Дерро на противоположной стороне округлого ринга был более чем вдвое ниже кваггота. Жесткие белые волосы спутанной массой падали на бледно-голубое лицо, закрывая незрячие глаза. Ему придется полагаться лишь на звуки и запахи, которые должны подсказать, где находится противник. В каждом кулаке он сжимал по кинжалу. Клинки казались чистыми, но Кбрас знал, что они покрыты маслом из зеленой крови, невидимым благодаря заклинанию.
Если уж держать пари, Кбрас, несомненно, предпочел бы юркость и хитрость грубой силе.
Толпа росла. Большинство зрителей заняли первые ряды, места, расположенные настолько близко к арене, что порой сидящих на них обдавало струей горячей крови.
Когда сборщик ставок занял нужную позицию, поднимаясь по ступеням к месту, где сидела жертва, Кбрас вскочил на ноги с криком: "Три золотых!" - словно решив сделать ставку в последний момент. Он замахал рукой, будто пытаясь привлечь внимание сборщика.
Тот его не замечал.
Кбрас помчался вниз по ступеням, на ходу развязывая висящий на поясе кошелек.
- Еще три золотых на дерро! - прокричал он снова. И продолжал вопить и махать, взбегая по лестнице на противоположной стороне арены.
Прежде чем он успел добраться до сборщика ставок, ударил гонг, возвестив о начале поединка.
- Пошел вон! - завопил какой-то зритель. - Мне не видно!
Кбрас продолжал бежать по ступеням за сборщиком. Парень устроился рядом с жертвой Кбраса, как всегда в начале схватки, прижавшись спиной к стене, чтобы не перекрывать обзор.
- Ты что, мальчишка, не слышишь?! - прорычал Кбрас. - Я хотел сделать ставку.
Сборщик ставок съежился:
- Прошу прощения, господин. Уже поздно. Бой уже…
Кбрас ударил его по лицу, разбив губу.
Парень был молодцом. Он сверкнул глазами на обидчика, словно хотел убить его, и сжался, когда Кбрас занес руку снова. С перепуганным видом он ускользнул прочь.
Кбрас бросил взгляд на арену, тяжело вздохнул и втиснулся на скамью рядом с Вальдаром.
Жертва покосилась на убийцу, взгляд необычных розовых глаз быстро скользнул по наручному арбалету и кинжалу и задержался на миг дольше на шрамах, из-за которых левый глаз Кбраса был вечно прищурен. Если Вальдар останется в живых, он запомнит Кбраса. Однако в живых он останется вряд ли.
Кбрас сосредоточился на поединке. Внизу, на арене, самка кваггота с ревом ринулась вперед. Несмотря на размеры, она оказалась стремительной, будто прыгающий паук. Дерро ловко вильнул вбок и ударил кинжалом, но промахнулся. Кваггот развернулась и, полоснув плечо противника когтями, пустила первую кровь.
Толпа одобрительно завопила.
Кбрас хмыкнул:
- Ха! Может, и к лучшему, что я не смог сделать эту ставку.
Его жертва ничего не ответила.
Дерро сделал обманный выпад левой и нанес удар справа.
Второй кинжал почти достиг цели, вспоров мех на бедре кваггота.
Женщина, сидящая по другую руку от Вальдара, вскочила на ноги и потрясала кулаком.
- Убей его! - взвизгнула она.
Кваггот ударила лапой дерро в спину, и маленький самец споткнулся. Дерро перекувырнулся и снова вскочил на ноги. Он что-то прокричал квагготу - что-то на языке магии, заставившей самку зашататься. Прежде чем она успела прийти в себя, дерро метнулся вперед и вонзил кинжал ей в бедро. Шерсть окрасилась яркой кровью. Кваггот покачнулась, тупо глядя на рану. И упала.
Толпа ревела.
- Ха! - вскричал Кбрас. - Хотел бы я сделать-таки ту ставку. Я знал, что дерро победит. Ну да хоть небольшой навар я с этого боя получил. - Он сложил руки на груди и откинулся назад, словно очень довольный собой.
Пора. Прежде чем стих гул толпы, он прошептал заклинание, от которого его жертва должна была застыть на месте. Потом он резко дернулся вбок, толкнув Вальдара. Кинжал, скрытый в его сложенной на груди руке, ударил жертву в бок.
