Расплатившись мелкой монетой со стражниками у ворот городка, Конан поднялся по узкой караванной тропе на перевал хребта, отделявшего узкое побережье от бесконечной гирканской степи, и бросил взгляд на сверкавшее позади зеркало воды. Несколько рыбацких баркасов черными точками выделялись на спокойном и еще как будто сонном море, но большого судна острые глаза варвара не заметили.
"Правильно поступил, - похвалил себя киммериец. - Кто знает, сколько тут проторчишь до прибытия какого-нибудь корабля?"
Он направил коней вниз по тропе, и покатые вершины горной гряды скрыли от взгляда и море, и лодки на нем, и лепившиеся вдоль берега домишки городка - со всех сторон теперь простиралась только плоская равнина, покрытая травой, которую лишь изредка оживляли сбившиеся вместе кусты или торчавшие, как часовые, одинокие низенькие деревца.
Два дня варвар наслаждался полным одиночеством, не забывая, впрочем, зорко оглядывать расстилавшуюся перед ним степь: не ровен час - проворонишь отряд гирканских всадников и вновь, как совсем недавно, можешь оказаться в яме, где степняки держат рабов.
Конечно, не каждый день вождю какой-нибудь орды придет в голову подчинить себе весь мир, для чего ему понадобится много, очень много невольников, способных на нелегкую воинскую работу. Рыть землю, вести подкопы крепостей, таскать тяжести, ворочать камни - все это за гирканцев делали рабы. Не будет же благородный всадник так унижаться, пусть за него трудятся никчемные простолюдины!
Конан усмехнулся, вспомнив службу у кагана Бартатуи. Выдающийся был человек, да и замыслы у него, что ни говори, были грандиозные. Поработить весь населенный людьми свет, до самых дальних окраин, - это могло прийти в голову только великому человеку. Киммериец опять усмехнулся, но на этот раз совсем не весело. Неисповедимы прихоти богов! Такой большой каган, а погиб от руки обыкновенной шлюхи, вендийки Лакшми. Потаскуха, что не стоила и одной золотой монеты, прикончила великого воина!
"Впрочем, - вспомнил киммериец своего товарища Рустуфа, - вряд ли мне мог понравиться мир, которым правит один властелин. Казак прав: куда лучше, когда много мелких правителей постоянно воюет друг с другом, тогда парням вроде нас легче добыть себе пропитание, а может быть, даже престол и корону…"
Варвар задумался, мысли вновь, как и в портовой таверне, перенесли его в Страну Амазонок, где теперь правила Акила. Он еще долго мог бы предаваться сладостным воспоминаниям, если бы его острые глаза не уловили на горизонте какое-то легкое, почти незаметное движение. Киммериец быстрым движением руки направил коня в неглубокую лощину.
"Похоже, всадники, - подумал он. - Хорошо, если я заметил их первым".
Собственно говоря, на таком расстоянии он не мог почти ничего толком рассмотреть, но клубы пыли, поднимаемые копытами, почему-то встревожили Конана.
"Может быть, просто стадо диких лошадей или антилоп, - размышлял он, спрыгивая на землю. - Но лучше затаиться. Осторожность никогда не помешает".
Киммериец стреножил лошадей и на несколько шагов поднялся вверх по склону. Он прилег за небольшой бугорок и осторожно выглянул из травы.
Теперь у него не оставалось сомнений - это отряд всадников. Варвар не мог сосчитать, сколько их: так далеко отдельных людей было не различить.
"Повезло, что они движутся не в мою сторону. - Конан внимательно вглядывался в ровную степь. - Клянусь Кромом, их не менее пары десятков!"
Теперь он уже мог разглядеть верховых. Отряд двигался наискосок от него, и что-то в поведении людей было необычным. Строй всадников то смыкался, то вновь ломался, рассыпаясь на отдельные группы по несколько человек в каждой. Почти сразу же киммериец догадался, в чем дело: погоня!
Теперь он уже четко видел, что один из всадников пытался оторваться от преследователей, но те, расходясь веером, не давали ему уйти в сторону. Отряд находился далеко, и пыль, что поднималась от копыт скакунов, мешала рассмотреть мелочи, но вскоре по поведению всадников варвар понял: им удалось настичь беглеца. Всадники собрались вместе, и Конану показалось, что некоторые из них спешились. Отряд остановился. Варвар довольно долго ждал, что же будет дальше, и наконец, увидел, как люди вновь вскочили на лошадей и отряд понесся по степи.
