На Галерасе ему хватало поводов для размышлений. По луне можно было изучать геологические катастрофы. Ее орбита пролегала близко к планете. Гравитационные силы гиганта пытались разорвать ее на части. Кора деформировалась, поднимаясь и опускаясь в одном ритме с океаническими приливами. Планету сотрясали извержения вулканов, выбрасывавших столбы пепла в сотни километров высотой. Поверхность состояла из слоев застывшей лавы. Местных форм жизни на Галерасе не было; бесконечно жестокий и изменчивый, он сам был словно живой. Высадка на Галерас была испытанием. Возведение базы стало безумием.
Кхалиб шагал вдоль внешней стены безумия, оценивая проделанную работу. Модульную крепость следовало модифицировать, если они собирались продержаться на колышущейся поверхности Галераса больше одного дня. Да, плоть слаба, но порой железо может стать сильней, взяв некоторые свойства плоти. Сегменты стен соединялись гибкими креплениями из пластали, что обеспечивало ограниченную подвижность конструкции. Неподвижно стоявший Кхалиб чувствовал, как микроземлетрясения посылают вибрации сквозь камень, по стенам, в подошвы ботинок. Обе ноги и правая рука были бионическими, и легкая дрожь ощущалась по всей их длине.
База стояла на вершине одинокой возвышенности. Сразу за стенами земля круто уходила вниз. Она была холмистой, но гладкой: регулярные течения придали ей вид растаявшего воска. С неба бесконечным серым снегом падал пепел. Видимость составляла не более пары сотен метров.
Хотя расположение базы было выбрано, исходя из их задач, а не оборонительных преимуществ, место оказалось удачным. Одолеть строящиеся фортификации сможет только очень настойчивая и мощная осада.
И безумная. Ибо кто станет сражаться за бесполезный спутник в стратегически незначимой системе?
На этом мире нечего было делать разумным существам - даже сынам Медузы. Родной мир легиона подвергал все живое жестоким испытаниям, но хотя бы давал жить. Кхалиб верил, что Железные Руки способны закрепиться на Галерасе на сколь угодно долгое время, но причин для этого было немного.
Немного. Одна, впрочем, была исключительно важна.
Кхалиб повернулся к внутренним строениям базы. Жилые здания располагались на периферии, и их не было много. Смертные сервы 85-й долго на поверхности не выживали, даже с дыхательными масками. Возведением базы и ее управлением занимались легионеры. Центральное строение уже закончили, и их проект успешно шел внутри. Дым, пар и сера валили из труб. Из-за стен раздавался тяжелый, прерывистый грохот машин. Гулкие удары и резкий треск раскалываемого камня сливались с непрекращающимся громом далеких извержений.
Из строения вышли два легионера. Один был Железнорукий с "Погибели Асирнота", Рауд. Второй - Леваннас, боевой брат из числа Гвардейцев Ворона, бежавших вместе с ними с Исствана-V. В общей сложности из числа воинов Девятнадцатого легиона, находившихся на борту "Асирнота" и его конвоя, можно было составить два отделения. Кхалиб знал, что его братьям также удалось спасти несколько Саламандр, но при его отступлении таковых поблизости не оказалось.
Рауд и Леваннас заметили его и направились к стене. Кхалиб ждал. Когда они дошли до железной лестницы, ведущей на парапет, Леваннас сбавил скорость и отстал, чтобы Рауд добрался до Кхалиба первым.
- Полагаю, у тебя есть новости, сержант, - сказал Кхалиб.
Рауд отдал честь.
- Сообщение с "Асирнота". Ауспик уловил аварийный сигнал. Похоже, он отправлен ударным крейсером Детей Императора "Тармас".
- "Похоже"?
- Удостовериться нет возможности, - признался он.
Кхалиб другого и не ожидал. Такова была реальность новой войны в Империуме. Вещи всегда могли оказаться не тем, чем представлялись.
Но есть шанс, что они ищут именно это.
- Где он? - спросил Кхалиб.
- Система Цизик.