Острие скрежетнуло по чему-то - надежной кольчуге, судя по ощущению, - превратив смертельный удар в тычок, чреватый разве что синяком.
К изумлению убийцы, его жертва шевельнулась. Не успел Кбрас опомниться, Вальдар схватил его за руку и на языке жестов отдал команду: "Пойдем!"
Кбрас внезапно ощутил сильнейшее желание следовать за ним, куда бы тот его ни повел. Прежде чем он смог стряхнуть магическое наваждение, его жертва задвигала пальцами в беззвучной молитве.
Арена исчезла.
Потеряв равновесие из-за внезапного растворения в воздухе скамьи, Кбрас чуть не упал. Вместо того чтобы отшатнуться - движение, которого мог бы ожидать противник, - Кбрас подался вперед, сбивая его с ног. Потом он вскочил, при этом едва не споткнувшись на неровном полу. Он оглянулся и увидел, что они телепортировались в пещеру, сплошь покрытую кристаллами. Едва Вальдар оказался на ногах, Кбрас взмахнул кинжалом. Противник не попался на уловку. Рука его взлетела, тенькнула тетива арбалета. Дротик просвистел у виска Кбраса и ударился о стену у него за спиной. Кбрас в ответ метнул нож. Он должен был вонзиться Вальдару в горло, но тот с легкостью уклонился.
Кбрас выхватил второй кинжал. Вальдар в свою очередь обнажил меч. Кбрас прыгнул вперед. Ударил.
Его жертва снова увернулась. Вальдар атаковал, но Кбрас выкрикнул короткое заклинание. Щит из магической энергии принял удар на себя и отбил клинок.
Мужчины настороженно кружили друг напротив друга, каждый понимал, что встретил равного противника.
- Убей меня - и останешься здесь в западне, - посулил Вальдар, резко ткнув в сторону свободной рукой. - Как они.
Кбрасу не было нужды смотреть. Он уже заметил трупы двух дроу, лежащие неподалеку: один истек кровью из перерезанных вен, другой, исхудавший как скелет, умер от голода. На обоих были черные маски.
Он продолжал кружить вокруг Вальдара - это позволило ему осмотреть пещеру, не отводя взгляда от противника. Возможно, тот говорил правду: видимых выходов из пещеры не было. А телепортироваться Кбрас не умел.
- Ты Ночная Тень, - продолжал Вальдар. Не вопрос - утверждение. Очевидно, он узнал заклинание Кбраса.
Кбрас внимательно наблюдал за своим противником. Когда Вальдар сделал выпад, он отпрянул вбок. Ударил ножом, но мужчина так же ловко увернулся.
- Ты знаешь, кто я? - спросил Вальдар.
- Мне было сказано, что ты должен умереть. Кто ты, меня не касается.
- Я Ночная Тень, как и ты. Но не простой клирик. Я тот, кто открыл врата между владениями Варауна и Эйлистри. - Вальдар указал на черные кристаллы, которыми была усыпана пещера. - Это было сделано именно здесь.
- Если это правда, то ты изменник, - не сдержавшись, бросил он.
- Вовсе нет. Я просто сделал так, как велел Вараун. - Он кивнул на кинжал в руке Кбраса и фыркнул. - И вот что получил в награду.
- Ты сделал, как велела Эйлистри, - поправил Кбрас. - Но это уже не имеет значения. Теперь я служу ей.
- Это жрица приказала убить меня? - поинтересовался Вальдар. Его удивление казалось неподдельным. - Но я думал…
Кбрас сделал выпад. Его жертва парировала удар. Клинки лязгнули, и мужчины резко отступили. Кбрас кружил, выжидая, когда в обороне противника появится очередная брешь.
Вальдар смерил Кбраса презрительным взглядом:
- Ты позволяешь женщинам командовать тобой? Что же ты тогда за Ночная Тень?
Кбрас ощутил, как закаменели его челюсти:
- Тот, кто почитает теперь Леди В Маске.
- Ты имеешь в виду Господина В Маске. Это Вараун убил Эйлистри. Жрицы лгут, утверждая, что все было наоборот.