"Слава богам, пронесло!" - облегченно вздохнул киммериец.
Ему совсем не хотелось встречаться с таким большим отрядом гирканцев. Конан слишком хорошо помнил, как верховые лучники заарканили и пленили его, и хотя с тех пор он научился пользоваться луком и веревкой из конского волоса не хуже любого степняка, вряд ли смог бы одолеть столько врагов сразу. Варвар подождал, пока уляжется пыль, поднятая десятками лошадиных копыт, и только тогда вернулся в лощину. Близился вечер, и пора было подумать о ночлеге. Киммериец огляделся, но места, подходившего для стоянки, поблизости не обнаружил.
Кони хотели пить, а никаких признаков воды и в помине не было - только сухая, поросшая жесткой колючей травой выжженная земля.
- Нергал побери этих кочевников! - выругался Конан. - Столько времени потерял… Вряд ли теперь до заката можно найти что-то подходящее.
Он вскочил в седло и выбрался из впадины, внимательно глядя по сторонам. Варвар был не новичок в степи и знал, по каким признакам можно отыскать еще не совсем пересохшую речушку или маленькое озерцо, но не увидел, ни того, ни другого. Остаться совсем без воды ему не грозило: он был опытным путешественником, и одна из его лошадей несла на себе бурдюк с запасом воды.
- Ладно, израсходую часть запаса, - вслух произнес Конан, и уже совсем было собрался остаться здесь, как приметил впереди какое-то движение. - Стервятники!
Несколько крупных птиц кружили над степью, собираясь вокруг одного места. Они явно намеревались приземлиться, но что-то, похоже, мешало им.
"Наверное, нашли падаль, - отметил про себя варвар и вдруг сообразил, что все это происходит там, где недавно спешивались всадники. - Прикончили беглеца и оставили труп на съедение хищникам и птицам. А может, несчастный еще жив? Надо проверить, - решил Конан, погоняя коней. - Не годится бросать человека на растерзание мерзким тварям".
Увидев приближавшегося всадника, птицы с недовольными криками взмыли ввысь, но не отлетели далеко, а продолжали кружить чуть в стороне. Зрелище, которое открылось киммерийцу, было не из приятных. Между четырьмя вбитыми в землю кольями, словно кожа, растянутая для сушки, был привязан молодой мужчина. Жертву хорошо обработали плетью: многочисленные багровые полосы сочились кровью, и раны уже успели облепить тучи насекомых.
Голова мужчины была откинута назад, и когда варвар подошел ближе, то увидел, что волосы несчастного тоже привязаны к небольшим колышкам. Конану приходилось жить среди гирканцев, и он знал о такой казни: провинившегося привязывали в безлюдной степи, и стаи шакалов или стервятников рвали на части тело человека, неспособного сопротивляться.
Конечно, степняки были далеко не столь жестоки, как иранистанские палачи, которые сдирали кожу с живых людей, но и такая смерть, которую выбрали гирканцы для своего соплеменника, была мучительной и страшной.
Варвар вытащил из ножен кинжал и несколькими быстрыми движениями освободил несчастного от пут. Молодой гирканец не приходил в себя, но был еще жив. Конан налил в кружку воды и плеснул ему в лицо. Мужчина застонал, открыл глаза и тут же снова закрыл их. Он был сильно избит плетьми и потерял много крови. Даже трава на том месте, где его распяли, побурела и намокла. Не появись киммериец вовремя, гирканец непременно погиб бы.
- Ну, ну! Тебе повезло, парень, а теперь давай, приходи в себя. - Конан намочил водой тряпку и положил на лоб спасенному.
Тот шевельнул губами и снова открыл глаза.
- Выпей-ка.
Варвар поддержал его голову и дал отхлебнуть вина. Взгляд гирканца стал осмысленным, и бедняга прохрипел, с трудом шевеля разбитым губами:
- Ты кто?