Этот факт было сложно игнорировать. Достаточно близко к системе Гармартии, чтобы поверить. Последний раз Кхалиб беседовал с Аттиком на переговорах совместно с Плиеном и Сабеном через литокаст, но недавно от него пришел импульсный сигнал. Тот был послан через мину, настроенную так, чтобы испускать его при детонации. Сигнал был гордым проклятием, предназначавшимся для Детей Императора, но "Погибель Асирнота" его тоже уловила. Таким образом Аттик сообщил братьям, что продолжает войну, не выдав при этом своего местонахождения.
С тех пор не поступало сообщений ни от Аттика, ни о враге.
Мощные штормы, разыгравшиеся в имматериуме, сделали связь почти невозможной, а путешествия - опасными. Рисковать имело смысл лишь ради ценной награды. Возможно, "Тармас" ей и окажется. Местонахождение корабля имело свой смысл. По представлению Кхалиба, как раз до него корабль и мог доползти после Гармартии.
К ним присоединился Леваннас.
- Что думаете, капитан? - спросил он. Леваннас стал связующим звеном между Железными Руками и Гвардией Ворона. Дипломатическими умениями, необходимыми для этой роли, он обладал, по-видимому, от природы, поскольку офицерского звания не имел. Среди бежавших с Кхалибом офицеров не оказалось.
- Это явная ловушка, - ответил Кхалиб. Обсуждать с Леваннасом стратегию было сложно. Гвардия Ворона и Саламандры не предали его примарха, Ферруса Мануса, но и не последовали за ним в бой, как должны были. Он знал, что Леваннас верил в правильность решений, которые принял Корвус Коракс. Он знал, что ничего не достигнет, отталкивая от себя воинов Девятнадцатого легиона.
Но доверие - это иное. Доверять он не мог.
Однако должен был довериться или по крайней мере выслушать его. Оставшимся Железным Рукам придется принять новый тип войны. И как бы неприятно ни было ему это признавать - даже самому себе, - Гвардия Ворона в этом типе разбиралась лучше всех.
- Да, - согласился Леваннас. - Ловушка. Но она не обязана быть успешной.
- Дети Императора небрежностью не страдают, - сказал Рауд. - Ловушка будет хорошей.
- В противном случае я буду оскорблен, - ответил Кхалиб. - Еще больше, чем оскорблен сейчас методами, к которым мы вынуждены прибегнуть.
- Бей из теней, а потом удирай, - пробормотал Рауд.
Леваннас улыбнулся, показывая, что не обижен.
- Бесчестны лишь предатели, - сказал он. - Тени не лгут, братья. С тем, кто их понимает, они искренни, как не может быть искренен и свет.
Пока Гвардеец Ворона говорил, Кхалибу начало казаться, что сумеречный свет Галераса ослабевает вокруг него. Он стоял на открытом пространстве, как и все они, но становился менее отчетливым. Вдруг стало трудно разглядеть за пепельным дождем его жесткие черты лица. Его неподвижность начала восприниматься как отсутствие. Он был в тенях, он был тенями, и Кхалиб понял, что его слова была правдой. Исчезая с глаз, Леваннас открывал им свою сущность.
Кхалиб взглянул на свою правую руку. Он пошевелил пальцами, уже более двухсот лет не состоявшими из плоти и крови. И задумался над собственной правдой - правдой Железных Рук, которую теперь должен был защищать яростнее, чем когда-либо.
- Мы - не вы, - ответил он Леваннасу. - И никогда вами не станем.
- Я ни за что бы не осмелился такое предлагать, - сказал Леваннас.
- Но атаковать открыто мы не можем, - заметил Рауд.
- Я знаю. Все мы это знаем. - Он посмотрел на центральное строение базы. - А потому должны найти новый метод борьбы, который все же не будет нарушать заветы нашего примарха.
- Значит, мы двинемся в ловушку.
Верхняя часть головы Рауда была металлической. Но на нижней челюсти еще оставалась плоть, что позволило ему изобразить подобие улыбки.
- Ну, сами они к нам вряд ли придут, - ответил Кхалиб.
