– Так вот, там наши бравые контактеры проморгали местного Чингисхана. И теперь на Лукреции идет резня. Вроде той, что учинили монголы в "злом городе" Козельске, только хуже…
Лорд сочувственно покивал.
– Да, заботы у тебя, Арчибальд… не позавидуешь…
– Заботы… – откликнулся тот. – И ты мне их только прибавляешь.
– Я могу помочь усмирить лукрецианского Чингисхана, – предложил глава Кей-Кей.
Старик отмахнулся.
– С ним мы и без тебя справимся, – сказал он. – Я уже дал санкцию на разовое применение массового подпорогового внушения.
– Смело! – искренне похвалил Лорд.
– Не льсти, – буркнул Верховный. – И хватит преамбул. Докладывай. Я же знаю, ты не с пустыми руками ко мне пришел.
Глава Карантинного Комитета положил перед собой папку, но открывать не стал. Он знал ее содержимое наизусть.
Старик слушал его не перебивая, лишь изредка с силой потирая широкими, костистыми ладонями лысину, отчего та постепенно приобрела багровый оттенок.
Верховный Сумматор Совета Земной Федерации находился в явном затруднении.
– Мрачную картинку ты нарисовал, друг Сандро, – произнес он, когда Лордкипанидзе прекратил дозволенные речи. – По-твоему, выходит, что такие заслуженные люди, как Лючия Хилес, покойный Артемий Иванович Балашов, милейшая Тамара Георгиевна Ставриди, наконец, вице-секретарь Контакт-Центра, твой друг, Рома Силантьев – враги человечества?
– Это очень большое преувеличение, друг Арчибальд, – ответствовал Лорд. – Я считаю, что они подверглись некому психологическому воздействию, что повлияло на принятие ими ряда важных решений касательно организации массовой миграции инопланетных существ на Землю.
– Кто же произвел это воздействие?
– Пока не знаю, Арчибальд… Недостаточно данных.
– Если следовать твоей логике, – продолжал Верховный, – то и я подвергся такому воздействию! Главная ответственность за эту самую инопланетную миграцию, как ни крути, лежит на мне.
– Нет, друг Арчи, – покачал головой Лорд. – Это допущение, пожалуй, слишком фантастично.
– То-то… – пробурчал Старик. – Ладно, оставь свой манускрипт. Я ознакомлюсь.
Не скрывая разочарования – еще бы, все его радужные надежды рухнули в одночасье! – Лорд через стол протянул папку Верховному. Старик положил ее перед собой, оперся локтями.
– Я тебя слушал, теперь ты послушай меня, – произнес он. – Хочу поручить тебе, Сандро, одно дело… Тебе, потому что поручить мне его больше некому. Нынешний молодняк, – он мотнул лысиной в сторону приемной, – ничего такого не умеет. Здесь требуется не только сноровка, но и опыт, а также умение находить нетривиальные решения.
– Теперь ты мне льстишь, друг Арчибальд, – постарался пошутить глава Кей-Кей.
– Не скромничай, – отозвался Старик. – Надеюсь, ты в форме, Лорд? Не оброс жирком, как некоторые?
Несмотря на шутливый тон, вопрос был более чем серьезный.
– Мне шестьдесят с гаком, реакции уже не те, – сказал Лордкипанидзе, – но мой тренер по форсблейдеру не жалуется. Прекрасно воспитанный молодой человек.
Верховный рассмеялся и вдруг полез в бар слева от стола, извлек оттуда кувшинчик и пару стаканов.
– Тогда немного ниневийского тебе не повредит, – сказал он.
Лорд с удовольствием пригубил холодного, терпкого, отдающего неземными цветами вина.
– Собственно, меня интересует твоя психологическая форма, – продолжал Старик.
– Как поживает твой синдром Гакова – Миллера?
– Благодарю вас, – отозвался глава Кей-Кей хмуро. – Передавал привет…
Верховный протянул через стол длинную руку и легонько потрепал его по плечу.
– Ну-ну… не сердись, дружище, – сказал он. – По долгу службы я послал запрос твоему лечащему врачу. Он утверждает, что ты вполне пригоден к использованию.
