь рогами Нергала, - убежденно повторил варвар.
- Что же делать?
- Я мог бы посчитать, что тебе это все померещилось, если бы совершенно случайно не получил подтверждения твоему рассказу, - медленно произнес киммериец. - Посмотри на эту штучку. - Он открыл висящий на поясе кошель и, покопавшись в нем, извлек на свет золотой перстень, найденный на поляне, где резвились оборотни, - Она тебе знакома?
- Это же фамильный перстень герцогов Хельсингерских! - вскричал Эрленд. - Как он попал к тебе?
Конан, немного поколебавшись, поведал аргосцу о том, что видел на поляне в ночном лесу.
- Значит, рассказы про Локиса - это не выдумка? - спросил потрясенный Эрленд.
- Выходит, что так, - развел руками киммериец, который за свою жизнь встречал колдовства столько, сколько другим и присниться не могло. - Там кто-то из этих призраков и назвал имя Краутвурста.
- Вот бы заполучить этого призрака, чтобы он все рассказал, - мечтательно произнес Эрленд.
- Какая только дурь не лезет в молодую голову, - усмехнулся Конан, - Не обижайся, все мы были такими, - взглянув на Эрленда, добавил он. - Здесь надо действовать по-другому.
- Как?
- Надо пошевелить мозгами, время до возвращения в замок еще есть, - задумчиво сказал киммериец, - Но в первую очередь советую пока не говорить ни о чем твоей ненаглядной герцогине. Договорились?
Глава пятая
Краутвурст снова разложил кости, еще тщательнее, чем в первый раз, растер зеленый пахучий порошок. Он вспотел от напряжения, когда зажигал пламя в старой медной плошке, где расположил свои принадлежности для магического гадания. Опять то же самое… Ошибки быть не может! Колдун даже застонал от бессилия и злобы:
- Что же это такое? В чем моя вина?
Мало того, что барон Амальрик схватил двух колдуний из его селения, которые, возможно, догадывались об участии Краутвурста в исчезновении герцога Гюннюльфа. Они, конечно, а особенно Гленда, которая приготовила магический напиток, могли проговориться об этом под пытками, но доказательств-то этому нет, да и чего не болтают, вися на дыбе? Это не страшно, по крайней мере в ближайшее время.
Но вот то, что произошло в лесу несколько дней назад… Колдун вновь заскулил, как собака. Он уже чувствовал на своей спине плеть палача, и никакая магия не спасет его от этой участи. Человек был на шабаше оборотней Блудова Болота!
И этот человек все знает. Болтливые призраки, разгоряченные вином, рассказали историю во всех подробностях. И прямо назвали его, Краутвурста, имя. Кости показывают, что произошло именно так! Колдун забегал по тесной комнате, натыкаясь на стулья и корзины с травами, заполнившие почти все пространство вокруг.
- Вот не повезло! - вновь чуть не взвыл Краутвурст. - А так хорошо все прошло, так тихо и незаметно… И герцог, и его егеря бесследно сгинули в топях, будто их и не было вовсе. Только вода, покрытая ряской, булькнула в последний раз, и все успокоилось.
А сколько трудов он потратил, чтобы опоить охотников своим зельем! Да и сделал все так ловко. Никто ничего не заподозрил, когда кавалькада выехала из селения. Всадники как всадники, смеялись, перебрасывались шутками, а потом взяли и свернули прямо в топь. И все, даже кругов на воде не было, ряска сразу вновь затянула это место. Откуда ему было знать, что этот Гюннюльф провинился перед Локисом и теперь дух герцога разгуливает в теле громадного медведя? Да еще болтает всякую всячину на шабаше духов? Надо же, как это все вышло некстати!
- Что делать? - Краутвурст сжал голову в ладонях, пытаясь избавиться от невесть откуда взявшегося звона в ушах. - Надо скорее узнать, кто из смертных попал на шабаш, и уничтожить его, пока человек этот еще не уехал из Немедии. А если уже уехал?
Колдуна начал бить озноб. Он согрел себе чашу густого напитка из трав и торопливо выпил. Стало получше, звон в ушах прекратился, и Краутвурст немного пришел в себя.
Он бросился к висящей на стене деревянной полке, уставленной флакончиками с жидкостями, хрустальными шарами, пирамидами и прочими принадлежностями для чародейства. Схватив лежащую справа большую книгу в кожаном переплете, он положил фолиант на стол и жадно впился в него глазами, торопливо переворачивая страницы.
- Вот! - колдун нашел нужное место и, заглядывая в книгу, начал метаться по комнате, собирая пучки трав, разноцветные флаконы, какие-то тряпочки, куски кожи, деревянные палочки.