Логичным местом для ловушки была бы точка Мандевилля в системе Цизика. Кхалиб приказал привести "Погибель Асирнота" в полную боевую готовность, дабы они имели возможность открыть огонь через секунду после перехода в реальное пространство. Он не станет легкой жертвой для Детей Императора. Но иллюзий относительно исхода битвы он не питал. "Асирнот" погибнет в продолжительном бою, если только не сумеет вовремя скрыться в варпе. Ударный крейсер получил повреждения над Исстваном. Они провели ремонт, но возможности их были ограничены. Пустотные щиты работали не на полную мощность. Корпусу нанесли урон, и места этих ранений были постыдно уязвимыми.
Первый суровый факт в игре, затеянной Кхалибом: Дети Императора вполне могли уничтожить любой одиночный корабль, клюнувший на приманку.
Второй суровый факт: игнорировать приманку он не мог.
Он стоял за пультом управления над мостиком "Погибели Асирнота". В иллюминаторе ничего не было. Система молчала, и только аварийный сигнал "Тармаса" нарушал покой.
- Ауспик? - спросил Кхалиб.
- Мы уловили излучение двигателей "Тармаса", - сообщил Сетерик. - Других кораблей в радиусе действия нет.
- Но это не значит, что их нет в принципе, - добавил Рауд. Он стоял за станцией управления огнем, в передней части мостика.
- Они есть, конечно, - ответил Кхалиб.
Но они не атаковали. Они прятались. Почему? Потому что уничтожить "Погибель Асирнота" недостаточно. Предатели рассчитывали на жертву покрупнее.
"Как и я", - подумал он.
- Я бы разочаровался, если б их не было. Курс на "Тармаса".
Ударный крейсер Третьего легиона уже преодолел треть пути между точкой Мандевилля и звездой системы. Цизик был старым красным солнцем. Сотни миллионов лет назад он поглотил свои ближайшие планеты, оставив только внешних газовых гигантов и ледяные планетоиды в поясе Койпера. Цизик казался таким же мертвым, как Делий, - но теперь он оживал в предчувствии войны.
На первом этапе сближения с "Тармасом" Кхалиб вел корабль медленно и осторожно. Смысла скрывать присутствие "Асирнота" не было. "Тармас" и другие корабли Детей Императора, сколько бы их ни затаилось в системе, уже знали о их прибытии, но ему самому нужно было время, чтобы обнаружить остальные вражеские силы, если это было возможно. Он хотел выяснить, что за ловушку ему приготовили.
Ничего. Только повторяющийся сигнал от вражеского крейсера.
Кхалиб заметил, что Леваннас на него смотрит. Гвардеец Ворона стоял в незаметном месте, у задней стены, чуть ниже и правее пульта. Он не маячил перед глазами, но был виден, когда капитан хотел с ним поговорить.
- Ну? - поинтересовался Кхалиб. - Что ты видишь в этих тенях?
- Уверен, то же, что и вы, капитан. Они ждут, что мы атакуем первыми.
- После чего они ранят нас, вынудят отступить и последуют за нами.
- Да.
"Чего мы и ждали", - подумал он. Отсутствие вражеских атак подтверждало его теорию.
Кхалиб кивнул своим мыслям.
- У нас нет выбора, мы вынуждены участвовать в их игре, - объявил он. - Но мы выйдем из нее победителями. Полный вперед, все орудия к бою. Уничтожим этот вшивый корабль!
Фоновый шум, который складывался из работавших систем "Асирнота", возрос. Их вибрации стали сильнее. Кхалиб чувствовал гнев корабля, как собственный. Его жизнь и жизнь корабля были едины.
Вот что значило быть Железноруким: не просто понимать, как сильна машина, но быть машиной. Когда он находился на борту "Погибели Асирнота", когда определял его курс и действия, граница между ним и кораблем размывалась. Рулевые из других легионов испытывали это слияние, когда подсоединялись к кораблям с помощью мехадендритов. Но в Десятом легионе все воины шли по дороге, которая вела к несгибаемой мощи механики. Машина обладала дисциплинированностью, сосредоточенностью и ясностью, плоти недоступными. "Погибель Асирнота" служил продолжением его воли, умножителем его силы. Его правой рукой, сокрушающей врагов. А он и все легионеры на борту платили за дары машины тем, что отождествлялись с ней все больше и больше.