На такое Кбрас не мог не ответить:
- Почему тогда ты не обратишь против меня свои молитвы? Я скажу тебе почему: потому что Эйлистри не дарует тебе заклинаний, которые могли бы причинить мне вред. - Он кивнул на кинжал в руке противника. - У тебя осталось единственное оружие - сталь.
- В этом смысле, на мой взгляд, мы с тобой на равных, - улыбнулся Вальдар. - Но теперь, когда мы узнали цену друг другу, я бы предпочел потолковать с тобой, вместо того чтобы протыкать кинжалом. А почему? - Он чуть опустил нож. - Потому что ты все еще нужен Варауну.
Кбрас не собирался попадаться на столь откровенную приманку.
- Уверяю тебя, - продолжал Вальдар, повернув нож острием вниз. - Я говорю правду. Эйлистри мертва. Вараун жив.
Горечь захлестнула душу Кбраса.
- Почему же тогда у нас отняли самые могущественные из наших заклинаний? Почему получилось, что вся сила теперь - у жриц Эйлистри, а мы свою потеряли? - Он сам слышал боль, звучащую в его голосе. Он слишком разоткровенничался, но ему было наплевать. - Почему я должен плясать и петь, вместо того чтобы размышлять в сумраке и тиши?
- Прекрасно понимаю твои чувства, - с сочувствием кивнул Вальдар. - В первый месяц после того, как я открыл врата, чувство вины чуть не погубило меня. Потом я увидел за светом тень.
Двое все еще сжимали в руках оружие, но теперь они обменивались лишь, взглядами. Вальдар заговорил первым:
- Жрицы учат, что это Эйлистри явилась во владения Варауна, верно?
Кбрас ничего не ответил.
- Они лгут. Я был здесь. Я видел, что произошло. Вараун проскочил сквозь врата, чтобы напасть на Эйлистри.
- Допустим, ты прав. Какая разница? Все равно он был убит.
Вальдар покачал головой:
- Скажи мне вот что. Ты пробовал в эти последние четыре месяца обращаться к прорицаниям?
Кбрас коротко кивнул.
- На них отвечали?
- Да, - сдержанно ответил он.
- А отвечавший был в маске?
- Само собой. Трофей, свидетельство победы.
- А лицо - ты видел его? Женское или мужское?
- Ни то ни другое. И оба. Как и голос. Но на это у жриц тоже есть ответ. Это часть баланса. Вараун позволил убить себя, поэтому оба божества смогли соединиться.
- И ты веришь этому? - вскинув бровь, поинтересовался Вальдар.
- Не совсем.
- В следующий раз, когда попробуешь прорицать, смотри лучше. Приглядись к глазам этой "Эйлистри". Посмотри, сплошь ли они голубые, как лунный камень, или в них мелькают какие-то иные цвета.
- Ты это видел? - Кбрас немного опустил кинжал.
- Да.
Кбрас обдумал услышанное и покачал головой:
- Это ничего не доказывает. Когда Эйлистри убила Варауна, она приобрела некоторые его черты.
- Она ли? Или это Вараун приобрел некоторые черты Эйлистри?
Кбрас махнул кинжалом:
- Мы топчемся на одном месте. И все это не важно. Всем теперь заправляют жрицы Эйлистри, не мы.
- Так ли? А может быть, Вараун - настоящая власть за троном? - Вальдар прикрыл свободной рукой рот. - За какой маской лучше всего укрыться, как не за иллюзией поражения? - Он опустил руку. - Я долго размышлял над этим - задавал себе те же вопросы, что и ты теперь. Потом я понял, что изобразить собственную гибель и дать жрицам иллюзию власти было частью плана Господина В Маске. Как мы проникаем в поселения Верхнего Мира в обличье наземных эльфов, так и Вараун проник во владения Эйлистри. Наши клирики в ее святилищах постоянно испытывают жриц на прочность отказами повиноваться им по мелочам. Скоро мы будем даже в самом Променаде. Когда придет время, Вараун сбросит с себя личину, и те, кто сохранил веру в него, овладеют оплотами Эйлистри изнутри.
Звучало хорошо - слишком хорошо. Кбрас не мог позволить себе прельститься этим.
- А если ты ошибаешься? - возразил он. - Что, если это жрицы Эйлистри разрушают нашу веру изнутри? - Он горько рассмеялся. - Мы уже почти разбиты. Лучше ухватить силы сколько сумеешь при новом порядке, чем цепляться за ложную надежду.