- Надо же, любопытный! Успеется, потом узнаешь, - усмехнулся киммериец. - Будь доволен, что, может быть, сумеешь очухаться.
Он осмотрелся вокруг, увидел примерно в пяти сотнях шагов заросли чахлого кустарника, взвалил гирканца на седло и, взяв в руку повод, направил туда коня. Небольшая ложбинка в степи, поросшая по склонам редкой растительностью, отлично подходила для ночлега. Конан положил спасенного на расстеленный плащ, и развел небольшой костер, наломав для него сухих веток. Он подвесил к огню походный котелок, вылил туда пару кружек вина и бросил несколько щепоток сухих трав, извлеченных из грязноватого полотняного мешочка. За свою жизнь варвар кое-чему научился и удовлетворенно хмыкнул, когда гирканец, выпив несколько глотков приготовленного отвара, мгновенно уснул, дыша ровно и спокойно.
- Завтра проснешься, будешь человеком. - Конан смазал остатками варева раны и занялся скакунами: он прекрасно знал, что в степи благополучие, а то и жизнь человека во многом зависит от его лошади.
Напоив коней водой из бурдюка, варвар стреножил их, и животные принялись мирно пощипывать травку, выбирая наиболее сочные и свежие стебли.
Киммериец внимательно окинул взглядом равнину, на которую уже наползали вечерние сумерки, и, удовлетворенный осмотром, позволил себе приняться за ужин. Прожевывая суховатое мясо подстреленной вчера дикой козы, варвар прислушивался к доносившимся звукам. Ничто не предвещало опасности, степь была безмолвна, лишь иногда тишину нарушал крик какой-нибудь птицы или чуть громче звучал мерный шорох, что издавали пасшиеся неподалеку кони. Небо постепенно покрывалось звездами, они разгорались все ярче и ярче, сгущалась тьма. Конан затушил костер, чтобы не привлекать внимания, и, завернувшись в плащ, улегся на землю.
"Будет утро, будут и новости. - Он сладко потянулся. - А сейчас не мешает отдохнуть".
Глава четвертая
Конан просыпался несколько раз за ночь не потому, что его действительно будил какой-нибудь шум, а скорее по выработавшейся за долгие годы привычке. Убедившись, что все в порядке и ничто ему не угрожает, варвар вновь погружался в сон и пробудился окончательно, когда на востоке уже начинала розоветь узенькая полоска неба. Он сел, с хрустом разминая плечи, и быстрым взглядом осмотрел окружавшую его степь. Все было тихо и спокойно, кони стоя дремали на прежнем месте, выделяясь темными силуэтами на фоне светлеющего горизонта. Спасенный им гирканец спал, но, когда варвар поднялся и подошел к нему, открыл глаза и попытался вскочить на ноги. Однако Конан придержал его за плечо:
- Ишь, шустрый какой. Не прыгай, торопиться некуда.
- Кто ты? - повторил свой вчерашний вопрос гирканец.
- Да какая тебе разница? - засмеялся киммериец. - Подумай лучше о том, что случилось бы с тобой, не принеси меня старина Нергал снова в вашу треклятую степь.
- Спасибо тебе, кто бы ты ни был, спасибо твоему Нергалу, хотя я и не знаю, кто он такой, - серьезно ответил юноша. - Ты спас мне жизнь…
- Ты не знаешь Нергала? - изумился Конан. - Вот уж не ожидал! - Он опять рассмеялся, глядя в глаза спасенному гирканцу. - Но это пустяки. Думаю, рано или поздно ты с ним познакомишься. Как ты себя чувствуешь?
Гирканец в ответ слегка поморщился, потому что каждое движение по-прежнему причиняло ему боль, но его раны уже почти затянулись, и варвар, не скрывая удовлетворения, произнес:
- Не прошла даром вендийская выучка, кое-чего достиг. Теперь нам, как мне кажется, надо побыстрее уносить отсюда ноги, чтобы не попасться на глаза твоим приятелям. Не исключено, что они надумают вернуться сюда, чтобы полюбоваться на твои останки.
- Вряд ли, - махнул рукой гирканец. - Мы прекрасно знаем, как крепки веревки из конского волоса, так что возможности уцелеть нет никакой. - Он взглянул на варвара благодарным взглядом и смущенно добавил: - Я все время спрашиваю, кто ты, потому что никогда не видел здесь таких людей. Меня зовут Тайрад, я из орды Черепахи.