Феррус Манус показал им этот путь. Ему не хватило времени завершить его - но он не умер, не мог умереть! - и их долгом было удвоить рвение и завершить паломничество. Теперь твердость машины была нужна им как никогда.
Круакс, стоявший в стратегиуме на несколько шагов позади Кхалиба, произнес:
- И теперь, как и планировалось, мы ударим, а потом бросимся в бегство.
Его машинный голос был особенно холоден и пуст.
- Да, железный отец, - ответил Кхалиб, не оборачиваясь. - Но не все так просто.
- Я знаю. Но мои опасения не ослабевают. Какова цена этой стратегии? В какой мере мы обязаны за нее тем, кому наша философия чужда?
Кхалиб бросил взгляд на Леваннаса. Обстоятельства вынуждали Железных Рук учиться методам Гвардии Ворона. Но суть легиона эти уроки не изменят.
- Ты сомневаешься во мне? - тихо, чтобы другие не слышали, спросил он Круакса.
- Я сомневаюсь в пути, на который мы встаем. Легионам, бросившим нашего примарха на Исстване, нечему нас учить.
В голосе хранителя души Железных Рук не было эмоций. Вся злость выражалась словами.
Кхалиб тоже ее испытывал. Он хотел дать Круаксу понять, что решение не далось ему легко.
- Но есть ли у нас выбор? Мы обязаны адаптироваться, если хотим продолжить борьбу. - Он взглянул на второго воина. Серворуки Круакса были сложены у него за спиной. Из всех легионеров на борту "Асирнота" он трансформировался наиболее полно. Кхалиб не был уверен, осталась ли в нем вообще какая-то плоть. - То, что мы собираемся сделать, - продолжил он, - отвечает духу Железных Рук. Это будет точно. Это неумолимо. И потому мы одержим победу.
Круакс не ответил. Кхалиб повернулся обратно к иллюминатору.
- Это "Погибель Асирнота", - сообщил Энион. - Капитан Кхалиб.
- Спасибо, советник, - отозвался Аристон.
Не "Веритас Феррум". Жаль. Месть Аттику была бы приятной и жестокой симметрией. Но, возможно, Кхалиб станет ключом ко второму капитану. Аристон наблюдал за траекториями ударных крейсеров, вычерченными на тактическом экране.
- Мы могли бы разнести их на куски.
- Могли бы, - согласился Аристон.
Энион молчал, ожидая приказа. Аристон развлекался, не давая его.
- Нет нужды рисковать "Тармасом", - заметил Энион.
- Теотормон показал себя несовершенным командиром и должен быть наказан, - пояснил ему Аристон. - Строжайше. Кроме того, неужели мы должны удовлетвориться одним ударным крейсером? Тем более не тем, который уничтожил "Каллидору"?
- Нет, лорд-коммандер.
- Нет, - повторил Аристон. - Мы заставим этих Железных Рук отвести нас к их братьям.
- Они не глупы.
- Да. А потому наша ошибка должна быть идеальна. Они должны поверить, что сорвали наши планы.
Два корабля вступили в бой. Огонь они открыли почти одновременно. Огромные, как горы, протяженные, как города, корабли двигались с грандиозной степенностью, совсем не отражавшей нетерпеливость своих командиров. Они атаковали друг друга торпедами и пушками. Орудия были быстры, но воля людей - быстрее, ненависть их - горячее. Корабли сражались с величественностью монументов. В этой дуэли уклонений не будет. Плавный и убийственный танец маневров имел одну цель: первым нанести противнику больший урон.
Пространство за иллюминатором освещали всполохи пустотных щитов. Кхалиб слышал, как зачитывают сообщения о повреждениях. Он видел на экранах, выводящих данные о здоровье корабля, характерные красные руны. Ни в первом, ни во втором он не нуждался. Состояние корабля ощущалось им на физическом уровне. Их тела были едины.
Но волю корабль взял от него, а потому "Асирнот" не остановится, пока не выбьет из врага жизнь.