Краутвурст долго выстраивал из всех собранных предметов что-то подобное башне, временами вытирая запотевшую от напряжения плешь. Наконец построение было закончено.
Он еще раз взглянул в книгу и снял с полки большой хрустальный шар, срезанный почти наполовину. Установив шар внутрь сооружения, колдун посыпал положенную у основания шара медную пластину порошком из синего флакончика.
- Готово! - перевел дух чародей. - Сейчас посмотрим. - Он поднес зажженную от лампы щепочку к пластине.
Порошок вспыхнул. Потрескивая, разгорелось ровное синее пламя, подсветившее шар снизу. Тотчас на срезанной плоскости проявились фигуры нескольких всадников, рысью скачущих по дороге, обсаженной раскидистыми деревьями с крупной густой листвой.
- Где же это? - забеспокоился колдун. - Это не Немедия… Неужели он забрался так далеко? С другой стороны, - продолжал он разговаривать сам с собой, - если уехал далеко, так и пес с ним. Тогда, возможно, нет причин беспокоиться…
Он чуть добавил в пламя другого порошка, и фигуры всадников стали крупнее, затем один за другим на срезе шара появились их лица.
- Эрленд! - вдруг узнал колдун одного из людей. - Эрленд, доверенный человек герцога Бьергюльфа! Но кто же его остальные спутники?
Однако, сколько ни колдовал Краутвурст, лица других людей в латах и с оружием, по-видимому солдат, не показались ему знакомыми. Теперь Краутвурсту было известно, что кто-то из этих семерых был на шабаше духов. Но кто именно?
Этого магия узнать не позволила. Он несколько раз проделал манипуляции с шаром, но ничего нового из колдовства не извлек.
- Что делать? - Он сел на стул, смахнув с него пучки сушеных трав. - Думай, Краутвурст, думай!
Подумать действительно было о чем. Если эти люди, и в их числе тот, который все знает, вернутся в Хельсингер, а это было вполне вероятно, потому что среди всадников находился Эрленд, опасность будет совсем рядом.
Бежать в замок к герцогу и все ему рассказать? Колдун задумался. Ведь Бьергюльф непременно спросит, кто именно этот человек. Эрленд? Вряд ли. Скорее всего, кто-то из солдат. Солдаты… Нет, скорее просто отряд наемников, они же не в форме, сообразил колдун. Ему стало жарко.
Скинув подбитую мехом безрукавку, Краутвурст снова вскипятил кружку напитка и медленными глотками выпил, рассчитывая на успокаивающие действие зелья.
Страх не проходил. Надо убить всех шестерых латников, да и этого аргосца заодно - вдруг тот, кто побывал на шабаше, что-нибудь ему выболтал. И дело с концом. Но как? Расправиться с полудюжиной наемников непросто. Ребята крепкие, особенно один из них, загорелый, высоченного роста, в шлеме с черным султаном.
- Так, так… - Колдун взял в ладонь кости и бросил их на стол.
Выпала двойка. Он бросил еще раз. Опять двойка! Третий раз… На грани костей, словно два глаза, ему опять подмигивали два очка. Снова двойка! Три раза подряд! Холодный пот прошиб колдуна. Плохой знак, отвратительный просто! Краутвурст, не решаясь бросить еще раз, долго-долго тряс костями в кулаке, пока не заныли пальцы. Он кинул кости и отвернулся, потом, зажмурившись, медленно повернул голову к столу, боясь открыть глаза.
Наконец, глубоко вздохнув, осмелился взглянуть. Двойка! Краутвурст тихо завыл, спина покрылась липким, предательским потом. Такого не бывает, просто не может быть, чтобы одно и тоже выпадало четыре раза подряд! Боги сердятся и могут наказать, жестоко наказать! Самому здесь не справиться. Скорее в Нумалию, к этому мерзавцу Тарборну, может быть, сжалится и поможет. Но тогда придется все рассказать… Колдун опять задумался.
- Нет, рассказывать нельзя! Придется придумать что-нибудь, - снова заговорил он сам с собой. - Но надо спешить, спешить! Промедление принесет гибель.
Он забегал по комнате, собирая в дорогу свои колдовские принадлежности. Мало ли что может пригодиться… Потом выскочил в другую комнату.
- Эй! - закричал колдун. На его зов явился заспанный слуга. - Давай быстро седлай лошадей, собирайся в дорогу!
- Господин! Сейчас же ночь, куда мы поедем?
- Ночь? - остановился Краутвурст. - А ведь и правда…
За своими занятиями и размышлениями он и не заметил, что уже стемнело.
- Нергал тебе в пятки! - прикрикнул он на слугу. - Сам знаю. Иди, бездельник, завтра рано утром соберешься!
Слуга, что-то ворча себе под нос, удалился, а колдун вновь предался невеселым размышлениям.