* * *
Вертолет лежал там, где он должен был лежать, судя по звукам. Легкая одноместная машина, без внешних антенн и без одной из лопастей винта. Лежал он на боку, опираясь на автомат для продажи газет, и потоки воды барабанили по остаткам колпака кабины и проникали внутрь в тех местах, где колпак был разбит.
Джулиан осторожно приблизился. Вообще-то свой "кусок одеяла" он потерял минут пятнадцать назад, пользуясь тем, что в дождь теплоискатели этой дряни не работали, отсиделся в мусорном баке. Но все-таки ему очень не нравилось это место. Открыто, и крыши нависают. Вот из того пролома вполне может выползти одна из сколопендр, которые в свободное от пробивания стен и сбивания с толку сторожевых систем время занимались зачем-то ловлей людей. А вот это окно…
В вертолете был пилот, это Джулиан мог видеть даже из того переулка, где он скрывался. Пилот ворочался в кабине, пытаясь выбраться, но что-то у него не особенно получалось. Наконец Джулиан решился. Короткими перебежками, стараясь держаться поближе к запаркованным у обочины и брошенным посреди дороги машинам, он двинулся в сторону потерпевшего бедствие вертолета.
Дорога здесь проходила между двумя зданиями и на высоте метров двадцати над землей, что соответствовало второму этажу торгового зала, который, похоже, там размещался, здания соединялись тоннелем. Ажурная труба из металла, стекла и бетона, по которой, согласно замыслу архитектора, люди могли переходить из одного торгового центра в другой, не выходя наружу и не тратя времени на светофоры. Затем, "после начала войны", неведомому захватчику показалось, что труба может улететь. По крайней мере только этим можно было, по мнению Джулиана, объяснить тот факт, что на нее набросили сплетенную из толстого – с руку – стального троса сеть, и закрепили эту сеть на дороге и в стенах домов при помощи здоровенных стальных костылей. Наружу костыли торчали примерно на метр, и не было никакой возможности определить, как глубоко они входят в грунт.
На один из тросов этой сети, по всей вероятности, и налетел при посадке вертолетик, потерял полвинта и грохнулся. Почему не сработал двигатель мягкой посадки, для Джулиана оставалось загадкой, по крайней мере считалось, что это невозможно. Системы безопасности подобных машин и вправду были очень хороши.
Затем Джулиан заглянул в кабину вертолета и замер, забыв на несколько мгновений о ледяной воде, льющейся ему за шиворот.
– Вот это, значит, оно и есть… – неуверенно произнес он, ни к кому специально не обращаясь. – Белая горячка… Жалко, хороший был я…
В кабине лежал робот. Лежал – потому что вставший на дыбы вертолет так его расположил – на спине и ногами кверху. А вообще-то проблема была не в этом, а в корпусе машины, который прогнулся и словно капкан захватил свою жертву поперек туловища.
– И что? – спросил у мокрой пустоты Джулиан.
– Возьмите из любой машины домкрат, – довольно приятным голосом отозвался робот. – Установите его между нижним ребром жесткости и передним крюком буксировки. Затем…
– Понял, понял… – Джулиан направился к ближайшему "крайслеру" и не без удовольствия раскурочил ему багажник. Он даже не пытался понять, что это за робот и почему он тут оказался. Зачем ломать себе голову? Пусть этим занимаются другие.
Затем началось мучение. Домкрат не хотел становиться так, как надо, он норовил соскользнуть, и под дождем было холодно, а молнии били чаще и ближе, чем хотелось бы.
Два раза вдали раздавался знакомый вой турбинок, но оба раза "одеяла" охотились на кого-то другого, возможно даже, на уцелевших членов его группы. Наконец смятый металл со скрежетом распрямился, выпуская пленника. С неожиданной легкостью тот выскользнул из кабинки и приблизился к своему спасителю.
– Ты кто? – с опаской спросил тот.
– Меня зовут Люк, – последовал ответ. То, что казалось Джулиану серебристой униформой пилота, на деле оказалось скорее темно-серого цвета и очень необычного, но, похоже, удобного покроя.
