- В книге было еще и предупреждение, его смысл не совсем ясен, но, кажется, древние почувствовали, что они согрешили против богов и наказаны были, возможно, какой-то эпидемией. Они были странным племенем, не человеческим… Во всяком случае, они разрушили то громадное здание, чтобы создать преграду каждому, кто придет после них, а затем дали Красному морю затопить их город навсегда. Они, наверное, были ужасно суеверны - ну, прямо как дети, - несмотря на все их знания.
- Стало быть, вы все игнорируете предупреждение, и вас не смущает, что целый город погиб, чтобы подтвердить его?
Она пожала плечами.
- О, Треон годами бормотал и бормочет свои пророчества. Его никто не слушает. Что до меня, мне нет дела, найдем мы тайник или нет. Я думаю, он был разрушен вместе со зданием, и, кроме того, я вообще не верю в такие вещи…
- К тому же, - трезво усмехнулся Старк, - тебе безразлично, воссядут или нет Эгиль и Конд на небесный престол Венеры, да и на свое место в новом пантеоне тебе тоже плевать.
Она оскалила зубы.
- Ты слишком умен, чтобы позаботиться о себе. А теперь - прощай.
Она наградила его скорым поцелуем и тут же исчезла, рассыпав искры высоко над деревьями, так высоко, что он не осмелился туда подняться. Старк медленно воротился в город, приунывший и глубоко задумавшийся. Когда он вышел на площадь по пути к баракам, он вдруг застыл на месте и каждый его нерв напрягся.
Где-то в одном из темных храмов раскачивался молитвенный колокол и своим глубоким пульсирующим звоном нарушал тишину. Медленно-медленно, как биение умирающего сердца, он долетал до Старка и смешивался со слабым отзвуком голоса Зарет, зовущего его по имени.
Глава 9
Он пересек площадь, двигаясь как можно осторожнее в красном сумраке, и вдруг увидел Зарет. Ее нетрудно было найти. Один из храмов был больше, чем остальные. Старк предположил, что он некогда стоял перед входом в разрушенное здание, и гигантская фигура, установленная внутри храма, словно наблюдала за учеными и философами, приходившими сюда предаваться грезам о таинственных, а порой и ужасных вещах.
Философы исчезли, а ученые сами себя уничтожили, но изваяние это все еще следило за потонувшим городом, и руки его были подняты одновременно для предостережения и благословения. Сейчас на коленях статуи лежала Зарет. Храм был открыт со всех сторон, и Старк отчетливо увидел девушку - маленький белый штришок человеческого начала на черной нечеловеческой каменной фигуре. Рядом виднелся Мэлтор. Это он звонил в колокол. Вот он остановился, и в тишине Старк отчетливо расслышал слова Зарет:
- Уходи, уходи, они тебя ждут! Тебе сюда нельзя!
- Я тебя жду, Старк, - позвал его Мэлтор, улыбаясь. - Или ты боишься войти?
Он схватил Зарет за волосы и медленно, хладнокровно дважды ударил ее по лицу.
Краска сбежала с лица Старка, он побледнел, а в глазах вспыхнули и заколыхались огоньки. Он стал приближаться к храму не спеша и вместе с тем так решительно, что его бы, наверное, и армия не остановила.
Зарет вырвалась из рук отца. Не исключено, он нарочно позволил ей вырваться.
- Эгиль!.. - закричала она. - Это ловушка!..
Мэлтор снова схватил ее и на этот раз ударил больнее, так, что она снова упала на изваяние, а то глядело куда-то своими ласковыми глазами и ничего не видело.
- Она за тебя боится, - сказал Мэлтор, - Она знает, что я замыслил убить тебя при первой возможности. Может быть, Эгиль здесь, а может, и нет. Но то, что Зарет здесь, эго точно. Я хорошо ее побил, и я ее еще буду бить, пока она жива, буду бить за то, что она меня предала. И если ты хочешь ее спасти, чужеземная ты собака, тебе придется меня убить. Что, боишься?
Старк боялся. Кроме Мэлтора и Зарет, в храме никого не было. Среди стройных колоннад было пустынно, разве что пылали смутные морские огни. И все же Старк боялся, потому что инстинкт, более древний, чем речь, предостерегал его.