"Погибель Асирнота" шел наперерез "Тармасу". Корабль Детей Императора был невелик в поперечном сечении, однако Кхалиб сумел выпустить по нему полный залп из правобортного вооружения. "Тармас" выстрелил вперед, и Кхалиб увидел слабое место: большая часть торпед и снарядов шли с левого борта.
- Обогни их и встань напротив правого борта, - приказал он рулевому Кириктасу. - Они берегут его от нас.
Кириктас подчинился. Сохраняя полную скорость, "Асирнот" начал поворачивать.
"Тармас" попытался им воспрепятствовать. У него не было необходимости перемещаться с той же скоростью и на тоже расстояние, чтобы уберечь уязвимые места от "Асирнота". Но он тормозил, и тем самым раскрыл второе слабое место.
- Их двигатели… - начал Рауд.
- Вижу, - перебил Кхалиб. Но он видел не только это. Он видел, чем неизбежно закончится этот танец. Дети Императора уже проиграли. Проиграли в тот момент, когда стала ясна суть их повреждений. Кхалиб надеялся, что они осознают это так же ясно, как он. Он хотел, чтобы они чувствовали, как число возможных исходов сокращается до одного, как неудержимо приближается к ним момент казни.
Но они сражались до конца. Сражались отчаянно, пытаясь утащить "Асирнота" в небытие вместе с собой. Орудия "Тармаса" сконцентрировали огонь на одной точке по миделю.
- Щиты ослабевают, - объявил Демир. - Целостность корпуса под угрозой.
- Выпустить воздух, опустить перегородки, - приказал Кхалиб. - Всю энергию на правобортные щиты.
- Контакт! - сообщил Сетерик. - Многочисленные сигналы, расстояние сокращается.
- С какого направления? - спросил Кхалиб.
- Со всех.
- Брат-капитан, - вмешался Демир. - Наш правый борт будет уязвим.
- Время есть.
Демир сделал паузу, потом ответил:
- Так точно.
"Время есть", - повторил себе Кхалиб. Если потребуется, он сам его создаст.
"Погибель Асирнота" завершил маневр. Два корабля теперь стояли борт к борту. Расстояние между ними утратило значение. "Тармас" продолжал сражаться, но был уже мертв.
- Огонь, - приказал Кхалиб.
"Асирнот" атаковал всеми бортовыми орудиями, а потом еще раз. В "Тармаса" ударило с мощью, в два раза превышавшей все, что корабль Третьего легиона мог сейчас выдать. Кхалиб поморщился, почувствовав, как содрогается "Асирнот".
Щиты опять вспыхнули, и даже несмотря на дополнительную энергию, часть их спала. Демир выкрикивал донесения об уроне, но Кхалиб перестал вслушиваться. Он сосредоточился на одном "Тармасе". Его концентрация следовала сквозь пустоту за снарядами-убийцами кораблей. Он обязался свершить акт возмездия, и во имя Трона, они с "Асирнотом" это сделают.
От выстрелов пустотные щиты "Тармаса" сперва вспыхнули, как солнца, а затем угасли. Торпеды начали пробивать корпус, и тогда возник новый свет. Сначала он пульсировал красным. То были огненные бури, охватившие коридоры корабля. Но он становился ярче, сила и разрушительность его нарастали. Теперь это был плазменный крик умирающего корабля. "Тармас" раскололся. Носовая и кормовая части начали двигаться в разные стороны, не переставая погружаться в растущий огненный шар. На фоне взрыва гигантский корабль выглядел не так уж и значительно. Каскады ударных волн гнали сквозь пустоту.
- Уводи нас, - приказал Кхалиб, но Кириктас уже менял курс и отправлял "Асирнота" в прямой полет, по касательной к дуге, которую он описывал вокруг "Тармаса".
- Перераспредели энергию для щитов, брат Демир.
Не успел он договорить, как в левый борт "Асирнота" ударили первые торпеды с остального флота. Их тряхнуло, и Кхалиб понял, как серьезен урон, еще до того, как Демир заговорил. Вибрации корабля дошли даже до него. Пульс корабля запнулся. Кхалиб начал сомневаться в правильности своих предположений. В атаке чувствовалась не попытка ранить. Дети Императора намеревались их убить.