– Нет, ну ты кто? – повторил Джулиан. – По жизни?
– Это тайна, – серьезно отозвался его новый знакомый. – А как вас зовут?
"Вот так, – подумал Джулиан. – Спасаешь их, спасаешь, а вместо спасибо – "это тайна". Арестовать его, что ли? Самого бы, впрочем, кто не арестовал…"
Вслух он сказал:
– Меня зовут Джулиан, Джулиан Берд. А ты… – Он поколебался, однако продолжать не потребовалось.
– Я не являюсь одним из участников игры, – перебил его робот. – Я просто пытаюсь разобраться, что здесь происходит. Мне… мне интересно.
– Ни фига себе! – начал было Джулиан, однако затем, вместо продолжения, сгреб Люка за рукав его куртки – жесткая, надо сказать, штука, наверняка с сюрпризами – и затащил его в ближайшую подворотню. И вовремя. Окна дома напротив, на уровне четвертого этажа, вылетели наружу вместе с рамами, и что-то длинное, жужжащее и дымящееся скатилось вниз по отвесной стене и с разгону врезалось в асфальт. По пешеходной дорожке и куску мостовой прошла волна, и все кончилось.
– Что это было? – поинтересовался Люк, когда ему надоело переводить взгляд с оконного проема на то место, где исчезло неведомое наваждение.
– Сколопендра, – шепотом отозвался Джулиан.
– А куда оно… она делась? В асфальте нет отверстия…
– Да не знаю я! Пошли отсюда!
– Я хотел бы посмотреть, что находится там, наверху… – осторожно предложил Люк.
– Ну уж нет!
– Тогда подожди меня здесь, Я быстро.
Так получилось, что вместо того чтобы пробираться на место встречи, назначенное Шилой как раз на случай, если группа вынуждена будет рассыпаться, Джулиан вошел в этот идиотский дом. Впрочем, не дом, то есть – не жилой дом. Это был бордель. Самый настоящий – с тонкими кружевными занавесками, запахами благовоний и огромным количеством мягких подушек в удобных и красивых кабинках.
"Я вообще-то невезучий, – подумал Джулиан, – но до такого пока еще не доходило. В бордель – с роботом!"
– Что это за место? – с интересом спросил Люк. – Гостиница?
– А? – Джулиан сел на одну из подушек и принялся хохотать. Хохотал он долго, со всхлипываниями, стуча иногда головой в обитую красной кожей спинку кровати. Ему было мокро и холодно, он сидел в борделе, с винтовкой и рюкзаком, в армейских ботинках, оставляющих мокрую дорожку на дорогих – или дешевых, кто их разберет? – коврах, и ржал. Слишком много пришлось ему вытерпеть за последние три дня, так что разрядка, видимо, была необходима. Остановился он только тогда, когда Люк, совершенно как то по-самурайски выхватив из ножен на поясе полуметровую трубу с ручкой, одним стремительным движением направил ее куда-то за Джулианово ухо, и тут же за спиной у юноши что-то грохнуло и покатилось.
– Лихо, – медленно произнес Джулиан, изучая остатки паука. – Он бы нас сейчас… Это у тебя что – лазер?
– Лазер, – подтвердил Люк. – А почему ты смеялся? Я так понял, что это НЕ гостиница?
– Это публичный дом, – объяснил Джулиан, поднимаясь. – Ты меня просто… врасплох застал. Со своим вопросом. Даже роботу полагается знать…
– Понятно, – задумчиво произнес Люк. – Только я не робот.
– А кто?
– Это секрет.
– Да какой там секрет? – возмутился Джулиан. – Я бы сказал, что ты – фотер, но тут такие помехи, что фотером невозможно было бы управлять. Значит, ты – Эй-Ай. Я думаю – голливудский. Слишком меч… лазер то есть, свой красиво выхватываешь.
– Школа годзю-рю… Кажется.
– Давай смотри, что ты хотел, и будем уносить ноги. Через полчаса сюда еще сотня пауков припрется.