Но это было не важно. На бледной коже Зарет темнели шрамы, а Мэлтор улыбался ему, и это было тоже не важно. Старк прошел в тень портала, затем - вдоль колоннады, уже быстрее, оставляя позади огненную полосу. Мэлтор посмотрел ему в глаза, улыбка на лице Мэлтора дрогнула и пропала. Он пригнулся и в последний момент, когда смуглое тело бросилось на него, как бросается акула, выхватил спрятанный за поясом нож и ударил.
Старк на подобное не рассчитывал. Рабов на предмет оружия обыскивали ежедневно, и даже обломок камня запрещалось держать при себе. Кто-нибудь должен был дать ему нож, кто-нибудь… Мысль вспыхнула у него в мозгу в то время, когда он пытался уклониться от смертельного удара. Поздно, слишком поздно…
Рефлексы более быстрые, чем у любого человека, молниеносные реакции дикого существа. Мускулы напряжены, центр равновесия смещается посредством колоссальнейших усилий, руки хватаются за взрывающуюся огнями красноту, словно заставляя ее пренебречь собственными законами. Лезвие скользнуло наискосок через грудь, оставив глубокий длинный разрез. Но оно не достало до сердца. На какой-то дюйм, но все-таки не достало.
И, пока Старк еще не обрел равновесия, Мэлтор прыгнул.
Они схватились. Лезвие ножа красновато блестело, точно голодный язык, жаждущий отведать жизни Старка. Двое мужчин катались по полу, скользили и неуклюже кувыркались, сбивая морские газы в искрящуюся пену, а статуя по-прежнему наблюдала за ними, и ее спокойное лицо рептилии было по-прежнему милостивым и мудрым. Темно-красные нити тяжело протянулись через пляшущие огни.
Старк захватил руку Мэлтора и держал ее обеими своими руками. Сейчас он был повернут спиной к Мэлтору. Мэлтор лягал его сзади, царапал по бедрам и тянул левую руку, пытаясь схватить Старка за горло. Старк прижал подбородок к груди так, чтобы помешать противнику. И тогда рука Мэлтора поползла к лицу Старка, отыскивая глаза.
Старк издал горлом дикий звериный крик. Он внезапно двинул головой, схватил руку Мэлтора зубами и впился в сустав большого пальца. Мэлтор закричал. Теперь Старк мог полностью сосредоточиться на руке Мэлтора, державшей нож. В глазах его не осталось ничего человеческого. Теперь это были звериные глаза убийцы, красивые и холодные, сверкающие на смуглом лице.
Раздался протяжный треск, и рука Мэлтора ослабела, больше не пригодная для борьбы. Она повисла, нож выпал из нее и, медленно погружаясь, поплыл вниз. Мэлтор не в силах был даже кричать. Старк отпустил его, и он попытался отползти в сторону. Но это была тщетная попытка, и тогда Старк сломал ему шею.
И тут же отшвырнул тело от себя. Оно поплыло прочь, лениво двигаясь по течению между колоннами, натыкаясь на них, и наконец выплыло на площадь. Мэлтор не спешил. Перед ним была целая вечность.
Старк осторожно отошел от девушки, которая вяло пыталась сесть на коленях статуи. Он обратился к невидимому, но присутствующему здесь, скрывавшемуся в тени под крышей.
- Мэлтор выкрикивал твое имя, Эгиль. Почему ты не вышел?
Что-то зашевелилось в глухой тьме над выступом стены, у самых верхушек колонн.
- А зачем мне это? - спросил господин Эгиль из рода Лхари. - Я предложил ему свободу, если он тебя убьет, но у него не вышло, несмотря на то что я дал ему нож и снотворное, чтобы устранить твоего дружка Хелви.
Он вышел из укрытия, и теперь Старк увидел его, высокого красавца в желтом шелковом камзоле, с широкоствольным черным оружием в руках.
- Самое важное было подбросить приманку. Встречи со мной ты постарался бы избежать вот из-за этого. - Он поднял свое оружие. - Я мог бы, разумеется, убить тебя во время работы, но мои родичи наговорили бы мне всяких слов. Ты ведь очень хороший раб.