– Медицине виднее…
– Не волнуйся, тебе не придется стрелять и сигать через пропасти, – продолжал Старик. – А если возникнет необходимость в таких эскападах, у тебя будет надежный напарник.
– Теперь тебе и впрямь удалось меня заинтриговать, – проговорил Лорд, отставляя стакан.
– Это было предисловие, – произнес Верховный и грустно улыбнулся чему-то. – Тебе что-нибудь говорит имя Адама Касслера?
– Еще бы! – откликнулся глава Кей-Кей. – Гений хронофизики. Кажется, у Особой Комиссии были какие-то вопросы к его кейптаунскому институту… Но я пока не улавливаю связи…
– Уловишь, – пообещал Старик. – Твоя супруга, как всегда, блистательно провела расследование конфликта, возникшего между руководством Института хронофизики и его сотрудниками. Ее выводы и рекомендации Совет полностью удовлетворяют, и тем не менее тебе придется провести собственное расследование. Разумеется, не их академических дрязг…
– Ты полагаешь, друг Арчибальд, что я смогу квалифицированно разобраться в дебрях современных хронофизических проблем?
– У тебя отвратительная привычка перебивать начальство, Сандро, – проворчал Верховный. – Есть подозрение, дорогой, что Касслер и его команда занимаются отнюдь не только хронофизикой.
– Господи… А чем же? Замешивают тесто на крови христианских младенцев?
– Что-то вроде… – без улыбки отозвался Старик, и даже видавшего виды Лорда продрало морозом. – У меня имеются сведения, что Касслер один из главарей наукократов.
– Наукократов?! – переспросил глава Кей-Кей, полагая, что ослышался. – Разве они не вымерли…
– К моему глубокому сожалению, не вымерли, а обрели новую инкарнацию…
Лордкипанидзе приподнял кустистые брови.
– Вот как…
– Да, именно так. Наукократы существуют, действуют, и, по моему предположению, Кейптаунский институт – их нынешнее логово. По сути, реинкарнация пресловутого Центра Чистой Науки, деятельность которого была запрещена еще в 2450 году. О чем имеется соответствующее постановление Совета… Помнишь события 2435-го?
– Детский Апокалипсис?.. Лично, конечно, не помню, но в школе изучал… – отозвался Лорд, все еще не понимая, зачем он понадобился Верховному Сумматору. – Кажется, резко возросла ничем не обусловленная смертность малышни от нескольких месяцев до пяти лет от роду…
– Совершенно верно! – кивнул Старик. – Мы тогда с ног сбились, пытаясь отыскать причину, но единой причины не было. Дети погибали, и все. Кто от чего. Неудивительно, что мы были готовы на что угодно, использовали малейшую возможность спасти обреченных мальков. В ход шли самые отчаянные меры, самые диковинные методики. Родители сходили с ума, врачи хватались за любую соломинку. И вот тогда-то и заявил о себе этот самый ЦЧН… В двух словах не расскажешь… Важно, чтобы их нынешние последователи не взялись за что-нибудь подобное.
– Звучит весьма зловеще, – проговорил Лордкипанидзе. – Я конечно, не имею чести состоять в Особой комиссии, но за это дело возьмусь охотно… Однако мне нужно больше информации.
– Практически все, что тебе следует об этом знать, ты найдешь здесь… – сказал Старик.
Он полез в сейф, справа от стола, и глава Кей-Кей уже испугался, что Верховный вытащит из него такую же папку для бумаг, какую только что сам передал Старику, но тот вынул всего лишь футляр с кристаллозаписью. Лордкипанидзе едва не присвистнул. Кристаллокопирование вышло из употребления как раз в середине прошлого столетия. По счастью, у него был в загашнике вполне рабочий К-ридер.
– Даю тебе сутки на ознакомление с материалами, – сказал он. – Завтра в это же время прошу ко мне. С изложением соображений и готовым планом действий.
– Слушаюсь, друг Арчибальд!
Лорд взял у него футляр и поднялся.
