– Ален? Откуда? – неверяще выдохнул искусник, и тотчас горло перехватил тугой комок тревоги и радости.
А в следующий миг искусник оказался в плену худых, но неожиданно сильных мальчишеских рук.
– Папа… – всхлипнул ему в ухо такой знакомый голос сына и сразу предупредил: – Поговорим позже.
Затем Ленс оглянулся на своего спутника и деловито добавил:
– Я их усыпил.
– Правильно, – одобрил обладатель красных штанов. – Сейчас напою их зельем и развяжу. Тарен, ты выпей первым. А что у тебя с пальцами?
– Откуда… – Почти выхватив дрожащими, изуродованными руками кружку, Тарен жадно проглотил кисловатое питье и за эти секунды сам догадался откуда. – Главарь признался?
– Не успел… и больше ничего уже не скажет, – спокойно сообщил незнакомец. – Кстати, я Юдган.
– Что? – ошеломленно вытаращился Тарен, бережно прижимая к себе счастливо сопящего сына.
– Сейчас рабов отправим, и все объясню. – Клоун оглянулся на подходящих от шахтного ствола людей, мягко окликнул кого-то: – Дайг, попроси стул, ему нужно немного прийти в себя. Забирайте пока женщин и детей, я дал им зелья и усыпил. Травницам скажешь, пусть нас не ждут, мы его на лошади потихоньку довезем.
– Сейчас будет, – покладисто кивнул наемник в потрепанной одежде и помчался к люльке, на которой уже поднимали наверх первых рабов.
А через минуту вернулся со складным полотняным стулом и помог клоуну усадить Тарена, попутно окинув внимательным взором покрытые синяками и шрамами руки раба. Приветливо улыбнулся в ответ на его встревоженный взгляд, подхватил Кеса и понес к шахте.
– Он наш друг, – тихо сообщил отцу вставший за спинкой стула Ленс и крепче обнял костлявые плечи. – Тут все свои. А дед теперь – мой учитель. Но он не старый.
– Только это секрет, – предупредил клоун, уселся прямо у стены и достал из кармана свирель. – Сейчас будет фокус.
Подул в украшенную камнями и знаками дудочку, и облака тотчас пришли в движение, поплыли к Тарену, медленно вращаясь и переливаясь тремя цветами.
– Юдган, мы закончили, – негромко окликнул от люльки Дайг и замер в ожидании ответа.
– Поднимайся, мне нужно еще минут десять, – откликнулся тот и снова подул в дудку.
– Я всегда думал, что Юдган – это миф, шутка мастеров Восточной долины, – негромко произнес Тарен и оглянулся на прильнувшего к плечу сына, страшась задать вопрос, волновавший его сильнее всего.
– А он и был мифом, – непонятно почему засмеялся клоун. – Пока не появилась Лил.
– А при чем тут… – снова встревожился Тарен и прозевал момент, когда облачко зависло прямо над его головой.
Спохватился, лишь заметив надо лбом бледное свечение.
– Не волнуйся, – успокаивающе погладил плечи отца Ленс. – Это защита. Очень сильная, дед всех наших защитил. И Лил тоже.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Тарен, внимательно приглядываясь к отношениям сына с его неизвестно откуда взявшимся учителем. – А где она?
– Жива и невредима, вместе с матерью живет в тепле и сытости, мы все расскажем тебе подробно. – Подтянув поближе второе облачко, Инквар мягко и добродушно смотрел в глаза Тарена. – Но на это потребуется не один час, слишком многое произошло, пока ты искал путь в Восточную долину. Ты только не расстраивайся… но там ничего нет. Заставы караулят пустое место, мечту искусников о собственном городе. Пока нас еще слишком мало, чтобы его строить, да и нельзя оставить без помощи травниц, наемников и слабых одаренных. А теперь нам пора отсюда уходить. Главарь самой крупной банды, Фужинт, заставил своего искусника сделать зелье бешенства, сейчас мы купаем и переодеваем всех, кто сдался. И нам после этой вылазки придется пройти эту процедуру, зелье очень мерзкое.
Тарен понимал, почему он говорит так небрежно, почти легкомысленно, но не мог сразу преодолеть вспыхнувшую в душе полынно-горькую обиду. Не так просто вдруг обнаружить, как тает, словно утренняя дымка, эфемерная сказочная страна, куда стремился столько лет и где уже прижился душой.