- Да, они наговорили бы тебе всяких слов - слово "трус" например. А, Эгиль? - мягко заметил Старк. - И Варра напустила бы на тебя свою птичку уже всерьез.
Эгиль кивнул. Его губы злобно искривились.
- Именно так. Это тебя тогда позабавило, верно? А теперь моя кузина дрессирует другого сокола, чтобы тот на меня спикировал. И сегодня она надела на тебя колпачок. Не так ли, чужеземец? - Он засмеялся, - Хорошо, что я не убил тебя в открытую, потому что есть способ получше. Думаешь, я хочу, чтобы по всему побережью Красного моря сплетничали о том, что моя кузина променяла меня на раба-чужеземца? Думаешь, мне бы понравилось, чтобы все кругом знали, что я ненавижу тебя и почему? Нет, я бы так или иначе убил Мэлтора, не сделай этого ты, потому что он все знал. А когда я убью тебя и девчонку, я отнесу ваши трупы к барьеру и оставлю там рядышком, и для каждого будет очевидно, даже для Варры, что вы были убиты при попытке к бегству.
Ствол оружия был направлен на Старка. Палец Эгиля дрожал на спусковом крючке. Полная мощность на этот раз. Смерть, а не паралич. Старк прикинул расстояние между Эгилем и собой. Он будет мертв прежде, чем нанесет удар, но инерция прыжка сохранится, и Зарет получит возможность ускользнуть. Мускулы его ног напряглись.
Чей-то голос сказал:
- А как и почему умер я, тоже будет очевидно, Эгиль? Ведь если ты убьешь их, тебе придется убить и меня.
Откуда появился Треон и когда, Старк не знал. Но он был здесь, около статуи, и голос его звучал гулко и мелодично, в глазах же горел роковой огонь.
Эгиль вздрогнул, а затем закричал в бешенстве:
- Ты! Идиот! Ты, скособоченное страшилище! Откуда ты тут взялся?
- А откуда берется ветер или дождь? Я не такой, как другие люди, - Он засмеялся глухо и мрачно, без тени веселья, - Я здесь, Эгиль, и этим все сказано. И ты не убьешь этого чужака, который больше зверь, чем человек, и больше человек, чем любой из нас. Его прислали боги.
Говоря, он все приближался и теперь стоял между Старком и Эгилем.
- Прочь с дороги, - сказал Эгиль.
Треон покачал головой.
- Ладно, - сказал Эгиль, - Если тебе охота умереть - это можно.
И снова роковой огонек вспыхнул в глазах Треона.
- Сегодня день смерти, - сказал он спокойно. - Но не его и не моей.
Эгиль выругался и вскинул свое оружие.
Все дальнейшее произошло очень быстро. Старк прыгнул и пролетел над головой Треона, рассекая красные газы, как пылающая стрела. Эгиль отскочил назад, выбросив вперед руку с черным оружием, и спустил курок. Что-то белое возникло между Эгилем и Старком и приняло на себя всю силу удара. Что-то белое. Девичья фигурка с короной струящихся волос и с металлическим кольцом, ярко блестящим на тонкой шее.
Зарет.
Они забыли о ней, об этом избитом ребенке, скорчившемся на коленях у статуи. Старк прибежал сюда, чтобы оградить ее от опасности, и она не была угрозой могущественному Эгилю, а мысли Треона были известны только ему самому и ветрам, которые его наставляли. Незамеченная, она подползла к месту, откуда совершила последний рывок, чтобы очутиться между Старком и смертью.
В стремительном прыжке Старк перелетел через нее, лишь ее волосы мягко скользнули по его коже. В следующий момент он был уже над Эгилем, и все свершилось так стремительно, что у господина из рода Лхари не осталось времени для второго выстрела. Старк вырвал оружие из рук Эгиля. Он был холоден, как лед, и его одолела непонятная слепота, так что он ничего не мог разглядеть ясно, кроме лица Эгиля. И в этот момент из груди его вырвался крик, не крик - раздирающий душу рев большой дикой кошки, возникший по ту сторону разума и страха.