– Погоди, Сандро, не торопись, – остановил его Старик. – Хочу познакомить тебя с твоим напарником. Ведь он должен стать частью твоего плана.
– Продолжаешь интриговать?
Лордкипанидзе с удовольствием опустился в прохладные и мягкие кресельные недра. Все-таки у Верховного в кабинете настоящая добротная мебель, а не эмпатическая, несмотря на общее распространенное мнение, что Старик всегда предпочитает жить на острие прогресса.
– Асель, – сказал Верховный Сумматор в интерком. – Отыщи-ка ты мне Са-аха. Он должен быть где-то в здании.
– Немедленно разыщу, Арчибальд Даниилович, – откликнулась секретарь.
– Сах? – переспросил глава Кей-Кей. – Странное имя.
– Правильнее было бы называть его Са-ах, – сказал Старик. – Хотя и это не настоящее его имя, а, так сказать, оперативный псевдоним.
– Так он?.. – Лорд покрутил указательным пальцем над головой.
– Ригелианец, или ригелианин – никогда не понимал разницы, – отозвался Верховный. – Житель четвертой планеты в системе двойного компонента Б. Высокоразвитая цивилизация второго порядка, на самой границе с третьим. Сложная социальная организация всепланетного уровня. Утонченная культура.
– Прекрасные бойцы, – продолжил Лорд. – Ригелианский форсблейдер не уступает нашему. Приходилось видеть, как дерутся ребятки.
Старик кивнул.
– Наши давние союзники в контактерских делах, – сказал он. – Если я правильно понял, ты не возражаешь?
– Отчего же… Надеюсь, сработаемся. Когда ригелианин прикрывает твою спину, бронежилет не нужен… Так, кажется, гласит контактерская поговорка?
Верховный не успел ответить. Бесшумно растворилась массивная дверь. Ригелианин, он же – ригелианец ввалился в кабинет. Именно ввалился. Иного слова не подберешь. Сила тяжести на родной планете Са-аха почти втрое превышала земную, поэтому урожденные под бело-голубым светочем Галактики, который люди именуют Ногой Ориона, весьма массивные существа.
Лордкипанидзе поднялся навстречу. Руку не протянул, а лишь коснулся ею лба, как принято приветствовать у ригелиан. Ростом Са-ах был не выше его, но из-за общей громоздкости выглядел великаном. К тому же одет он был в черную, долгополую хламиду, перехваченную металлическим чешуйчатым поясом.
"Точно такой же носит Октавиан-Клавдий, – отметил про себя Лорд. – Братство серебряного пояса… Ну-ну…"
Инопланетянин приложил желтоватую, как слоновый бивень, и такую же твердую на вид кисть к высокому белесому лбу и уставился на главу Карантинного Комитета светящимися плошками глаз. Безносый и безгубый лик ригелианина ассоциировался у начитанного в классике Лорда с "мертвяками" – человекоподобными биороботами, которых создала партеногенетическая цивилизация амазонок в "Улитке на склоне". По крайней мере, такими описывали "мертвяков" братья Стругацкие в своем знаменитом романе.
"Однако, если я хочу сотрудничать с этим парнем, – подумал Лордкипанидзе, – эту ассоциацию следует в себе задавить…"
– Познакомьтесь, – будничным тоном произнес Верховный. – Александр Лордкипанидзе, руководитель Карантинного Комитета Контакт-Центра. Послужной список у него огромный, так что перечислять не стану. Са-ах, действующий сотрудник Контакт-Центра. Служба обеспечения безопасности контактерских операций. Гаруда, Медея, Ракшас, Центавр-III. Прошу друг друга любить и жаловать.
Вдобавок к ригелианскому приветствию напарники все-таки обменялись рукопожатиями. Ладонь у ригелианина и впрямь была твердая, словно кость, и горячая, будто уголь. В ней чувствовалась огромная сила.
– Общая ваша задача, друзья, такова, – продолжал Старик. – Выйти на группу Касслера. Вступить в контакт под прикрытием легенды, которую поручено разработать Лордкипанидзе. Далее действовать по обстановке. Более подробный инструктаж завтра, у меня в кабинете. А пока прошу меня извинить.