- А мое имя Конан, я родом из Киммерии.
- Из Киммерии? - наморщил лоб Тайрад. - Где это?
- Далеко отсюда. - Варвар махнул рукой куда-то на север. - Похоже, ты первый раз слышишь название этой страны. Правда, я и сам давненько не бывал на родине. А вот о клане Черепахи слышать приходилось, - добавил он и, глядя на удивленное лицо гирканца, спросил: - Ты, случаем, не помнишь Ки-Де?
- Ки-Де? - переспросил Тайрад. - Я был мальчиком, когда он покинул орду. Это было давно. Его младший брат - мой хороший друг.
- За что тебя приговорили к смерти? - переменил тему киммериец.
- Если говорить коротко, - опустил голову юноша, - то мы выступили против нашего кагана.
- Дело обычное, - хмыкнул Конан, который за свою жизнь участвовал в стольких дворцовых переворотах и восстаниях, что перьев в хвосте павлина не хватило бы, чтоб сосчитать их. - Добычу не поделили?
- И это тоже, - согласился Тайрад. - Этот козел жаден до невероятности, и после наших набегов и сбора дани почти все достается ему и его сотникам, а мы, получается, рискуем своей шкурой за просто так. И все женщины у них, а мы, как последние бедняки, не можем иметь ни жен, ни наложниц.
- Действительно, козел, - кивнул варвар. - А уж с женщинами - это вообще против ваших обычаев. Бедняги, - пожалел он Тайрада и его товарищей. - Если так будет продолжаться, ваш клан просто вымрет. Плюнули бы на него, Нергал ему в кишки, - посоветовал киммериец. - На коней - и куда-нибудь в Туран или Вендию. Мир большой, - оглядывая крепкую и гибкую фигуру гирканца, добавил Конан. - Я вижу, ты парень сильный, а такие везде могут найти свое счастье.
- Ты прав, - ответил Тайрад. - Мы с моими друзьями так и поступили, но я забыл впопыхах захватить одну вещь. Пришлось вернуться в орду, но тайно сделать это не удалось, и за мной бросились в погоню.
Каган никого не отпускает из орды, а как они поступают с беглецами, ты видел сам. Мне еще повезло. Могли ведь привязать к четырем лошадям и разорвать на куски.
- Да уж, повезло, - усмехнулся варвар. - Я ведь совершенно случайно проезжал здесь, а иначе ты, может, и пожалел бы, что тебя не разорвали на куски. - Он помолчал немного. - Что теперь собираешься делать?
- Ты спас мне жизнь, - еще раз с благодарностью склонил голову гирканец. - Теперь она принадлежит тебе.
- Ну, не путай меня с вашими каганами, - поморщился Конан. - Разве я похож на работорговца или какого-нибудь царька, которому нужны невольники?
- Прости меня, - развел руками Тайрад. - Я совсем не хотел тебя обидеть. Если ты не возражаешь, я отправлюсь на поиски своих друзей. Они, наверное, все еще ждут меня.
- Конечно, - ответил киммериец. - Я не держу тебя. Но… - Он задумался на мгновение, после чего продолжил: - Насколько я знаю гирканцев, ты и двух лиг не пройдешь пешком. Вы ведь выросли на спине коня и без него только спите да справляете нужду. Верно? - хохотнул он.
- Верно, - уныло кивнул гирканец.
Пока они говорили, варвар быстро и ловко развел костер, разложил снедь, вытащенную из седельных сумок, не забыв и про бурдючок с вином.
- Давай подкрепимся, - предложил он, наливая себе и Тайраду по кружке вина. - Как меня учил один хороший человек, не помню уж кто это и был, - киммериец одним глотком осушил вместительную кружку, - все дела надо по возможности делать на сытый желудок.
Гирканца упрашивать не пришлось, и некоторое время они в сосредоточенном молчании поглощали еду. Конан незаметно приглядывался к юноше, и чем дальше, тем больше тот ему нравился.
"Неглупый и смелый вроде бы, - думал варвар. - Только что-то он не похож на обычного гирканца".