– Я ведь тоже туда шел, – невесело улыбнулся Тарену наблюдающий за ним Инквар. – Но однажды вечером увидел, как в деревеньке на другом берегу реки ночники вылавливают сельских детей. Вот с той поры и иду к этой шахте… и сегодня с меня снялось сразу два обета.
– Ленс, – сразу забыл про Восточную долину Тарен, – вас поймали?
– Дед освободил меня через два дня, вместе с Дайгом и Лильей. И всех остальных детей и женщин тоже. – Ленс погладил отца по колючей щеке и тяжело выдавил: – А дядя Парвен погиб.
– Но он же… – растерянно глянул на клоуна Тарен, рассмотрел его скорбно поджатые губы и смолк, начиная понимать, как многое пережили вместе за это время его сын и Юдган. – Спасибо тебе.
– Свои люди, почти родственники, сочтемся, – не желая в такой счастливый момент вспоминать оставшиеся в прошлом трудности, открыто и искренне засмеялся Инквар, с удовольствием глядя в по-детски изумленные глаза человека, за которым гонялись шпионы всех гильдий и отряды ловцов железного барона. – Но если можешь, объясни, почему твоя одежда не черная? Ты потерял амулет искусника?
– Нет, – слегка смутился Тарен. – Я его спрятал вместе с самыми ценными вещами.
– Но почему? – еще недоумевал Инквар, хотя и сам уже понимал, как все просто.
Самый талантливый из мастеров оказался еще и самым совестливым. Не захотел прятать под черной одеждой свои мысли и чувства, не пожелал склонять перед подлыми и наглыми бандитами голову и признавать себя рабом. И именно поэтому его до сих пор бесплодно ищут шпионы Корди, а жадный главарь остался без баснословного выкупа. Никто и подумать не мог, что подтвержденный мастер будет ходить в старенькой рубашке и жить среди обычных рабов.
– У меня есть чем доказать, что я искусник, – почти виновато заглянул снизу вверх в глаза сына Тарен. – А усиливать яды и боевые амулеты я никогда не любил. Вот и хотел оставить себе возможность потихоньку исцелять детей и женщин. Не думал застрять тут так надолго, но у него были сильные амулеты слежения. Меня ловили и каждый раз ломали палец.
– Жаль, что его уже застрелили, – с ненавистью процедил Ленс, и тотчас оба его учителя с укором уставились на мальчишку.
– Не жалей, ты же не палач. А он сдох, как бешеная собака, и все бандиты воочию увидели, какой конец ждет таких, как он, – мрачно произнес Инк и глянул в глаза ученика. – Я не верю, что это остановит всех, но думаю, самых рьяных Бранг больше уже не выпустит из виду. А теперь нам пора.
Втянув второе облако в свирель, клоун спрятал артефакт, решительно шагнул к Тарену, легко подхватил его вместе со стулом и понес к люльке.
– Юдган! – возмутился тот. – Отпусти! Я и сам могу дойти!
– Не спорь, ты для меня сейчас как перышко, – твердо остановил его Инквар. – А тебе еще на лошади ехать.
Вскоре они уже стояли у выхода из руин, рассматривая сверху раскинувшуюся в предвечерних прозрачных сумерках широкую дугу огней, поднимающиеся ввысь светлые дымки, силуэты дозорных башен.
– Это сколько же здесь народу собрали, – растерялся Тарен, представлявший эту операцию намного более скромной.
– Ровно столько, – ответил Зинерс, уже сидевший на лошади, – чтобы раз и навсегда вышвырнуть отсюда всяких негодяев и сделать дорогу от Азгора до долины надежной и безопасной.
– Но долины ведь нет? – хмуро глянул на него Тарен.
– Есть. Нет только города, и я не могу пообещать, что мы начнем его строить в ближайшие годы. Но легенду пока разрушать не будем, каждый, кто умеет держать в руках пирамидку, должен иметь шанс однажды сделать свой выбор. Едем, нас уже ждут.