- Это не ложная надежда! - рявкнул Вальдар, сверкнув розовыми глазами. - Никто не видел Варауна мертвым. Даже я - а я был тут, смотрел сквозь врата, когда они открылись. Подумай об этом. Вараун обманом заставил верующих в Эйлистри присоединиться к нашей борьбе. Он использует ее святилища как средство для достижения своей цели. Стартовую площадку для последующего свержения Ллос и ее матриархата. И тогда естественный порядок будет восстановлен. Мы, Ночные Тени, вернемся в Подземье, и править станут мужчины. - Он помолчал, переводя дух. - План Варауна великолепен, весь до последних мелочей. Может ли быть вероломство более совершенное, чем сымитировать собственную смерть и проникнуть в само тело твоего врага? Это идеальная маскировка.
Кбрас слушал внимательно. Но время для разговоров почти вышло. В следующий миг он покончит с этим - убьет свою жертву - и, наверное, будет смертельно ранен сам. Если же он уцелеет, то, вполне возможно, останется в этой пещере, как в западне, медленно умирая от голода. Он был готов смириться с этим. Но прежде чем начать атаку, он должен был задать еще один, последний вопрос.
- Звучит правдоподобно, - сказал он. - Но чем ты можешь доказать, что это правда?
Глаза Вальдара вновь блеснули.
- Приказ убить меня исходил от жрицы. А жрица эта - кто бы она ни была - получает приказы от своей богини. Ты в самом деле веришь, что Эйлистри могла одобрить совершение убийства одним из своей паствы? Тебе не кажется, что такой приказ, скорее, мог бы отдать Вараун?
- Зачем ему приказывать убить тебя? Если, по твоим словам, ты только делал то, что он велел?
Вальдар впился в него взглядом:
- Это испытание. Он знал, что в результате ты встретишься лицом к лицу со мной, и это испытание твоей веры.
Тело Кбраса оставалось неподвижным, но мысли бурлили в голове. Он искал контраргументы, но не мог найти. Да и не хотел. Что-то надломилось в нем - надломилось и треснуло. Хрупкая скорлупа, под которой он прятал свою боль и тоску все эти четыре последних месяца.
- Способ проверить, прав ли я, есть, - мягко сказал Вальдар. - Вернись к женщине, отдавшей тебе этот приказ. Скажи ей, что я убит. И посмотри, последует ли за этим кара небесная. - Он подался вперед, понизив голос: - Или награда.
Не дожидаясь ответа Кбраса, он вогнал кинжал в ножны.
Несколько мгновений Кбрас стоял неподвижно. Потом кивнул сам себе:
- Думаю, я так и сделаю. Если ты ошибся, я всегда смогу убить тебя в другой раз. - И медленно убрал кинжал обратно в ножны.
ГЛАВА 2
Месяц элейнт
Год Являющихся Призраков (1377 DR)
Халисстра скорчилась на полу, наблюдая за Ллос. Богиня была в своем паучьем обличье: лоснящееся черное туловище, горящие малиновые глаза. Она свисала на нити с потолка затянутого паутиной зала, медленно вращаясь в воздухе.
Халисстра склонила голову в поклоне - она не смела смотреть на богиню в открытую. На ее глазах узор в виде песочных часов на брюхе Паучьей Королевы начал уменьшаться, как и все ее тело. Вокруг клыкастых челюстей Ллос появились трещины. С громким треском они все увеличивачись, пока с головы не слезла вся шкура.
Богиня содрогалась. Она еще уменьшилась, высунув всю голову из-под твердого хитинового покрова. Потом трещины пошли по брюху, высвобождая ее всю. Ллос повалилась на холодный железный пол, покинув свою линялую оболочку. Опустевшие покровы остались висеть на нити паутины, раскачиваясь над головой богини.
Поднявшись, Ллос предстала в своей гибридной форме - паука с головой дроу. Ее паучье туловище было огромно. Хотя Халисстра вдвое превышала ростом дроу, она могла бы, не нагибаясь, пройти между паучьими лапами богини, и еще осталось бы место над головой. Новая шкура на этом туловище, складчатая и мягкая, блестела от жидкости, излившейся из старой оболочки. По мере того как брюхо пульсировало в такт дыханию, кожа растягивалась и твердела, становясь гладкой и черной.