И в самом деле, и лицом, и телосложением Тайрад отличался от всех гирканцев, с которыми Конану до сих пор приходилось встречаться. Юноша был выше ростом, раскосость его глаз была не такой ярко выраженной, как у остальных степняков, а кожа имела цвет не обожженной глины, а более светлый, желтоватого оттенка.
- Мои предки пришли в эти места откуда-то с востока, - словно отвечая на безмолвный вопрос варвара, объяснил Тайрад. - Они смешались с гирканцами, взяв в жены местных женщин, но и сейчас мы не совсем похожи на остальных. Мы немного другие. Даже читать умеем! - с наивной гордостью добавил он.
"Действительно, - подумал киммериец, - есть чем гордиться. Для большинства гирканцев грамота - темный лес. Как в который раз не вспомнить добрым словом чародея Арруба!"
- Понятно, - кивнул Конан, наливая еще по кружке. - То-то я подумал, ты не совсем похож на гирканца.
- В орде Черепахи мы, потомки ниппонов, так звали наших предков, считаемся лучшими воинами!
- Не сомневаюсь, - отозвался варвар. - И понятно, почему каган не хочет отпускать вас из орды. - На несколько мгновений он задумался. - Послушай, у меня есть к тебе хорошее предложение. - Киммериец и сам не сразу понял, откуда у него появилась эта мысль. - На севере отсюда лежит страна, населенная одними женщинами. Знаешь о такой?
- Слышал что-то, - ответил Тайрад. - Это старая легенда…
- Вовсе не легенда! - перебил его Конан. - Я был в той стране несколько лет назад. Можно сказать, помог их правительнице вернуть ее трон, - гордо добавил он. - Но понимаешь, в чем дело? - спросил он. - Там одни женщины, а мужчин нет. Дикость! Хуже, чем варварство, хоть эти бабы и почитают свои порядки лучшими в мире.
- Ну и что с того? - не понял гирканец.
- А то, что я направляюсь как раз в те края и подумал: с помощью твоих ребят можно осуществить одну мою старую задумку.
- Какую?
- Не могу, понимаешь, спокойно смотреть, как живут эти бабы - в Хайбории их называют амазонками. Дуры, да и только. Они изредка проводят ночь с мужчиной, чтобы родить ребенка. И хорошо, если появляется девочка.
- А если мальчик? - полюбопытствовал Тайрад.
- Если повезет, как тебе сейчас, ребенок останется жив, а если нет…
- Ничего себе, - покачал головой гирканец.
- Ты еще не понимаешь, - продолжал киммериец, вдохновляясь с каждым словом открывающимися возможностями. - Ты только представь себе - тысячи женщин! Ты и каждый твой товарищ сможете иметь жен, сколько душа пожелает, - поднял руки варвар, - или сколько осилите, - добавил он, усмехнувшись.
- Они что, совсем беспомощные? - спросил Тайрад.
- Наоборот. Великолепные воины, - сказал Конан. - Конечно, нам, мужчинам, не ровня, но почти все умелые и ловкие. Высокие, крепкие и невероятно сильные. - При этих словах ему вспомнилась Акила. - С ними главное, как мне кажется, начать, а потом все покатится, как лавина с гор. Сами будут проситься. Ясно, что я имею в виду?
- Хм-м… Интересно! - задумался гирканец, и варвар заметил, что в его глазах блеснуло лукавство. - Значит, говоришь, у тебя есть план?
- Угу, - подтвердил Конан. - Каждый год около сотни девчонок четырнадцати-пятнадцати лет отправляют на Северные Холмы. Совсем одних. Через год оставшихся в живых амазонки забирают обратно. Вот я и думаю, что с них можно бы и начать, а там…
- Я согласен! - радостно улыбаясь, Тайрад смотрел на варвара, ожидая распоряжений.
- Только не думай, что с ними можно будет поступить как с невольницами или с пленницами, которых вы добываете во время набегов. - Варвар бросил на него искоса взгляд и, заметив, что в глазах собеседника мелькнуло понимание, продолжил: - Нам предстоит завоевать целый народ, и даже не столько завоевать, сколько показать им, какая жизнь лучше. Тут вряд ли можно действовать оружием, тем более что нас совсем мало…