Новоиспеченные напарники вытянулись в струнку, разве что каблуками не щелкнули. Верховный проводил их до приемной. Попрощался и сказал томящимся в ожидании посетителям:
– Заходите, друзья!
Напарники вошли в лифт. Прозрачная кабинка заскользила вниз. Лорд смотрел в мерцающие круглые глаза ригелианина и думал, о чем бы его спросить. До сих пор Са-ах не произнес ни слова, а главе Кей-Кей хотелось услышать его голос.
– Давно с Ракшаса? – нашелся он.
По гладкому лику инопланетянина пошла рябь. Посередине между глазами и плавной округлостью подбородка образовалась алая щель, будто бритвой полоснули.
– Тридцать земных месяцев назад, – ответил Са-ах.
Слова произносил он четко и правильно, акцент его напоминал скорее о примитивном синтезаторе речи, нежели об особенностях артикуляции существа, привычного к принципиально иной фонетике.
– Ну и как там было, на Ракшасе?
– Жарко, – отозвался Са-ах.
Лорд улыбнулся: столь лаконично и по существу мог ответить только свой брат-контактер. Сработаемся.
Глава 10
Тимур Коршунов. Остров на троих
Личными коммуникаторами медеанцы не пользовались из-за некоего специфического "табу", а позвонить в учительскую и позвать к видеокомму смысловицу Коршунов почему-то стеснялся. Оставалось ждать, когда Утренняя Роса сама соизволит выйти на связь. Не через Римку же, в конце концов, узнавать о ее решении! Но именно Римма позвонила старшему брату. И огорошила:
– Тим, привет! А помнишь ли ты, какой праздник будет на следующей неделе?
– Разумеется. Восьмое марта, Всемирный женский день. Не беспокойся, маме подарок я приготовил. Римме Альбертовне Коршуновой – тоже.
– А Росинке? – Римка подозрительно прищурилась.
– Эээ? – Тимур растерялся.
– Ты что, не собираешься ее поздравлять?
– Вообще-то "всемирный" означает "всеземной". Утренняя Роса – инопланетянка, если ты не забыла. Очень сильно сомневаюсь, что на Медее отмечают подобный праздник.
– Ха! – Девочка презрительно скривила губы. – Росинка сейчас живет не на Медее, а на Земле. И она ничем не отличается от всех остальных воспитательниц интерната. Поэтому мы будем поздравлять ее наравне со всеми. А ты – поступай как знаешь, братец. Может, индейцы для тебя и вовсе не люди, может, ты замаскированный ксенофоб – почем мне знать!
– Стоп, стоп, стоп! – Тимур поспешил дать задний ход. – Не перевирай мои слова. Я с удовольствием поздравлю Утреннею Росу с праздником. Просто не знаю, как она это воспримет, какой смысл найдет в таком поздравлении.
– Правильно воспримет! – отмахнулась Римма. – А что ты ей подаришь? Ладно, не напрягайся. Я уже придумала для Росинки подарок от нас с тобой. Только мне понадобится твоя помощь.
– Без проблем. Что от меня требуется?
– Как обычно – взять напрокат автограв. Я хочу подарить Росинке наш остров. Пусть он будет и ее тоже.
– Эээ? – теперь Тимур не просто растерялся, а рот открыл от удивления.
– Ну, остров, куда мы с тобой летаем после каникул! Покидаем камешки, покажем затонувший город. Представляешь, она ни разу не видела наши древние города! Я уверена, ей понравится.
Тимур помялся.
– Не знаю, не знаю. Насколько мне известно, медеанцы не очень-то интересуются историей. И к тому же, если ты хочешь показать Утренней Росе затонувший город, тебе придется нырять. В холодную воду.
– Тим, ну ты как маленький! А гидрокостюмы для чего придуманы? Как раз для того, чтобы нырять в холодную воду. Еще аргументы имеются?
Тимур развел руками, признавая поражение в споре. Спросил:
– За вами в интернат залететь?
– Не нужно, – отмахнулась сестра. – Глифа у тебя все равно нет. С утра у нас в интернате мероприятие, а в 14.00 по Москве жди нас в Демре.