Однако, несмотря на это предупреждение, особо спешить никто не стал. Удобно устроили Тарена в специальном кресле для тяжелораненых, напялили ему на голову широкую шляпу, почти скрывшую исхудавшее лицо, и в сопровождении воинов, поджидавших их в тени руин, неторопливо двинулись в сторону лагерей по черной полосе выжженной травы.
Тарен с наслаждением вдыхал теплый, пахнущий травами и дымом воздух и жадно рассматривал долину, до которой почти год назад так и не добрался. Бандиты напали на обоз ночью, и судя по пьяному хвастовству, взяли в тот раз неплохую добычу, большую часть которой тут же перепродали в одном из придорожных трактиров, где их поджидали торговцы живым товаром.
Но Тарена не продали, его выдала спрятанная в мешке пирамидка, без которой искуснику не удавалось так же легко, как Алильене, заряжать зелья и амулеты. Интересно, почему все-таки Ален и его старший друг так ловко ушли от ответа на вопрос, где сейчас Лави и Лилья? Хотя пообещали все рассказать, и теперь он может ждать спокойно. Сын никогда бы не промолчал, если бы его сестра была в опасности.
– Жечь будем? – обыденно поинтересовался вдруг Ленс у учителя, и тот задумчиво оглянулся:
– Нужно бы. Чтобы не полезли прятаться те, кто еще сидит в своих шахтах. У них сейчас все мысли о том, как бы избежать встречи с наемниками.
– Я могу забросить артефакт, – снял с пояса пращу Дайг.
– Там полно дерева, – непонятно хмыкнул клоун. – Но можешь и бросить, вот держи.
И, не глядя, сунул другу горсть колец и браслетов.
– Будешь возвращаться? – тихо спросил Тарен сына, разворачивающего коня, и поразился гордой усмешке, заигравшей на губах юного мага:
– Отсюда достанем. Дед, моя сторона левая.
– Как хочешь, – кивнул клоун и попросил воина: – Дайг, бросай поочередно. А потом сразу уезжай.
– Знаю уже, – буркнул тот, приподнялся в седле и пращой зашвырнул в руины браслет, за который можно было выкупить двух рабов. – Влево!
Снова раскрутил пращу и выкрикнул:
– Вправо!
Еще при подлете к руинам амулеты засветились все разгорающимися маленькими фонариками и взорвались над крышами и остатками стен жарким фейерверком. Но он не опал вниз угасающими звездочками, а пролился яростным жидким огнем, мгновенно воспламеняющим все на своем пути.
Слева, потом справа и снова слева. И так до тех пор, пока гудящее, как неисчислимый рой диких шмелей, пламя не охватило все постройки бывшей тюрьмы Тарена. Оно сияло на фоне потемневшего неба кусочком солнца, превращая для наблюдавших за этим действом зрителей наступающую ночь в жаркий полдень.
Потрясенный искусник смотрел расширенными от изумления и гордости глазами на свою ожившую мечту, не замечая, как усилившийся жар сушит невольные слезы и заставляет лошадь пугливо отворачивать голову.
– Уходим, – скомандовал клоун, махнул рукой, обдавая Тарена прохладой, и, перехватив у него вожжи, направил обрадованных коней в сторону притихшего лагеря.
Уводя свой маленький отряд в надежное укрытие, Инквар даже не сомневался: не только наемники и травницы сейчас любуются этим зрелищем. Десятки, а может, и сотни пар глаз следят за уничтожением бандитского убежища из укрытия последней не сдавшейся банды, и не во всех недавних сторонниках Фужинта кипит темная ненависть. Но для того, чтобы их главарь наконец принял нужное решение, его нужно подтолкнуть.
Искусник прислушался к себе, убедился, что шарик подрастраченной за последние часы энергии еще чувствуется теплым комком, и, ловко перебросив поводья Тарену, остановил коня.
Вынул свирель, выдул многоцветное, огромное, светящееся кольцо и направил в сторону не подающих признаков жизни терриконов.
Пусть немного поволнуются их обитатели, даже не догадывающиеся, что оно вовсе не боевое и ни огня, ни молний в себе не несет. Хотя при правильно выданном указании сможет защитить человека не только от врагов, но и от него самого.