Они не нашли ничего. Сколопендра, чем бы она ни была на самом деле, похоже, возникла в кабинке женского туалета и, проломив стену, вылетела в коридор. Затем – на улицу. Все.
– Интересно, – резюмировал Люк. – Но непонятно. Можно идти.
Глава 7
Группа Шилы должна была ждать в течение пяти часов в условленном месте, очень хорошем месте, по мнению того типа из городской полиции, который вводил их в обстановку. Точнее – из бывшей городской полиции, так как из города они вылетели чуть ли не первыми. Так или иначе, на эту маленькую площадь, зажатую между двадцатиэтажными бетонными коробками, выходило сразу пять улочек, а двери, ведущие в подвалы, отданные китайцам под складские помещения, не запирались никогда, так что можно было по идее и эти подвалы использовать для отступления. Вот только тогда они не знали, что из подвалов могут появляться пауки, а с крыш слетать "одеяла". Про сети, очень прочные сети из металлопласта, которыми тут и там затянуты были улицы, в ориентировке тоже ничего не говорилось, а между тем большинство сетей было под током.
– Сколько прошло? – поинтересовался Том Дикле, меланхоличный коротышка, который выполнял теперь обязанности радиста группы. То есть ничего не делал. Помехи…
Шила не ответила. Во-первых, у него есть часы. Во-вторых – не годится командиру поддерживать разговоры на заведомо дурацкие темы. Вместо этого она принялась изучать в бинокль окна домов на противоположной стороне. Смотреть было трудно, дождь продолжал поливать улицы с прежним упорством, и непонятно было, радоваться этому обстоятельству или огорчаться. Механической дряни на улицах точно поубавилось, хотя "призраков", кажется, стало больше.
Дома непривычно чернели в вечерних сумерках, ни огонька, ни музыки – уж на что Шила не любила тех, кто слушает музыку сам и вынуждает слушать ее своих соседей, но сейчас она предпочла бы звуки какой-нибудь вечеринки этой тишине. Затем на какое-то время в вышине вспыхнул ослепительный бело-голубой свет, и паутина, висящая вдоль дороги, пошла сыпать искрами. По крайней мере электричество у них есть. У террористов.
Впрочем, Шила не верила в сказку про злых террористов, захвативших столицу Америки. Не верила потому, что не было выдвинуто никаких условий, а также потому, что то, что наворотили эти "террористы" за месяц, регулярная армия не сделала бы и за год. Нет, в Нью-Йорке хозяйничало нечто новое, небритые дяди с самодельными бомбами в эту картину не вписывались. И потом – где они, террористы? Покажите хоть одного!
Свет погас минуты через полторы, и искр сразу стало меньше.
Затем ее внимание привлекло движение в полутьме, квартала за два. Шила подняла бинокль и нажатием кнопки перевела его в режим сумеречного видения.
Их было двое, то есть по меньшей мере двое, столько она насчитала, ругая вполголоса проклятые потоки дождя, закрывающие все на свете мутной пеленой, и проклятые молнии, от которых оптика поминутно слепла. Двое, и один из них явно был Джулиан. Забыв об осторожности, он и кто-то еще, судя по росту, лет пятнадцати – только пацанов им тут не хватало! – тащили по улице раненого, а может, и убитого, от этих болванов всего можно ожидать. Тащили к месту сбора.
Шила, орудуя двумя шкалами настройки сразу, умудрилась наконец поймать Джулианова спутника в поле зрения, затем она медленно опустила бинокль и задумалась. Похоже, зря она ругала мальчишку. Он таки нашел одного из… этих…
– Подъем, – шепотом скомандовала она. – Тревога! К бою!
Хорошо, если он один, этот парень в странной темно-серой форме, больше напоминающей скафандр. А что, если тот, которого они тащат, тоже из его банды и только притворяется раненым? Такие скафандры Шиле приходилось видеть пару раз, когда их бросали подавлять учебные десанты космопехоты, и она знала, что в бою с применением огнестрельного оружия их неприятель будет иметь существенное преимущество. Она, конечно, допускала, что Джулиан убедил незнакомца сдаться добровольно, но делать на это ставку не собиралась. Лучше перестраховаться.