– Договорились. Как раз я маму успею поздравить. Ты, как я понимаю, домой не заглянешь?
– Некогда. По коммику поздравлю.
* * *
Обычно Римка бахвалилась своей обязательностью – раз сказала "в 14.00", значит, именно в "00" и появится. Но в этот раз Тимуру пришлось подождать на парковке рядом с ТЛП-кабиной. Он раз пять поглядывал на циферблат часов и уж подумывал, не пора ли звонить, искать запропавшую сестрицу, когда полупрозрачная дверь-вертушка вытолкнула опоздавших. Римка явно не поверила прогнозу погоды для Восточного Средиземноморья, потому напялила толстый вязаный свитер, штаны с начесом и ботики. На индианке был неизменный замшевый костюм. Покроя вполне земного, лишь кожаные завязки вместо пуговиц или замочков да выдавленный на плечах и спине узор – замысловато переплетающиеся то ли лианы, то ли щупальца – выдавали, что родом костюм с Медеи. Зато туфли-мокасины без каблуков были вполне земного происхождения. Индейцы не признавали земной одежды, делая исключение лишь для той, что изготавливалась из натуральной кожи, а обувь предпочитали не носить вообще. Лишь самые "продвинутые" и "цивилизованные", как Росинка, снисходили до чего-то самого простенького. Тимур поймал себя на том, что мысленно назвал смысловицу этим именем, и улыбнулся.
– Поздравляю с праздником, дорогие мои женщины! – Он театрально упал на одно колено и вскинул вверх руки. – Желаю, чтобы жизнь ваша была бесконечно долгой и чтобы любовь, счастье и радость переполняли ее! Немножко этой радости я вам сегодня подарю!
– Мы очень надеемся. Спасибо! – Римка хихикнула, подскочила к брату, чмокнула в щеку. Уточнила: – Гидрокостюмы ты не забыл?
– Как я мог! Нет, конечно. Какая же радость без гидрокостюмов?
Он посмотрел на медеанку. Та кивнула.
– Спасибо, друг Тимур. Это хорошее пожелание. Я с радостью принимаю его в дар.
– Эээ… – Коршунов хотел было уточнить смысл сказанного. Но передумал. Встал, пошел рядом с девушками к машине. И, не удержавшись, поинтересовался язвительно:
– Что-то вы припозднились. Никак, на мероприятии задержались?
Шпилька предназначалась Римме, но ответила на нее медеанка:
– Мы никуда не спешим. Ты ведь пожелал нам бесконечную жизнь. Какой смысл спешить?
И улыбнулась так обворожительно, что Коршунов не нашел слов для ответа.
Едва они поравнялись с автогравом, как Римка бросилась к пилотскому месту:
– Чур, я за штурвал! И никаких субэлов!
Тимур не возражал. Лишь открыв полуколпак пассажирского салона и помогая смысловице забраться внутрь, спросил:
– А ты не хочешь попробовать?
Он поддерживал девушку под локоть, потому ощутил едва заметную дрожь, пробежавшую по ее телу.
– Нет, нет, я боюсь вашу технику. Она не хочет меня слушаться.
– Ты, поди, и не пробовала никогда! Это очень легкая в управлении машина.
– Нет.
Утренняя Роса упрямо сжала губы, нахмурилась. Забралась в самый угол салона. Тимуру ничего не оставалось, как и самому запрыгнуть на пассажирское сиденье, захлопнуть колпак. Римка только и ждала этого. Круто бросила "Ласточку" вверх, завернула лихой вираж, помчала к зеленоватой глади моря.
Пальцы смысловицы вдруг легли на руку Тимура, крепко сжали.
– Ты что, в самом деле испугалась? – удивленно посмотрел на нее Тимур. – Не бойся, Римма хорошо пилотирует.
Медеанка помедлила секунду. Затем пальцы ее разжались, и она улыбнулась виновато.
– Уже прошло. Не могу привыкнуть летать внутри ваших машин. Каждый раз представляю, что она меня схватила и уносит в свое гнездовье, чтобы сожрать. Или того хуже.