Глава 24
– Тарен, у тебя хватит сил поговорить или ты хочешь отдохнуть? – Инквар старался не глядеть, как чистенький, подстриженный и выбритый искусник, старательно сдерживая самого себя, маленькими глоточками пьет наваристый бульон.
Уже третью кружку. Инк пытался ему намекнуть на опасность для желудка, но Тарен сообщил, что он сам лекарь и пьет понемногу, чередуя с кусочками румяных сухариков.
– Хватит, – вздохнув, отставил недавний пленник пустую кружку, и клоун немедленно отодвинул столик в сторону.
Немного подумал, выглянул за двери и попросил стоящего на страже наемника унести из шатра всю еду.
– Ты не целитель? – необидно засмеялся Тарен, когда воин мгновенно исполнил указание клоуна.
– Приходилось и целительствовать, – кивнул Инквар, твердо вознамерившись отвлечь внимание будущего тестя от бульона и сухарей. – Недавно в одном убежище пришлось с Алильеной лечить наемников. Одному из них в том бою – помнишь, Ленс, в степи? – попал в голову флакон тонкого стекла, мы три часа вынимали у него из кожи осколки. Повезло ему, что Лил их видела… я вырезал, а Хадина мазала зельем. Закончили за полночь, Лил так и уснула у стола на моем плече.
– Я его помню, – задумчиво сказал Ленс. – Он в Бирайне ходил с завязанной головой.
– А я в это время лежал с завязанной головой… под двумя одеялами, – припомнил Инквар и улыбнулся ученику: – И до сих пор не сказал тебе спасибо. Вы меня лечили и сидели у кровати.
– Это Лил сидела, – предсказуемо выдал сестру парнишка. – Я только проверял, спишь ты или еще болеешь. А Дайг ездил искать искусника, чтобы тебя раздел.
– Весело вы жили, – пошутил Тарен, но в его голосе послышалась горечь. – А про Лил я немного не понял.
– Я ношу ее кольцо, – откровенно глянул ему в лицо клоун молодыми глазами. – А Алильена носит мое. И убью любого, кто попытается отобрать у нее право выбора.
– Маменька не виновата, – словно невпопад сообщил Ленс и тяжело вздохнул.
– Я уже понял, – светло улыбнулся ему Инк. – Но она играет с огнем. Кстати, ты хотел мне рассказать, почему вы поехали в другую сторону. Лил говорила, будто Бланс отправил вас в тайное убежище?
– Он нас вез, – печально кивнул мальчишка. – Но на каждом постоялом дворе я чувствовал чужие взгляды… по-особому любопытные. И амулеты у хозяев харчевен стали очень сильными. А в одном селе я увидел на столбе объявление и в нем описание всех нас. И маменька увидела и сказала: "Хватит. Бланс слишком хороший человек, чтобы оставить его детей сиротами". Я его усыпил и немного запутал память, велел возвращаться в Трааг. А потом мы купили место в повозке обоза, идущего в сторону Гавра.
– Так они… в Гавре? – леденея от этого известия, едва смог выдавить Тарен.
– Ну да, – сочувственно глянул на него Инквар и попытался успокоить: – И мы с Ленсом были там. Корди пока перед нами хвостом метет, хотя ему и трудновато сдерживаться. Но скоро я туда вернусь, и если он хоть чем-то…
Промелькнувшая в глазах клоуна жгучая ненависть лучше всех слов пояснила Тарену, насколько остро лезвие, по которому сейчас ходит дядюшка его жены.
Он хотел было расспросить, как живется там Лави и дочери, но тут за стенкой шатра раздались нарочито громкие голоса и смех, и дверной полог отодвинула чья-то уверенная рука.
– Вы уже поужинали? – первым входя в шатер, с улыбкой осведомился Зинерс.
За ним следовали Мейлан, Гарат и Дорван, загорелый, кареглазый полноватый мужчина, прибывший в лагерь только перед обедом.
Как рассказал Инку Гарат, Дорван считается родственником барона Аркая и живет в его дворце на правах советника по магическим делам. На самом деле он подтвержденный мастер высшего круга и отыскивает в степных селениях одаренных детей. Сначала устраивает их учениками или слугами к преданным ему людям, а уже оттуда будущие искусники попадают в монастыри целителей и самые тайные убежища наемников.