Треон стоял и смотрел. Он смотрел, как поток темной крови устремляется в море, и вслушивался в наступившее молчание. И он увидел, как то, что еще недавно было его кузеном, медленно поплыло прочь по волнам. Можно было подумать, что все это он уже видел раньше и поэтому не удивлялся.
Старк приблизился к телу Зарет. Девушка еще дышала, едва-едва. Она посмотрела на Старка и улыбнулась.
Старка ослепили слезы. Вся его ярость вышла наружу вместе с кровью Эгиля, и не осталось ничего, кроме щемящей жалости, печали и благоговейного изумления. Он бережно взял ее на руки и молча глядел, как его слезы падают на ее запрокинутое лицо. И внезапно осознал, что она мертва.
Некоторое время спустя Треон подошел к нему и ласково сказал:
- Она родилась для такого конца, и она знала это и была счастлива. Даже теперь она улыбается. Так и должно быть, ибо она нашла лучшую смерть, чем большинство из нас. - Он положил руку Старку на плечо. - Идем. Я тебе покажу, где ее положить. Она там будет в безопасности, и завтра ты сможешь похоронить ее там, где она пожелала бы…
Старк поднялся и последовал за ним, неся на руках Зарет.
Треон подошел к пьедесталу гигантской статуи, привел в действие потайную пружину, и каменная плита бесшумно отошла в сторону. Внутри обнаружились ведущие вниз каменные ступени.
Глава 10
Треон первым спустился в темноту, озарявшуюся только тусклыми огоньками, возникающими при их движении. Течений здесь не было, красный газ стоял неподвижно, запертый в стенах подземного хода, проделанного среди черного камня.
- Здесь расположены подземелья, - сказал он. - Лабиринт, который обозначен на чертеже, найденном моим отцом, - И он рассказал о чертеже то же, что рассказывала и Варра.
Треон шел уверенно. Его уродливая фигура без колебаний миновала проемы боковых галерей и двери залов, убранство которых терялось во мраке.
- Вся история города здесь. Все книги, вся информация, которую у них не хватило духу уничтожить. Оружия здесь нет. Они не были воинственным народом, и я думаю, что орудия, которые мы, Лхари, используем, были только оборонительными, служили для защиты от набегов болотных племен и от диких зверей.
С трудом Старк отвлекся от мыслей о своей скорбной ноше.
- Я думал, - хмуро сказал он, - что подземелья были под разрешенным зданием.
- Мы все так думали. Нас умышленно вынудили так думать. Вот почему здание было разрушено. Шестнадцать лет мы, Лхари, убивали мужчин и женщин, заставляя их таскать камни. Но храм тоже обозначен на чертеже. Мы думали, это всего лишь метка, ориентир, чтобы найти большое здание. Но я начал размышлять…
- Как давно ты это узнал?
- Недавно. Два дождя назад. Много времени заняло, чтобы открыть тайну этого хода. Я приходил сюда по ночам, когда другие спали.
- И никому об этом не рассказал?
- Нет, - ответил Треон, - Ты думаешь, расскажи я об этом, было бы покончено с рабством и смертью? Ничуть не бывало. Да стоит моей семье получить в свое распоряжение силу, способную погубить мир, как погиб этот город… Нет, лучше уж пусть умирают рабы…
Он повел Старка в сторону, затем - через золотые двери, которые вели в сводчатый зал, такой громадный, что невозможно было определить его размеры в густом красном сумраке.
- Это усыпальница их королей, - негромко сказал Треон, - Оставь девочку здесь.
Старк огляделся. Он был еще слишком подавлен, чтобы ощутить хоть какое-то благоговение, и все же зрелище его впечатлило. Ложа из черного мрамора стояли стройными рядами, столь длинными, что они оканчивались только где-то за пределами видимого. И на этих ложах спали древние короли, набальзамированные тела их накрыты были шелковыми покровами, руки скрещены на груди, на мудрых нечеловеческих лицах застыли мир и покой.
Старк аккуратно положил Зарет на свободное ложе, укутал ее такой же шелковой пеленой, закрыл ей глаза и сложил на груди ее руки. И ему показалось, что на лицо ее тоже снизошли мир и покой.
Он вышел вместе с Треоном, думая, что, наверное, не было еще в мире существа достойнее Зарет, чтобы возлежать в королевской усыпальнице.
