Зубы морского волка крепко сжались. Он не произнес ни слова.
- Хорошая попытка, - согласился Конан. Он встал и подошел к Ферриону.
- Вы ошибаетесь. Наш гость никого не предавал. Корделия говорила, что прежний советник был верен правителю до гроба - так оно и есть. И доказательством тому - пергамент в его руках.
- Нет! - закричал пират.
Теперь настал черед короля застыть в нерешительности. Феррион вырвал из рук корсара пергамент, и застыл, увидев гербовую печать.
- Я сам написал это письмо, - пояснил киммериец. - Подделать почерк короля оказалось несложно. Здесь повсюду висят копии его речей и законов. Мне захотелось, чтобы сообщники встретились лицом к лицу - в последний раз.
- Сообщники? - переспросил Феррион.
- Глупый варвар! - закричал король. - Ты сам не ведаешь, что говоришь. Немедленно уведите его в темницу.
Но начальник дворцовой стражи не шелохнулся. Он внимательно читал подложное письмо.
- Ты пришел сюда по приказу правителя? - воскликнул ратник, хватая пирата за отвороты камзола. - Что это значит?
- Всему виной трехголовый идол, - сказал Конан, вновь удобно устраиваясь в кресле.
Он не собирался торчать на ногах дольше, чем было необходимо.
- Когда жрецы перевезли священного грифона в Эрук, это стало концом для Сапфирового острова. Торговые пути изменились, и купцы больше не приплывали сюда.
- Пусть он замолчит! - властно приказал король. - Феррион. Арестуйте этого варвара и пирата.
- Не спешите, ваше величество, - спокойно отвечал ратник. - Вы наняли меня покончить с корсарами - и я этим занимаюсь. Продолжай, Конан.
Северянин подумал, что не зря его товарищи так хорошо отзывались о Феррионе. Он был готов выполнять свой долг, даже несмотря на гнев правителя.
- Если нет купеческих кораблей - то нет и пиратов, - продолжал Конан. - Никто больше не нападал на берега острова. Богатый край, созданный для земледелия. Раньше крестьяне охотно платили налоги, шли в ополчение - они знали, что только так избавятся от морских разбойников. Но корсаров больше нет - а значит, и король им больше не нужен.
- Что ты такое говоришь? - воскликнул правитель. - Я владыка по праву.
- Если люди не подчиняются тебе - ты никто. А власть твоя держалась лишь на одном. На борьбе с пиратами. И когда корсары ушли, тебе пришлось придумать их.
Король отшатнулся. Вдруг раздался новый голос - того, кто молчал все это время.
- Варвар говорит правду, отец? - спросил принц.
Правитель обернулся.
- Нет, - прошептал он. - Ты не понимаешь. Эти люди не могут жить без короля. Как такое возможно? Каждый в своей деревне, без законов и порядка…
- Лучше сказать - без грабительских налогов и набора в твою игрушечную армию, - отвечал Конан. - Там, где процветает земледелие, не нужен король. Людям достаточно маленьких городов-государств, где они сами решают свои дела - без правителей. Но ты ведь не мог этого допустить, верно?
- Ты приказал нападать на свой собственный остров? - воскликнул принц.
Король выпрямился. Его глаза блеснули.
- Это политика, - прогремел он. - Ты слишком мал, чтобы понять. Наша с тобой власть держится на войне - войне с внешним врагом. Если его нет, мы должны его выдумать. Ты заметил, как любит меня народ? Как мною восхищаются? Они видят во мне защитника.
- Победителя в войне, которая никогда не закончится, - подтвердил Конан. - Кровь невинных людей будет проливаться снова и снова - чтобы сохранить твой трон.
Феррион обернулся к королю - и холодный меч уперся ему в грудь.
- Ты предал меня, - прошептал правитель. - Но мои солдаты верны мне, а не тебе. Ты всего лишь наемник, чужеземец, которого я нанял, когда мой верный советник понадобился мне в другом месте. Сгниешь в камере вместе с остальными - если я не прикажу казнить вас всех раньше.
Лицо начальника стражи посуровело. Резким движением он отбил клинок, и всадил свой меч в живот короля.
- Я поклялся, что покончу с пиратами, - произнес он. - И я это сделал.
Солдаты не шелохнулись. Возможно, верность командиру взяла верх над королевской присягой. Или война с пиратами настолько ожесточила их, что они были рады даже такой победе. А может, гвардейцы просто не хотели умирать ради того, кто уже спустился на Серые равнины.
Принц пошатнулся, словно смертельный удар нанесли ему, а не отцу. Он сделал шаг вперед, и склонился над мертвым телом.
"Возвращение домой, - с горечью подумал Конан. - Люди говорят, что нет ничего прекраснее…"
* * *
Сапфировый остров медленно таял в туманной дали. Конан снова стоял у борта торгового корабля и смотрел в никуда.
- Думаешь, он станет хорошим королем? - спросила Корделия.
- Нет, - отвечал Конан.
Девушка помолчала.
- Почему король пригласил нас погостить во дворец? - спросила она.
- В городе слишком много солдат. Особенно, после торжественной встречи принца и после парада. Огры сразу привлекают к себе внимание, а король боялся возбудить подозрения Ферриона и принца. Только во дворце он мог отдавать личные приказы гвардейцам - так, чтобы это не показалось никому странным.
- Но почему корсары напали на нас? Все видели - пираты устремились вперед, когда на мачте поднялся флаг Сапфирового острова.
- Вот именно. Так всем показалось. Но на самом деле, корабль - не лошадь, которую можно пустить с места в карьер. Корсарам потребовалось некоторое время, чтобы развернуть паруса. Значит - они атаковали нас еще до того, как поняли, кто на борту. Вот почему медлили вначале, вели себя так странно. И отступили слишком быстро, не попытавшись даже сделать одного залпа. Их капитан увидел знамя, когда было слишком поздно.
Свежий ветер ударил им в лицо.
- Он рассказал бы сыну всю правду?
- Думаю, не сразу. Сначала подготовил бы его к такой мысли. Принца несложно убедить в чем угодно. Поэтому они и хотели тебя убить. Капитан корсаров не понял, что ты его не узнала. Но он не сомневался в другом. Тебе известно, насколько он предан королю. А еще ты любишь лезть в дела, которые тебя не касаются. Их тайна могла раскрыться - как раз в тот момент, когда принц возвращался домой. Этого нельзя было допустить. Король был опытным политиком. Чувствовал - его план вызовет возмущение у сына, если юноша узнает обо всем от других. Но стоит сказать пару слов там, подсластить здесь - и любая подлость покажется проявлением доблести.
Корделия усмехнулась.
- И все-таки ты не любишь правителей. А что бы сам стал делать на их месте?
- Не думаю, что мне это грозит, - рассмеялся Конан. - Я - и вдруг король. Такую странную выдумку даже Меламеду не сочинить.
Голубое море расстилалось вокруг, играя в лучах восходящего солнца.