– Давить числом, – свистящим шепотом произнесла она. – Огня не открывать, на нем защитный костюм. Готовы?
Разумеется, первым в комнату вошел Джулиан, что сильно осложнило дело, вошел пятясь, таща то, что Шила издалека приняла за раненого. Не раненый это был. Ее подчиненный и парень в доспехах волокли за голенастые ноги дохлого паука.
Первой в атаку бросилась Полина, единственная девушка, оставшаяся в группе, и единственная, кому Шила более или менее доверяла. Затем вперед с ревом устремился Том, а потом и вовсе пошла потеха. Длилось все это секунд десять.
– Вы зачем его бьете? – поинтересовался Люк. Он сидел на четырехметровой высоте на трубе вентиляционной системы и внимательно наблюдал за ходом сражения.
– Ой! – тихо сказал кто-то.
Шила выпрямилась, чувствуя, как к щекам приливает краска. Так сесть в лужу! Затем она посмотрела на того, кого они только что "брали". Нечего сказать, ребята постарались от души…
Наконец поверженный и втоптанный в остатки паука Джулиан завозился и открыл глаза.
– Ну вы даете, – пробормотал он, пытаясь подняться. Люк тут же спрыгнул вниз, чтобы ему помочь, и именно в этот миг Шила осознала, что перед ней не человек.
– К стене! – скомандовала она, делая жест гранатометом. Не вышло.
– Если вы выстрелите в помещении, – отозвался странный робот, – то вы погибнете. Я же скорее всего успею уклониться. По-моему, вы блефуете. Джулиан, мне не нравится твоя нижняя губа. Ты уверен, что все зубы на месте?
– Угу, – отозвался юноша, без особой, впрочем, убежденности.
– За что вы его били? – спросил Люк снова. – Он провинился, да?
* * *
Разводить костры в Манхэттене было нельзя. То есть было тут немало групп, которые этого не знали и попадались сплошь и рядом. На тепло местные "патрули" шли толпой. Впрочем, за последний месяц за пределами осажденного района, в Квинзе и Бруклине, развелось достаточное количество "проводников", готовых за деньги или за выпивку ввести новоприбывших в курс дела. Так или иначе, группа сидела в сменных комби, стуча зубами, а основные, мокрые комплекты развешаны были по стенам и стульям – сушиться. На этот раз они находились в кафе в торговом центре, том самом, перед которым так удачно приземлился их новый знакомый. Кафе это имело большое преимущество – в нем не было наружных окон. Торговый центр был многоярусным, и именно в колодец во внутренней его части выходило зеркальное окно кафе.
Джулиан отдыхал. До сих пор в его жизни ему не так уж часто приходилось получать по морде от своих, и сейчас даже "железная леди" Шила смягчилась при виде его обиженной физиономии и позволила всем хлебнуть спиртного из запасов местного винного магазина. К тому же членам группы надо было как-то согреться… Сейчас юноша полулежал на диванчике, жестком и неудобном, и глядел на то, что стало с торговым центром. Вообще-то крыша в центре была стеклянная, но стояла ночь, поэтому Джулиану приходилось пользоваться насадкой ночного видения – двумя голопроекторами, которые размещались на жесткой проволочной рамке перед глазами. Где-то невдалеке трещал пулемет, потоки зеленой – так ее показывал прибор – воды скатывались по покатой стеклянной крыше да возился где-то в секции женской одежды то ли паук, то ли какой-то ненормальный.
Центр был разгромлен на совесть. Странно – даже если тут была толпа народу и затем они все дружно бросились бежать, места должно было хватить, и товары должны были уцелеть… Может быть, тут был рубеж обороны армии? Тоже странно – армия предпочитает воевать на улицах, а не внутри зданий.