Богиня повела головой вправо-влево, разминая шею, и отбросила с глаз мокрые волосы. Лицо ее было воплощением красоты: гладкая бархатистая кожа, изящно заостренные ушки, выгнутые дугой белоснежные брови и манящие пухлые губы.
Лицо Данифай. Образ, который богиня носила с того мгновения, как поглотила свою Избранную.
В светло-серых глазах Ллос горела злоба.
- Боевая пленница, я голодна. Подойди ко мне.
Халисстра поползла вперед, пытаясь не выдать отвращения, которое испытывала, и распростерлась перед богиней. Ллос нависла над ней, когти лязгали о холодное железо пола, будто острия мечей. Щеки ее раздулись, и оттуда высунулись два усика. Они ощупали обнаженную спину Халисстры, раздвигая спутанные волосы, прикрывающие ее. Ллос срыгнула.
Когда пищеварительные соки хлынули ей на спину, Халисстра задохнулась. Мгновенный жар - потом боль, словно тебя варят заживо. Боль проникала все глубже в тело. Халисстра чувствовала, как ее плоть растворяется, отделяется от ребер и хребта. Она ощущала зловоние желчи и слышала, как Ллос жадно чавкает, заглатывая полупереваренную мякоть.
Халисстра рухнула наземь, ломая своей тяжестью две из восьми крохотных лапок, торчащих из груди. И все же боль от треснувшего хитина не шла ни в какое сравнение с болью в спине, превратившейся в ужасное месиво. Она лежала, почти теряя сознание, слабо шевеля жвалами, торчащими из ее щек, а Ллос нависала над нею, насыщаясь.
Когда-то Халисстра была дроу, наследницей трона Дома Меларн в Чед Насаде. Теперь она - Госпожа Покаяние. Обреченная на вечные муки в руках женщины, некогда подчинявшейся ей. Данифай была прежде боевой пленницей Халисстры, но теперь она стала Избранной Ллос. Уже не дроу, она сделалась частью Паучьей Королевы.
Хлюпанье прекратилось. Ллос рассмеялась - злорадно, в точности как Данифай. Халисстра почувствовала, как руки - руки дроу - поднимают ее с пола и прижимают к женской груди. Ллос приняла облик дроу. Несмотря на разницу в их размерах, она баюкала Халисстру, словно младенца, одной рукой поглаживая ее наполовину растворившуюся спину, пока плоть медленно регенерировала. Потом она поцеловала Халисстру - долгим, отвратительным поцелуем. Будто матрона, насилующая мальчишку из своего Дома.
Халисстра дернулась и высвободила губы. Ее стошнило.
Ллос спихнула ее на пол.
- Слабачка! - бросила она.
Халисстра понурилась. Даже по прошествии без малого пяти лет слово продолжало ранить.
Ллос заходила по комнате, раскинув руки. Паутина липла к ее коже, покрывая тело, принадлежавшее некогда Данифай, слоями тончайших нитей. Щелкнув пальцами, богиня вызвала к жизни крохотных красных пауков. Они засновали взад и вперед, сплетая из нитей длинное белое одеяние. Закончив, пауки повисли на подоле и обшлагах живой бахромой.
Съежившись на полу, Халисстра следила за богиней краем глаза, не смея высказать то, о чем думала. До своего грехопадения Ллос была Ткачихой Судеб. Чтобы создать даже самое простое одеяние, богиня нуждалась в помощи пауков. Чего бы ни коснулась Ллос, все превращалось в спутанную мешанину; все сплетенные ею паутины, какие видела Халисстра, получались кривыми и асимметричными. Такими же хаотичными, как беспокойный и извращенный разум самой Паучьей Королевы.
Халисстра ощущала покалывание в мышцах, заново отрастающих на спине, чувствовала, как поверх них натягивается новая кожа. Когда достаточно силы вернулось к ней, она поднялась на ноги, ожидая, когда богиня заговорит.
- Ты знаешь, зачем я позвала тебя сюда, Халисстра?
- Чтобы покормиться?
Богиня рассмеялась:
- Не только. Попробуй еще раз.