– Мы по важному делу, – сообщил Мейлан хозяевам шатра и глянул на Инка: – Садись рядом с нами.
Тарен с нарастающей тревогой и волнением смотрел, как пятеро искусников, трое из которых носили черные одежды, усаживаются по одну сторону стола, лицом к ним с Аленом.
– Тарен Базерс, – спокойно и слегка печально произнес сидящий посредине Зинерс, – ты можешь сейчас высказать нам все претензии по поводу обмана, из-за которого ты оказался в плену и вытерпел столько мук. Мы готовы понести ответ за все причиненное тебе зло. Аленсин, тебя это предложение тоже касается, но сначала ты должен выдержать маленькое испытание – промолчать до тех пор, пока мы не зададим вопрос лично тебе. Сумеешь?
Ленс перевел взгляд на учителя, несколько секунд рассматривал его с самым серьезным видом, затем молча кивнул. И еще добавил жестом – "молчу сколько нужно".
– Это очень щедрое предложение, – мягко улыбнулся искусникам Тарен, – но я отказываюсь им воспользоваться. Теперь, когда я узнал правду, мне яснее видятся мои личные ошибки и непростительная самонадеянность. Слишком безоглядно я мечтал побыстрее добраться до долины и покинул Азгор с первым же идущим к крепости обозом. Уже на второй день я понял, как опрометчиво поступил, позволив себе принять решение под влиянием собственного нетерпения. Но свернуть или покинуть обоз уже не мог, вожак взял с меня часть платы обещанием лечить в пути людей и животных. А ведь достаточно было поселиться где-нибудь в тихом месте и пожить там несколько дней, слушая сплетни и разговоры на рынках и в харчевнях, чтобы понять правду. Я начал подозревать ее намного раньше, чем мне сообщил Юдган, – услышав от бандитов о таинственной способности жителей долины обходиться без товаров свободных баронств. Разумеется, сожалели негодяи о ценностях, которые могли бы перепадать им от грабежа шедших в долину обозов, а вовсе не о мастерах, вынужденных обходиться без самого необходимого.
– И ты не держишь зла ни на кого из старших мастеров? – поднял бровь Зинерс. – А может, намерен предупредить своих детей, чтобы больше никогда не доверяли ни одному искуснику?
– Нет, – едва сдержал улыбку Базерс. – У меня такого и в мыслях нет. Тем более что вам полностью доверяет человек, которого выбрала моя дочь и который взял в ученики моего сына.
– Не только сына, – поправил Гарат. – Алильена тоже его ученица. А вот я поймал ее в логове, где Юдган прятал невесту, и отправил под присмотром ловцов в Гавр.
Несколько минут Тарен раздумывал, поглядывая на окаменевшие лица искусников, и наконец очень печально усмехнулся:
– Видимо, у тебя были весьма веские причины так поступить, и ты сумел убедить Лил. Иначе она тебя убила бы… Судя по всему, тогда ты еще ничего не знал о ее возможностях.
– Я за него, – не выдержав, твердо шлепнул ладонью по столу Инк. – Я сам вас чуть не убил, когда это услышал.
– Я тоже, – положил рядом руку Гарат.
– И я, – присоединился Мейлан.
– А у меня есть еще вопрос, – испытующе глянул на Тарена Зинерс. – Знаешь ли ты, что Корди объявил твою жену своей невестой?
– Нет, – помолчав, хмуро оглядел искусников Тарен, перевел взгляд на сына, несколько секунд смотрел в его настороженные глаза и наконец решительно признался: – Хотя догадываюсь, почему она так поступила. Но сказать вам ничего не могу, пока не уверен в сохранности своих тайн.
– Ты нам не доверяешь?
– Не до конца, – спокойно подтвердил Тарен. – И у меня есть на то четыре причины.
– Можно узнать какие? – насторожился Дорван.
– Да. Первая – я искусник, и по нашим правилам не имею права доверять людям, которых знаю так мало.
– Достаточно, – кивнул Зинерс, кладя на стол ладонь. – Это тот ответ, который меня убедил.
– А я хочу услышать остальные доводы, – упрямо смотрел на Тарена советник Аркая. – И узнать, почему он не в черном.
– На последний вопрос отвечу я, – тотчас предупредил Инк.