Особенно занимал Джулиана "ягуар". Роскошный спортивный "ягуар", он всю жизнь мечтал о таком. Цвет машины оставался загадкой, поскольку заметил его Джулиан уже в темноте, но ясно было, что это или красный или желтый. Может быть, черный, что тоже неплохо. "Ягуар" стоял на специальной огороженной площадке в центре торгового зала, такие штуки делались во многих магазинах, так что Джулиан знал, что это значит. Лотерея. Ты платишь сто баксов или около того, и один шанс из миллиарда, что тебе повезет. Если не меньше. "Ягуар" не давал Джулиану покоя, просто наваждение какое-то. Наконец он решился.
– Командир!
Все головы в комнате повернулись в его сторону, включая голову Люка. После получаса допроса – самого бестолкового допроса в ее жизни – Шила поняла, что от Эй-Ай вряд ли удастся добиться вразумительных ответов о его происхождении, а его поведение было лучшим доказательством, что к проблемам Манхэттена он никакого отношения не имеет. Будь на месте Люка человек, он бы, разумеется, заговорил. Но Шила не знала, как допрашивать с пристрастием механических пленников. В конце концов ему позволили делать именно то, что он хотел с самого начала, – изучать внутренности трофейного паука. Ему помогала Полина, которая хорошо разбиралась в электронике, так что вместо спокойной работы получился отчаянный спор. Пока что ясно было одно: этот паук не по зубам обоим "экспертам".
– Центральная часть зала внушает мне опасения, – сказал Джулиан. – Что, если там есть вентиляционная шахта и оттуда что-то вылезет по наши души? Я бы проверил, а? Так, для нервного успокоения… Мину поставлю или хоть свистелку?
Шила задумчиво посмотрела на своего подчиненного. Если она что и успела узнать об этих горе-командос, которых ей придали в сопровождение, так это то, что добровольно они готовы только жрать и спать. Ясное дело, парень преследует корыстные мотивы. Ну и пожалуйста.
– Трофеев не брать, к спиртному не прикасаться, – сказала она наконец. – Радиообмен тоже… по минимуму. – До сих пор у группы не было доказательств, что противник прослушивает частоты связи, но это казалось вполне логичным, после того что они тут насмотрелись.
– Есть! – радостно объявил Джулиан и растаял в темноте. Растаял, потому что его одежда обеспечивала хорошую защиту именно от приборов ночного видения, при определенном везении его и в "ягуаре" будет не видно…
Глава 8
– Это не опасно – идти одному? – поинтересовался Люк, провожая взглядом своего нового знакомого. – Люди плохо видят в темноте, даже в ваших… приборах.
Полина покосилась на него и не выдержала – усмехнулась. То есть ей очень хотелось быть сдержанной и суровой, как Шила, но попробуй удержись. Она, наверное, и сама не смогла бы сказать, почему все в андроиде кажется ей таким смешным: и манера говорить некстати очевидные вещи, и движения, и голос…
– Не пропадет, – сказала она. – Давай-ка по делу. Мы потрошили вот этот блок контроля.
– Это не блок контроля, а первичное распознавание зрительных образов, – возразил Люк, возвращая беседу на круги своя. – Вот световоды от оптических чипов, вот…
– А эти антенны что – тоже часть зрительного аппарата? – ядовито отозвалась Полина. – Ты, Люк, хоть и робот, а в электронике ни в зуб ногой.
– Электроника – это просто, – последовал ответ. – Там применима логика, а значит, можно доказать с абсолютной точностью, что это часть зрительной системы данного фотера. Кстати, я не робот.
– Ага, а кто тебе сказал, что это фотер? – На этот раз в голосе Полины звучало торжество. Люк же, напротив, был озадачен.
– Но… Ты же не хочешь сказать, что это разумное существо? – со страхом спросил он. – Я не хотел убивать разумное…
– Это робот, действующий самостоятельно большую часть времени, – прервала его лепет девушка. – Потому у него такая мощная электроника и поэтому он и имеет блок контроля с оптическими каналами. Он не разумный.
– Пожалуй. – Люк задумался, затем осторожно предложил: – А что, если мы не будем его разбирать, а, наоборот, соберем?
– Это еще зачем?