- Треон, - сказал он.
- Да?
- Пророчество, которое ты произнес, когда я вошел в замок… Я его осуществлю.
Треон кивнул:
- Именно так и сбываются пророчества.
Он не стал возвращаться в храм, а повел Старка дальше, в самое сердце катакомб. Треона охватило волнение, бурное, пугающее, которое передалось и Старку. В облике Треона появилось вдруг нечто, делающее его воплощением самой судьбы, и землянин ощутил, что его словно бы подхватило мощное течение, которое неудержимо будет нести его вперед, сметая все на пути. Старк задрожал всем телом.
Наконец они достигли конца коридора. Здесь, в красном мраке, сидело возле запертой черной двери изваяние, гротескное и уродливое настолько, что калека Треон выглядел по сравнению с ним почти красавцем. Но лицо изваяния было таким же, как лица прочих статуй и древних королей, в его запавших глазах сохранилось выражение мудрости, а одна из его семипалых рук была все еще гибкой и чувствительной.
Старк отпрянул. От вида изваяния ему сделалось дурно, и он бы убежал, но Треон ему этого не позволил.
- Подойди ближе. Он мертв, набальзамирован, но у него послание для тебя. Все эти годы он ждал, чтобы тебе его передать.
Преодолев себя, Старк шагнул вперед. И вдруг ему показалось, будто фигура у дверей заговорила:
- Посмотри на меня и подумай как следует, пока ты не овладел силой, которую найдешь за дверью…
Вскрикнув, Старк отскочил назад, Треон улыбнулся:
- Так и со мной было. Но с тех пор я много раз это слушал. Он не голосом говорит, слова звучат у тебя в голове, да и то когда подходишь к нему на определенное расстояние.
Старк трезво обдумывал ситуацию. Очевидно - запись мыслей, читаемая с помощью электронного луча. Древние хорошо позаботились, чтобы их предостережение было услышано и понято любым, кто попытается разгадать загадку катакомб. Мысленные образы, улавливаемые непосредственно мозгом, неподвластны языковым и временным барьерам.
Он опять шагнул вперед, и телепатический голос заговорил с ним снова:
- …Мы проникли в тайны богов. Мы не замышляли зла. То была всего лишь любовь к совершенству и желание сделать все живое столь же безупречным, как наши дома и сады. Мы не знали, что это было против Закона. Я был одним из тех, кто открыл способ изменять живую клетку. Мы использовали невидимую энергию, которая приходит из Страны Богов, из-за пределов Неба, и мы ее так применяли, что могли лепить все, что угодно, из живой плоти, как гончар лепит из глины. Мы исцеляли безнадежно больных и раненых, мы сделали высокими и стройными тех, кто уродлив был от рождения, и на время мы стали братьями самим богам.
Даже я познал радость совершенства, но затем пришла расплата. Клетка, которую однажды вынудили измениться, не прекращает меняться. Процесс шел медленно, и какое-то время мы его не замечали, а когда заметили - было уже поздно. Мы становились городом чудовищ. Сила, которой мы воспользовались, была ужасна, ибо чем больше пытались мы возвратить нашу чудовищную плоть к ее прежней форме, тем больше росли и росли стимулированные клетки, пока тела, которые мы обрабатывали, не превращались в рыхлые, расплывшиеся фигуры, расползающиеся на глазах. Один за другим жители города погубили себя. А те, кто остался, осознали приговор богов и наш долг. Мы все приготовили и дали Красному морю навсегда скрыть нас и нам подобных от тех, кто придет потом.
И все же мы не уничтожили наше знание. Возможно, нам запретила сделать это всего лишь наша гордость, но мы себя заставить не могли. Возможно, другие боги, другие расы, более мудрые, чем мы, сумеют устранить зло, оставив только добро. Потому что благо для всех существ - быть если не совершенными, то хотя бы сильными и здоровыми. Но внемли этому предостережению, слушающий нас, кто бы ты ни был. Если боги твои ревнивы, если твоему народу не хватает мудрости или знания, дабы преуспеть там, где мы потерпели неудачу, не трогай эту силу, или ты и твой народ станут такими, как я…